Дарофф Удаф,

вот зацени. Копия файла в приложении.

С уважением,

Mario

Хутарок


В адном тёмнам и дримучим лису, гдета на акраине леса, на апушки, за сизым халмом, стаяла старая пакасифщаяся изба. Хуйего знаит, как долга ана там была и кто её пасроил, но в близлежащей на халме деревушке хадили слухи, што это место было не чистым и живут там не люди вовсе. Жители деревушки не решались спускатцца в низ, туда где дует северный ветер и никто толкам не знал правды. И вот аднажды, какда на дваре стаяла теплая осинь, случилась бида. За адну ноч в деревне умерли все женшины. Ниуспел затихнуть звон калакалов, как пришла новая бида, в диревни умирли фсе девушки. Долга аплакивали аставшиеся старушки–адуванчики и касматые мужики ушедших родствиникав. В канце канцов, ближе к висне фсе поняли, што изменить не чего не удасцца и паэтаму все смирифшись с судьбою, принились гатовицца к пасеву картошки и прочий херни. (Фтыкатель дачитавший да сюда, наверна можит себе придставить, каковы аказались паследсвия для мужскова населения и аставшихся в живых бабушик–адуванчикав.) Вопшим суть–да–дело и не заметно прошло лето. Пришло время сабирать уражай. Краснаносые мужики в фуфайках папыхивая самакрутками, принились натачивать косы и лапаты, предфкушая раскрытия темы копки картофиля и сбора прочий херни. Бабки же напротив, затинув патужи падолы и распудрив памаладевшие лица, ждали в нетерпении ачереднова клиента на самагон. Вот так и прашла осень и наступила суровая зима. По белым как пакрывало палям, гулял завывая ветер. Начами в лесу ат мароза лопались деревья, датак, што казалось бутто ктото палит из пушки. Вопшим адним марозным вечером, затарившись самагонам, аставшиеся жители деревни сабрались в самай бальшой избе и принялись думать, кто винават. Перванахам решил быть дед Симён. Вобщето Семён ни какда не атличался асобым автаритетам, некатарые дажи пагаваривали, будто его адин рас ночью видели на кладбише, но в такой ситуации фсе были гатовы слушать дажи его.



–Эта блять пиздец, што занахуй!? Гневна праизнёс Симён и акинул взглядом сабравшихся. Правильна Симен, паслышались галаса из талпы, – каму мы што зделали плоха?. Блять найти бы, кто эта зделал убил бы! – заарал Семён, утирая скупую мужскую слезу. Правильна нахуй, убить пидараф, – слышалось из талпы. Я знаю кто ва фсём винават, – паслышался голас Прасковии. Я видила как кто–та в ту ноч хадил пад нашими окнами, я паслала мужа пасматреть, не вор ли какой, а тот сказал што, чюжак завидив его пабижал в нис па халму, в направлении оккуда дует северный ветер – прадолжила Прасковия. И са слезами дабавила, – а черес три дня мой Федька помир. Блять, эта калдуны из далины ва всём винаваты, сжечь пидароф!– забурлила в атвет талпа, раняя пустые бутылки, сжжечь!, сжжечь их нах! Кароче на том и парешили.



На утро, апахмелифшись картовельнай сивухай и прихватив с сабой лапаты, вилы и палки, люди начали падтягивацца к давече оговоренуму месту. Пагода выдалась на удивление славная. Солнце играло со снегом словно с осколками битава стекла, заставляя фтыкателей прищурицца. Воздух был наполнен марозным зноем. Пар шол са рта и туджи привращался в сасули, которые приходилось патом атрывать от усов и барады. Ну чё, с богам?– Сказал коренастый мужичёк  Василий и атхлибнув с гарла 70 градуснава самадура, тут–же занюхал его осаленай шапкай ушанкай. Талпа начала медлена, но уверено двигацца внис па халму, па пути мусаря пустыми бутылками и презервативами. Спустя палтара часа, люди аказались на равнине у падножия халма. С низу холм казался агромной гарой, его вершина была акутана серой дымкой аблаков, такшто вазможнасть увидить деревню на вершине практически была утрачина.



Глядь!– паслышался голас с талпы. Фся талпа кинула свой взглят в направлении указаным Семенам. Примерна в 2 километрах западней от места где стаяла талпа, можна было разглидеть на фоне леса очертания избушки. Фпирёд!– Заорал Симён и прасибя падумал, «гыгыгыг а клёва быть перванахам гыгыыг». Талпа молча, но нехатя падчинилась. Спустя пол чиса люди  вплатную падашли к избушки и начали акружать её са фсех старон– сагласно плану. Из избы данасились стоны и скрип кравати, играла какаета музыка и пахло шашлыками. Нихуя себе, такова расклада не мог придставить себе не Семен ни талпа, што пришла с ним из деревни на халме, ни ты читатель, ага. Фсе встали как вкопаные и принялись молча вслушивацца и фсматривацца в избу. Блять, ну кто смелый? – праизнёс Семен, укоризнена глядя в глаза толпе. Хуй с ним, Я!– прабурчал Василий опираясь двумя руками на лопату и тудже решительным шагом пашол к дверям избушки. Фсе притаили дыхание и сжав в потных рукавицах сваё аружие, стали ждать худшева. Бум–бум–бум– застучал Василий замёршим валенкам в двери избушки. Атркыто! – паслышался пьяный женский голас. Выхади сцука!– праарал в атвет Василий. Чё за мат нах! Чё нада ваще! – паслышалась в атвет.  Сцука мы пришли атамстить тебе за наших жон и дачерей!– Прахрипел Василий. Аааааа, панятна, а Семён тожи с вами?– паслышался вапрос, – Пусть зайдёт!. В талпе прихуели, –баааа, ана знаит Семёна !!–. Фсе начили перешоптывацца и коса сматреть на пакрасневшива Семёна…





Продалжение следует...



Mario.

Tweet