Выйдя из автобуса неизвестно где, спросил у прохожего как мне лучше дойти до ближайшей станции метро первой или второй зоны.
Проходя мимо очередного дома, заметил на крыльце возле входной двери утреннюю газету и несколько бутылок молока. Еще раз удивившись местному менталитету и прикинув, что до открытия магазинов времени еще целая тьма, мысленно поблагодарил хозяев щедрого жилища и, откупорив одну склянку, ускорил шаг на тот случай, если кому-нибудь наблюдавшему за мной в тот момент из-за шторы окна взбредет в голову исполнить свой гражданский долг и вызвать полицию, тем самым посодействовав им в раскрытии преступления века, а то и целого тысячелетия.
По пути набрел на Грин парк, где, чувствуя дикую усталость и разбитость, немного поспал под моросящим дождиком на деревянной лавочке с мемориальной табличкой.

Проснувшись, отправился на метро в Stamford Brook, где, купив четыре пива и чипсов, разместился на лавке в Рэйвенскорт парке. Было довольно зябко, поэтому я безумно радовался выглядывавшему время от времени из-за облаков солнцу.
Чья-то собака принесла в зубах желтый теннисный мячик и, положив его возле моих ног, улеглась рядом, виляя в ожидании игры хвостом. Я поднял его и зашвырнул подальше на лужайку. Собака помчалась следом и принесла обслюнявленный мяч вновь.
«Ччерт, вот дерьмо!!!» - подумал я.
Кинув его во второй раз, поклялся себе во что бы то ни стало не обращать больше внимания на развеселое животное. Допив пиво, развалился на пригорке, а проснувшись через пару часов, обнаружил, что солнце спалило мне лицо. Умывшись в туалете станции Stamford Brook, посмотрел в зеркало и едва сдержался от того, чтобы не разбить его вдребезги вместе со своими руками. Рожа моя была красной и небритой, а взгляд настолько усталым, что я подумал, что никто больше не захочет со мной общаться. Мысли эти были особенно грустными в преддверии предстоявшей нам вечеринки студентов нашей школы.
Ожидая на скамеечке, когда закончится занятие и выйдут мои друзья, я почти вырубался. Поприветствовав всех, попросил написать на листочке свои и-мейлы и разбудить меня, когда они решат, куда поехать гулять. Кто-то потряс меня за плечо, и я приоткрыл глаза.
- С вами все в порядке? – спросила работавшая преподавателем в школе молодая мулатка.
- Ну, да. А что такое? – попытался выдавить из себя улыбку я.
- Просто у вас такой вид… - объяснила она, - Почему у вас такое красное лицо?
- Потому, что я спалил его с утра, загорая в парке.
Поправив служивший мне поясом футбольный шарф, я убедился, что ширинка не расстегнута.
- Да? А мне кажется – это потому что вы в последнее время пьете слишком много водки. – сказав это, она завернула за угол, а мы с Каталиной рассмеялись, и настроение у меня заметно повысилось.
Решили все вместе отправится к Букенгемскому дворцу, так как новая девчонка их группы из Франции его еще не видела. Большую часть нашей прогулки я проспал, где только можно было присесть, а затем все разъехались по домам.

Я решил отправиться на станцию Stamford Brook, чтобы подождать там Маттео, и попросил Эндрю, которому было по пути, разбудить меня. По дороге сны мне снились настолько безбашенные, что, выйдя на улицу, я чувствовал себя словно в Матрице.
Не имея ни малейшего представления, когда вернется домой мой друг, решил, что наилучшим выходом на сегодня будет отправиться ночевать в Хитроу. Подойдя обратно к турникетам, спросил работника метрополитена, идут ли туда какие-нибудь автобусы.
- Садитесь на 237 прямо через дорогу, а на конечной пересядьте на 111. Он идет прямиком в аэропорт. – ответил он.
Я поблагодарил мужчину и направился к остановке. Прыгнув в бас, устроился поудобнее на втором этаже и, прислонившись к окну головой, принялся смотреть на проносившиеся мимо аккуратненькие кварталы с невысокими домиками.
Достал листочек с и-мейлами и улыбнулся, пробежав глазами электронные адреса. В названии ящика Франчески присутствовало слово «Ламборджини». Это не глупо, просто немного смешно. Как если бы в названии моей электронной почты присутствовало бы слово «Водка». Улыбнувшись еще раз, спрятал его поглубже в сумку. Мысль, что «Ламборджини» - это не только марка автомобиля, но еще и фамилия меня в тот момент полностью проигнорировала.
Начинало потихоньку темнеть, когда автобус въехал в район под названием Хаунслоу. Внезапно я услышал какой-то жуткий гул и увидел в окно, как над автобусом на дикой скорости со свистом пронесся самолет, совершавший посадку в Хитроу. Казалось, еще чуть-чуть и он заденет крыши домов, однако, когда я резко обернулся назад, чтобы посмотреть на реакцию остальных пассажиров, увидел лишь скучающие лица.
Всю оставшуюся дорогу я сидел как на иголках, постоянно вертя головой и выглядывая в окно, чтобы увидеть все новые и новые самолеты, с реактивным шумом проносившиеся мимо.
Выйдя из автобуса на конечной, обнаружил, что нахожусь на окраине Лондона в каком-то тихом райончике с небольшими двухэтажными домиками, за которыми с одной стороны начиналось огороженное заросшее высоченной травой поле. Темнело прямо на глазах, поэтому, когда я услышал рев приближавшихся турбин двигателей и посмотрел вверх, увиденное поразило меня до глубины души.
Небольшая вспышка света, разрезающая низко плывущие, темные облака, не спеша, превращается в силуэт увеличивающегося с невероятной скоростью и пролетающего с выпущенными шасси в каких-то несчастных пятидесяти метрах над головой самолета.
В небольшом ступоре я стоял и в течение получаса смотрел на заходивших на посадку железных птиц с горящими иллюминаторами и сигнальными бортовыми огнями на фоне черного беспокойного неба, освещаемого кривыми вспышками молний. Наблюдать это было настолько необычно и волнующе, что я даже почувствовал небольшой выброс адреналина в кровь.

