Хуй забей.

Чилавек можЫт сматреть вечна на три вещи:
1. На звйозды.
2. На агонь.
3. На то как работаит другой чилавек.

Аффтар эпиграфа Неизвестный

Па аканчании злаибучива института маладой и пирспиктивный спицЫалист Заипешкин, как фсе иво саратники, митался ис стараны ф сторану ф поисках ниибацца ахуитильной работы с ищобольшениибаца ахутильной зарплатай. Видимо Заипешкин был очинь визучим чилавекам (па крайней мере он пра сибя имена так и думал), но нашол этот иплан место в канторе па кантролю всячиских абразаватильных и научных учириждений и институтафф. Па иво личнаму мнению он считал это падаркам судьбы, ибо спал и видил как аднажды прийдет к ниму счастье и нужна будит ему пракантралиравать работу таво самава института, в каторам иму 5 лет праделывали дырку ф и бес таво аслабленных мазгах. Он мичтал как зайдет на кафидру к сваиму стараму прафессару и праизнисет то што фсигда хател иму сказать    Ну што, сабака! Сичас йа на тибе высплюсь! (с). Эта мысль грела иво, саблазняла и делала иво жизнь наполненной смыслам. Для сибя он ришил что цели паставлены и ясны, а дело только за малым   паказать на работе какой он ниибацца спицЫалист и все можЫт. И тагда виликий начальник Питрофф скажЫт ему    Иди ка ты Заипешкин и разарви ф клочья эту абитиль зла... . Питрофф всигда так гаварил сваим ривизорам-засланцам, кагда те атправлялись в камандироффки или на другие спец задания.
Аднаво ни учол наш гирой   на работе он нахуй никаму не нужЫн был, а взяли иво патаму што нужна была камута папки с бумагами перенасить с места на место и эта фсе... Аднако Заипешкину было фсе дапесды   у ниво есть мичта и он ие дабъецца... Всеми силами он искал повад штоп выибнуцца, всячиски падлизывал анус сваиму и не только начальнику, брался за любую работу и этим очинь нервничал сваих саслужиффцеф... Никакие угрозы и избиения в туалете ни действавали на Заипешкина. Каллектифф вазненавидил Заипешкина... Дажи апсалютна атмарожЫная сикритарша Люттка лажила на Заипешкина хуй длинной ни меньше два метра... Но иму было похуй фсйо   цель аправдывает средства...
И вот аднажды, кагда все дамагатильства Заипешкина выдрачили уже всех, начальик ришил таки избавицца ат ниво. Фармальнава повада для увальнения не было и для аканчатильнава ришения вапроса начальник Питрофф вызвал к сибе сваиво давнива сабутыльника начальника ревизионнава аттдела Сидарава.
- Здраствуй Сидарафф, в рот ипать... Разгавор у миня к тибе... Па поваду Запешкина... Что пра ниво сказать можЫшь?
- Сцукконахуйблиа... Ни зря эта падла свайу фамилийу носит... Начальник уволь иво нахуй... ибо если не уволишь ни жЫть иму... Мы фсем калликтивом уже баппки складываим штоб эту сцуку заказать... Иба спакойствие каллектива есть залог успеха фсей камании.
- Тихо блиать! Не дергаццо нахуй! Йа тут первый нах! И ниибет! Будет как йа скажу!... Ты вот мне лучше скажи   а есть ли у нас какое нибудь нивротибацца учириждение в очириди на ривизийу? Где нибуть на Калыме... или лучше на Чукотке... можно в Хабараффский край... Мысль ловишь?...
- Йопта! Начальник! Да нахуй нам эта Чукотка... Есть блиать у миня завидение нахуй пахлеще всякой Калымы будит... Песдец... Давай иво атправим на переваспитание пад придлогам ривизии! Гыы... Ты мол иво пасылаешь на задание а йа скажу куда...
- Кокое нахуй переваспитание? Что за хуйню ты несешь?
- Вот то-то и ано, - ехидно улыбаясь прапесдел Сидараф    Институт прикладной и тиаритической Хуйни ! Слыхал пра такой?
- ГЫЫЫ! Што и такое есть?
- А чем нахуй ни наука? К хуйне тоже нужно с умом падхадить... Вот там этим и занимаюцца... Вернее ею... Хуйней...
- Хуйней папахивает? Сидараф? Можыт на Калыму? К белым мидведям?
- Шеф! Усе будит у паряттке! (с) Стопудова беспесды! Тамошний Ректор мой ахуительный карефан! Я к нему фсех далбайобафф вроде этава Заепешкина атправляю... на переваспитание. Вазвращаюцца другими людьми! Гыы...
- Лады. Тогда заффтра же это сцуко туда отправиццо! МожЫшь иво абрадавать. Хоть бы не усралось ат щастья... Оно ж мне фсе мазги взъебало    Хачу работать... Атпраффте миня на задание...  Вот и будит задание... ГЫЫ...
Вот так начальник Питрофф и Сидарафф паришили судьбу маладова и пирспиктивнава спецЫалиста Заипешкина. После иво отъезда, калликтифф устроил ниибаца папойку. Все усрались ат щастья (или каличиства выпитава... хатя какая разница?) Так не аттапыривались дажЫ на днюхе у начальника. Сикритарша Люттка давала фсем кто мог прасить, за что ат начальника палучила строгий выгавар с занесением в личное тело. Два раза. Но это уже саффсем другой расскасс. (Тема ебли Лютки и Шефа не рсскрываецца ввиду маральна этических саабражений и атсуцтвия непасретственнай связи с темой высера. Фсйо что извесно по сабжу, извесно са слофф Писарюка. Он песдабол и писать направереную инфу аффтар ни можЫт. Для дитальнава абзора ебли с Лютткай аффтар вазможно пажЫлаит написать аттельнае крео после непасрецтвеннава апрабиравания и изучения сабжа. Анна хоть и не красауица, но размер ийо сисек сглаживает все нировнасти ийо морды лица. Да и если фспомнить падонка фсех вримен и народофф Романа Трахтенберга, то (цитирую)  Если есть пизда и рот, зачит баба не уротт... А если учесть што у ние еще и в жопе дырка, то ана проста ахуительная красавица!  Ф канце канцофф, иё не ф красату ипать... Этава аффтар думаит дастатачна...:)

