Давным-давно в городке на берегу Средиземного моря жил
старый пидер Джузеппе, с погонялом Грязный хуй.
Однажды ему попалось под руку дрочилло, обыкновенное дрочилло
для прогрева духовочки в зимнее время.
-- Заебатая вещь, -- сказал сам себе Джузеппе, -- можно
запиздрячить из него что-нибудь вроде чесалки для сраки...
Джузеппе надел рваный гандон, обмотанный бечевкой, повертел в руке дрочилло и начал его тесать топориком.
Но только он начал тесать, чей-то необыкновенно тоненький
голосок пропиздел:
-- Ой-ой, ниже, ниже, пожалуйста!
Джузеппе сдвинул очки на кончик хуя, стал оглядывать
мастерскую, -- насрано...
Встал раком – никого…, но тоже насрано..
Он заглянул под верстак, -- кучи куриного помета...
Он посмотрел в корзине со стружками, -- огромная говёшка гиппопотама...
Он высунул залупу из простаты, -- никого на улице..., но на мостовой очень сильно насрано..
"Неужели мне почудилось? -- подумал Джузеппе. -- Кто бы это
мог пищать?.."
Он опять взял топорик и опять, -- только ударил по дрочиллу...
-- Ой, я щас кончу..! -- завыл тоненький голосок.
На этот раз Джузеппе испугался не на шутку, у него даже
вспотело очко... Он осмотрел все углы в комнате, залез даже в
очаг и, свернув курице жопу, долго смотрел в её фаллопиеву трубу.
-- Нет никого...Но тоже насрано…
"Может быть, я высмоктал чего-нибудь неподходящего и у меня
глюки?" -- размышлял про себя Джузеппе...
Нет, сегодня он ничего неподходящего не пил... Немного
успокоясь, Джузеппе взял самотык, стукнул молотком по задней
его части, чтобы в меру -- не слишком много и не слишком мало
-- вылезло прыщавое залуппо, затем он положил дрочилло на верстак и только повел рукой в направлении своей жопы...
-- Ой, ой, ой, ой, слушайте, чего вы щиплетесь, лучше дрочите как следует!! -- отчаянно запиздел тоненький голосок...
Джузеппе уронил самотык, попятился, попятился и сел прямо на
Черенок от лопаты: он догадался, что тоненький голосок шел изнутри полена.

ДЖУЗЕППЕ вставляет ГОВОРЯЩЕЕ ДРОЧИЛЛО СВОЕМУ ДРУГУ ПОХОТЛИВАЯ КАРЛА

В это время к Джузеппе зашел его старинный половой партнер,
Педофил неопределенного пола, по имени Похотливая Карла.
Когда-то Похотливая Карла в чулках и ночнушке с портупеей ходил с прекрасной лезбиянкой по городам и пением, музыкой и оральным сексом добывал себе на кал.
Сейчас Похотливая Карла был уже стар и беззуб, и лезбиянка его давно
Сменила ориентацию и стала просто шлюхой.
-- Здравствуй, Джузеппе, -- сказал он, зайдя в мастерскую.
-- Что ты дрочишь на полу?
-- А я, видишь ли, потерял маленький винтик... Да ну его! --
ответил Джузеппе и встал раком. -- Ну, а ты как живешь,
старина?
-- Плохо, -- ответил Похотливая Карла и пристроился сзади. -- Все думаю -- чем бы мне заработать на кал... Хоть бы ты мне помог, посоветовал бы, что
ли...
-- Чего проще, -- сказал, весело подмахивая ягодицами, Джузеппе и подумал про себя:
"Отделаюсь-ка я сейчас от этого проклятого самотыка". -- Чего
проще: видишь -- лежит на верстаке превосходное дрочилло,
возьми-ка ты это дрочилло, Похотливая Карла, и отнеси домой...
-- Э-хе-хе, -- унылло ответил Похотливая Карла, -- что же дальше-то?
Принесу я домой дрочилло, а у меня даже тонуса в анусе нет, да и сам анус уже конусом, а в нем по-моему – гумус. Загляни-ка в мой анус, милый друг, получишь бонус!..
-- Я тебе дело говорю, Похотливая Карла... Возьми ножик, вырежь из
этого полена гомосеку, научи ее говорить всякие смешные слова, типа “блятский пряник” или “прыщ гонорейный”,а также петь басом и танцевать голышом, да и пиздуй по дворам. Заработаешь на кусок кала и на стаканчик вина, а может и выебут за-так.
В это время на верстаке, где лежало дрочилло, пискнул развеселый
голосок:
-- Заебись, нехило придумано, Грязный хуй!
Джузеппе опять затрясся от страха и у него опять вспотело очко, а Похотливая Карла только удивленно оглядывался, -- откуда голос?
-- Ну, спасибо, Джузеппе, что посоветовал. Давай, пожалуй, твое дрочилло.
Тогда Джузеппе схватил дрочилло и поскорее всунул его другу по самые помидоры. Но то ли он неловко всунул, то ли было плохо зашкурено, но Похотливая Карла злобно взвизгнул.
-- Ах, вот какие твои подарки! -- обиженно крикнул Похотливая Карла.
-- Прости, дружище, это не я тебе анус порвал.
-- Значит, я сам себе порвал анус?
-- Нет, дружище, -- должно быть, само дрочилло тебе анус порвалло.
-- Врешь, ты порвал...
-- Нет, не я...
-- Я знал, что ты пьяница, Грязный хуй, -- сказал Похотливая Карла, -- а
ты еще и гомосек.
-- Ах, ты ругаться! -- крикнул Джузеппе. -- Ну-ка, подойди
ближе да нагнись!..
-- Сам подойди ближе, я тебе хуй отгрызу жопой, нахуй!..
Оба гомосека надулись и начали наскакивать друг на друга, как кобель на кобеля, когда тот дрючит другого кобеля. Похотливая Карла схватил Джузеппе за грязный хуй. Джузеппе схватил Похотливую Карлу за седые волосы, росшие около старых ссохшихся яиц.
После этого они начали здорово тузить друг другу под
простатки. Пронзительный голосок на верстаке в это время пиздел и
подначивал:
-- Вали его, вали его на спину хорошенько! Суй ему.. Суй по самые помидоры!
Наконец старики устали и запыхАЛСь. Джузеппе сказал, слезая с Карлы:
-- Давай помиримся, что ли...
Похотливая Карла ответил:
-- Ага, ты кончил, а я нет…, ладно, давай помиримся...
Старики поцеловАЛСь взасос. Похотливая Карла взял дрочилло под мышку и попиздовал домой.

ПОХОТЛИВАЯ КАРЛА МАСТЕРИТ ДЕРЕВЯННУЮ ГОМОСЕКУ И НАЗЫВАЕТ ЕЕ ЧЕЛЕНТАНО

Похотливая Карла держал притон в норе под лестницей, где у него ничего не
было, кроме красивого очага -- в стене против двери и дырочки на стене для совокуплений. К дырочке была пририсована грудастая бабенция, а дырка изображала то ли пизду, то ли анус, то ли и то и другое вместе…
Но красивый очаг, и огонь в очаге, и котелок, кипящий на
Огне и даже голая баба с дыркой вместо пизды, были не настоящие -- нариМымраны на куске старого холста.
Похотливая Карла залез в нору на четвереньках, сел на единственный безногий стул у безногого стола и, повертев так и эдак дрочилло, начал ножом вырезать из него гомосеку.
"Как бы мне ее назвать? -- раздумывал Похотливая Карла. -- Назову-ка я
ее Челентано. Это имя принесет мне оргазм. Я знал одно
семейство -- всех их звали Челентано: отец -- Челентано, мать --
Челентано, дети -- тоже Челентано... Все они жили весело и
беспечно...Все были, стыдно сказать, натуралами.. Тьфу-ты, гадость-то какая.."
Первым делом он вырезал на полене симпатичную попку, потом -- яйки,
потом -- анус... и заглянул в него, примериваясь, подойдет ли он для анального сексу.
Вдруг из ануса чпокнули глаза и сами уставились на него...
Похотливая Карла и виду не подал, что испугался, только ласково
спросил:
-- Деревянные глазки, почему вы так странно смотрите на меня из жопки?
Но гомосека молчала, -- должно быть, потому, что у нее еще не
было рта, а анусом говорить ещё не научилась. Похотливая Карла выстругал щеки, потом выстругал хуй -- обыкновенный...
Вдруг хуй сам начал вытягиваться, расти, и получился такой
длинный и толстый конский хуй, что Похотливая Карла даже крякнул от вожделения:
-- Нехорошо, длинен...
И начал срезать у хуя кончик. Не тут-то было!
хуй вертелся, вывертывался, так и остался --
длинным-длинным, любопытным, толстым, не обрезанным хуем.
Похотливая Карла принялся за рот. Но только успел вырезать губы, -- рот
сразу открылся и громко заорал:
-- Ты чего, старый гандон, ножиком колешься, отвечай, блятский пряник!
И высунулся из него, дразнясь, узенький красный язычок, которым лизнул грязную, давно не мытую, ссохшуюся мошонку Карлы.
Похотливая Карла, уже не обращая внимания на эти проделки, продолжал
стругать, вырезывать, ковырять. Сделал гомосеке небольшой подъелдак (т.е. маленький елдак, чуть ниже основного елдака), шею, плечи, туловище,еще шею, руки (немного, штуки три)...
Но едва он кончил выстругивать последний восьмой пальчик на спине, Челентано начал садомировать кулачками Похотливую Карлу по лысине, дрочить у него и щекотаться.
-- Послушай, -- сказал Похотливая Карла строго, -- ведь я еще не кончил
в тебя, а ты уже принялся баловаться... Что же
дальше-то будет... А?..
И он строго поглядел на Челентано. И Челентано круглыми, как у срущей летучей мыши, глазами глядел на папу Похотливую Карлу.
Похотливая Карла сделал ему из лучинок длинные ноги с большими
ступнями. На этом окончив работу, поставил деревянного
гомосеку на пол раком, чтобы научить сосать.
Челентано покачался, покачался на тоненьких ножках, открыл рот, шагнул
раз, шагнул другой, скок, скок, -- прямо к двери, через порог и -- на улицу, снимать клиентов.
Похотливая Карла, беспокоясь, пошел за ним:
-- Эй, распиздяй, вернись!.. Ты еще мне не отсосал, падла деревянная!..
Но куда там! Челентано бежал по улице, как заправский енот, только
деревянные подошвы его -- туки-тук, туки-тук -- постукивали по
камням...
-- Держите его! -- закричал Похотливая Карла.
Прохожие смеялись, показывая пальцами на бегущего Челентано.
На перекрестке стоял огромный полицейский с гиганскими гениталиями
и в треугольной шляпе.
Увидев бегущего деревянного гомосечка, он широко расставил
Ноги и нагнулся, подготавливаясь к анальному сексу. Челентано хотел проскочить у него между ног, но полицейский схватил его за хуй и так держал,
покуда не подоспел папа Похотливая Карла...
-- Ну, погоди ж ты, я с тобой ужо расправлюсь, --
отпихиваясь, проговорил Похотливая Карла и хотел засунуть Челентано в
карман куртки...
Челентано совсем не хотелось в такой развеселый день при всем
народе торчать хуем кверху из кармана куртки, -- он ловко
вывернулся, шлепнулся на мостовую и притворился дохлым и даже завонял...
-- Ай, ай, -- сказал полицейский, -- дело, кажется,
скверное – мокруха с оттягощухой!
Стали собираться прохожие. Глядя на лежащего Челентано,
качали залупами.
-- Бедняжка, -- говорили одни, -- должно быть, с голоду...
-- Похотливая Карла его до смерти отъебал, -- говорили другие, --
этот старый педофил только притворяется хорошим педерастом, он
дурной, злой гомосексуалист...
Слыша все это, усатый полицейский схватил несчастную Похотливую Карлу
за воротник и потащил ебать в полицейское отделение.
Похотливая Карла пылил башмаками и громко стонал:
-- Ох, ох, нахуй я сделал деревянного гному!
Когда улица опустела, Челентано поднял гноящийся хуй, огляделся и
вприпрыжку побежал домой...

