Безграничная власть одной расы над всеми другими
– лишь дело времени. Равновесие  зыбко, соблазн велик.
Малейший перевес сил и вот они – Хозяева Мира.
А мы их беспрекословные рабы…
Х.М.Х.

Она неподвижно сидела ко мне спиной, пристроившись на большом куске песчаника. И только суховей трепал черные кудри ее волос – наверное, единственное движение сейчас в этой проклятой пустыне. Автомат лежал у нее на коленях, мне был виден только приклад, на который она облокотилась левой рукой.
Если бы только хватило сил: быстро нащупать камень потяжелее, вскочить и обрушить его на эту кучерявую головку… Тогда бы у меня было оружие, я снова был бы свободен и продолжил свой поиск. Но сейчас мне было невыносимо тяжело даже лежать, вглядываться сквозь опухшие веки в ее силуэт, вдыхать этот мертвый воздух пустыни. Да и на руках наручники… Никаких шансов, даже не думай.
Я снова закрыл глаза и попытался уснуть. И тут же острая боль в правом боку от удара. Она уже стоит надо мной, ствол автомата смотрит мне прямо в лицо. И когда успела? Ведь только-только сидела на камушке… Видимо я все-таки на какое-то время отрубился.
- Спать будешь в бараке, Угол…
До чего же у нее женственный голос… Так и не скажешь, что она  спец-агент… Красивая: тоненькая и сильная…
- Вставай, сцуко! Идти пора!
…Глаза только злые очень. Ресницы длинные, густые, а за ними ночь…
- Больше повторять не буду!
Удар – вспышка боли.
- Вставай!
Да-а-а… Если бы я мог встать, я бы тебя давно камушком-то пригладил.
- Не могу… Убивай здесь, - и глаза закрыл.
Какое-то шебуршание. Копается в полевой сумке… Достала шприц с желтоватой жидкостью – сейчас оживлять будет. Терпеливо жду укола. Она не церемонится – вгоняет иглу в мое бедро на полную и буквально выдавливает в меня кубов пять. Подействует минут через пятнадцать, так что время еще есть…
- Кто ты такой, Угол? Почему я должна вылавливать тебя по всей пустыне и при этом мне запрещают тебя убивать?
Отвечать-то я не собираюсь…
- Может все-таки пристрелить тебя?.. Скажу, что сопротивлялся.
…Пугает. Пристрелит и прощай карьера. Будет на гражданке какой-нибудь социалкой заниматься, гнать план по валу.
Сквозь щелочки век наблюдаю за ней. Она уселась на корточки, ствол автомата упирается мне в бок – одно резкое движение и я труп… А может и вправду, дернуться сейчас и все мученья разом?.. Но инъекция уже начинает действовать – тело наливается силой, умирать хочется все меньше и меньше… Умирать не хочется совсем…

Она поглядывает на часы. Над правым нагрудным карманом ее гимнастерки нашивка: Лея Ливит. Спец.агент – М1».
Ишь ты… Первый отдел – крутая штучка. Шея длинная, тонкая, загорелая… Указательным пальцем правой руки она поглаживает курок. Едва заметно: туда – сюда, вверх – вниз. Цепким взглядом «сканирует» меня с ног до головы: туда – сюда, вверх – вниз… Она – охотник, я – добыча. Мы придем в лагерь, и она получит свою награду: «Удачная охота, лейтенант!» - похвалит ее какой-нибудь старший чин. Выдаст денежное довольствие, медальку, купоны…
- Очухался, Угол! – это не вопрос.
Как поняла? Я проследил за ее взглядом… Всё ясно: побочный эффект чудо-лекарства – у меня попросту встал. И теперь она с презрительной гримасой изучает бугорок у меня между ног…
Лея. Ее зовут Лея и она не торопится. Хотя еще несколько минут назад пинками пыталась поднять меня и заставить идти. Она сидит и в какой-то прострации пялится на мою шишку. Я слегка напрягся и бугорок в штанах шевельнулся. Это вывело ее из ступора. Девушка зло посмотрела на меня и вскочила. Я даже не заметил, что ухмыляюсь.
- Свинья! Я дождусь момента и приду за тобой в лагерь. Жди. Я обязательно приду, и ты очень пожалеешь, что вообще родился…
Ну, допустим, за мои 30 с хвостиком лет у меня был уже далеко не один повод пожалеть о своем рождении…