А тем временем закнспирираванный (блиать, ну и слово) засланец Заипешкин, с чуфствам настаящива Штирлица в груди стоял перед входом в место сваиво назначения. Прачитаф транспарант нат входом  Хуй забей всяк сюда вхадящий , мнагазначитильно поправиф галстук в уебанско-желтый гарошык, зашел в  абитиль зла . Он был даволен и уверен в сибе. Гордость перла иво ва все щели ат ушей до ачька.
Войдя ф здание, Заипешкин ришил паступит как настаящий блиать шпийон   састроить из сиба дурачька и таким образам фсех наибать. Састроить ис сибя дурачька иму асобава труда не саставило, ввиду вражденнай спасобнасти. Никаму ничиво не сказафф стал хадить па каридорам и задавать па иво мнению ниибацца кавирзные вапосы.
Аднака, патратиф некатарое время, Заипешкин сделал вывад, что нихуя у ниво ни палучаецца. Все пачимута аткравенна ат ниво марозились или проста прасили идти в хуй. Не жЫлая больше тратить время Заипешкин атправился нипасрецтвенна к Ректару этава завидения. Он уже падгатовил гневную речь и прадумывал варианты развития разгавора с Ректарам, но то что иво ажЫдало он никак ни мог придвидеть...
Хуленко Гаврила Харитонавич с деццтва любил страдать хуйней. Это занятие к сваим не полным питидисяти гадам он давел практичиски да савиршенства и теперь страдая хуйней он просто канчал ат сваей ахуительнай спасобнасти. В 33 года он стал кандидатом Хуйовых наук, защитиф дисертацийю па теме  Влияние каличиства работы на качиство страдания хуйней . Ф паслецтвии много раз пытался написать фундаминтальный труд о страдании хуйней, но так и не смог этава сделать ввиду сваиво вражденнава таланта, каторый он сам называл  страдахуей . За эта был награжден фсемирнай премией Апсалютной Хуйни и удастоин звания праффессара прикладной и тиаритической Хуйни. Три года назат был назначин Ректаром института Хуйни. За фсе время иво правления к нему ни рас приезжали всячиские проверки и ревизии. Но ему это фсе было дапесды. А хули? Ибо нехуй! Все эти ревизии прахадили всигда замичтательно, ибо любой чилавек фсигда гатоф занимацца хуйней. А где это ище можно сделать как ни в институте Хуйни. Вот и все ривизоры и правиряльщики приезжая сюда все свайо время правадили за самым лутшЫм занятием на свете. Кому что больше нравилось   кто пинал хуи, кто ложЫл на фсе хуй, кто их тупо забивал, а те хто любил хуйней пострадать, тех Хуленко Гаврила Харитонавич принимал лично. Он делился с ними своим опытом и знаниями... А когда ани уезжали то фсигда гаварили что лучшева завидения не встричали... И так было фсигда... До этава йобанава мамента, пока в иво дверь ни пастучали...
Па стуку ф дверь Хуленко сразу западозрил штото неладное, штото отталкивающе-пративное и зловещее... Ну конечно! Стук блиать был НАСТОЙЧИВЫЙ!  Какова хуйа , - падумал Ректар...  Каму нехуй делать в дверь мне так стучать! Если блиать это апять эта ибанутая Сакалова, блиать атчислю иё нахуй, штоб маи нервы ни портила... сцуко!
Атчислить Сакалову ректар сабирался уже давно, но что-то ему всигда мишало. Что-то что и всигда    страдахуйа . И Сакалова эта знала. И фсе эта знали. Но фсем было похуй. Только некатарым дапесды. Но в этам небыло ничиво плахова, а наоборот это был жизненна важный працесс   студенты палучали абразавание, наука развивалась и фсе ваапще с каждым годам становилось фсе заибастей... Ат таких мыслей у ректара сразу вазникло непреадалимое жЫлание забить на фсе хуй. Он было ришил так и сделать, но стук ф дверь пафтарился с исчо большей настойчивастью...  Вот и забил хуйок... , падумал Ректор, панимая што не ацтанут. Падняф свайо круглое тело на малинькие кривыйе ноги Ректар паписдил к двери...
