«Ну все, пизда тебе, сука!» — пронеслось в обдолбанной голове Гриньки. Он жадно смотрел на покачивающиеся, затянутые в черную джинсу бедра Катеринки. О да, это была жещина из его грез. По крайненй мере он так думал на протяжении почти месяца. С тех пор он буквально всюду преследовал белокурую бестию. Каждую ночь он прокручивал в голове тот момент, когда впервые её увидел. Ещё бы, не заметить эту девочку мог только слепой, да и тот влюбился бы в неё по запаху, этому манящему запаху жасмина. Сейчас многие женщины используют духи с подобными запахами, но по сравнению с Катеринкой они воняли как затхлые свиньи, обрызганные пьяным деревенщиной. Сравниться с ней не мог никто даже при огромнейшем желании.
Итак, это был вторник. В тот день Гриня со своими дружками, Сиплым и Легой, по какому-то неписанному обычаю съебали с уроков истории и шатались по центру города. Ну не могли они сидеть и слушать о становлении государственности в феодальной России, поэтому и оставалось им пойти в магазин «Утро» наебашиться порвейном в разлив. После первого литра они вышли на улицу покурить. Стояли и смеялись, слушая Сиплого, который рассказывал о своем последнем блядском похождении. На этот раз не повезло девчонке из соседнего с Гриней подъезда. Её звали Лена, училась она в 9 классе. Сиплый познакомился с ней на диско в своей бывшей школе. Потанцевав с девочкой пару медляков, он взял у неё телефон и галантно удалился, чмокнув в щечку. Видимо такое обходительное поведение Сиплого просто снесло башню Аленке, раз на первом же свидании через неделю после получасовой прогулки с этим «воспитанным» и милым мальчуганом она согласилась ехать к нему домой «покормить его любимых рыбок». Он так увлекательно рассказывал о гирардинусах и моллиенезии, что девчонка потеряла всякий страх перед таким очаровашкой. И зря. Не прошло и пяти минут после того, как Алена пересекла порог незнакомой квартиры, как грубые руки уже мяли её едва оформившиеся груди, и горячий молодой хуй протыкал её нежное естество. Сиплый включил почти на всю громкость свой «мафон» — стереосистему от домашнего кинотеатра, и теперь ленины крики помощи и отчаяния утопали в звуках нового альбома Paul Oakenfold. Когда все закончилось, юный насильник пригрозил Алене, чтоб поменьше пиздела кому не следует, и он её больше никогда не тронет. Почему-то это всегда у него работало, и ни одна из потертых им девочек не накатала заявы в ментуру. Так это описывал Сиплый, а уж у него был просто талант режисера-порнографа, поэтому Гринька просто хуел с подвигов своего товарища. Ему самому неоднократно хотелось испытать подобное приключение, но что-то непозволяло ему преступить черту дозволенного, и все его мечты так и оставлялись мечтами.
Вдруг Сиплый смолк, и его взгляд уплыл куда-то за Гриню. Он присвиснул и сдавленно прошептал: «Эта чикса стоит в сто крат больше, чем все те девки, которых я когда-либо ёб». Когда Гринька повернулся, кровь бешенно ударила в его мозг. Это была королева. Нет, сука. Это была богиня. Катеринка была одета в короткую кожанную куртку, плотно сходящуюся по талии, поэтому её бесподобная попка в белых обтягивающихся штанишках манила к себе каждого взрослого обладателя яиц. Её динные ноги казались ещё длиннее из-за модных замшевых туфлей на высокой шпильке. Белокурые шикарные кудри ниспадали на её плечи. Это был ангел, посланный с небес. Она не просто прошла мимо, она проплыла мимо друзей, даже не заметив этой шпаны, но Гринька решил во чтобы то ни стало трахнуть эту деву.  Когда она скрылась из виду, друзья пошли и шваркнули ещё пару литров бодрящего портишку, но Гринька никак не мог прийти в себя. Он дал себе торжественную клятву даже ценой собственной жизни запердолить своего лохматого дружка Катеринке.
Узнать, кто эта девушка, где она живет, стоило Грине больших трудов. Как оказалось, Катюшка училать в престижном экономическом вузе города по специальности «Национальная экономика» на втором курсе. Очень общительная, добрая, озорная девчушка уже успела разбить сердца не одного десятка мальчишек, но ни с кем не заморачивалась по-серьезному. Какое-то смутное предчуствие боли и страданий всюду преследовало её, поэтому Катя не хотела отношений с парнями. Она находила себя в живописи и рисовала всех и вся. Её комната была увешана десятками портретов и пейзажей, выполненных на достаточно высоком уровне художественного мастерства.
Гриня не знал с какой стороны подступиться к Катюшке. Он начал её панически бояться. Гриньке казалось, что девушка просто засмеёт его, когда тот наконец отважиться к ней подойти. Он плакал по ночам и ничего не мог с собой поделать, он проклинал тот день, когда она предстала пред его очами. Но клятва. Клятва, которую он себе дал, душила его тесной петлей. И тогда Гриня решил сделать ЭТО в подъезде Катеринки.
