Не сколько минут можно было полежать. Просто так..
Никуда особенно мысли не торопя. "Рано. Еще слишком рано" - спокойно и взвешенно
подумал человек, и подтянул к себе портмоне, которое валялось
невдалеке. В кожанном укрытии его не хитрых финансов, между
купюрами в 50 и 20 грн, лежал небольшой клочек бумаги, тщательно
заклеенный прозрачной липкой лентой.
- Ммммммыыыыы пппаааааееехххххаааллллии, - неожиданным глубоким
басом сказал ему из окна автомобиля Друг.
Человек медленно перевернулся на спину, подобрал куртку и медленно
сел. Сняв часы, он заботливо вытер их и промыл в луже чтобы очистить
их от налипшей грязи двора.
Друг медленно закрывал дверь. Вокруг движущегося металла сгуcтилось
время и человеку показалось, что Друг по незнанию сейчас нарвется на
неприятности, если из-за его неосторожности со временем, случиться
хроновыверт. Человек промычал, медленно хлопая ресницами:
- АААААссссстттттааааррррооожжжжннннаааа....
Бородатый журналист и скнадалист первой Отечественной,
"МожнопростоКнязь", но Друг медленно улыбнулся и наконец-то в замке двери машины приветливо щелкнуло. Друг на протяжении пяти минут откидывался на спинку
пасссажирского кресла и басил что-то невнятное. Что-то очень похожее
на фразу "Катенька,можно ехать", только если эту фразу записать на магнитную ленту
"Свема" и прокрутить на 4-ой скорости.
Человек начал падение. Он падал не долго - около пяти световых
секунд - старея по пути, строя дома и фабрики, заводы и столовые. Он
становился президентом, монархом, олигархом, вратарем хоккейной
команды, знаменитым радио ведущим, игроком в теннис и даже кондуктором
в трамвае-ресторане.
Когда падение закончилось, он осторожно ощупал глазами звездное небо
над столицей и проверил привычным движением наличие мобильного
телефона.
Телефон был.
Это радовало.
Человек медленно потянулся к портмоне, попадая рукавом куртки в
лужицы. Достав клочок бумаги, он боковым зрением заметил, что машина
наконец-то тронулась с места, и набрала скорость. Но очень маленькую
скорость, хотя машины на протонно-литиевых двигателях могут без
ускорения, с места, набирать Первую Космическую.
- Ннннааааааддддддааааа ккккккууууупппппиииитьььь... - человек
оборвал фразу через пятнадцать минут ее звучания, с сожалением
обнаружив, что он остался во дворе один.
Человек устало повернулся налево и направо и даже глянул на небо. Но
Демона не было. Он не приходил. "Странно...", - подумал человек.
"Вчера он обещал написать мне на пергаменте, а сегодня я был в
туалете и отчетливо отражался в зеркале вместе с компактом,
подаренным весной моей учительнице по классу хорового ебания
девственных вышколенных, холеных банных пионерок, дежурящих возле
мавзолея на Пушкинской около метро Нивки, вниз, налево и прямо до
первой проститутки, спросить Таню - она знает где лежат креветки..."
Человек испуганно икнул.
"Боже.. Что за чушь..." - он словно очнулся на миллисекунду и устало
разорвал бумажку.
На мокрый февральский асфальт упали слова, написанные шариковой
ручкой ("Подарок..."). Он хранил их даже в тюрьме Межгалактического
союза, когда тянул пожизненное...
Там было написано Что-то - нежным женским почерком с запахом спирта
и буряка.
"Самому сладкому мужчине на Земле хочется сказать лишь одно -
ОЧНИСЬ!" Асфальтовая мразь или в простонародье грязь, впитала в себя
нежное имя его Женщины.
Человек не очнулся.
Он же не прочитал.
Он откинулся на спину и молча лежал на асфальте, смотря на аквариум
звездных галактик на его головой, иногда меняя структуру
пространства, играя с межатомными связями, закручивая молекулы ДНК в
формулу идеального человека.
- ПППППпппаааааааккккккккаааааа, - крикнул Шумакофф, из отъехавшей машины.
Овощев слабо закрыл глаза и почувствовал, что вода пропитала
джинсы.