Итак, сабирайтесь вакруг сказачника (меня, типа), и паслушайте паучительную историю, что дошла до меня от деда, а до него от его деда, и так далее, из тьмы
векофф. А может это просто мой дед (бальшой любитель паписдеть) ее по апкурке придумал. А может, и я сам. Хуй чё докажешь.
Кароче, дело было так: в некоем царстве-гасударстве, а может риспублике бананавой, или в какой-нибудь йобаной афтономии, не важно где, жыл-был
Злой Валшебник. Ну жыл-был, и хуй с ним. Фсе дело в том, что на заднем дворе у него расла какаято валшебная хуйня. Типа дерево там, или куст, кароче, растение. Расло оно там, Злой Валшебник его исправно паливал, и ваапще заботился, что писдец. Лично сказачник склоняецца к версии что это был ахуительный заморский сорт шишек, каторый Злой Валшебник кантрабандой пратащил из сваих скытаний, и он у него прижился. Но фсякие деревенские простофили-уепки распустили слух, что вот, мол, хуйня валшебная, растет, типа, и разумеецца по фсем законам жанра нашлось дохуйа жилающих этой хуйней овладеть, или там завладеть. Списдить кароче. И вот перли они как мухи на гавно, рыцари бля, и уебисчные бродячие барды с гуслями, и пидары-эльфы с астраканечными ушами, и толкинисты, и гоблины, и мумми-тролли, и наркаманы, и даже среднявековые менты - каво там только не было. Фсе желали списдить валшебный цветок для личнаго пользования, хотя ни одна сцука из
вышеперечисленных не знала толком нахуйа он ей сдался.
Злой Валшебник, разумеецца, эту тему просекал. На то он, бля, и злой валшебник. Хитрый был, сцука, даром что злой. Так што против кражи со
взломом имелись у него защитные приспасабления. Во первых, вокруг
сваего замка пастроил он липездрический забор, а на заборе натыкал атрубленных голов хамяков, хорьков, ёжыков, и почих лесных тварей, а над варотами прибил башку моржа с бивнями. Нахуйа? Никто не знает нахуйа, может просто дабы удавлетворить вражденную тягу к живадерству, а может это ему интырьер-дызайнер насоветовал. Но факт налыцо, как говорицца.
На липездрический забор пакупались самые тупые уепки. А хули, в среднявековье еще не знали что такое липездричество. Уепки лезли на забор,
и, учитывая что бальшинство из них было в железных кальчугах, праисхадил полный ахтунг. Липездричеством убивало нахуй, мнгнавенна и безогаворочна.
Абугленные трупы уепкофф аккуратно убирались каждое утро. Атрубленные бошки грызунов глумились с забора над сими уебисчными папытками.
Более прадвинутые герои прибегали к абходным метадам, типа падкопа,
перепрыга, перекуса липездрической провалаки резинавыми кусачками, и так далее. Но фнутри их поджидали ачередные ахтунги. Ахтунги заключались в том, что Злой Валшебник прекрасно видел из акна как уепки проникают на иго
частные владения, и как только ачередной искатель приключений на свойю
жопу гатовился выдрать с корнем валшебное растение, Злой Валшебник падкрадывался сзади, и канкретно замахнувшись, ебошил по галаве нарушителей сваим валшебным дрючком. Валшебный дрючок убивал фписду наповал, даже вернее чем липездричество в заборе.
На те редкие случаи кагда Злой Валшебник отлучался из дому, штобы закупицца хавкой, или там прошвырнуцца по блядям, или на ежемесячный затусняк злых валшебникофф, у него имелся старажевой собака непонятной пароды, по кличке Бобик. Бобик был ахуительно бальшой и страшный, примерно ростом с осла, и пажизни сидел затаившись в кустах. Завидев врагов, он молча падхадил к ним, и адним движением атрывал им яйцы. Злой Валшебник внушил ему под гыпнозом что яйцы являюцца самой фкусной частью челавека. Это был самый страшный ахтунг из фсех, и о Бобике хадили ужасные легенды. Кастрираванный таким манером уепок валялся на земле и истошна выл, пока не вазвращялся Злой Валшебник и не праизвадил кантрольный уебон дрючком насмерть по галаве.
Так это фсе и поисходило хуй знаит сколька лет, пока в адин прекрасный день в тех краях не паявился Доблестный Рыцарь. Стан его был прям, меч его был остер, и ибало его было прекрасно. Кальчуга его сверкала на сонце. На щите его был намалеван непанятный заморский герб. Доблестный Рыцарь паставил сваей целью списдить валшебное растение.
Доблестный Рыцарь падашел к праблеме оснавательно. Сначала он пастился три дня и три ночи, ваздерживался от ебли, и вазнасил малитвы богам, старым и новым. Патом он савершил восхаждение на святую гору Курым-Кулюм, где фсю ночь сидел и глючился в уединенной писчере, размышляя о смысле жизни и куря шышки.
Наутро, натачив острый меч, он спустился со святой горы и пописдовал к замку Злого Валшебника. Акинув прффессианальным взглядом липездрический забор, он направился к главным варотам, где под атрубленным моржовым ибалом сидел пажилой швейцар в телагрейке. Праигнариравав табличку "вход только по прапускам", он ткнул пажилова швейцара сваим острым мечом, и стал коварно крастцца вдоль стены. Пракравшись в варота, он встал и довольно ащерился, очень гордый сабой, высматривая ф кустах страшного Бобика про каторава был наслышан, и держа нагатове острый меч, но сверху внезапно апустился липездрический афтоматический шлагбаум от главных варот, и с грохатом ебанул Доблестнава Рыцаря прямо по галаве, отчего он свалился в атключке прямо ф проходе. Немного папозже к ниму падкрался Бобик, савершающий обход террытории, и, косясь на острый меч лежащий рядом, атгрыз Доблестнаму Рыцарю яйцы. Злой Валшебник, вернувшись от блядей, пагладил вернава Бобика, и падарил ему новый ашейник. Валшебный куст так и остался неспизженным. Злой Валшебник жыл еще долго и щасливо, и даже женился.
Какая тут мараль, спросите вы? А хуй его не знаит. Типа, сматреть надо по старонам, когда идешь че то писдить, и не щелкать ибалом. А иначе ахтунг.

С уважением
Дыжурный Афыцер