- Ну опять та же хуйня блять!-, с этими словами 47-летний инженер Исаак Гавриилович Берсон вышел из своей квартиры и едва не столкнулся с партизанившей под дверь тетей Глашей. - Хули бля ???, - сорвался Исаак Гавриилович на старушку. - дык я ж за маслицем иду, пиздую себе и пиздую... -Пиздуй..., сказал Исаак и похромал вниз по лестнице к выходу из подъезда. - Жиды праклятые... прости Господи шо скажешь,- пробормотала Тетя Глаша. Так начинался почти каждый день Исаака Гаврииловича. Проснувшись утром, приготовив своей дородной женушке завтрак из двух блюд, выгуляв ее любимую собачку, он одевался и пиздовал на работу. Если честно, то ненавидел свою жизнь он страшно. Мало того, что дома его доебывали, так еще на работе, выкладываясь полностью, он получал гроши. Ненавидел он всех: жену, тещу, двух ёбнутых на голову детей (в кого они такие?), начальника, его секретаршу с лицом коменданта Бухенвальда, загоняющего пленных евреев в газовую камеру. Но больше всего он ненавидел собачку Анфиску непонятной породы, которую год назад приютила все та же тетя Глаша. Повод к ненависти был: уже несколько дней подряд Исаак Гавриилович, переступая утром порог квартиры, попадал на мокрый коврик, от которого отчетливо воняло мочой. Если бы в ботинках наступал-еще ничего. Но Гликерия Романовна на дух не переносила грязи в квартире, а посему разуваться Исааку Гаврииловичу приходилось на лестничной клетке - только после этого щелкал замок, впуская его внутрь.

Этот день настал ,- подумал Исаак Гавриилович, толкаясь в троллейбусе по пути на работу. От его ботинок несло собачьими ссаками, но настроение было как нельзя лучше. Вчера ему сказали, что он прошел отбор.

На работу позвонили в 10:00. Хриплый голос сообщил, что вечером ему доставят оборудование и записку, в которой будет определена цель. Наконец-то! , пронеслось в голове Исаака Гаврииловича. Пальцы рук нервно задрожали, в глазах вспыхнули таинственные огоньки. Спустя несколько минут, отпросившись с работы под предлогом неожиданной болезни жены, он бодро шагал по направлению к продуктовому магазину. Домой пришел с двумя огромными котомками, доверху забитыми всевозможными яствами. Гликерия Романовна долго отказывалась открывать, не видя в дверной глазок мужа, скрытого за пакетами. Но узнав, впустила даже в обуви. - Ой, это все нам?!!! Ой, как много! Как все вкусно!, - попискивала Гликерия Романовна, раскладывая содержимое сумок по полкам холодильника. - Я щас быстро!-шепнул Исаак Гавриилович на ушко жене и выскользнул на лестничную площадку. Тетя Глаша открыла после третьего звонка. -Здравствуйте, тетя Глаша! Я это, апельсинчиков вам принес! Вы уж это, не сердитесь на соседа, сами знаете, какая щас жисть у нас! Тут поневоле озвереешь! Тетя Глаша стояла охуевшая и не могла ничего ответить, а только кивала, прижимая к себе пакет с апельсинами. -Ну ладно. Я это... пошел, - помялся Исаак Гавриилович и юркнул в свою квартиру, где довольная жена жрала принесенные припасы и оглашала углы непоженски громким рыгом.

-Солнышко мое, котеночек ласковый, зайчик мой нежный, - приговаривал Исаак Гавриилович, ласково гладя женушку по спине. Она гыкала и дула щеки от осознания собственной важности. Проснулся на следующее утро Исаак Гавриилович бодрым. Выходя из квартиры раньше обычного, он застал Анфиску за паскудным делом, но не пнул ее ногой под брюхо, не обругал матом тетю Глашу и заодно всех жителей дома. Он просто улыбнулся и шагнул в день. Поздний вечер того же дня. Диктор 1-го канала, заикается, вытирая пот со лба влажным платком: - ... из наших источников в ГУВД мужчина в темной одежде выбежал на Садовое кольцо прямо перед президентским кортежем и бросился под лимузин. Вслед за этим прогремел мощный взрыв, унесший жизни Президента и нескольких сотрудников охраны...

-Черт знает что твориться, - пробормотала Гликерия Романовна, выключая чертов ящик . Она уже и так порядком нервничала и злилась, потому что Исаак Гавриилович сегодня задерживался...

Но люди дождались счастливого момента!
Сегодняшней ночью убили президента!
(Партизан)