...Положив голову на подбородок, смотрю поверх монитора в окно. За окном прекрасная солнечная погода. Деревья чуть колышутся сочной зелёной листвой, видны радостные прохожие и ленивый строй машин. Лучи солнца играют на лобовых стёклах, блестящих корпусах и иногода слепят глаза. Птицы снуют с деревьев на подоконник и на тротуар. Невольно поддаёшься летней экспансии и пытаешься услышать звуки, царящие за пластмассовой преградой: сигналы машин, обрывки чужих разговоров, перестук каблуков, щебет птиц и шелест веток.
    Ослабляешь галстук, что так беспощадно душит горло, и вдыхаешь воздух глубже, надеясь почувствовать в безжизненном потоке ионов из кондиционера всё то, что бушует на улице. Ищешь знакомые запахи летବ¬ ¬- травы, листьев, выхлоп машин и чей-то навязчивый парфюм... Но всё тщётно, фильтры работают исправно...
    В коридоре за дверью какой-то шум. Всё нарастая и усиливаясь, он приближается и вызывает мерзкую тоску, прогоняя мысли о песочных пляжах с прохладной водой. Восприятие времени меняется. Одновременно с поворотом головы(в сторону двери) в сознании раздаётся скрежет резко останавливаемой пластинки испуганным диджеем. Песня города замирает.
    Дверь распахивается, на пороге возникает человек с раскрасневшимся лицом и перекошенным от гнева ртом. Мозг усиленно ищет ответ на вопрос "Кто это такой?", сопоставляя образы из внутренней фонотеки, всё больше убеждая меня в том, что это наш "любимый" главный мэнэгер.
    Экран потемнел( да, пожалуй экран) и посередине загорелась, мигая, надпись "PAUSE". Затем голос, рекламирующий премьеры на 1-ом канале, громогласно заявил: "Знакомтесь, Андрей Фёдорович Златов."... Стали появляться фотографии разных этапов жизни Андрея Фёдоровича. Вот он в очках и с кривыми зубами, забито так, улыбается, обняв свой ранец... Теперь он в окружении книг и конспектов в библиотеке универа, те же очки и обгрызанная ручка. Рядом зажигались комментирующие строчки его анкеты: "Приземлённый заучка, типичный представитель гильдии ботаников. Обладает исключительным чувством человеконенавистнечества. Закомплексован, но горд своими мозгами. Самоневыражен и неудовлетворён, что выражается в постоянных разносах к подчинённым. Непризнанный двухкратный чемпион по карманному бильярду. Но положения добился отнюдь не головой, а изощрённым подхалимнечеством. По головам не шёл - боялся высоты." ...    Истошный крик продолжает воспроизведение:
-Какова х[beep]я, спрашивается, ты ё[beep]шь мне мозги? - тирада явно относилась к            сидящему у двери.
-[CENSORED], мудло ты когда должен был сдать эту е[beep]чую конуру?!
    Странно... Эти [beep]-сигналы раздражали больше самих матов. Они били по мозгам ультразвуком. "Сидящий у двери" поднял глаза на мэнэгра... Снова пауза и тот же голос: "Перед вами Добрый Станислав Викторович. Риэлтор среднего звена, задумчивая натура. Обладает спокойным, уравновешенным характером...". Рядом мелькают фотографии - картины. Первое изображение Станислава Викторовича с откровенной улыбкой ПТУ-шника сменяется мрачными коллажами сатанинской секты: свечи, пектограммы, звёзды, жертвенные ножи, кубки, торжественно-мрачные бордвые балахоны, костры, распятые чёрные кошки... И чей-то навязчивый шёпот, вещающий о избранности, вселенском предназначении  и князе тьмы, астральных телах и ментальных чакрах, о межгалактических порождениях девственной вселенной        ... шёпот приобретает торжественный, внушительный характер и сулит вечные звания Трижды Будды Всея Руси, Главного Сенсэя Современности и Пятнадцатиплоскостного Пространственно-Трансцедентного Октаэдра...
