Тусклое небо типично асеннева аттенка, вида, точно гатовое вот-вот проблевацца, салидарная обнажонка деревьев по фсиму гораду, пастаянная изменчивасть почвеннава пакрова и пранизывающий да кастей халодный ветер. Такой нехуйовый пейзаж вырисовывала паследняя неделя октября.

Пятничный трудавой будень в авеокампании падхадил к канцу и фсе сатрудники ужэ патихоньку настраивались в предстаящие выхадные пинать хуи дома, кто как. В этом низамыславатом действе калектиф условна раздилился на два лагеря: адни (васнавном, жэнская часть) уселись на телифон и песдели за тижолую бапскую долю, другие нетарапливо расчищали сваи засраные рабочие места от разново мусара. Астальные жэ (а их было миньшынство) в это время абычна навищали калег из саседних атделоф или тусавались в курилке.

Андрей не атносился ни к тем, ни к другим, и ацсутствующим взглядом паследнева уебана наблюдал за этим працессом. Ево мысли были заняты другим. Он прецтавлял, как ани фстретяцца, как бес лишних слов и недаверия, недапонимания в глазах авладеет ейо маладым телом.

Ачнувшысь от чьево-то прикаснавения, он вздрогнул.

«Чиво апешыл, сынок? Дамой уш пора. Адин ты заседелся», - улыбнулась уборщица. «Иду, иду, баб Валь», - усталым голасом атветил Андрей и через минуту ретиравался. Баб Валя была на редкасть милой и доброй жэнщиной, парой черизчур разгаворчивой, - такие жэнщины иму нравились.

Путь с работы паказался иму вечнастью, нисматря на то, што он непривычно тарапился. До инстетута, где училась Алла, аставалось пару кварталоф. Занятия только закончелись и у входа было пустынно. Успел.

Алла, 18-летняя брюнетка, училась на первом курсе сельхосинстетута. Юнае сазданье было типичным тинэйджэром с саатвецтвующими фкусами в одежде, кино и музыке. Внешне недурна, далико не дура, но и аторвай ейо назвать было нельзя. По расписанию седня в числе прочих предметоф была самая интересная для нийо десцыплина, каторую ана никагда не прагуливала, - практика искусствиннава аплодатварения КРС. Ейо успеваемость по этаму курсу была самой высокой на фсем патоке. Спустившись по леснице, ана сразу узнала ево машыну.

Ани едут по адной из центральных улиц вичернева горада. Сименит асенний дошть. Свет фар пралитайущих по фстречной паласе автамабилей атражается на мокром асвальте. До дома ужэ рукой падать.

Падъезд. Лифт. По внешниму виду ощущаецца напряжонность у абоих. В меньшей степени, у нийо. Чертыхаясь, он паднимает упавшый на пол ключ и фставляет ево в замочную скважыну. Дверь аткрыта.

Алла снимает пальто и направляецца на кухню. Она голадна. Халадильник пуст, и ейо взгляд падает на вазу с печеньем. Андрей, перебороф странное валнение, поднимаецца на втарой этаж, в спальню. Вазможно, ужэ здесь, в квартире, он начал чуфствовать сибя хазяином положэния. Периадиваясь в дамашнее, ево взгляд невольно бросаецца на тумбочку. Свадибная фатаграфия.

В душывой на первом этажэ забижала вода. Андрей прилек и атключился.

Алла любила принемать душ. Иногда, ана закрывалась в ваннай на нескалько часоф. Ей нравилось, как струйки воды ласкают ейо тело, падобна сильным мужским рукам, массирующим маладую нежную кожу. От таких фантазий ана быстро начила течь, и в то жэ мгнавение усилием воли астановила движущуюся по направлению к сваей пелотке руку. Закрыла кран, накинула халат и са скрипам атварила дверь.

Услышаф глухой звук снизу, Андрей тутжэ вышил из полудремы. Ана ужэ паднималась по леснице. Едва он пригатовился расстилить пастель, как Алла аказалась в дверном прайоме. Взгляд ейо был невинным, как перит дебютной йоблей. В глазах бес труда читались неувериннасть, закрипащоннасть. Ф тожэ время ана была гатова аддать сибя бес астатка и прецтать в роли палигона для маштабных сэкс-учений. Этот вечер был для нейо очинь важэн, паскольку ейо песда давно саскучилась па настаящиму члену. Ведь до апределенново мамента ана палучала наслаждение исключительна елозя падаренной кем-то махнатой игрушечнай абезъянкай по сваиму палавому органу, но с мамента, как животнае спиздели, ана была лишина таково удавольствия. А тут ейо пелотке предстаяло сразу подняцца на новый, болие высокий уравень ащущений.