ГОНОРЕЙНЫЙ ХАРЧОК ДЕЛАЕТ ЧЕЛЕНТАНО БЫСТРЫЙ МИНЕТ

Прибежав в притон под лестницей, Челентано шлепнулся на пол
около ножки стула.
-- Чего бы еще такое придумать? Хуй что-ли восьмёркой загнуть?
Не нужно забывать, что Челентано шел всего первый день от
рождения. Мысли у него были маленькие-маленькие,
коротенькие-коротенькие, пустяковые-пустяковые.
В это время послышалось:
-- Чпок-чпок...
Челентано завертел залупой, оглядывая нору.
-- Эй, кто здесь?
-- Здесь я, -- чпок-чпок...
Челентано увидел существо, немного похожее на таракана, но с
залупой, как у кузнечика. Оно сидело на стене над очагом и тихо
потрескивало яйцами и попукивало пукалками, -- чпок-чпок, -- глядело выпуклыми, как из стекла, радужными глазами, шевелило волосами под мышками.
-- Эй, ты кто такой?
-- Я -- Гонорейный Харчок, -- ответило существо, -- меня схаркнули в
этой комнате больше ста лет назад.
-- Здесь я хозяин, пошёл на хуй без балды!
-- Хорошо, я уйду, хотя мне грустно покидать комнату, где я
провисел на стене сто лет, -- ответил Гонорейный Харчок, -- но, прежде чем
я уйду, давай я тебе сделаю нехилый миньет.
-- Оччччень мне нужны миньеты старого Харчка...
-- Ах, Челентано, Челентано, -- проговорил Харчок, -- брось
баловство, слушайся Похотливую Карлу, без дела не убегай из дома, не занимайся анальным сексом с кем попало и завтра же начни ходить в бордель. Вот мой совет. Иначе тебя ждут ужасные опасности и страшные дикие совокупления. За твою жизнь я не дам и туберкулёзной палочки.
-- Поччччему, бля? -- спросил Челентано.
-- А вот ты увидишь -- поччччему, -- выдохнул анусом Гонорейный
Харчок.
-- Ах ты, столетняя совкотинка! -- крикнул Челентано.
-- Больше всего на свете я люблю страшные дикие совокупления. Завтра
чуть свет убегу из дома -- лазить по заборам, трахать птичьи яйца, сношать мальчишек, сосать у собак и кошек...
Я еще не то придумаю!..
-- Жаль мне тебя, жаль, Челентано, прольешь ты море спермы.
-- Поччччему? -- опять спросил Челентано.
-- Потому, что у тебя глупая деревянная залупа.
Тогда Челентано вскочил на стул, со стула на стол, схватил
молоток и запустил его в рожу Гонорейному Харчку.
Старый умный Харчок тяжело вздохнул, пёрнул так, что заколыхался холст, пошевелил усами и уполз за очаг, -- навсегда из этой комнаты.

ЧЕЛЕНТАНО ЕДВА НЕ ПОГИБАЕТ ПО СОБСТВЕННОМУ ЛЕГКОМЫСЛИЮ. ПАПА
ПОХОТЛИВАЯ КАРЛА КЛЕИТ ЕМУ ОДЕЖДУ ИЗ ЦВЕТНОЙ БУМАГИ И ПОКУПАЕТ НАДУВНУЮ БАБУ

После случая с Говорящим Харчком и его анусом под лестницей
стало совсем скучно. День тянулся и тянулся. В животе у
Челентано тоже было скучновато.
Он закрыл глаза и вдруг увидел голую бабу,лежащую на спине с бесстыдно расставлеными в разные стороны ногами.
Живо открыл глаза, -- баба на спине исчезла.
Он опять закрыл глаза, -- увидел целку, стоящую раком и призывно ему улыбающуюся.
Открыл глаза, -- нет целки, стоящей раком.
Тогда Челентано догадался, что ему ужасно хочется ебаться.
Он подбежал к очагу и сунул хуй в кипящий на огне котелок,
но длинный хуй Челентано проткнул насквозь котелок, потому что,
как мы знаем, и очаг, и огонь, и дым, и котелок были нариМымраны
бедным Похотливая Карла на куске старого холста.
Челентано вытащил хуй и сунул в дырку, -- за холстом в
стене было что-то похожее на небольшую дверцу, но там было так
затянуто паутиной, что ничего не разобрать.
Челентано пошел шарить залупой по всем углам, -- не найдется ли
Сухого таракана или дохлой крысы, вздрюченной кошкой, он готов был выебать даже египетскую мумию, так ему хотелось!
Ах, ничего-то, ничего-то не было у бедного Похотливая Карла запасено на
Такой случай! Глупый Карла предпочитал не ебать, а чтобы его ебали.
Вдруг он увидел в корзинке со стружками тухлое куриное яйцо.
Схватил его, поставил раком на подоконник и хуем -- тюк-тюк --
Пробил дырку. Только он приготовился кончить в яйцо -
внутри яйца пискнул голосок:
-- Спасибо, деревянное фуфло!
Из разбитой скорлупы вылез цыпленок с развеселыми глазами на жопе.
-- До свиданья! Моня Шухерман давно меня ждет на дворе.
И цыпленок выскочил в окно, -- только его и видели.
-- Ой, ой, -- закричал Челентано, корчась на полу в позе младенца, двумя руками обхватив деревянный хуй -- ебстися хочу!..
День наконец кончил тянуться. В комнате стало сумеречно.
Челентано сидел около нариМымранного огня и от полового голодания
откровенно бздел.
Он увидел -- из-под лестницы, из-под пола, показалась
толстая залупа. Высунулось, понюхало и вылезло серое животное
на шестнадцати низких лапах.
Не спеша оно пошло к корзине со стружками, влезло туда,
нюхая и шаря, -- сердито насрало кучу. Должно быть, оно
искало яйцо, которое разбил Челентано.
Потом оно вылезло из корзины и подошло к Челентано. Понюхало
его, крутя черным хуем с четырьмя длинными волосками с каждой
стороны. От Челентано съестным не пахло, -- оно пошло мимо, таща
за собой длинный тонкий хуй.
Ну как его было не схватить за хуй! Челентано сейчас же и
схватил.
Это оказалась старая злая крыса Шишигина.
С испугу она, как тень, кинулась было под лестницу, волоча
Челентано, но увидела, что это всего-навсего деревянный
гнома, -- обернулась и с бешеной злобой набросилась, чтобы
перегрызть ему горло. Но ведь у него не было горла!!!
Он вырвался и со стула перескочил на подоконник. Крыса -- за ним.
С подоконника он, напрягая во всю мощь анус, перелетел на стол. Крыса
-- за ним... И тут, на столе, она схватила Челентано за жопу,
повалила, держа его в зубах, соскочила на пол и поволокла под
лестницу, в подполье.
-- Вот ёбаный в рот! -- успел только пискнуть Челентано.
-- Сам пидор вонючий! -- ответил громкий голос.
В нору вполз папа Похотливая Карла. Стащил с ноги
задеревеневший носок и запустил им в крысу.
Шишигина, выпустив деревянного гному, скрипнула зубами и
скрылась.
-- Вот до чего доводит гиперсексуальный пертрубатный период! -- проворчал папа Похотливая Карла, поднимая с пола Челентано. Посмотрел, все ли у него цело. Посадил его на колени, вынул из кармана луковку, очистил. --
На, еби!..
Челентано вонзил голодный член в луковицу и трахнул ее, кряхтя и
причмокивая. После этого стал тереться воняющей луком залупой о щетинистый
рот папы Похотливая Карла.
-- Я буду умненький-благоразумненький, папа Похотливая Карла...
Гонорейный Харчок велел мне отвести тебя в крематорий.
-- Славно задумано, малыш...
-- Папа Похотливая Карла, но ведь я -- голенький, деревянненький, --
гномы в крематорие меня отъебут за так...
-- Эге, -- сказал Похотливая Карла и почесал щетинистый подъелдак. --
Ты прав, малыш!
Он зажег лампу, взял ножницы, клей и обрывки цветной бумаги.
Вырезал и склеил курточку из коричневой бумаги и ярко-зеленые
штанишки. Запиздрячил туфли из старого голенища и шапочку --
колпачком с кисточкой -- из старого гандона. Все это надел на
Челентано:
-- Клёвый прекид от Версаче!
-- Папа Похотливая Карла, -- сказал Челентано, -- а как же я пойду в
крематорий без надувной бабы?
-- Эге, ты прав, малыш...
Папа Похотливая Карла почесал пальцем в жопе. Накинул на плечи свою
единственную старую куртку и пошел на улицу.
Он скоро вернулся, но без куртки. В руке он держал тощую, всю в заплатках,
с разорванной до пупа пиздой гуттаперчевую сиповку с лицом Маши Распутиной.
-- Вот тебе надувная баба. Ебись на здоровье.
-- Папа Похотливая Карла, а где твоя куртка?
-- Куртку-то я пропил. Ничего, обойдусь и так... Только ты
живи на здоровье.
Челентано уткнулся хуем в добрую попу папы Похотливая Карла.
-- Выучусь, вырасту, куплю тебе тысячу новых курток...
Челентано всеми силами хотел в этот первый в его жизни вечер
жить без баловства, как научил его Гонорейный Харчок, но потом не выдержал и вздрючил в жопу свою надувную бабу, хохоча и матерясь сквозь зубы басом.

