Роза открыла глаза и тут же раскаялась в содеянном. Разве могла она 
еще вчера подумать, стоя рядом с такими же прекрасными, как и она 
сестрами на цветочном лотке, что все так (ТАК пиздато!) закончится. 
Ведь воодушевленное лицо покупающего ее чурки навевало на мысль о 
прекрасной уютной спальне в пастельных тонах, о столике с бутылочкой 
бренди, двумя бокалами и вазой с фруктами. Но... Она смотрела и с 
ужасом вспоминала вчерашний вечер. Похоже на то, что это был чей-то 
день рождения, и кажется, день рождения вот этого тела, которое с 
опухшим лицом, красными глазами и нетвердой походкой передвигается по 
комнате (да разве эту хуйню можно назвать комнатой?) в ее сторону. 
Глаза этого тела на какое-то мгновение засветились, и громко икнув, 
оно протянуло руку с обкусанными ногтями к ней и жуткий, со следами 
толстого слоя пудры нос попытался воспроизвести нечто вроде вдоха. 
Пьяная улыбка озарила то место, где у людей обычно бывает ибало, и 
еще раз икнув, ибало вместе с его обладателем
  удалилось. Роза попробовала ощутить свой запах, но кроме стойкой 
кислоты перегара уловить ничего не смогла. Повсюду валялись, 
перемещались в посталкогольном трансе человекообразные уебки. Где, 
куда делся тот блеск, который она вчера наблюдала? Улыбки 
превратились в отвратительные оскалы, эффектные наряды - в помятые 
тряпки... А праздничный стол...
    Она с внутренним содроганием вспомнила, как красивая беседа 
постепенно, прямопропорционально выпиваемого паленого бухла стала 
перемежаться матерными выражениями, как изящно накрытый стол 
превращался в помойку, красивые леди - в пьяных уебищных шлюх, а 
галантные мужчины - в тупых ублюдков. Первый перевернутый на пол 
стакан, первая, затушенная в салат сигарета. Тут Роза не выдержала и. 
вздрогнув от лепестков  до пестика, потеряла сознание. И вот она 
очнулась и видит Бог, лучше бы мерзнуть в снегу или сгореть в печи, 
чем такое. Она, словно в тумане, наблюдала, как вчерашние гости, по 
мере просыпания, одевались, опохмелялись недопитой вчера водкой и 
закусив остатками праздничного стола, удалялись, громко и неискренне 
хваля хозяев за прекрасно проведенный вечер. Роза опять потеряла 
сознание. К середине дня, когда Роза вновь открыла глаза, в комнате 
уже царил почти идеальный порядок. Она стояла на столе в 
импровизированной вазе, а точнее в бутылке из-под выпитого вчера вина 
и д
  умала, что знай она, какая ее ждет судьба, засохла бы еще не 
распустившись, ну а сейчас... Нет, но она все же Роза!    И гордо 
подняв бутон, она царственно возвышалась над всем в комнате, хотя уже 
понимала, что умирает, умирает не от того, что нет воды или не та 
температура, а от страшного разочарования в жизни.
Роза засыхала, и лишь маленький котенок смотрел на нее, склонив 
голову, и плакал.

Через день Розу  нахуй выбросили в мусоропровод.