Стоял уже морозный вечер, когда изрядно подпитый и укуреный Гриня завидел предмет своего обожания. Она была как всегда прекрасна. «Ну все, пизда тебе, сука!» — промчалось в воспаленном мозгу пацана, когда он зашел в парадную вслед за Катей. Прошмыгнув в лифт, он сказал: «Седьмой». Катя жила на четвертом этаже, поэтому нажала кнопочку «4». Не успела девушка выйти из лифта, как удар чудовищной силы обрушился на её затылок. Катя едва охнула и рухнула на бетонный пол. Гриня опустил биту и быстро подскочил к девушке. Действовать надо было в режиме non-stop. Он резким движением приподнял девчушку и сдернул с неё джинсы. Едва завидев полоску черных трусиков на её бархатной коже, Гряня буквально зарычал. Его охватило животное желание плоти, этого мягкого и манящего тела. Его хуй просто рвал штаны. Перекинув тело девочки через перила, пацан поставил её в удобную для себя позу. Он разорвал на ней трусики и сунул в карман своей куртки. Растегнув движением руки ширинку брюк, Гриня вывел на волю своего боевого скакуна. Хуй с нетерпением рвался в атаку и, зачуяв неподалеку сладострастную пизду, с диким гиканьем заторопился в её лоно. Гриня дрожащей рукой направил свой член в святую святых Катеринки. Резким движением проткнув тело девушки, парниша стал двигаться в безумном танце сладкой ебли. Все поплыло перед его глазами. Гринька даже не мог сказать, сколько продлился этот кардобалет, но вот наконец волна оргазма расплылась по всему телу, и оно затряслось в приятных спазмах. Порыв морозного ветра из разбитого окна вернул нашего мачо к реальности. Он в бессилье повис на Катеринке. Вынув член из её влагалища, Гриня только сейчас увидел на своем лобке рябиновые кровоподтеки. О Боже, она была девочкой! Не может быть! Он практически загубил всю её дальнейшую жизнь. Мало кто из девушек после такого сможет нормально относится к мужчинам. «Блядь, что же я натворил?!» — пульсировало в маленькой голове этого микроцефала.
Гриня подтянул штаны и бросился прочь от растерзанной девушки. Он побежал в ближайший магазин, где купил поллитровку «Флагмана». Войдя в сквер, он залпом осушил треть этой емкости с горящей водой и сухо раскашлялся. Горло жгло от алкоголя, но он продолжал пить. Закончив с бутылкой, Гриня наконец стал чувствовать холодящий ветер в свинцовой голове. Он присел на скамейку и моментально уснул.
Катеринка продолжала висеть на перилах в той позе, что придал ей Гриня. Мало-помалу сознание стало возвращаться к ней. Она застонала и соскользнула с перил на холодные ступени. Катю тошнило и разрывало буквально изнутри. Последнее, что Катеринка помнила, это был вид окрывающихся дверей лифта на родном этаже, а дальше сумрак… Вдруг девушка обнаружила, что джинсы её полуспущены, а трусиков как и не бывало. Страшная мысль мелькнула в её голове! Опустив руку к паховой области, Катя осознала ужасающий факт — её изнасиловали. Желудок судорожно стал сокращаться, и её вырвало. Слезы жгли лицо, плач душил её дыхание. Мысли затуманились, и она потеряла сознание. Прошло минут 7-8. Катя снова очнулась. Картина её мира была разрушена, она снова заплакала. Жить стало невыносимо. Подтянув джинсы, она рванулась к окну. Четвертый этаж — 13 метров. Не думав ни секунды, Катюшка взобралась в разбитое окно и рыбкой скользнула вниз. Черепная коробка треснула с глухим треском, и лицо, которое совсем недавно было эталоном женское красоты, навсегда утратило свой божественный вид. Бурая кровь растекалась по сухому асфальту. Смерть Катеринки оказалась мгновенной…
Утром Гриня пришел в себя. Он продрог на этой скамейке в пустынном скверике. Придя домой, он снова уснул. Он не слышал ни криков отца-алкаша, ни воплей матери-истерички, ни звуком музыки из-за стены. Он думал о НЕЙ и уснул, вспоминая ЕЁ …
Через пару дней Гриня проходил мимо дома Катеринки и был заинтересован многолюдной процессией у знакомого подъезда. Долго раздумывая, подойти или нет, он наконец подтянулся к толпе в тот самый момент, когда из дверей подъезда вынесли закрытый гроб. Рядом с Гриней стояли какие-то бабки и перешептывались.
—    Говорят, что блядовала сильно, а потом СПИД подхватила. Вот и не схотелось больше жить-то…
—    Господь с тобой, старая! Кто так говорит? Да я Катюшку с рождения знаю. Очень хорошая девочка. Всегда со мной здоровается. Опрятная такая. Учится хорошо.
—    Одно другому не мешает. Может и отличница, а блядина страшная…
Больше Гриня не мог слушать. Он все понял. Катюшка не смогла вынести такого оскорбления и ушла из этого мира. Ушла из-за него. Это он убил этот цветок жизни. Он это сделал.
Достав из кармана складной нож, Гриня выбежал из толпы и подскочил к коробке смерти, обитой бардовым материалом. Вскрикнув во все горло: «Прости меня, Катюшка! Я сам попрошу у тебя прощения!», Гриня воткнул клинок в свое юное сердце. Его тело повалилось к ногам её скорбящих родителей. Они не знали, кто этот молодой человек и зачем он это сделал.
Умирая Гриня, явственно почувствовал едва уловимый запах жасмина, тот запах, который преследовал его целый месяц. Этот месяц он любил…

Tweet