Planespotting оказался не таким уж и глупым занятием, однако, я поймал себя на мысли, что не хотел бы жить в этом районе. Создавалось впечатление, что постоянный шум проносящихся мимо с трехминутным интервалом самолетов не волнует абсолютно никого. Неподалеку от меня был расположен паб, где за столиками на улице сидели, мирно переговариваясь и читая газеты, несколько мужчин. Место это было действительно волнующим, и я еще раз задумался над тем, что со временем люди привыкают ко всему.
Спросив у встречного поляка как мне проехать в аэропорт, долго разговаривал с ним по-русски, окончательно понимая, что языки наши настолько разные, что без услуг переводчика обойтись, конечно, можно, но все-таки чертовски, сложно.
Дойдя до нужной остановки, подождал автобус и традиционно залез на второй этаж. Ехать пришлось довольно долго, и, подъезжая к зданию аэропорта, я увлеченно любовался необычными красотами за окном. Разогнавшись, автобус въехал в туннель, под крышей которого было несчетное количество лампочек, которые на скорости сливались в гирлянды мелькающего света, создавая ощущение полета в космическом корабле. У меня зарябило в глазах и, когда я их закрыл, сквозь веки все равно пробивались красно-зеленые пульсирующие вспышки.
Туннель закончился, и я увидел слева за сетчатым забором взлетно-посадочную полосу, по которой как раз разгонялся самолет, соревнуясь в скорости с нашим автобусом, чтобы через пару секунд оторваться от земли. Сигареты закончились, поэтому я сразу же отправился в здание аэропорта.
Побродив по терминалам, приземлился на свободную мягкую лавку без подлокотников и погрузился в какой-то беспокойный бредовый сон. То и дело просыпаясь, я вертелся с боку на бок, однако никак не мог найти удобного положения.
Услышав страшный гул приближающегося самолета, открыл глаза и увидел, как гигантская машина пробивает крышу терминала, сокрушая все и вся на своем пути и за несколько секунд до взрыва увидел лежащего на лавке себя со стороны перед тем, как все вокруг снесла ужасная волна пламени. Проснувшись в холодном поту, встал и пошел умыться в туалет…
Проснулся я довольно поздно. До второй зоны добирался на автобусах часа, наверное, 2 и сразу же отправился на Бонд Стрит. Поприветствовал всех, а Франческа спросила, собираюсь ли я на вечернее party. Я ответил, что, если пройду фейс-контроль, то, безусловно, мы все там неплохо позажигаем.
Подошел Маттео с девчонкой из Венгрии, о которой он говорил нам с Луисом столько, что у нас уже изрядно поизносились уши. Поболтали немного, и почти все разъехались по домам готовиться к вечерине. Маттео со своей подружкой также ушли, даже не захватив нас с Луисом с собой. Мы не стали напрашиваться и, побродив немного по магазинам в поисках именно зеленой футболки с надписью «Vodka – connecting people» для его племянника, разъехались кто куда. Луис отправился домой паковать чемоданы, а я залез в автобус и от нечего делать доехал до Гайд парка.