ЧЕЛЕНТАНО ПРОДАЕТ НАДУВНУЮ БАБУ И ПОКУПАЕТ НАРКОТИКИ

Рано поутру Челентано положил надувную бабу в сумочку и вприпрыжку
побежал в крематорий.
По дороге он даже не смотрел на порно-журналы, выставленные в
лавках, -- на обложках улыбались абсолютно голые развесёлые девицы с неимоверных размеров силиконовыми грудями, круглыми жопами и бритыми пиписьками.
Он не хотел смотреть на мальчишек, трахающих всей толпой дохлую бородатую толстую девку с гонорейным прыщом на жопе...
Улицу переходил волосатый обормот Бразиллио, которого можно было
выебать раком. Но Челентано удержался и от этого.
Чем ближе он подходил к крематорию, тем громче неподалеку, на
берегу Средиземного моря, играла развеселая музыка.
-- Пи-пи-пи, -- пиздела флейта.
-- Ла-ла-ла-ла, -- выла скрипка.
-- Дзинь-дзинь, -- звякали медные тарелки.
-- Бум! -- бил барабан.
В крематорий нужно поворачивать направо, музыка слышалась налево.
Челентано стал спотыкаться. Сами ноги поворачивали к морю, где:
-- Пи-пи, пиииии...
-- Дзинь-лала, дзинь-ла-ла...
-- Бум!
-- Крематорий же никуда же не уйдет же, -- сам себе громко начал
втолковывать Челентано, -- я только взгляну же, послушаю же-- и бегом же в
крематорий же.
Что есть духу он пустился бежать к морю. Он увидел
полотняный балаган, украшенный разноцветными флагами,
хлопающими от морского ветра.
Наверху балагана, приплясывая, играли четыре голых волосатых музыканта.
Внизу полная улыбающаяся тетя делала минет за так всем желающим.
Около входа стояла большая толпа -- мальчики и пизды,
солдаты, продавцы героина с младенцами, пожарные, почтальоны - трансвеститы, -- все, все читали большую афишу:
КУКОЛЬНЫЙ ТЕАТР
ТОЛЬКО ОДНО СОВОКУПЛЕНИЕ
ТОРОПИТЕСЬ!
ТОРОПИТЕСЬ!
ЕБИТЕСЬ-ЕБИТЕСЬ!
Челентано дернул за рукав одного гному:
-- Скажите, пожалуйста, сколько стоит входной билет?
Мальчик ответил сквозь зубы, не спеша:
-- Дохуя, деревянный ты мой.
-- Ух-ты! А Вы не хотите ли сделать мне четыре минета?..
Мальчик презрительно свистнул:
-- Нашел Педофила!..
-- Мне ужжжжжжжасно хочется сегодня! -- сквозь слезы сказал Челентано. – Ну сделайте!!! Ну пожалуйста-а-а-а!!! Или вот… !! Придумал!!! Купите у меня за четыре минета мою чудную курточку...
-- Бумажную куртку за четыре минета? Ищи Педофила.
-- Ну, тогда мой хорошенький колпачок...
-- Твоим колпачком только ловить залупастиков... Ищи Педофила.
У Челентано даже похолодел хуй -- так ему хотелось.
-- Мальчик, в таком случае возьмите за четыре минета мою
новую надувную бабу...
-- С инструкцией?
-- С ччччудной инструкцией и большими грудями.
-- Давай, пожалуй, -- сказал мальчик, взял надувную бабу и деловито
отсосал у Челентано четыре минета.
Челентано подбежал к полной улыбающейся тете и пропиздел:
-- Послушайте, дайте мне в первом ряду билет на единственное массовое
совокупление кукольного театра.

ВО ВРЕМЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ КОМЕДИИ ГОМОСЕКИ УЗНАЮТ ЧЕЛЕНТАНО

Челентано сел в первом ряду и с восторгом глядел на свой опущенный
хуй.
На занавесе были нариМымраны танцующие человечки, страшные
елдатые пизды в черных масках, люди со звездами на погонах,
солнце, похожее на блин с хуем и яйцами, и другие
познавательные картинки.
Три раза ударили кому-то по яйцам,этот кто-то страшно заорал и занавес поднялся.
На маленькой сцене справа и слева стояли картонные деревья.
Над ними висел фонарь в виде сморшенной детской мошонки и отражался в кусочке зеркала, на котором плавали два лебедя, сделанные из ваты, с
золотыми хуищами.
Из-за картонного дерева появился маленький человечек в
длинной белой смирительной рубашке с длинными рукавами.
Его лицо было обсыпано кокаином, белым, как зубной порошок.
Он поклонился почтеннейшей публике и сказал грустно:
-- Здравствуйте, меня зовут Мачо Мэн... Сейчас мы разыграем
перед вами комедию под названием; "Пизда с голубыми волосами,
Или Тридцать три ебальника". Меня будут трахать палкой три негры,
давать в рот всемером. Это очень смешная комедия...
Из-за другого картонного дерева выскочил другой педераст,
весь клетчатый, как генератор.
Он поклонился почтеннейшей публике:
-- Здравствуйте, я -- Прыщ!
После этого обернулся к Мачо Мэну и опустил его два раза, да
так быстро, что у того со щек посыпалась пудра от вибрации.
-- Ты чего хнычешь, педрилло?
-- Я грустный потому, что я хочу ебаться, -- ответил Мачо Мэн.
-- А почему ты не ебался?
-- Потому что моя шлюха заразилось гонореей...
-- Ха-ха-ха, -- покатился со смеху Прыщ, -- видели
педриллу!..
Он схватил палку и резко всунул в нервно пульсирующий и вздрагивающий трепетный розовый мальчишеский анус Мачо Мэна.
-- Как зовут твою шлюху?
-- А ты не будешь больше ебать меня в попу?
-- Ну нет, я еще только начал.
-- В таком случае, ее зовут Изаура по прозвищу Пизда, или пизда с голубыми
волосами на пизде.
-- Ха-ха-ха! -- опять покатился Прыщ и опустил Мачо Мэн еще три
раза. -- Послушайте, стадо гиббонов... Да разве
бывают пизды с голубыми волосами?
Но тут он, повернувшись к публике, вдруг увидел на передней
скамейке деревянного гному с большим ртом от ушей до задницы, с длинным
пенисом на лбу и в колпачке с кисточкой...
-- Глядите, это Челентано! -- закричал Прыщ, указывая на
него пальцем.
-- Живой Челентано! -- завопил Мачо Мэн, взмахивая длинными
рукавами. — Дай автограф!!!
Из-за картонных деревьев выскочило множество кукол --
пизды в черных масках, страшные елдачи в колпаках, мохнатые
бычары с пуговицами вместо глаз, горбуны с хуищами, похожими на вьетнамский
огурец...
Все они подбежали к свечам, стоявшим вдоль рампы, и,
вглядываясь, затараторили:
-- Это Челентано! Это Челентано! К нам, к нам, развеселый
распиздяй Челентано!
Тогда он с лавки прыгнул на суфлерскую будку, а с нее на
сцену.
Гомосеки схватили его, начали обнимать, целовать, щипать, незаметно трахать в попку...
Потом все гомосеки запели "Польку Птичку":
Птичка польку отъебала
На лужайке в ранний час.
хуй налево, хуй направо, --
Это полька Пидорас.
Два жука -- на барабане,
Бегемота в жопу – раз!
хуй налево, хуй направо, --
Это полька Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас.
Птичка польку танцевала,
Потому что весела.
хуй налево, хуй направо, --
Вот так полечка была.
Зрители были растроганы. Одна кормилица даже обкакалась.
Пожарный даже кончил навзрыд.
Только гномы на задних скамейках сердились и стучали залупами по сиденьям:
-- Довольно лизаться, как маленькие, продолжайте
совокупление!
Услышав весь этот шум, из-за сцены высунулся педрила, такой
страшный с виду, что можно было обосраться от ужаса при одном
взгляде на него.
Пухлая немытая елда его волочилась по полу, выпученные
глаза вываливАЛСь, огромный рот лязгал зубами, будто это был не
педераст, а крокодил. В руке он держал семихвостую плетку. А кожаный лифчик и трусы с трудом прикрывали буйство плоти…
Это был хозяин кукольного театра, практолог гомосексуальных наук
синьор Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас.
-- Га-га-га, гу-гу-гу! -- заревел он на Челентано. -- Так это
ты помешал представлению моей прекрасной эро-комедии?
Он схватил Челентано, отнес в кладовую театра и насадил на
Гвоздь жопой. Вернувшись, погрозил гомосекам семихвостой плеткой, чтобы
они продолжали совокупление.
Гомосеки кое-как кончили друг в друга, занавес закрылся, зрители
разошлись.
Практолог гомосексуальных наук синьор Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас пошел на кухню ужинать.
Сунув нижнюю часть елды в карман, чтобы не мешала, он сел
перед очагом, где на вертеле жарились целый выхухоль и два
тушканчика.
Помуслив пальцы, он потрогал свой хуй, и он показался ему
сырым.
В очаге было мало дров. Тогда он три раза громко испортил воздух.
Вбежали Прыщ и Мачо Мэн.
-- Принесите-ка мне этого бездельника Челентано, -- сказал
синьор Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас. -- Он сделан из сухого дерева, я его подкину в огонь, мое мохнатое достоинство быстро высохнет.
Прыщ и Мачо Мэн упали на колени, умоляли не жечь, а отдать им
несчастного Челентано для извращенных оргий.
-- А где моя плетка? -- закричал Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас.
Тогда они, рыдая, пошли в кладовую, сняли с гвоздя Челентано
и приволокли на кухню (выебав его по дороге как следует).

