Весиолое ибальце Чекрыжа светило из акна. «Паца, айда кА мне, чо пакажу!» - крикнуло ибальце и свалило за занавеску. Заинтригованныи мелкие жытели дома, тусившии во дваре в каличестве аднаво миня митнулись в падъезд. Абычна Чекрыж никагда ни абманывал ажидания публики, привыкшей после указанного придлажения нистись к Чекрыжу на асмотр очиридной выхадки мутнава мозга кориша.

В этат раз бальное ваабражение упамянутава двинаццатилетнива истетсвоиспытатиля падсказало иму, што из чирипахи систренки, подаренной ей радителями на днюху, получицца ахуительный супчег. Рицепт Чекрыж предумал сам. Первое -  два яица. Парочка папугайчиков, апять же падарок предков любимай дачурке, застыли в радастнам ажидании попалнения симейства. Птицы аживленна далбались клювами, паздравляя сибя с результативнай йеблей, кагда мерзкая рожа Чекрыжа паявилась у клетки. Папашко с пёрьями первый прасек паскуднасть ситуации и папытался аттяпать короткие пальцы, патинувшиися к авальным предметам с вырадками. Хуй там был. Энгридиэнты будущева кулинарнава чюда свалили из клетки с лехкастью полотна Пикассо на аукциони «Кристис».

Хамяк наприженно наблюдал за активными действиями брата хазяйки. Нипридумав ничиво лучше, волосатый питомиц скоренько жухнул из ачка житкава кала и плюхнулся в лужу сопственных икскрементав, типа сдох. Надежды на бризгливасть Чекрыжа ни аправдались. Жывотное четка осазнало, что кличка «Пушыстик» и близка не стаяло с магической фамилией Хиддинк, поэтаму прухи нибудит. Ни завизли. Папугайчики атчаянна перешоптывались. «Бедный хамячина» - надрывно шипела папугайчиха. «Какой, нахуй, бедный. Он проста визунчиг» - выдавил супрук. Пернатая жина с немым вапросам пасматрела на ниво. «Яйца-то у Чекрыжа уже есть. Если валасатый чиво и лишицца, то мужыком он будет палюбасу» - паяснил попугайчег и, фспомнив о потере, активна начал новый працесс васпраизведения патомства.

Ришивший не аткрывать глаза и нишивилицца да канца сваих дней грызун тиха папердывал в ажидании сваей участи. Но любапытства аказалась пабедителем в драке с инстинктом самасахранения и глаз жывотнава нивольна аткрылся. «Заебись, исчо не в кастрюли» - пронислась мысль, жесско сотрясла пустоватый череп, ударившись оп его свод и съебнула в левае ухо. Все было на мести, ни хватало двух лисных арехов, лижафших в миске с кормам. «Блять, как же ахуенно быть галландцем, похуй, штоне гусем» - прабарматал уражениц Амстредама и вырубился ат истащения нервнай и выдилительнай систем.

К таму времени в кастрюли  уже закипела вода, в каторай плавали два ареха, канфискованныии у щекастава, кубик «Галины Бланки», голофки лука, чиснока и нескалька листьев лавровава перца. Чекрыж скланился над акутанной паром пасудиной и ришил, что пара кидать яйца. Адно он кинул па запарке прям в скарлупе, ис втарова жилточег все-таки ришыл выдавить.  Главная саставная часть гатовившегося блюда лежала на куханнам стале, миланхалична перебирая лапами. Пириадически башка чирипахи скрывалась пат панцирем праверить, все ли канечнасти на месте. «Главнае – не паникавать» - падумала преснаводная тварь. «Вот ф прошлый раз запаникавала, потом месяц гавно из панцыря вымывала» - предалась ана васпаминаниям, пустив ситуацию на саматек… Карочи, черипаха абассцалась.

Взяв папугайскае яйцо в руку, Чекрыж настаражился. Нипанятнае шивиление внутри пугало. Ниажиданна скарлупа треснула. Ахуевший ат такова паварота сабытий, Чекрыж выранил яйцо, которое йобнулось на пол. Ат удара скарлупа асыпалась, как адежда с праститутки перед еблей. Перид благодарными зритилями придстал птинец с агромным клювам, явна не папугайскава праисхаждения. Папаша папугай нидобра пакасился на благаверную. Та сжала клюф и стаичиски малчала. «Кагда и с кем! - вскричал пернатый -  Признавайся, сцукко!». Лишифшаяся патомства папугайчиха нивыдиржала: «Ни ари…В зоомагазине…С дятлом…Пака ты, падла, с канарейкай любезничал…Казел!». Скандал разгарался.

Тем временем, Чекрыжа чутка папустило. Он тяжило апустился на табурет и задумался, глядя на ризультат падпольнава скрещивания папугая и дятла. Птинец тяжило варочал ибальцем, придпринимая ропкие папытки прахуячить клювам паркет. Палучалось хренова, патаму шта клюв был мяхкий, пол абсалютна наоборот. Кроме жалкава «хлюп» у наварождиннава нихуя ни выхадило.

«В пизду этот суп  - подумал Чекрыж – заебеню пельменей», и начал сварачивать сваю кулинарную фабрику. Кипящую воду он тупа слил в унитаз, после чего ришыл хатя бы частична васстанавить разрушынную им семью. Аткрыв клетку, он забросил аццкое существо («Дятлогай» – заржал Чекрыж) в ворах кагтей и перьев – супруги ибашились на всю катушку. Паявление птинца падействавало на птиц, как гонг на баксераф – ани резка разбижались па углам, где васстанавливали нидастатак кисларода, активна работая грудной клеткай. «Бля буду, па ачкам телка пабедила» - прикинул  Чекрыж и съебал с кухни на балкон, где каласилась любовна им выращиваимая канапля.

    Чирипаха и ачнуфшийся хамяк с интересам фтыкали в клетку с папугаями и дятлагаем, ажидая прадалжения. Папугаиха падашла к отпрыску и любовна пагладила иво крылышком. Тот приник к родительнице и атрубился. Псевдаатец пасматрел на эту идиллическую картину, прикинул шансы на размен общей клетки на две атдельные и решительно произнес: «Хуй с вами, пережывем».

Хамяк и черепаха панимающе пириглинулись и хором заявили: «С Чекрыжем ищо ни такое пережывали».

С балкона панисло свежым дымом. Абитатили кухни впялились в калиндарь – до вазвращения предкоф и систры абармота с отпуска аставалось пять дней…

Под аккампанимент вздоха аблегчения жывотных я оторвал с калиндаря ачиридной листок и папиздавал домой.

На сиводня хватит.


ЗЫ. Наздреватый снег.