      В офисе резко темнеет, такое ощущение,что грозовые тучи накрыли собой свет с окна и плафонов под потолком, как будто даже слышны раскаты грома.
      Надо сказать, что глаза Стасика выражали тоску и мрачную решимость. Ситуация развивалась стремительно с редкими паузами под музыку Garbage "Shut your mouthe". Общение риэлтора с мэнгэром слышно не было, но по возникающим на их лицах надписям "[CENSORED]" всё же можно было уловить некий тайный смысл беседы. Не ожидавший отпора Андрей Фёдорович схватил со стола Станислава огромный степлер, по его мнению являвшийся весомым аргументом. Хоть Стас и не считал степлер опасным изделием из недр Северо-Корейской ядерной программы, надо отдать  должное, он явно ощутил скрытую угрозу скрепок в неумелых руках... Раздаются мелодичные переборы гитары, сразу узнаю Limp Bizkit "Behind Blue Eyes". Стремительная перемотка, стоп-кадр! Всё замирает, чувствую, что даже воздух застыл со своими мириадами пылинок. На столе у Станислава бардак: застыли бумаги, летящие на пол, застыла в сантиметрах от пола пластмассовая карандашница, попутно выплёвывая канцелярскую мелочь, замер диикий мэнэгер с глазами, полными тихой обречённости( в которой читалось нечто похожее на: "...вот он, пи[beep]ец...").
      Над головой, на вытянутых руках, Стас держал монитор с типичным кинескопом конца 90-х годов. Сэкономленные на жидких кристалах деньги могли негативно сказаться на здоровье лютого мэнэгера... Офисом завладела грёбанная матрица. Взгляду открывались ненужные мелочи: рука со степлером, пытающаяся прикрыть своё лицо; ещё не до конца оборванные провода монитора, с едва различимыми искрами в местах разрыва... На экране возникают тёмно-вишнёвые цифры, отсчитывают с 3-х до 1-ного  и загорается надпись того же цвета "FIGHT". И как по волшебству под нежную музыку Limp Bizkit риэлтор наносит отточенный, сокрушающий удар "меж этих самых голубых глаз". Снова исходное положение, удар и заново. Ощущаешь себя за просмотром футбола с непременными повторами опасных моментов. Мэнэгер ритмично размахивая руками, опрокидывается на на спину. На его лбу и лице выступает пластмассовое крошево. Бейджик,с фотографией гордого Андрея Фёдоровича, кружится, плавно опускаясь на пол, словно жёлтый лист,что умер в начале осени и понёсся с дерева к земле. Он медленно кружит в помещении и его ламинированная поверхность отражает лучи солнца и ламп тысячами маленьких вспышек. 
      Не вставая, мэнэгер пытался уползти, но взгляда от риэлтора не отводил и что-то бессвязно бормотал. Радио на окне запело голосом Панфилова о том, что "вот так бЫвает... Бессмысленны слова и не нужны..." Риэлтор повернулся к нему, на лице блуждала сумашедшая улыбка, глаза подёрнулись мутной дымкой и в руках он держал свой ритуальный нож. Ледяной, женский голос, от которого пробегал мерзкий холодок по позвоночнику, нежно просил: "Ты должен съесть сердце врага, дабы стать сильнее его..." Зажав покрепче нож, Стасик неумолимо приближался к Андрею Фёдоровичу. Станислав шептал видимо какую-то молитву средневековых ниндзя о прощении врагов... Он резко замахнулся и на миг всё затмило блеском лезвия кинжала. Мэнэгер завизжал, словно свинья, предчувствуя что-то неладное...
      Дисплей темнеет. Всё погружается во мрак...
      В глаза бьёт свет сквозь неприкрытое окно. Нечеловеческим усилием разлепляю веки... Снова вижу монитор с извечным шедевром Малевича "Чёрный квадрат" вместо заставки и подмигивающим индикатором сети... Подъём... Осторожный взгляд на часы; табло "12:43"... Тихий шёпот: "Твою мать..."
      Ванная, щётка, кофе, завтрак... Утро.

Tweet