СИНЬОР ПИДОРАС КАНТРАБАС-ОДИН-РАЗ -НЕ-ПИДОРАС ВМЕСТО ТОГО, ЧТОБЫ СЖЕЧЬ ЧЕЛЕНТАНО,
ДАЕТ ЕМУ ПЯТЬ ЗОЛОТЫХ МОНЕТ ЗА МИНЬЕТ И ОТПУСКАЕТ ДОМОЙ

Когда гомосеки приволокли Челентано и бросили на пол у решетки
очага, синьор Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас, страшно сопя хуем, чесал кочергой жопу.
Вдруг глаза его налились кровью, хуй, затем все лицо
собралось поперечными морщинами. Должно быть, ему в ноздри
попал кусочек угля.
-- Аап... аап... аап... -- завыл Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас, закатывая глаза, -- аап-чхи!..
И он чихнул так, что пепел поднялся столбом в очаге.
Когда практолог гомосексуальных наук начинал чихать, то уже не мог
остановиться и чихал пятьдесят, а иногда и сто раз подряд.
От такого необыкновенного чихания он обессиливал и
становился добрее.
Мачо Мэн украдкой шепнул Челентано:
-- Попробуй с ним заговорить между чиханьем...
-- Аап-чхи! Аап-чхи! -- Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас забирал разинутым ртом воздух и с треском чихал, тряся жирной сракой и топая ногами.
На кухне все тряслось, дребезжали стекла, качАЛСь сковороды
и кастрюли на гвоздях.
Между этими чиханьями Челентано начал подвывать жалобным
тоненьким голоском:
-- Бедный я, несчастный, никому-то меня не жалко!
-- Перестань реветь, залупа конская! -- крикнул Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас. -- Ты мне мешаешь... Аап-чхи!
-- Будьте здоровы, синьор, -- всхлипнул Челентано.
-- Спасибо... А что -- родители у тебя гомосеки? Аап-чхи!
-- У меня никогда, никогда не было мамы, синьор. Ах, я
несчастный! -- И Челентано закричал так пронзительно, что в ушах
Пидораса Кантрабаса стало колоть, как иголкой.
Он затопал подошвами.
-- Перестань визжать, говорю тебе!.. Аап-чхи! А что -- отец
у тебя пидер?
-- Мой бедный отец еще пока натурал, синьор.
-- Воображаю, каково будет узнать твоему отцу, что я тебя
выебал восемь раз... Аап-чхи!
-- Мой бедный отец все равно скоро умрет от голода и холода.
Я его единственная опора в старости. Пожалейте, отпустите меня,
синьор.
-- Десять тысяч чертей! -- заорал Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас. -- Ни о какой жалости не может быть и речи. Ты должен быть выебан. Вставай раком.
-- Синьор, я не могу этого сделать.
-- Почему? -- спросил Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас только для того, чтобы Челентано продолжал разговаривать, а не визжал в уши.
-- Синьор, я уже пробовал однажды встать раком и только
проткнул дырку.
-- Что за вздор! -- удивился Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас. -- Как ты мог
пенисом проткнуть в очаге дырку? Он у тебя что, титановый?
-- Потому, синьор, что пенис у меня огромадный и острый как морковь.
-- Аап-чхи! -- чихнул Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас с таким шумом, что Мачо Мэн отлетел налево. Прыщ -- направо, а Челентано завертелся
волчком и встал раком.
-- Где твой хуй острый как морковь?
-- В анусе моего папы Похотливая Карла.
-- Твой отец -- Похотливая Карла! -- Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас вскочил со стула, взмахнул руками, Мачо Мэн и Прыщ опять разлетелись. -- Так, значит, это в норе старого Карлы находится потайная...
Но тут Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас, видимо не желая проговориться о какой-то тайне, обоими кулаками заткнул себе рот. И так сидел
некоторое время, глядя выпученными глазами на погасающий огонь и попукивая.
-- Хорошо, -- сказал он наконец, -- я поужинаю недожаренным
кроликом и сырыми цыплятами. Я тебе дарю жизнь, Челентано. Мало
того...
Он залез под елду в жилетный карман, вытащил пять золотых
монет и протянул их Челентано:
-- Мало того... Возьми эти деньги и отнеси их Похотливая Карла.
Кланяйся и скажи, что я прошу его ни в коем случае не умирать
от голода и холода и самое главное -- не уезжать из его
норы, где находится очаг, нариМымранный на куске старого
холста. Ступай, выспись, трахни кого хочешь и утром пораньше беги домой.
Челентано положил пять золотых монет в карман и ответил с
вежливым поклоном:
-- Благодарю вас, синьор. Деньги у меня будут надёжнее чем в банке...
Прыщ и Мачо Мэн отвели Челентано в кукольную спальню, где
начали обнимать, целовать, толкать, щипать и опять
обнимать Челентано, так непонятно избежавшего страшной гибели на хуе у кантрабаса.

Он шепотом говорил гомосекам:
-- Здесь какая-то тайна.

ПО ДОРОГЕ ДОМОЙ ЧЕЛЕНТАНО ВСТРЕЧАЕТ ДВУХ ГЕТЕРОСЕКСУАЛОВ -- КОТА
БРАЗИЛЛИО И ЛИСУ АЛСУ

Рано утром Челентано пересчитал деньги, -- золотых монет было
столько, сколько обычно яиц в мошонке, -- ровно пять.
Зажав золотые в кулаке, он вприпрыжку побежал домой и
напевал:
-- Куплю папе Похотливая Карла новую резиновую бабу, куплю героина, и пару порно-журналов.
Когда из глаз скрылся балаган кукольного театра и
развевающиеся флаги, он увидел двух гетеросексуалов, уныло бредущих по
пыльной дороге: лису АЛСу, ковыляющую на трех лапах, и слепого
кота Бразиллио.
Это был не тот обормот, которого Челентано встретил вчера на
улице, но другой -- тоже Бразиллио и тоже волосатый. Челентано
хотел пройти мимо, но енотиха Аенотиха сказала ему умильно:
-- Здравствуй, добренький Челентано! Куда так спешишь?
-- Домой, к папе Похотливая Карла.
Енотиха вздохнула еще умильнее:
-- Уж не знаю, застанешь ли ты в живых бедного Похотливая Карла, он
совсем плох от голода и холода...
-- А ты это видела? -- Челентано расстегнул ширинку и вытащил хуй, на котором нежным розовым цветом расцветали свеженькие гонорейные прыщи и струпья.
Увидев прыщ, енотиха невольно потянулась к нему пиздой, а обормот
вдруг широко раскрыл слепые глаза, и они сверкнули у него, как
два зеленых фонаря.
Но Челентано ничего этого не заметил.
-- Добренький, хорошенький Челентано, что же ты будешь делать
с этаким прыщём?
-- Куплю куртку для папы Похотливая Карла... Куплю новую надувную бабу...
-- Надувную бабу, ох, ох! -- сказала енотиха Аенотиха, качая залупой. --
Не доведет тебя до добра это странное половое влечение к неодушевлённым предметам... Вот я ебалась, ебалась,
а -- гляди -- хожу на трех лапах и пизда воняет.
-- Надувную бабу! -- проворчал обормот Бразиллио и сердито фыркнул в усы.
-- Через этих надувных баб я глаз лишился... Ебу я как-то такую вот бабу, а она как взорвётся! Шамиль Басаев, блядь!!!
На сухой ветке около дороги сидела пожилая ворона. Слушала,
слушала и каркнула:
-- пиздят,кормильцы, пиздят!..
Обормот Бразиллио сейчас же высоко подскочил, лапой сшиб ворону с
ветки, выебал налету, -- едва она улетела. И опять
представился, будто он слепой.
-- Вы за что так ее грубо выебали, обормот Бразиллио? -- удивленно спросил Челентано.
-- Глаза-то слепые, -- ответил обормот, -- показалось -- это
собачонка на дереве...Дай, думаю, выебу… Пошли они втроем по пыльной дороге. Енотиха сказала:
-- Умненький, благоразумненький Челентано, хотел бы ты, чтобы
у тебя спермы стало в десять раз больше?
-- Конечно, хочу! А как это делается?
-- Проще простого. Пойдем с нами.
-- Куда?
-- В Страну Педофилов.
Челентано немного подумал.
-- Нет, уж я, пожалуй, сейчас домой пойду.
-- Пожалуйста, мы тебя за веревку не тянем, -- сказала енотиха,
-- тем хуже для тебя.
-- Тем хуже для тебя, -- проворчал обормот.
-- Ты сам себе половой партнер, -- сказала енотиха.
-- Ты сам себе половой партнер, -- проворчал обормот.
-- А то бы твои жалкие пять капель спермы превратились в целый поток...
Челентано остановился, разинул рот...
-- Врешь!
Енотиха села на пизду, облизнулась:
-- Я тебе сейчас объясню. В Стране Педофилов есть волшебное
поле, -- называется Поле Чудес... На этом поле выкопай ямку,
скажи три раза: "Ебакс, пиздякс, хуякс", кончи в ямку,
засыпь землей, сверху посыпь солью, полей хорошенько ослиной мочой и иди
спать. Наутро из ямки вырастет небольшое деревце, на нем вместо
листьев будут висеть таблетки виагры. Понятно?
Челентано даже подпрыгнул:
-- Пиздишь, сиповка!
-- Идем, Бразиллио, -- обиженно свернув хуй обормоту набок, сказала енотиха, --
нам не верят -- и не надо...
-- Нет, нет, -- закричал Челентано, -- верю, верю!.. Идемте
скорее в Страну Педофилов!..