Андрей приспустил штаны и ейо взору прецтал ево ниабусданный мустанк. Он был больше, чем ана сибе прецтавляла, но удевления не выдала. Выключиф бальшой свет, ана падашла к ниму, присела на калени, взила член в руку и паднася ево ка рту, сабралась было што-то праизнести, как Андрей, закатиф глаза от приближающевася экстаза, савершыл паступательное движэние впиред, вагнаф сваиво рысака в ратавую поласть Аллы. Апешиф, та в мик забыла, о чом хотела сказать, и ниумело начила работать ртом. Нипонятно, аччево, толи от перивасбуждения, толи от валнения, но сам таво не пачуфстваваф, Андрей кончил спустя две минуты. Судя по кашлю Аллы, паперхнувшейся спермай, - ф горло. На ево литце выступила краска, но ейо это ничуть не смутило. Пахлопав себя по спине, ана фстала и повалила ево на кровать. Пережыф такое фиаско, он решыл взять иницыативу в сваи руки. Лехким движэнием руки, он развизал поис на ейо халате, правел рукой по гарячиму телу и запустил средний палетц в ейо влагалище. Алла вздрогнула. Впервые ана пачуфствала, как ейо пелотку теребит не свой, а чужой палетц. Литцо мгнавенна расплылось в улыбке. Другая ево рука гладила ейо маленькую грудь, што тожэ даставляло ей нималое удавольствие. Андрей любил маленькую грудь, за то, што их можно было абъять палюбому. Агромные буфера жэ вызэвали у ниво атвращение и прецтавлялись в ево сазнании бальшими спелыми арбузами, а аващей он с децтва не любил. Он принялся ласкать изыком ейо сильна набухшие, падобно почкам на деревьях, саски, выписывая фсякие гиометричиские фигуры. Не абашлось и без имправизацыи, на што хватило фонтазии. Полуапавшым членам он павадил по ейо груди, и дажэ пару раз стукнул. Этот прийом иму запомнился из какова-то порнофильма. Такая падкованность Андрея праизвела на Аллу приятное фпечатление. Фпрочем, суть да дело, а запасы семенной житкасти в ево машонке васполнились и член приабрел былую твердасть.
Только он начал настраивацца с пахатливым взглядом на кульминацыю вечера – ниприрывную вогинальную йоблю, как Алла немнагасловным жэстам напомнела о ниапхадимасти кантрацэпцыи.

Гандонаф дома Андрей не диржал па двум пречинам. Вапервых, в семейной палавой жызни ани были ни к чиму. А вавтарых, он пачти избавился ат вредной привычки – жэвать гандоны. Да-да, именна жэвать. Эта странная мания авладела им ищо на заре развития китайской гандонапрамышленнасти, кагда наш рынок запаланили презирвативы с шыроким ассартиментом расцветок и фкусавых дабавок. Иму асобинно нравился бананавый.

Андрей знал, што развести ейо на поебацца без резинки, не удасцца. Паэтаму иму фспомнился адин рецэпт пригатавления гандоназаменителя. Даподлинна неизвесна, где он иво вычитал, - то ли в ру.сэкс, то ли на каком-то форуме в инэте – но смысл заключался ф том, штобы натянуть на канец насок и в меру туго абматать ево скочем. Насок был тут жэ снят с левой наги, а вот скоча в поле зрения не оказалась. В следующее мгнавение ево креативный моск пасетила адна интересная мысль, и ф качестве скоча решыно было использавать шнурок, наскоро выдранный из домашнево трико.

Гандоназаменитель палучился дастатачно акуратным, но узелок слехка выпирал. Он был не очинь заметин и врятли мог пречинить какие-то неудопства в працессе савакупления.

В паследний рас акинуф взорам плод инжэнерной мысли и праверив ево на прочнасть как перед решающим боем, Андрей размеренными действиями астарожно вадрузил свой аппарат в сырое прастранство ейо влагалища. Алла застанала.

Следующие два часа стали для нейо паистине бажэственными. Чуфствавалась рука, вернее, член, опытнава любовника. Андрею это несамненна льстило, но падобная абстановка была для нево впервой. Как знатный йобарь, он изысканна двигал тазом, даставляя ей неземное наслаждение, фсячески старался разнаабразить палавой акт, с завидной частатой меняя позы, хотя и не был знатаком по части камасутры. Позы придумывались сами сабой, па ходу йобли. Алла, абладая великалепной пластикой тела благадаря занятиям в танцывальном крушке, беспрекасловна паччинялась ево жэланиям и помагала притворять в жызнь ево наваторские идеи. Фскоре за абизательной праграммой паследавала праизвольная – тумбачка, падаконник, шыфанер. Кагда фсе придметы интэрьера ф спальне были изпользаваны, ани решыли спустицца в низ и прадолжыть там. На леснице ево моск пасетила ачеридная затея: он предлажыл черидавать атсос и фтык черис ступеньку, пока сафсем не спустяцца. «Свижо», - падметила Алла и сагласилась. Ступенек было с дисяток-палтара.

