Гарик Дятлов остановился на красный свет у пешеходного перехода и понял, что ничего в свои семнадцать лет в этой жизни не умеет. Мама-домохозяйка расширяла его желудок вкусной и полезной пищей. Папа-профессор накачивал мозговые мышцы. Одноклассницы предоставляли ему право выбора для сексуальных утех. Учительница иностранного языка имела  в МГИМО протеже  и считала поступление туда Гарика делом решённым.

Дятлов от собственной беспомощности шагнул на красный свет и попал под колёса самоуверенного «БМВ». Его безжизненное, но жаждущее перемен тело, уложили на операционный стол. Хирург произвёл на свет ребёнка, который уже прожил на свете семнадцать лет. Роды принимала медсестра. Родился мальчик слабенький, но с хорошими показателями: весом 70 кг, ростом 180 см. Грудью его никто не кормил. Ел через капельницу.

Родители от горя хотели побежать к тому пешеходному переходу и броситься под те же колёса, но там уже зажёгся зелёный свет. Пришлось вернуться в больницу, сесть у дверей реанимационной и ждать решения сверху. Через несколько дней их мальчик открыл глаза, и родители поняли, что приговор вынесен в пользу жизни. Смерть просто не взяла на себя смелость забирать к себе ничему не научившегося в жизни человека. Она дала ему шанс побороться за выход в финал, где у неё нет достойных противников.
Итак, Гарик открыл глаза и увидел фигуру в белом халате и лицо в неяркой косметике. Она не была похожа на его маму. И в школе он таких принцесс не встречал. Короче, это была приближённая не из его окружения.

Эту фигуру звали Ниночкой. Она работала медсестрой в больнице уже десять лет, и поэтому её тело стало таким же интерьером в палате, как койка или тумбочка с лекарствами. Ниночка достигла того опасного возраста, когда женщина видит в любом мужчине потенциального отца своего ребёнка. Семнадцатилетний больной Гарик, восстанавливающий  силы после автокатастрофы, не стал исключением. Ему было сделано аналогичное предложение, которое юноша, лёжа, обдумывал. Заниматься другими делами в горизонтальном положении, было делом не столь удобным.
Конечно, Гарик знал, как сделать женщину на какое-то время счастливой. Но совсем не представлял, как ей сделать ребёнка, причём навсегда. В семнадцать лет мальчик думает о сиюминутном, женщина в тридцать – о вечном. Мысли запускаются из разных голов с разной скоростью, но, как в математической задачке, имеют неосторожность встретиться. При условии, что все данные в уравнении сойдутся.

Ниночкина задача показалась сначала Гарику не решаемой. Но, составив уравнение, он понял, что там нет неизвестных величин. Ничего не надо принимать за X, а тем более за Y. У медсестры есть цель, у него – желание. Ребёнок избавит их обоих от комплекса неполноценности. Жаль, что он ещё не родился и ничего об этом не знает. Но возможность узнать его родители решили ему предоставить.
Ниночка, как медицинский работник, романтично к появлению ребёнка настроена не была. Она считала, что зачатие должно происходить только на белой простыне и только в горизонтальном положении. А пол, туалет, ванная – это места работы санитарок, но никак не будущих родителей.

Гарику же хотелось чего-то изысканного и неожиданного. Но он видел, как медсестра волнуется. Понимал, на что она идёт. Поэтому мудрить не стал и принял все условия, выстраданные Ниночкой.
Медсестра в ночь на это знаменательное событие простерилизовала себя, своего избранника и бельё на его кровати. Мероприятие сразу запахло стиральным порошком.
Душа Гарика рвалась на волю, вину, духам, музыке, а натыкалась на белую проволоку из стирального порошка и Ниночки. Гарик бы сейчас заказал цыган и выпил бы до дна. Но жизнь предложила ему надрывающийся храп соседа и крадущуюся в темноте к его постели Нину. Она легла к нему тёплая и неживая, в ожидании скорейшего выполнения данных перед ребёнком обязательств.
Гарик ухватился за медсестру, как утопающий за спасательный круг, с той лишь разницей, что Ниночка в отличие от круга была мягче и теплее. Дальше, с помощью боксёрского приёма он уложил её здоровое тело под свои, собранные операцией обломки, и затих в ожидании неминуемого шторма. Но тело, перепуганное таким натиском, перестало вообще дышать и закрыло привыкшие жить нараспашку органы. Тогда Гарик, пытаясь возбудиться, стал размахивать руками, задевая эрогенные зоны лежащей под ним женщины.

Не ожидая  такого с ней обращения, Нина встрепенулась, по телу прошёл ток, который сумел подключить к процессу всю необходимую систему запущенного организма.
Медсестра вспомнила шестнадцатую страницу учебника физиологии с нарисованными картинками. Информация, комментирующая рисунки, имела непосредственное отношение к происходящему с ней. Она схватила Гарика за семяизвергающий  орган, как доярка за вымя коровы, и стала запихивать его в своё нетронутое обстоятельствами ведро. Ничего не получилось. Душу доярка не вложила, вот и не получилось. Это только кажется, что тело у человека развратное, а душа – морально-устойчивая. Нина в этом разобралась и устремилась к разложению своей души с энтузиазмом.
Морально-устойчивая структура поддалась. Чего не сделаешь ради ребёнка, пусть даже будущего. И стоны со слезами на глазах явились миру не от горя, а от наслаждения.

Перенос шестнадцатой страницы учебника физиологии на практику привёл к тому, что Ниночка стала заниматься этим не только в ожидании  появления ребёнка, но  и с удовольствием. Нет, она  и не думала обслуживать всех трудоспособных больных. Её единственной любовью стал Гарик Дятлов. Только в него она вкладывала ум и тело помолодевшей женщины, даже не рассчитывая на дивиденды. Она просто не знала, что это такое.
Гарику же жизнь махала рукой из каждого угла больницы. И её загадочный взгляд был соблазнительней стирально-чистого тела Ниночки. Юноша понял, что пора «делать ноги», чтобы не засосало в болото семейных уз всё остальное.

Гарик вернулся их сексуально-медицинской командировки помолодевшим и поумневшим. Застоявшаяся в жилах кровь, подогретая отчаянными стараниями Ниночки, достигла берегов головного мозга и разбудила его молекулы.  Те в свою очередь поднапряглись и привели мальчика в МГИМО, не опираясь даже на руку учительницы иностранного языка.
Студент самого недосягаемого в стране института Гарик Дятлов достиг вершин ни кем до него не взятых. Никто не мог понять почему. И даже сама причина всего этого скромная медсестра Ниночка не догадывалась. Она вообще с недавнего времени перестала задумываться о международной обстановке в мире. Неточные науки её больше не интересовали. Она с первого февраля считала минуты и дни, переходящие в месяцы жизни её будущего ребёнка. А маленькие и  большие стрелки на всех остальных часах для неё остановились, и она не делала попыток их завести.

Tweet