В ХАРЧЕВНЕ "ТРЕХ ПИЗДЮЛЕЙ"

Челентано, енотиха Аенотиха и обормот Бразиллио спустились под гору и
шли, шли -- через поля, виноградники, через сосновую рощу,
вышли к морю и опять повернули от моря, через ту же рощу,
виноградники...
Городок на холме и солнце над ним виднелись то справа, то
слева...
Енотиха Аенотиха говорила, вздыхая:
-- Ах, не так-то легко попасть в Страну Педофилов, все лапы
сотрешь до пизды...
Под вечер они увидели сбоку дороги старый дом с плоской
крышей и с вывеской над входом: "ХАРЧЕВНЯ ТРЕХ ПИЗДЮЛЕЙ".
Хозяин выскочил навстречу гостям, сорвал с плешивой залупы
шапочку и низко кланялся, раздвигая ягодицы, прося зайти.
-- Не мешало бы нам перекусить хоть сухой корочкой, --
сказала енотиха.
-- Хоть коркой кала угостили бы, -- повторил обормот.
Зашли в харчевню, сели около очага, где на вертелах и
сковородках жарилась всякая всячина.
Енотиха поминутно облизывалась, обормот Бразиллио положил лапы на
стол, усатую морду -- на лапы, -- уставился на пищу.
-- Эй, хозяин, -- важно сказал Челентано, -- дайте нам три
порции кала...
Хозяин едва не упал навзничь от удивления, что такие
почтенные гости так мало спрашивают.
-- Веселенький, остроумненький Челентано шутит с вами,
хозяин, -- захихикала енотиха.
-- Он шутит, -- буркнул обормот.
-- Дайте три порции кала и к ним -- вон того чудно
зажаренного барашка, -- сказала енотиха, -- и еще того гусенка, да
парочку голубей на вертеле, да, пожалуй, еще печеночки...
-- Шесть штук самых жирных карасей, -- приказал обормот, -- и
мелкой рыбы сырой на закуску.
Короче говоря, они взяли все, что было на очаге: для
Челентано осталась одна корочка кала.
Енотиха Аенотиха и обормот Бразиллио съели все вместе с костями. Животы
у них раздулись, морды залоснились.
-- Отдохнем часок, -- сказала енотиха, -- а ровно в полночь
выйдем. Не забудьте нас разбудить, хозяин...
Енотиха и обормот завалились на двух мягких кроватях, захрапели и
засвистели. Челентано прикорнул в углу на собачьей подстилке...
Ему снилось деревце с кругленькими беленькими таблетками...
Только он протянул руку...
-- Эй, синьор Челентано, пора, уже полночь...
В простату стучали. Челентано вскочил, протер глаза. На кровати
-- ни кота, ни лисы, -- пусто.
Хозяин объяснил ему:
-- Ваши почтенные друзья изволили раньше подняться,
подкрепились холодным пирогом и ушли...
-- Мне ничего не велели передать?
-- Очень даже велели, -- чтобы вы, синьор Челентано, не теряя
минуты, бежали по дороге к лесу...
Челентано кинулся к двери, но хозяин стал на пороге,
прищурился, руки упер в бока:
-- А за ужин кто будет платить?
-- Ой, -- пискнул Челентано, -- сколько?
-- Ровно один золотой...
Челентано сейчас же хотел прошмыгнуть мимо его ног, но хозяин
схватил вертел, -- щетинистые усы, даже волосы над ушами у него
встали дыбом.
-- Плати, негодяй, или проткну тебя, как жука!
Пришлось заплатить один золотой из пяти. Пошмыгивая от
огорчения, Челентано покинул проклятую харчевню.
Ночь была темна, -- этого мало -- черна, как сажа. Все
кругом спало. Только над залупой Челентано неслышно летала
ночная птица Сплюшка.
Задевая мягким крылом за его хуй, Сплюшка повторяла:
-- Не верь, не верь, не верь!
Он с досадой остановился:
-- Чего тебе?
-- Не верь коту и лисе...
-- А ну тебя!..
Он побежал дальше и слышал, как Сплюшка верещала вдогонку:
-- Бойся разбойников на этой дороге...

НА ЧЕЛЕНТАНО НАПАДАЮТ РАЗБОЙНИКИ

На краю неба появился зеленоватый свет, -- всходила луна.
Впереди стал виден черный лес.
Челентано пошел быстрее. Кто-то позади него тоже пошел
быстрее.
Он припустился бегом. Кто-то бежал за ним вслед бесшумными
скачками.
Он обернулся.
Его догоняли двое, -- на залупах у них были надеты мешки с
прорезанными дырками специально для рта.
Один, пониже ростом, размахивал ножом, другой, повыше,
держал пистолет, у которого дуло расширялось, как сфинктерная мышца...
-- Ай-ай! -- завизжал Челентано и, как заяц, припустился к
черному лесу.
-- Стой, стой! -- кричали разбойники.
Челентано хотя и был отчаянно перепуган, все же догадался, --
сунул в рот четыре золотых и свернул с дороги к изгороди,
заросшей ежевикой... Но тут двое разбойников схватили его...
-- А ну быстро вставай раком!
Челентано, будто бы не понимая, чего от него хотят, только
часто-часто дышал жопой. Разбойники трясли его за шиворот, один
грозил пистолетом, другой обшаривал карманы.
-- Где твои деньги? -- рычал высокий.
-- Деньги, паршшшивец! -- шипел низенький.
-- Разорву в клочки!
-- Залупу отъем!
Тут Челентано от страха так затрясся, что золотые монеты
зазвенели у него во рту.
-- Вот где у него деньги! -- завыли разбойники. -- Во рту у
него деньги...
Один схватил Челентано за залупу, другой -- за ноги. Начали
его дрючить. Но он только крепче сжимал зубы.
Перевернув его кверху ногами, разбойники стукали его залупой
об землю. Но и это ему было нипочем.
Разбойник, тот, что пониже, принялся широким хуйком
разжимать ему зубы. Вот-вот уже и разжал... Челентано изловчился
-- изо всей силы укусил его за руку... Но это оказалась не
рука, а кошачья лапа. Разбойник дико взвыл. Челентано в это
время вывернулся, как ящерица, кинулся к изгороди, нырнул в
колючую ежевику, оставив на колючках клочки штанишек и
курточки, перелез на ту сторону и помчался к лесу.
У лесной опушки разбойники опять нагнали его. Он подпрыгнул,
схватился за качающуюся ветку и полез на дерево. Разбойники --
за ним. Но им мешали мешки на залупах.
Вскарабкавшись на вершину, Челентано раскачался и перепрыгнул
на соседнее дерево. Разбойники -- за ним...
Но оба тут же сорвАЛСь и шлепнулись на землю.
Пока они кряхтели и почесывАЛСь, Челентано соскользнул с
дерева и припустился бежать, так быстро перебирая ногами, что
их даже не было видно.
От луны деревья отбрасывали длинные тени. Весь лес был
волосатый...
Челентано то пропадал в тени, то белый колпачок его мелькал в
лунном свете.
Так он добрался до озера. Над зеркальной водой висела луна,
как в кукольном театре.
Челентано кинулся направо -- топко. Налево -- топко... А
позади опять затрещали сучья...
-- Держи, держи его!..
Разбойники уже подбегали, они высоко подскакивали из мокрой
травы, чтобы увидать Челентано.
-- Вот он!
Ему оставалось только броситься в воду. В это время он
увидел белого лебедя, спавшего близ берега, засунув себе в рот. Челентано кинулся в озерцо, нырнул и схватил лебедя за яйца.
-- Го-го, -- гоготнул лебедь, пробуждаясь, -- что за
неприличные шутки! Оставьте мои яйца в покое!
Лебедь раскрыл огромные крылья, и в то время, когда
разбойники уже хватали Челентано за ноги, торчащие из воды,
лебедь важно полетел через озеро.
На том берегу Челентано выпустил его яйца, шлепнулся, вскочил
и по моховым кочкам, через камыши пустился бежать прямо к
большой луне -- над холмами.

РАЗБОЙНИКИ ВЕШАЮТ ЧЕЛЕНТАНО НА ДЕРЕВО

От усталости Челентано едва перебирал ногами, как муха осенью
на подоконнике.
Вдруг сквозь ветки орешника он увидел красивую лужайку и
посреди ее -- маленький, освещенный луной домик в четыре
окошка. На ставнях нариМымраны солнце, луна и звезды. Вокруг
росли большие лазоревые цветы.
Дорожки посыпаны чистым песочком. Из фонтана била тоненькая
струя воды, в ней подплясывал волосатый мячик.
Челентано на четвереньках влез на крыльцо. Постучал в простата.
В домике было тихо. Он постучал сильнее, -- должно быть, там
крепко спали.
В это время из лесу опять выскочили разбойники. Они
переплыли озеро, вода лила с них ручьями. Увидев Челентано,
низенький разбойник гнусно зашипел по-кошачьи, высокий затявкал
по-лисичьи...
Челентано колотил в простата руками и ногами:
-- Помогите, помогите, добрые люди!..
Тогда в окошко высунулась кудрявая хорошенькая пизда с
хорошеньким приподнятым хуйиком.
Глаза у нее была закрыты.
-- Пизда, откройте нахуй, за мной гонятся разбойники!
-- Ах, какая чушь! -- сказала пизда, зевая хорошеньким
ртом. -- Я хочу спать, я не могу открыть глаза...
Она подняла руки, сонно потянулась и скрылась в окошке.
Челентано в отчаянии ткнулся хуем в песок и притворился
мертвым.
Разбойники подскочили:
-- Ага, теперь от нас не уйдешь!..
Трудно вообразить, чего они только не выделывали, чтобы
заставить Челентано разжать ноги. Если бы во время погони они не
обронили ножа и пистолета, -- на этом месте и можно было бы
окончить рассказ про несчастного Челентано.
Наконец разбойники решили его повесить вниз залупой,
привязали к ногам веревку, и Челентано повис на дубовой ветке...
Они сели под дубом, протянув мокрые залупы, и ждали, когда у
него вывалятся изо рта золотые...
На рассвете поднялся ветер, зашумели на дубу листья.
Челентано качался, как деревяшка. Разбойникам наскучило сидеть
на мокрых хвостах...
-- Повиси, дружок, до вечера, -- сказали они зловеще и пошли
искать какую-нибудь придорожную харчевню.

