В двенадцать я выстрелил первый раз из ружья. Было это так: Папаша, здоровый, буквально черный от постоянной танковой грязи мужик, весь пропитанный водкой и армией принес мне 16-ый ТОЗ, зарядил в него два патрона, и просто заставил меня выстрелить. Пороховые газы, пряные, гулко ударили мне в нос и голову, я буквально задохнулся от этого дыма, щекотавшего мне мозги.

В шестнадцать я первый раз сильно ударил человека. Это было по пьянке, перестройка тогда еще и не начиналась, я понял, что если не ударю, то он нас убьет. Это был пьяный, огромный и мерзкий алкоголик, а мы, шестнадцатилетние, купившие за десять восемьдесят водку, стремящиеся приучится к настоящему мужскому напитку, защищали не просто пузырь, а свое право на жизнь.

Никогда в жизни ничего не боялся, знал, что смогу всегда постоять за право пить водку и трахать баб, именно тех, которые мне нравятся, знал, что могу избить, искалечить до полусмерти, смешать с говном любую суку, что дернется+.

В восемнадцать я научился классно стрелять и ориентироваться в картинке . Так называется бой, в который ты вступаешь, видя, где приблизительно находиться противник, а где ты.

В двадцать три, после военной кафедры родного института, мой папаша, сука и блядь, насквозь, к тому времени, пропитавшийся водкой силой заставил меня пойти в армию. Попал я в энскую часть, простым лейтенантом. К тому времени, этот ебаный алкоголик пошел служить на границу с Кавказом, где начинались известные события. Если Вы думаете, сто я сейчас начну сильно распротраняться, нет+.Хуйня все эти депрессивные синдромы, синдром солдата и прочее. Настоящая хуйня. Ничего этого на самом деле нет, просто выдумки для слабых духом. Такая же жизнь, просто рискуешь попасть не под автомобиль, а напороться на мину. Отличий больше нет.

Вот о чем я хочу Вам рассказать. Была такая девочка, Маша. Она воюет, и я воюю. Я командир роты, она работала в радио дивизионе. Занималась связью, так как училась в Бонче, в Питере и ее отец был начальником нашей РБ. Маша успешно закончила Бонч и вот. еще до событий, попала туда (то ли связь, то ли еще какая хуйня)
И так получилось, что Машка затесалась в рейд. (мы перегоняли автобус с беженцами), а ей надо было ехать в данный город. Я , конечно, будучи кайфовым чертом весь вечер просидел с ней в автобусе, охраняя, так сказать, лично. Думая про себя: а как бы ее выебать под шумок? И надо сказать, что Машка мне дала в первый же вечер нахождения в этом городе, что в общем то странно для прифронтовой бабы. Ну, думаю, натуральная блядь. Как-то с юности не любил баб, которые дают в первый день знакомства. В общем, общались. Пока не наступило полное говно.
Так получилось, что моя рота выходила вместе с радио дивизионом на новую высоту. А селение, которое оказалось незачищенным . Блядство полное, не стану я его описывать, пусть вот Аргументы и факты пишут, они на это мастаки. Попали мы под обстрел.. Такая оказалась баба Машка, так она четко среагировала на хуйню , которая творилась, что спецназовцу бы фору дала на сто очков дала+ Дрищ, кровь, говно, мат, крики умирающих, блевотина, одному перцу ноги оторвало, он страшно кричал, чтобы пощадили его ноги, а ног-то и не было уже.. И самое главное, не понимаешь, куда и откуда пуляют. Вжимаешься в землю, чей АК не знаю, вижу рядом Машку, отсекает очередями сук, я просто действую, что, блядь, появилось, в метрах восьмистах, пиздоню. Человека ведь просто убить, словно сигарету выкурить. В общем, быстро привыкаешь. Те, кто говорят, что мол, это гуманизм, да пошли они нахуй. Не знают, что такое наслаждение человеческой кровью, не знают, что такое , когда руки после боя трясутся.
А потом ее убили. Она слегка приподнялась, чтобы увидеть картинку и попали ей в легкое. Медики меня поймут. Я полевую медицину изучал, знаю, что одно из тяжелейших ранений. Очередь ей прямо разворотила правую грудь. И я знал, что она умрет, не дотащить мне ее. И понял, что баба, которая лежит рядом со мной и харкает кровью, самое дорогое мне существо на свете, самая близкая, что ли+ Внезапно все кончилось, вся эта хуйня, черножопые любят так уходить, чувствуя подход. А Машка умирает, и я ще не сказал ей самых нужных слов, только ебал по мере похоти и не говорил, как она мне дорога, что не блядь она для меня, а самая кайфовая девка, и что я женился бы на ней и прожил счастливую подоничью жизнь. Что курил бы с ней шишки и пил водку, что заработал бы на квартиру и Мерседес, что на руках бы носил+ Не сказал. Не успел. А Машка, умирая, заливаясь собственной кровью и нехваткой кислорода, даже в этот момент старалась меня приободрить, сказать, что не волнуйся за меня, со мной все в порядке .
А я все понимал. И я заплакал. Так страшно, что не думал, что у меня когда-нить это будет выходить. Рыдал и выл от собственного бессилия, а Машка мне шептала сквозь кровь и грязный жилет что, я должен плакать, потому что я мужчина и что плакать стыдно . А я плакал и плакал. Потом, я плакал и пил водку в части, плакал на Машкиных похоронах, не стыдясь своих слез, потом , в клинике Неврозов (подозревали психическое расстройство), год отходил, ревел как маленький, выл, бился головой об стену.

Прошло довольно много лет, я удачно демобилизовался, купил квартиру, о которой так много обещал Машке, у меня есть машина, работа, связи и друзья, какие-то деньги+., отличная работа. Я все равно один. Не совсем, правда, есть Маша, которая храпит в моей кровати и не мыслит жизни без меня, только это не Машка, а просто девка, которую ебу. К Машке, к которой я хожу на могилу, пью дорогой коньяк и подолгу сижу в машине, девка, спящая у меня дома, не имеет никакого отношения. Ее просто также зовут, в честь Машки. Я справляю Машкины день рождения и день нашего знакомства, нажираюсь в жопу, кричу на улице, и все время думаю: А что, если бы тогда высунулся я, и меня бы насквозь прошила очередь???? . А перед написанием этой тяги, я проснулся, мне снился сон, где Машка протягивала мне полотенце и говорила, Перестань плакать, ты же мужчина . А просто понимаю, что мой мир кончился в том, далеком 1994 году. Ладно, братки, не ругайте, хотелось рассказать, что иногда чувствую, а то вы все про подонков.