Решил я тут наибашить про то, как паступал на ваенку в инстетуте. Это было пачти год назад. Ваенка у нас чисто блатная и паступить туда можно только па невъибеннаму конкурсу. Такая маза катит паскольку на кафидре готовят ниибаца крутых начфиноф, которые нахуй никому и так не нужны. Поэтому после инстетута тех, кто хадил на ваенку, в армию не заберают нихуйа, в атличие от тех, кто конкретно лоханулся с этой военкой (те ибошат цельный год хде-нибудь на ибенях в трубаправодных вайсках).
Началась всьа хуйня ищо в ваинкамате, куда меня направели с ваенной кафидры добрые дяди ф пагонах, штабы я паибался с медасмотром. На этам медасмотре я первый раз нихуя не касил под слепоглухонемога дибила с паранаидальна-шизафриническими аткланениями, иба мне ибать как нихателась после института хуюжить рядовым хде-небуть в магаданской области. Чуть не пракалолся я на психиатре. Эта ибануттая сцука прасила с миня справку с психдеспансера шта я нихуя не псих. Истествинна справки у миня ни аказалось, после чево эта песда ибала мне мазги, прежде чем хуйнуть мне свой штампик. Кароче еле палучил я эту форму годнасти А-адин.
Мне предстояла атчитаца перед военной камиссией за сваю жись в виде биаграфии, сдать нармативы па физ-ре и прайти сабиседование с ваенными.
День, кагда талпа пашла на ваенку первый рас я чуть не праебал, патамучта все абъявления загадя пасрывали и блять уроды малчали суки (канкуренция нах). А том, шта надо притти ф апределеный день утром на кафидру я узнал вапще ат левого мудака.
Кароче я блять апоздал на это ёбаное собрание и пришол, кагда прашло 15 минут с начала преветственной речи контуженава палковника перед началом тотального наибалава. Зашел без стука и тупо как баран че-та там прамямлил, после чево был послан нах на паследнюю парту, придваретельна выслушав ахуенную лекцию па поваду своей пирсоны.
Агляделся и слегка приахуел - на 25 мест (адин учебный фзвод) притендовало окало 80 уйопков и баранов, ис каторых адних батаникоф и прочих далбайобов было процентов 50. Были мудаки с двух факультетов - нашего и миждународных атнашений. Это ище было заибись, паскольку человек 50 вапще не знали про конкурс именно в этот день, так как инфармация об этам пиридавалась исключительна тайно.
Пака палковник аписывал как заибата учицца на кафидре и пачет и фся хуйня, уйопки расказывали свежие анигдоты и делились придпалажениями, как скоро дадут афтаматы и пашлют стрелять бабок в афтобусах и трамваях. Фсе ссали па части нармативаф и аценок за зимнюю сесию.
Как аказалось, майор выписал данные па нармативам на кафидре физическава васпетания и паэтаму нармативы сдавать не была надабности. Хатя занятия после зимнех каникул уже шли неделю, у миня ни была еще сдана зимняя сесия, паэтаму я очковал па части успиваимости. Нащет результатаф меткомиссии я не баялся, иба как упамянул раньше имел степинь годнасти А-адин.
На самом же деле фсе это была хуйня, так как главным фактаром при атборе кандедатоф на заключенее кантракта с Менистерством абороны было сабиседование, каторое проводили афицеры кафидры по очереди с каждым уйопком.
На сабиседовании я как и паложено аттарабанил сваю биаграфию, паиснил, чем занимался до 1917 года, кароче отмазался как нада. На вапрос нахуя я иду на кафидру я чуть была не йобнул про то что ни хачу служить салдатом а хачу сидеть в кабенете и пирибирать бамажки или вапще не служить, но у миня хватила ума подлизаца и сказать шта ибать как хачу стать афицером (памошником камандира части по фенансово-эканомическому абиспечению) штобы ибаца всю жизнь на ваенном поприще. Афицерам это ахуеть как нравица, кагда им говоришь, как будто пойдешь служить. Дело было на мази.
Кагда объявляли тех кто принят то абрубили нахуй пачти фсех батаникоф, и это было заибись. Асобенно абламили фсяких разрядникоф по шахматам и атличникоф. Это тоже заибись, иба нехуй им там делать пацефистам йобаным. Аценки, посещения и прочая успиваимость ваенным была апсолютно по барабану, иба на ваенной кафидре дриссируют и так дастаточно нехуева. Батаны хадили ф трансе и ссали па поводу призыва после инстетута. Хатя те у кого старые - палковники фсякие, те патом па блату прарвались.
Щаслифчики включая миня падписали где нада бумажки и начали съобывацца. У начальнека кафидры в претвкушении абильнава вазлиянея стал сафсем радастный вид.
После фсей этой бадяги два пристарелых палковника и адин майор (проста фсех астальных афицеров абломало) пажелали фсем нештяков и пашли пить вотку.
А я вотку в этот день не пил, хуйзнаит пачиму. Наверна пива и так было дахуя.