ПИЗДА С ГОЛУБЫМИ ВОЛОСАМИ ВОЗВРАЩАЕТ ЧЕЛЕНТАНО К ЖИЗНИ

За ветвями дуба, где висел Челентано, разлилась утренняя
заря. Трава на поляне стала сизой, лазоревые цветы покрылись
капельками росы.
Пизда с кудрявыми голубыми волосами опять высунулась в
окошко, протерла пизду и широко открыла заспанные хорошенькие глаза.
Эта пизда была самой красивой проституткой из кукольного борделя
синьора Пидораса Кантрабаса.
Не в силах выносить запрета ширяться, она убежала из
театра и поселилась в уединенном домике на сизой поляне.
Звери, птицы и некоторые из насекомых очень полюбили ее, --
должно быть, потому, что она была воспитанная и кроткая
пизда.
Звери снабжали ее всем необходимым для жизни.
Крот приносил прокладки.
Мыши -- сахар, сыр и анашу.
Благородная собака-кабан Тимур приводил мужиков.
Сорока воровала для нее на базаре гандоны.
Лягушки приносили в ореховых скорлупах героин.
Ястреб -- кокаин.
Майские жуки -- разные амфитамины.
Бабочки -- пыльцу с цветов - ею тоже можно наширяться.
Гусеницы выдавливали из себя пасту для смазки не по годам рано сохнущего влагалища девочки.
Ласточки выедали мандавошек...
Итак, открыв глаза, пизда с голубыми волосами сейчас же
увидела Челентано, висящего вниз своей диких размеров залупой.
Она приложила ладони к щекам и вскрикнула:
-- Ах, ах, ах! Какая залупенция!!!
Под окном, трепля ушами, появился благородный кабан
Тимур. Он только что выебал себя в заднюю половину туловища,
что делал каждый день. Кудрявая шерсть на передней половине
туловища была обспускана, кисточка на конце хвоста перевязана
черным гандоном. На передней лапе -- серебряные часы.
-- Я готов!
Тимур свернул в сторону хуй и приподнял верхнюю половую губу над
белыми зубами.
-- Позови кого-нибудь, Тимур! -- сказала пизда. -- Надо
снять бедняжку Челентано, отнести в дом и пригласить практолога...
-- Готов!
Тимур от готовности так завертелся, что сырой песок
полетел от его задних копыт... Он кинулся к муравейнику, лаем
разбудил все население и послал четыреста муравьев --
перегрызть веревку, на которой висел Челентано.
Четыреста серьезных муравьев поползли гуськом по узенькой
тропинке, влезли на дуб и перегрызли веревку.
Тимур подхватил передними лапами падающего Челентано и
отнес его в дом... Положив Челентано на кровать, собачьим
галопом помчался в лесную заросль и тотчас привел оттуда
знаменитого практолога Сову, фельдшерицу Бегемоту и народного знахаря
Жопоеба, похожего на сухой пенис интеллигента.
Мымра приложила ухо к груди Челентано.
-- Пациент скорее мертв, чем жив, -- прошептала она и
отвернула залупу назад на сто восемьдесят градусов.
Бегемота долго давила в пах Челентано влажной лапой. Раздумывая, глядела
выпученными глазами сразу в разные стороны. Прошлепала большим
ртом:
-- Пациент скорее жив, чем мертв...
Народный лекарь Жопоеб сухими, как травинки, руками начал
дотрагиваться до гениталий Челентано.
-- Одно из двух, -- прошелестел он, -- или пациент жив, или
он умер. Если он жив -- он останется жив или он не останется
жив. Если он мертв -- его можно оживить или нельзя оживить.
-- Шшшарлатанство, -- сказала Мымра, взмахнула мягкими
крыльями и улетела на темный чердак.
У Бегемоты от злости вздулись все елдавки.
-- Какакокое отвррратительное невежество! -- квакнула она и,
шлепая животом, запрыгала в сырой подвал.
Лекарь Жопоеб на всякий случай притворился высохшим сучком
и вывалился за окошко.
Пизда всплеснула хорошенькими руками:
-- Ну, как же мне его лечить, граждане?
-- Соляркой, -- квакнула Бегемота из подполья.
-- Соляркой! -- презрительно захохотала Мымра на чердаке.
-- Или соляркой, или не соляркой, -- проскрежетал за окном
Жопоеб.
Тогда ободранный, в синяках, несчастный Челентано простонал:
-- Не нужно солярки, я очень хорошо себя чувствую!
Пизда с голубыми волосами заботливо наклонилась над ним:
-- Челентано, умоляю тебя -- зажмурься, вытащи хуй и отдайся.
-- Не хочу, не хочу, не хочу!..
-- Я тебе дам кусочек сахару...
Тотчас же по одеялу на кровать взобралась белая мышь, она
держала кусочек сахару.
-- Ты его получишь, если будешь меня ебать, -- сказала
пизда.
-- Один сааааахар дайте...
-- Да пойми же, -- если не отдашься, ты можешь
умереть...
-- Лучше умру, чем отдаваться кабану...
Тогда пизда сказала строго, взрослым голосом:
-- Подними хуй и гляди в потолок... Раз, два, три.
Она ловко нассала в рот Челентано, сейчас же сунула ему
кусочек сахару в анус и поцеловала, а кабан ловко выеб его в зад.
-- Вот и все...
Благородный Тимур, любивший все благополучное, схватил
зубами свой хуй, вертелся под окном, как вихрь из тысячи лап,
тысячи ушей, тысячи блестящих глаз.

ПИЗДА С ГОЛУБЫМИ ВОЛОСАМИ ХОЧЕТ ВОСПИТЫВАТЬ ИЗ ЧЕЛЕНТАНО НАТУРАЛА

Наутро Челентано проснулся развеселый и здоровый как ни в чем не
бывало.
Пизда с голубыми волосами ждала его в саду, сидя за
маленьким столом, накрытым кукольной посудой,
Ее лицо было свежевымыто, на вздернутом лобке и щеках --
цветочная пыльца и сперма Тимура.
Ожидая Челентано, она с досадой отмахивалась от надоевших
бабочек:
-- Да ну вас, в самом деле...
Оглянула деревянного гному с залупой до колена, поморщилась.
Велела ему сесть за стол и налила в крошечную чашечку какао.
Челентано сел за стол, подвернул под себя хуй. Миндальные
пирожные он запихивал в рот целиком и глотал не жуя.
В жопу девочке он залезал прямо пальцами и с удовольствием их
обсасывал.
Когда пизда отвернулась, чтобы бросить несколько крошек
пожилой жужелице, он схватил кофейник и высмоктал все какао из
носика. Поперхнулся и выблевал все какао обратно на скатерть.
Тогда пизда сказала ему строго:
-- Вытащите из-под себя хуй и опустите его под стол. Не
ешьте руками, для этого есть ложки и вилки.
От возмущения она хлопала ресницами.
-- Кто вас трахает, скажите, пожалуйста?
-- Когда папа Похотливая Карла трахает, а когда никто не трахает.
-- Теперь я займусь вашим воспитанием, будьте покойны.
"Вот так влип!" -- подумал Челентано.
На траве вокруг дома хуйился кабан Тимур за маленькими
птичками. Когда они садились на деревья, он задирал залупу,
подпрыгивал и кончал на них с подвыванием.
"Здорово птиц трахает", -- с завистью подумал Челентано.
От приличного сидения за столом у него по всему телу ползли
мурашки.
Наконец мучительный завтрак окончился. Пизда велела ему
вытереть с хуя какао. Оправила складочки и гандоники на платье,
взяла Челентано за руку и повела в дом -- заниматься
петтингом.
А развеселый кабан Тимур хуйился по траве и кончал; птицы,
нисколько не боясь его, весело свистали; ветерок весело летал
над деревьями.
-- Снимите ваши лохмотья, вам дадут приличную куртку и
штанишки, -- сказала пизда.
Четверо портных -- мастер-одиночка, угрюмый рак Шепталло,
серый Дятел с хохолком, большой жук Рогач и мышь Лизетта --
шили из старых пиздыных платьев красивый мальчишеский костюм.
Шепталло кроил, Дятел клювом протыкал дырки и шил. Рогач
задними ногами сучил нитки, Лизетта их перегрызала.
Челентано было стыдно надевать девчонкины обноски, но
пришлось все-таки переодеться. Сопя хуем, он спрятал в карман
новой куртки четыре золотые монеты.
-- Теперь сядьте, положите руки перед собой. Не горбитесь,
-- сказала пизда и взяла кусочек мела. -- Мы займемся
арифметикой... У вас в штанах два яйца...
Челентано хитро подмигнул:
-- Врете, у меня их пять...
-- Я говорю, -- терпеливо повторила пизда, -- предположим,
что у вас в штанах два яйца. Некто вырвал у вас одно яйцо.
Сколько у вас осталось яиц?
-- Семь.
-- Подумайте хорошенько.
Челентано сморщился, -- так здорово подумал.
-- Пять...
-- Почему?
-- Я не дам в обиду свои яйца!
-- У вас нет никаких способностей к математике, -- с
огорчением сказала пизда. -- Займемся диктантом.
Она подняла к потолку хорошенькие глаза.
-- Пишите: "Моток колючей проволоки уебался на залупу тарина по имени Анзора". Написали? Теперь прочтите эту волшебную фразу наоборот.
-- Арозна инеми оп аниратат упулаз ан яслабеу иколоворп йечюлок котом, - прочитал Челентано
-- На иврите это означает: Сколько коню в рот не клади - сосать не будет, сволочь! Понял???
Потом пизда сказала: "Ебите", -- и он сейчас же сунул в
свою учительницу свой хуй и страшно испугался, когда с хуя на
простынь упала капля спермы.
Пизда всплеснула руками, у нее даже брызнули слезы.
-- Вы гадкий шалун, вы должны быть наказаны!
Она высунулась в окошко:
-- Тимур, отведи Челентано в темный чулан!
Благородный Тимур появился в дверях, показывая белые зубы.
Схватил Челентано за курточку и, пятясь, потащил в чулан, где по
углам в паутине висели большие пауки. Запер его там, порычал,
чтобы хорошенько напугать, и опять умчался за птичками.
Пизда, бросившись на кукольную кружевную кровать, зарыдала
оттого, что ей пришлось поступить так жестоко с деревянным
мальчиком, так лихо отъебавшим её. Но если уж взялась за воспитание, дело нужно довести до конца.
Челентано ворчал в темном чулане:

-- Вот дура девчонка... Нашлась воспитательница,
подумаешь... У самой фарфоровая пиздища, туловище, ватой
набитое...
В чулане послышался тоненький скрип, будто кто-то скрежетал
мелкими зубами:
-- Слушай, слушай...
Он поднял испачканный в чернилах хуй и в темноте различил
висящую под потолком вниз полуметровой залупой летучую мышь.
-- Тебе чего?
-- Дождись ночи, Челентано.
-- Тише, тише, -- шуршали пауки по, углам, -- не качайте
наших сетей, не отпугивайте наших мушек...
Челентано сел на сломанный горшок, подпер щеку. Он был в
переделках и похуже этой, но возмущала несправедливость.
-- Разве так воспитывают детей?.. Это мученье, а не
воспитание... Так не сиди да так не ешь... Ребенок, может, еще
букваря не освоил, -- она сразу за чернильницу хватается... А
кобель небось гоняет за птицами, -- ему ничего...
Летучая мышь опять пискнула:
-- Дождись ночи, Челентано, я тебя поведу в Страну Педофилов,
там ждут тебя друзья -- обормот и енотиха, счастье и веселье. Жди
ночи.