Родился я в гетто, как и положено всякому гою, то есть не еврею. Грязь, скудная безвкусная пища, серые лица, тихие, на грани шепота, голоса. Лет до восьми я был уверен, что жизнь только такой и бывает. А потом меня пропустили через генный анализатор. Возгласы удивления, озабоченные взгляды врачей в мою сторону, бурное обсуждение, повторный анализ крови и вердикт – Антропарк. (В простонародье, еврейский зоопарк – мое место работы, где я, сидя в прозрачном кубе, разглядывал сытых и нарядных посетителей с не меньшим интересом, чем меня они). Результат проверки на анализаторе показал, что я чистокровный Атлант. «Чистокровный» - это значит, что в гене расы содержится более 80% нацидов,  микрочастиц определяющих принадлежность к конкретной расе. Мой показатель - 93% нацидов атланта. Редкость? Не то слово. Атланты – одна из древнейших рас, если не самая древняя. И само-сабой мое место в зоопарке…

Когда группа Израильских ученых изобрела генный анализатор, это стало началом последней войны за мировое господство. Несколько десятилетий по всему миру при помощи этого устройства проводился скрупулезный отбор. Человечество до поры до времени и не подозревало, что идет глобальное разделение на Людей и Нелюдей, евреев и гоев. Медицинские учреждения по всему миру работали на Великую Еврейскую Идею. …«Проходной балл» в евреи составлял 46% нацидов еврейской расы. Это был пропуск в жизнь и свободу. Чистота расовости с 46 до 80% считалась полукровной или, как говорили сами евреи «недокровка». Но такой состав избранности позволял жить в больших городах, служить в армии и соцучреждениях Новой Иудеи, свободно передвигаться по континентам. Отличительным знаком недокровок был голубой треугольник, направленный конусом вверх, который они были обязаны пришивать к одежде: на груди с левой стороны и на правом рукаве в зоне предплечья. Это было необходимо для того, чтобы Чистые могли сразу распознать Разбавленных.
Чистыми считались те, у кого показатель нацидов еврейской расы превышал 80%, что давало право стать полноправным гражданином Новой Иудеи, то есть занимать все важные государственные посты вплоть до президентского…
После того, как общая база данных была сформирована, начался процесс Окончательного Внедрения (ОВ). Любая масонская ложа – детский лепет по сравнению с тем, что происходило в мире в то время. За считанные годы на земном шаре не осталось ни одного государства, в котором бы на самых высоких постах не сидели новые иудеи: коридоры власти, банки, средства массовой информации, промышленные центры, вооруженные силы, суды, добыча природных ресурсов – все было в руках Единственных, как они сами себя называли. Параллельно велась сильнейшая пропаганда в среде Единственных. Специально подготовленные психологи искусно формировали в сознании будущих властителей мира образ врага – гоя. И если евреи старшего поколения во многом не принимали Идею мирового господства, то уже последующие поколения, благодаря умелой обработке, были всецело за самые жесткие меры, ради достижения Главной Цели.
Глобальная операция «Моисей» длилась ровно 40 лет. К концу этого срока в среде «избранных» сомневающихся уже не было – необходимо действовать. Быстро, жестко, ради счастья на Земле. Ради счастья Единственных…
В этот период планету сотрясали многочисленные и очень кровавые войны. Эти войны отличались в первую очередь большим количеством жертв, как среди военного контингента, так и среди мирного населения. Арабский мир канул в лету, был стерт с лица земли. Затем пожар мировой войны перекинулся на Восток: Китай, обе Кореи, Вьетнам, Индия, Индонезия… Миллионы жертв, паника и злоба. В этой кровавой бане истинный виновник всего происходящего умело затерялся – народы уничтожали друг друга под «умелым» руководством «своих» правителей.
А потом грянул Год Очищения. В назначенное время все, кто принадлежал к касте Единственных (Чистые и Разбавленные), покинули крупнейшие (уцелевшие) города мира. Они собирались в заранее оговоренных точках на планете (кому, куда было ближе добраться) чтобы переждать Затмение. Уже были сформированы мобильные боевые группы зачистки. Все было готово.
14 сентября 2117 года по всем крупным населенным пунктам планеты был нанесен ракетный удар. Мегавакуумные заряды опустошили огромные территории, уничтожив миллионы людей и животных разом, оставив в неприкосновенности все, что не относилось к миру живых. Мелкие и средние поселения, разоренные войной,  Объединенная армия Израиля брала практически без боев. Выживших гоев – сотнями тысяч сгоняли в специальные зоны. Там плененное население Земли строило себе города-тюрьмы, в которых отныне предстояло жить всем нелюдям, или Пустым.
Все жители гетто были обязаны носить на груди и спине желтый треугольник, направленный конусом вниз – символ гоев (Отсюда и прозвище всех обитателей гетто – Угол). Карой за нарушение формы одежды была смерть. Равно как за любое неповиновение представителю Единственных. Любой еврей мог совершенно безнаказанно убить гоя, изнасиловать (не взирая на пол или возраст), изуродовать и, вообще, сделать с ним все, что заблагорассудится.  Выходить за территорию гетто без специальных документов строго воспрещалось – расстрел на месте. Повышать голос на Единственного  – расстрел или каторжные работы, что еще страшнее, так как смерть все равно находила тебя там. Но это была мучительная смерть от усталости, язв и постоянных побоев.
В первые годы были расстреляны, погибли на работах, умерли от болезней более половины плененных. Хозяева мира не церемонились. Из уст в уста среди «пустых» переходила жуткая история гетто «Сибирь-12», полностью уничтоженного ракетой с мегавакуумным зарядом, после того, как там поднялось восстание. Погибло более 36 миллионов рабов. Но говорили также, что некоторым все-таки удалось вырваться за территорию зоны. Они укрылись в сибирской тайге, на свободе!
Говорят, что свободные поселения – партизаны – есть и в других точках планеты. Это внушает Надежду, но об этом запрещено говорить под страхом все той же смерти.
Именно в один из таких отрядов-поселений пробирался и я, когда меня выцепила эта охотница за человеческими головами, лейтенант Лея Ливит.