Подходя к огромной арке, увидел, как бомжеватого вида пьяный мужик запнулся о висячую шипастую цепь, загораживающую проход, чтобы не ездили машины, и хлопнулся лицом прямо об асфальт. Из носа его ручьем полилась кровь, и он, шатаясь, побрел обратно в сквер, где прилег на лавочке. Подойдя к несчастному, я увидел, что бедняга со свистом, но все-таки дышит, однако вид у него был крайне неважный. Рядом стояли копы, выписывавшие штраф за парковку в ненадлежащем месте, и я хотел попросить их вызвать скорую. Однако с соседней лавки подошли его кореша, и я решил, что они разберутся во всем сами.
Лондон уже не казался мне таким, как в первые дни. Теперь он представал передо мной более серым и мрачным городом. Он все еще был чертовски интересным местом, где одно необычное событие накладывается на другое, усиливая и продлевая еще не закончившийся эффект от предыдущего безбашенного происшествия, но я уже начинал понимать что почем.
Люди в парке традиционно играли в футбол, фрисби, запускали гигантских летучих змеев, один из которых, падая, чуть не пришиб насмерть резвившуюся на лужайке собаку, катались на лодках и катамаранах или же просто валялись на траве, создавая атмосферу беспечного и счастливого существования.
Пройдясь по берегу пруда, подумал, что, если бы у меня был спальный мешок, было бы очень мило ночевать на лавочке возле моста с бутылкой вина и сигареткой шмали, глядеть на водную гладь и думать о вечном. Однако я прекрасно понимал, что романтика привлекательна лишь в теории. Когда же дело доходит до практики, внезапно появляется множество непредвиденных факторов и досадных неожиданностей.
Пройдя парк насквозь, перешел дорогу и наткнулся на общежитие гостиничного типа, из которого постоянно выходили какие-то люди, однако абсолютно никто из них не знал, где расположена ближайшая станция метро. Я спросил об этом одетого в деловой костюм мужика, шея и руки которого были сплошь покрыты татуировками. Станция оказалась сразу за хостелом через дорогу.
Спустившись на платформу, я просто остолбенел.
«Ну вот и съехала наконец-то на почве алкоголя моя крыша!!!» - подумал я, однако, присмотревшись, понял, что это не белка.
На стене висел огромный красочный плакат, на котором была изображена запотевшая бутылка «Балтики №3». Надпись под ней гордо гласила «Russian Revelation. From the Fall of the Iron Curtain» (1).



Прибыв на место встречи на час раньше запланированного времени, отправился осмотреться, шаря взглядом по сторонам в отчаянной надежде найти стофунтовую банкноту, оброненную каким-нибудь не сумевшим с первой попытки залезть в кэб вусмерть пьяным англичанином, чтобы я мог угостить всех своих друзей пивом.
Вернувшись к метро, застал там Маркоса с Энной. Через некоторое время подъехали Мелиссия, Маттео со своей венгерской подружкой, девчонка из Испании и чувак из Италии. Спустя 15 минут появились красившаяся, наряжавшаяся и, вследствие этого, забывшая про время Алиссия, выглядевшая действительно эффектно, и Луис, тащивший полуторалитровую бутылку с соком, разбавленным водкой в пропорции два к трем. Он предложил всем испить своего Гамми-джуса, однако согласился лишь Маттео, сделавший пару глотков. Пришлось нам с бразильцем рассчитывать исключительно на собственные силы.
Подходя к зданию, где должна была происходить вечеринка, Луис отбросил в сторону допитую бутылку и спросил меня:
- Ну как?
- Нормально. – не мудрствуя лукаво, ответил я.
Здание почти вплотную примыкало к зловещему мосту, серой громадой нависавшему над автострадой.



Изнутри оно оказалось довольно странным пабом с баром на первом этаже. Второй же представлял собой комнату с парой столов, окруженных стульями, диваном, диджейским пультом и небольшим подобием полукруглой сцены, на которой стоял аппарат караоке. За небольшой барной стойкой скучал халдей, заметно оживившийся, когда мы принялись интересоваться ценами на алкоголь.
Пиво оказалось даже дороже, чем в обычных пабах, поэтому решено было сделать все грамотно. Мы с Луисом скинулись по паре фунтов, а Маттео купил самую дешевую пинту, чтобы наливать туда контрабандный алкоголь. Выйдя на улицу, где все сильней и сильней начинал накрапывать дождь, мы направились в сторону близлежащего магазина. Для начала купили 6 банок пива и, расфасовав их по карманам, отправились обратно.
Народу заметно прибавилось, и краем уха я услышал русскую речь. Подойдя к сидевшим за столом парню с девчонкой, я спросил:
- Polish?
Они отрицательно покачали головами, а я принялся перечислять дальше:
- Serbian?... Byelorussian?... Ukrainian?...
Нацепив на себя сбитое с толку выражение лица, я в недоумении спросил:
- Russian?!! -
- YEA!!! – радостно воскликнула девчонка, а я, не желая пока раскрывать свои карты, продолжил глумить.
- Говорьите по руски? Да ильи ньет? Йа говорью немножко чуть-чуть, но не очьень хорошьо. Йа знайю – билиять, хальява, водъка и это… как йево?... А! Пууутин. – я откровенно наслаждался выражением их лиц, а когда они рассмеялись, сказал:
- Да ладно, я прикалываюсь, я тоже из России.
Ребята также оказались из Москвы, и у нас сразу же завязался разговор. Выяснилось, что они ждут ребенка и почему-то не собираются возвращаться, пока он не родится. Поговорив еще немного, я попросил у них пустой бокал и направился обратно к моим развалившимся на диване возле окошка друзьям.
Почти сразу подошел Майкл, сказавший, что его даже не попросили заплатить на входе. Пустые смятые банки мы выкидывали в выходившее в глухой закоулок окно туалета. До грязной кирпичной стены напротив можно было при сильном желании дотянуться и пощупать ногой.