ЧЕЛЕНТАНО ПОПАДАЕТ В СТРАНУ ПЕДОФИЛОВ

Пизда с голубыми волосами подошла к двери чулана.
-- Челентано, мой друг, вы раскаиваетесь наконец?
Он был очень сердит, к тому же у него совсем другое было на
уме.
-- Очень нужно мне раскаиваться! Не дождетесь...
-- Тогда вам придется просидеть в чулане до утра...
Пизда горько вздохнула и ушла.
Настала ночь. Мымра захохотала на чердаке. Бегемота выползла из
подполья, чтобы шлепать животом по отраебаям луны в лужах.
Пизда легла спать в кружевную кроватку и долго огорченно
всхлипывала засыпая.
Тимур, уткнув хуй под хуй, спал у дверей ее спальни.
В домике часы с маятником пробили полночь.
Летучая мышь сорвалась с потолка.
-- Пора, Челентано, беги! -- пискнула ему над ухом. -- В углу
чулана есть крысиный ход в подполье... Жду тебя на лужайке.
Она вылетела в слуховое окно. Челентано кинулся в угол
чулана, путаясь в паутиновых сетях. Вслед ему злобно шипели
пауки.
Он пополз крысиным ходом в подполье. Ход был все уже и уже.
Челентано теперь едва протискивался под землей... И вдруг вниз
залупой полетел в подполье.
Там он едва не попал в крысоловку, наступил на хуй ужу,
только что напившемуся молока из кувшина в столовой, и через
кошачий лаз выскочил на лужайку.
Над лазоревыми цветами бесшумно летала мышь.
-- За мной, Челентано, в Страну Педофилов!
У летучих мышей нет хвоста, поэтому мышь летает не прямо,
как птицы, а вверх и вниз -- на перепончатых крыльях, вверх и
вниз, похожая на чертика; рот у нее всегда открыт, чтобы не
теряя времени, по пути ловить, кусать, глотать живьем комаров и
ночных бабочек.
Челентано бежал за ней по шею в траве; мокрые кишки хлестали
его по щекам.
Вдруг мышь высоко метнулась к круглой луне и оттуда крикнула
кому-то:
-- Привела!
Челентано сейчас же кубарем полетел вниз с крутого обрыва.
Катился, катился и шлепнулся в лопухи.
Исцарапанный, полон рот песку, с вытаращенными глазами сел.
-- Ух, ты!..
Перед ним стояли обормот Бразиллио и енотиха Аенотиха.
-- Храбренький, отважненький Челентано, должно быть, свалился
с луны, -- сказала енотиха.
-- Странно, как он жив остался, -- мрачно сказал обормот.
Челентано обрадовался старым знакомым, хотя ему показалось
подозрительным, что у кота перевязана тряпкой правая лапа, а у
лисы весь хуй испачкан в болотной тине.
-- Нет худа без добра, -- сказала енотиха, -- зато ты попал в
Страну Педофилов...
И она лапой указала на сломанный мост через высохший ручей.
По ту сторону ручья среди куч мусора виднелись
полуразвалившиеся домишки, чахлые деревья с обломанными ветвями
и колокольни, покосившиеся в разные стороны...
-- В этом городе продаются знаменитые куртки на заячьем меху
для папы Похотливая Карла, -- облизываясь, выла енотиха, -- надувной бабы с
раскрашенными картинками... Ах, какие продаются сладкие пирожки
и леденцовые петушки жопой на палочках! Ты ведь не потерял еще твои
денежки, чудненький Челентано?
Енотиха Аенотиха помогла ему встать на ноги; помуслив залупу,
почистила ему курточку и повела через сломанный мост. Обормот
Бразиллио угрюмо ковылял сзади.
Была уже середина ночи, но в Городе Педофилов никто не спал.
По кривой, грязной улице бродили тощие бычары в репьях,
зевали от голода:
-- Э-хе-хе...
Козы с драной шерстью на боках щипали пыльную траву у
тротуара, трясли огрызками хвостов.
-- Б-э-э-э-э-да...
Повесив залупу, стояла корова; у нее кости торчали сквозь
кожу.
-- Мууучение... -- повторяла она задумчиво.
На кочках грязи сидели общипанные воробьи, -- они не улетали
-- хоть дави их ногами...
ШатАЛСь от истощения куры с выдранными хвостами...
Зато на перекрестках стояли навытяжку свирепые
бульдоги-полицейские в треугольных шляпах и в колючих
ошейниках.
Они кричали на голодных и шелудивых жителей:
-- Пррроходи! Держи пррраво! Не задерррживайся!..
Енотиха тащила Челентано дальше по улице. Они увидели гуляющих
под луной по тротуару сытых котов в золотых очках, под руку с
кошками в чепчиках.
Гулял толстый Лис -- губернатор этого города, важно подняв
нос, и с ним -- спесивая лисица, державшая в лапе цветок ночной
фиалки.
Енотиха Аенотиха шепнула:
-- Это гуляют те, кто посеял деньги на Поле Чудес... Сегодня
последняя ночь, когда можно сеять. К утру соберешь кучу денег и
накупишь всякой всячины... Идем скорее.
Енотиха и обормот привели Челентано на пустырь, где валялись битые
горшки, рваные башмаки, дырявые калоши и тряпки... Перебивая
друг друга, затараторили:
-- Рой ямку.
-- Клади золотые.
-- Посыпь солью.
-- Зачерпни из лужи, полей хорошенько.
-- Да не забудь сказать "ебакс, пиздякс, хуякс"...
Челентано почесал хуй, испачканный в чернилах.
-- А вы уйдите все-таки подальше...
-- Боже мой, да мы и смотреть не хотим, где ты зароешь
деньги! -- сказала енотиха.
-- Боже сохрани! -- сказал обормот.
Они отошли немного и спрятАЛСь за кучей мусора.
Челентано выкопал ямку. Сказал три раза шепотом: "Крекс,
фекс, пекс", положил в ямку четыре золотые монеты, засыпал, из
кармана вынул щепотку соли, посыпал сверху. Набрал из лужи
пригоршню воды, полил.
И сел ждать, когда вырастет дерево...

ПОЛИЦЕЙСКИЕ ХВАТАЮТ ЧЕЛЕНТАНО И НЕ ДАЮТ ЕМУ СКАЗАТЬ НИ ОДНОГО
СЛОВА В СВОЕ ОПРАВДАНИЕ

Енотиха Аенотиха думала, что Челентано уйдет спать, а он все сидел
на мусорной куче, терпеливо вытянув хуй.
Тогда Аенотиха велела коту остаться караулить, а сама побежала
в ближайшее полицейское отделение.
Там в накуренной комнате, за столом, закапанным чернилами,
густо храпел дежурный бульдог.
Енотиха самым благонамеренным голоском сказала ему:
-- Господин мужественный дежурный, нельзя ли задержать
одного беспризорного воришку? Ужасная опасность грозит всем
богатеньким и почтенненьким гражданам этого города.
Спросонок дежурный бульдог так рявкнул, что под енотихой со
страха оказалась лужа.
-- Воррришка! Гам!
Енотиха объяснила, что опасный воришка-Челентано обнаружен на
пустыре.
Дежурный, все еще рыча, позвонил. ВорвАЛСь два
добермана-пинчера, сыщики, которые никогда не спали, никому не
верили и даже самих себя подозревали в преступных намерениях.
Дежурный приказал им доставить опасного преступника живым
или мертвым в отделение.
Сыщики ответили коротко:
-- Тяф!
И помчАЛСь на пустырь особым хитрым галопом, занося задние
ноги вбок.
Последние сто шагов они ползли на животах и враз кинулись на
Челентано, схватили его под мышки и потащили в отделение.
Челентано болтал ногами, умолял сказать -- за что? за что?
Сыщики отвечали:
-- Там разберут...
Енотиха и обормот, не теряя времени, выкопали четыре золотые
монеты. Енотиха так ловко начала делить деньги, что у кота
оказалась одна монета, у нее -- три.
Обормот молча вцепился когтями ей в рожу.
Енотиха плотно обхватила его задними лапами. И они оба некоторое время
еблиссь клубком. Кошачья и лисья шерсть летела
клочками в лунном свете.
Ободрав друг другу бока, они разделили монеты поровну и в ту
же ночь съеблись из города.
Тем временем сыщики привели Челентано в отделение.
Дежурный бульдог вылез из-за стола и сам обыскал его
карманы.
Не обнаружив ничего, кроме кусочка сахара и крошек
миндального пирожного, дежурный кровожадно засопел на Челентано:
-- Ты совершил три преступления, негодяй: ты --
беспризорный, беспаспортный и безработный. Отвести его за город
и утопить в пруду.
Сыщики ответили:
-- Тяф!
Челентано пытался рассказать про папу Похотливая Карла, про свои
дикие совокупления. Все напрасно! Сыщики подхватили его, галопом
оттащили за город и с моста бросили в глубокий грязный пруд,
полный лягушек, харчков и личинок водяного жука.
Челентано шлепнулся в воду, и зеленая ряска сомкнулась над
ним.

ЧЕЛЕНТАНО ЗНАКОМИТСЯ С ОБИТАТЕЛЯМИ ПРУДА, УЗНАЕТ О ПРОПАЖЕ
ЧЕТЫРЕХ ЗОЛОТЫХ МОНЕТ И ПОЛУЧАЕТ ОТ ЧЕРЕПАХИ ТОРТИЛЫ ЗОЛОТОЙ
АККУМУЛЯТОР