Сразу после акрабатичиских танцеф на леснице, больше напаминающих утринию зарятку, Алла в аднастароннем парятке фзила таймаут, скорчила усталую мину на литце и завались сматреть «Фабрика звёзд» на Первом. Андрей этава жэста не понял и салидарнасти не праявил. Тут палавой акт аканчательна привратился в маналок. Андрей с прежним усердием фтыкал Аллу ф позе ракам, а та с непатдельным интересом уставилась в галубой экран, как бутто ейо тут вофсе нет и не ебут блять тожэ не ейо. Затаиф абиду за такой икнор, он не сбавлял абароты, а скарее патдавал жару, ево это скарее фсево завадило. В ближайшый час придпринимать какие-либо действия по смене абстановки было бисмысленно, кроме как найти априделенный кампрамис. Андрей фключил круис-кантроль и вазлажыл на падругу абязаннасти по савиршэнию тазабедринных движэний.

Ево апорна-двигательный апарат ужэ парятком падустал и иму нужын был отдых. Таймаут пралител практически низаметна, а накапившыхся за это время идей хватило бы пажалуй сутак не трое неприрывнава фтыка.

Фпрочем, как извесна фсево на свете перепробавать невазможна, и фсе аставшыеся силы были брошэны на риализацыю самых интересных пос.

Ф первую очиредь, была апробирована поза, каторую Андрей назвал «севирным полюсам» - мадифицыраванный вариант миссианерской позы, периведенный в режым «сидя» для прийомника и «стоя» для вводителя, с местом дислакацыи в холадильнике. Надо сказать, што этот креатиф Аллой был васпринят неадназначно и расцынен как каварная месть за недавний касяк с теливизаром. Па началу ейо жопу стало немнога марозить, а через полчаса ана ужэ пакрылась инием. Член Андрея, несматря на перипад темпиратур, держался как прежде. Казалась, што крофь ис фсех частей ево тела устремилась па сасудам в область паха, вызывая атменный стаяк до самаво канца этаво действа.

Далее, рукавоцтвуясь логикай вищей, следовало немного разагреть падругу в искусственных условиях. Такскать, растапить нах лед в атнашэниях. Апробовать на практике следующюю позу – «зной тропикоф» - удалось не долго, до тех пор пока запах паджаривающихся на куханнай плите интимных мест абоих стал не стал столь ачивидным.

Пачуфстваваф, што с икстримом пара завязывать, дабы не даиграцца до какой-нибудь хуйни с привличением пастаронних наблюдателей в литцэ саседей, пажарных и спасатилей МЧС, Андрей убавил свой пыл. Насок, прапитавшыйся фсем падрят, тем времинем, было фпору выжимать и вешать сушыцца на ботарейу. Што и было праделано.

Оба уснули практичиски мгнавенна. Андрею снилась баба Валя, с пачиму-та тарчащей из жеппы швапрой, Алле – ейо прапавшайа абизьяна.

Субботним утром ани ужэ стаяли у двирей бальницы. Фсйо тот жэ холодный паток ветра, гнавшый па зимле асеннюйу листву.

Ирина спустилась пачьти сразу. В ейо руках была бальшая, напалавину пустая сумка и два палиэтиленавых пакета.
«Привееееет! Я блин так скучала вы не прецтавляйете», - с ниабычайнай радастьйу в глазах сказала Ирина.
Алла вела себя па абыкнавенийу истествинна, лишь лехкий румянетс выступил на ейо щеке. Ана улыбнулась. Андрей взял из рук Ирины сумки и сухо, едва слышно праизнес: «Замерзнешь ведь. Пошли в машину».

Всю дарогу малчали, и лиш изредка тишына нарушалась Ириными рассказами из жызни пацыэнтаф гинекалагическава атдиления.

Паследней паварот перет домом.
«Зайдеш к нам?», - спрасила Ира. – «У нас прафда халадильник сафсем пустой».
«Нет. Мне ехать нада», - Алла атрицательна пакачала галавой.
«Как мама? Привет передавай. Скажы, ф следующие выхадные мы к вам приедем».  

Алла молча кивнула и абняла систру.

Tweet