Вскоре пиво закончилось, и мы с Луисом решили совершить вторую ходку. Я стрельнул сигаретку у русских, и мы вышли на улицу. По дороге встретили красивых и нарядных Каталину, Франческу и еще каких-то незнакомых девиц. Мы попросили их пройти с нами, чтобы спрятать часть бухла в их сумочках. Однако просьба наша неожиданно натолкнулась на категорический отказ Франчески:
- Нет!!! Что если они обыщут меня и найдут пиво?!! Меня просто вышвырнут!!! I gonna be illegal!!! (2)
Каталина же просто извинилась и сказала, что ей надо встретить свою соседку по комнате Лину, которая не знала адреса, где проходила вечеринка. Обижаться на очаровательную итальянку было бы в высшей степени неприлично, так что мы продолжили свой путь.
- See you later!!! – крикнула нам вслед Каталина.
На этот раз взяли 20 банок и, выйдя из магазина, стали прятать их под одежду. Часть бухла засунуть было просто некуда, и мы принялись напрягать свои мозги. В результате кинули 2 банки мне в капюшон, а остальные кое-как затрамбовали в носки. Обратно мы шли походкой пьяных смеющихся электронных роботов, производство которых, подсчитав затраты, ушлые техники решили наладить в Бразилии и России. Пиво неимоверно стесняло движения и ограничивало пластику, а скрежет стоял похлеще чем от робокопа после смертельной битвы со злом.
Шмона на входе не было, и мы спокойно сбросили свою добычу за диван у окна. Народу стало до неприличия много и, чтобы протиснуться к туалету, требовалось потратить не менее двух минут.
Выйдя на улицу покурить, я натолкнулся на еще одного русского чувака и его приятеля из Алма-Аты. Зайдя пописать под мост, мы нашли там огромный строительный знак, который сразу же притащили к пабу и поставили на стол на самом видном месте. Остальные улыбались и спрашивали «Что это такое?», однако явно опасались полиции, и, когда я вышел покурить в следующий раз, его уже и след простыл.
Встретив Франческу №2 и Томако, поговорил немного с ними и направился наверх. Кругом все без исключения пили и плясали. Музыка беспощадно долбила по ушам, и гвалт от криков разговоров стоял просто невыносимый.
Мы давно уже запутались, где чьи кружки, поэтому просто тупо хватали со стола первую попавшуюся. Однако когда врубили яркий свет, всем стало понятно, что веселью наступил конец, и мы не спеша потянулись на выход.

Весело погуляв традиционной компанией по ночному Сохо, все стали потихоньку разъезжаться по домам. Самолет Алиссии вылетал в 5 утра, и у нее уже было заказано такси. Луис возвращался в Бразилию в 5 вечера, а рейс Каталины был назначен на 15-00 в каком-то небольшом аэропорту. На меня напал чудовищный приступ сентиментальности, и между бесконечными шутками мы с очаровательной испанкой дали друг другу обещание, что когда-нибудь непременно увидимся вновь. Она сказала, что встречается со своими подружками из Испании, летящими тем же самолетом, в 11 утра на Liverpool street, и я вызвался ее проводить, разумно полагая, что успею потом в Хитроу попрощаться с Луисом. Мысль о том, что большинство из своих друзей я, возможно, больше не увижу до конца жизни, острой бритвой полоснула по сердцу.
Доехав с Алиссией и Луисом до Килбурн парка, я, на всякий случай, попрощался с обоими и традиционно полез спать в ночной автобус.

(1) - «Российская Сенсация. Из-за Железного Занавеса» (англ., прим. автора)
(2) – Я буду нелегальна!!! (неуклюжий англ., прим. автора)

To be continued…

Tweet