Заипешкин просто ахуивал   он уже как минут десять ибашит дверь Ректара, а там как умерли фсе. Только падумаф въибать ие нагой и замахнуфшись, он услышал шаги и акстился. Дверь аткрылась. Перед глазами Заибешкина стояло уйобище с ТТХ метра палтара на палтара. Ф том месте где должно было быть лицо Заипешкин разглидел что-то среднее между унитазом перед смывом и знаком  Въезд заприщон .  Йопта, Лепрекон!  падумал Заипешкин.
- Здравствуйте, меня зовут...
- Заибешь, да?   абарвал иво Лепрекон.
- Заипешкин...
- Ну не я же, блиать... Какова хуя ты хуйаришь блять, сцуко! Иди наху забей где нибуть. Блиать нахуйа только для вас индивидуальные хуезабивалки ставили?   и с этими славами захлопнул дверь.
Ну нихуа сибе  падумал Заипешкин и таки въебал дверь нагой. Дверь открылась. В том месте где должно было быть лицо теперь уже было лицо ГАИшника услышаффшего фразу  Денех нет...
- Ты што ахуел? -, чйотко спрасил Ректар   как твайа фамилийа уйопок? Хатя йа сам дагадаюсь   твая фамилия Заибалкин!
- Заипешкин!
- Нихуйа никакой разницЫ в песду нет! И мне дапесды! Атъебись падла! А то атчислью нахуй!
- Нихуйа не атчислишь! Йа блиать Ревизор нахуй! И теперь тебе сцуко песдец!   сказал Заипешкин, и гордость паперла...
- Йоптвайумать! Ревизор! Да мне похую хто ты! Понял!
- Вы што не поняли? Я   РЕВИЗОР!
- Я понял адно   ты далбайоп! Нам блиать кстати на кафедру далбаибизма нужны пасобийа для изучения. Йа щас Петра Афансъевича папрашу   он ис тибя быстро нахуй чучело захуйарит, и студентам паказывать будет... штоб блиать знали да чиво далбаибизм даводит! Если ты не панимаешь хде ты находишься и чем тут надо занимацца то адназначна   ты ДАЛБАЙОП! Абычна с далбайобами йа ни разгавариваю, но блиать для тибя сделаю исключение, йоптваюмать... Здесь блиать тибе не НИИ какое-нибуть, ни блиать МГУ ни даже Патрицы Лумумбы! Эта блиать институт Хуйни! ХУЙНИ! Панимаешь? Пелотка ты с ушами! Здесь блиать ЗАНИМАЮЦЦА ХУЙНЕЙ! Паэтому найди и ты сибе дастойное занятии иначе сука будешь использован как объект хуефтыкательства! А теперь иди в хуй! У миня савещание!
С этими славами дверь захлопнулась и ключь был павернут рас питнаццать.
И хде только таких далбайобаф делают? Саффсем страну давели, уебаны!  слышалось изза двирей.

Заипешкин стоял в ацЫпинении перед входом в институт прикладной и тиаритической Хуйни... Ему казалось што на ниво осуществило акт дификации стадо диких сланофф... Што-то щелкало в иво галаве... Глаза крутились... Мазги кипели... Перед глазами хадили зиленые круги...
У миня есть цель... У миня есть работа... Хуйня... Работать много штоб дастигнуть цели...  Дабицца цели... Хуйня... Достигнуть... Цель... Хуйня... Работа... Хуйня...  Кружились мысли как вихрь...
- Хуйня? - спрасил Заипешкин сам себя и поднял глаза вверх.
Хуй забей всяк сюда вхадящий  гласила натпись на транспаранте... Заипешкин стоял и смотрел на ние... Ф какой та мамент лицо его прасветлело и видоизменилось...
- Да нахуй надо!   сказал он и вошел в институт прикладной и тиаритичиской Хуйни.

Tweet