…Лекарство-наркотик действовал во всю. Мне казалось, если понадобится, я смогу бежать сутки не останавливаясь, двигаться хотелось просто физически. Возникло ощущение, что если я сейчас же не начну тратить энергию, она попросту разорвет меня.
Но моя конвоирша не торопилась трогаться в путь. Мало того, она вколола себе небольшую дозу «сыворотки бодрости» и теперь ждала, когда укол подействует, периодически скользя по моему лицу взглядом полным презрения.
Вдруг ее губы сжались, черты лица исказились. Несколько секунд борьбы с собой и из ее плотно сжатых побелевших губ вырвался протяжный стон. Она шумно и глубоко задышала, потом как-то необычно визгливо зарычала и бросилась на меня…
Ей понадобилось не более 10 секунд, чтобы сорвать штаны с себя и меня, и буквально насадить себя на мой ствол. Дуло автомата (про оружие спец-агент не забыла) уперлось в мой подбородок. Началась бешеная скачка. Лейтенант Ливит прыгала на мне, как заведенная. «Побочный эффект» наркотика коснулся и ее. Я же практически ничего не чувствовал, кроме скользящей влажности между ног. Никакого удовольствия, но все работает.
- Кончишь в меня и мозги долой, - предупредила наездница сквозь зубы.
Ее тоненький указательный палец побелел на курке автомата. «Во время кульминации она точно спустит курок», - равнодушно подумал я…
Кульминация наступила через несколько минут. Девушка закричала долгим пронзительным криком, ее бедра напряглись сдавив мои бока, живот заходил ходуном,  голова затряслась мелкой дрожью и… руки выпустили автомат. Потом ее несколько раз качнуло из стороны в сторону, она широко раскрыла глаза и стала наносить мне удары, тоненько вскрикивая каждый раз, когда ее кулак врезался в мою скулу.
Всяко лучше чем выстрел в подбородок…

А потом была неделя пути через пустыню. Кандалы истерли мои запястья и щиколотки до костей. Я не раз пожалел, что во время короткой схватки с агентом Ливит, пока не подействовало снотворное, выпущенное ею в мою спину из специальной винтовки, разбил походную рацию. Так бы эта сука уже давно вызвала вертолет и нас доставили куда следует без всяких мучений.

Прадалжение следуит... Или, ну его нах…  
Как хатити…

Tweet