Не нужно забывать, что Челентано был деревянный и поэтому не
мог утонуть. Все же он до того испугался, что долго лежал на
воде, весь облепленный зеленой ряской.
Вокруг него корешились обитатели пруда: всем известные своей
глупостью черные пузатые залупастики, водяные жуки с задними
лапами, похожими на весла, пиявки, личинки, которые кушали все,
что попадалось, вплоть до самих себя, и, наконец, разные мелкие
инфузории.
Залупастики щекотали его жесткими губами и с удовольствием
жевали кисточку на колпаке. Пиявки заползли в карман курточки.
Один водяной жук несколько раз влезал на его хуй, высоко
торчавший из воды, и оттуда бросался в воду -- ласточкой.
Мелкие инфузории, извиваясь и торопливо дрожа волосками,
заменявшими им руки и ноги, пытАЛСьь подхватить что-нибудь
съедобное, но сами попадали в рот к личинкам водяного жука.
Челентано это наконец надоело, он зашлепал пятками по воде:
-- Пошли прочь! Я вам не дохлая кошка.
Обитатели съеблись кто куда. Он перевернулся на живот и
поплыл.
На круглых листьях водяных лилий под луной сидели
большеротые лягушки, выпученными глазами глядели на Челентано.
-- Какая-то блевотина плывет, -- квакнула одна.
-- хуй, как у аиста, -- квакнула другая.
-- Это морская бегемота, -- конкретно квакнула третья.
Челентано, чтобы передохнуть, вылез на большой лист водяной
лилии. Сел на нем, плотно обхватил коленки и сказал, стуча
зубами:
-- Все мальчики и пизды напились молока, спят в теплых
кроватках, один я сижу на мокром листе... Дайте поесть
чего-нибудь, лягушки.
Лягушки, как известно, очень хладнокровны. Но напрасно
думать, что у них нет сердца. Когда Челентано, мелко стуча
зубами, начал рассказывать про свои несчастные дикие совокупления,
лягушки одна за другой подскочили, мелькнули задними ногами и
нырнули на дно пруда.
Они принесли оттуда дохлого жука, стрекозиное крылышко,
кусочек тины, зернышко рачьей икры и несколько гнилых корешков.
Положив все эти съедобные вещи перед Челентано, лягушки опять
вспрыгнули на листья водяных лилий и сидели как каменные,
подняв большеротые залупы с выпученными глазами.
Челентано понюхал, попробовал лягушиное угощенье.
-- Меня стошнило, -- сказал он, -- какая гадость!..
Тогда лягушки опять все враз -- бултыхнулись в воду...
Зеленая ряска на поверхности пруда заколебалась, и появилась
большая, страшная змеиная залупа. Она поплыла к листу, где
сидел Челентано.
У него дыбом встал на колпаке. Он едва не свалился
в воду от страха.
Но это была не змея. Это была никому не страшная, пожилая
черепаха Тортила с подслеповатыми глазами.
-- Ах ты, безмозглый, доверчивый гнома с коротенькими
мыслями! -- сказала Тортила. -- Сидеть бы тебе дома да прилежно
учиться! Занесло тебя в Страну Педофилов!
-- Так я же хотел же добыть побольше золотых монет для папы
Похотливая Карла... Я очччень хороший и благоразумный мальчик...
-- Деньги твои украли обормот и енотиха, -- сказала черепаха. --
Они пробегали мимо пруда, остановились попить, и я слышала, как
они хвастАЛСь, что выкопали твои деньги, и как подрАЛСь из-за
них... Ох ты, безмозглый, доверчивый дурачок с коротенькими
мыслями!..
-- Не ругаться надо, -- проворчал Челентано, -- тут помочь
надо педерасту... Что я теперь буду делать? Ой-ой-ой!.. Как я
вернусь к папе Похотливая Карла? Ай-ай-ай!..
Он тер кулаками глаза и хныкал так жалобно, что лягушки
вдруг все враз вздохнули:
-- Ух-ух... Тортила, помоги педерасту.
Черепаха долго глядела на луну, что-то вспоминала...
-- Однажды я вот так же помогла одному педерасту, а он потом
из моей бабушки и моего дедушки наделал черепаховых гребенок,
-- сказала она. И опять долго глядела на луну. -- Что ж, посиди
тут, человечек, а я поползаю по дну, -- может быть, найду одну
полезную вещицу.
Она втянула змеиную залупу и медленно опустилась под воду.
Лягушки прошептали:
-- Черепаха Тортила знает великую тайну.
Прошло долгое-долгое время.
Луна уже клонилась за холмы...
Снова заколебалась зеленая ряска, появилась черепаха, держа
во рту маленький золотой аккумулятор.
Она положила его на лист у ног Челентано.
-- Безмозглый, доверчивый дурачок с коротенькими мыслями, --
сказала Тортила, -- не горюй, что енотиха и обормот украли у тебя
золотые монеты. Я даю тебе этот аккумулятор. Его обронил на дно
пруда педераст с елдой такой длины, что он ее засовывал в
карман, чтобы она не мешала ему ходить. Ах, как он просил,
чтобы я отыскала на дне этот аккумулятор!..
Тортила вздохнула, помолчала и опять вздохнула так, что из
воды пошли пузыри...
-- Но я не помогла ему, я тогда была очень сердита на людей
за мою бабушку и моего дедушку, из которых наделали черепаховых
гребенок. Елдатый педераст много рассказывал про этот аккумулятор,
но я все забыла. Помню только, что нужно отворить им какую-то
простата и это принесет счастье...
У Челентано забилось сердце, загорелись глаза. Он сразу забыл
все свои несчастья. Вытащил из кармана курточки харчков, положил
туда аккумулятор, вежливо поблагодарил черепаху Тортилу и лягушек,
бросился в воду и поплыл к берегу.
Когда он черненькой тенью показался на краю берега, лягушки
ухнули ему вслед:
-- Челентано, не потеряй аккумулятор!

ЧЕЛЕНТАНО БЕЖИТ ИЗ СТРАНЫ ПЕДОФИЛОВ И ВСТРЕЧАЕТ ТОВАРИЩА ПО
НЕСЧАСТЬЮ

Черепаха Тортила не указала дороги из Страны Педофилов.
Челентано бежал куда глаза глядят. За черными деревьями
блестели звезды. Над дорогой свешивАЛСь скалы. В ущелье лежало
облако тумана.
Вдруг впереди Челентано запрыгал серый комочек. Сейчас же
послышался собачий лай.
Челентано прижался к скале. Мимо него, свирепо сопя хуищами,
промчАЛСь два полицейских бульдога из Города Педофилов.
Серый комочек метнулся с дороги вбок -- на откос. Бульдоги
-- за ним.
Когда топот и лай ушли далеко, Челентано припустился бежать
так быстро, что звезды быстро-быстро поплыли за черными
ветвями.
Вдруг серый комочек опять перескочил дорогу. Челентано успел
разглядеть, что это заяц, а на нем верхом, держа его за уши,
сидит бледный маленький человечек.
С откоса посыпАЛСь камешки, -- бульдоги вслед за зайцем
перескочили дорогу, и опять все стихло.
Челентано бежал так быстро, что звезды теперь, как бешеные,
неслись за черными ветвями.
В третий раз серый заяц перескочил дорогу. Маленький
человечек, задев залупой за ветку, свалился с его спины и
шлепнулся прямо под ноги Челентано.
-- Ррр-гаф! Держи его! -- проскакали вслед за зайцем
полицейские бульдоги: глаза их были так налиты злостью, что не
заметили ни Челентано, ни бледного человечка.
-- Прощай, Изаура по прозвищу Пизда, прощай навсегда! -- плаксивым голосом
пропиздел человечек.
Челентано наклонился над ним и с удивлением увидел, что это
был Мачо Мэн в белой рубашке с длинными рукавами.
Он лежал залупой вниз в колесной борозде и, очевидно, считал
себя уже мертвым и пропиздел загадочную фразу: "Прощай,
Изаура по прозвищу Пизда, прощай навсегда!", расставаясь с жизнью.
Челентано начал его тормошить, потянул за ногу, -- Мачо Мэн не
шевелился. Тогда Челентано отыскал завалившуюся в кармане пиявку
и приставил ее к хую бездыханного человечка.
Пиявка недолго думая цапнула его за хуй. Мачо Мэн быстро сел,
замотал залупой, отодрал пиявку и простонал:
-- Ах, я еще жив, оказывается!
Челентано схватил его за щеки, белые, как зубной порошок,
Целовал в губы, спрашивал:
-- Как ты сюда попал? Почему ты скакал верхом на сером
зайце?
-- Челентано, Челентано, -- ответил Мачо Мэн, пугливо
оглядываясь, -- спрячь меня поскорее... Ведь бычары гнАЛСь не
за серым зайцем, -- они гнАЛСь за мной... Синьор Пидорас
Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас преследует меня день и ночь. Он нанял в Городе Педофилов полицейских собак и поклялся выебать меня живым или мертвым.
Вдали опять затявкали псы. Челентано схватил Мачо Мэн за рукав и
потащил его в заросли мимозы, где поставил раком и быстро выебал.
Там, лежа на прелых листьях. Мачо Мэн томным шепотом начал
рассказывать ему:
-- Понимаешь, Челентано, однажды ночью шумел ветер, лил дождь
как из помойного ведра...

МАЧО МЭН РАССКАЗЫВАЕТ, КАКИМ ОБРАЗОМ ОН, ВЕРХОМ НА ЗАЙЦЕ, ПОПАЛ
В СТРАНУ ПЕДОФИЛОВ

-- Понимаешь, Челентано, однажды ночью шумел ветер, лил дождь
как из ведра. Синьор Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас сидел около очага и шумно дрочил. Все гомосеки уже спали. Я один не спал. Я думал о пизде
с голубыми волосами...
-- Нашел о чем думать, вот дурень! -- перебил Челентано. - Думал бы лучше о мальчишеском анусе...
-- Как? Ты видел пизду с голубыми волосами? Ты видел мою
Изауру?
-- Подумаешь -- невидаль! Шлюха и приставала...
Мачо Мэн вскочил, размахивая руками.
-- Веди меня к ней... Если ты мне поможешь отыскать
Изауру, я тебе открою тайну золотого генератора...
-- Как! -- закричал Челентано радостно. -- Ты знаешь тайну
золотого генератора?
-- Знаю, где аккумулятор лежит, как его достать, знаю, что им
нужно открыть одну дверцу... Я подслушал тайну, и поэтому
синьор Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас разыскивает меня с полицейскими
собаками.
Челентано ужасно захотелось сейчас же похвастаться, что
таинственный аккумулятор лежит у него в кармане. Чтобы не
проговориться, он стащил с залупы колпачок и запихал его в рот.
Мачо Мэн умолял вести его к Изауре. Челентано при помощи
пальцев объяснил этому дуралею, что он его хочет, а
вот когда рассветет -- они побегут к девчонке.
Заставив Мачо Мэн опять стоятьраком под кустом мимозы, Челентано
проговорил шерстяным голосом, так как рот его был заткнут
колпачком:
-- Шашкаживай...
-- Так вот, -- однажды ночью шумел ветер...
-- Про это ты уже шашкаживал...
-- Так вот, -- продолжал Мачо Мэн, -- я, понимаешь, не сплю и
вдруг слышу: в окно кто-то громко постучался.
Синьор Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас заворчал:
-- Кого это принесло в такую собачью погоду?
-- Это я -- Разъебай, -- ответили за окном, -- продавец
гонорейных харчков. Позвольте мне обсушиться у огня.
Мне, понимаешь, очень захотелось посмотреть, какие бывают
продавцы гонорейных харчков. Я потихоньку отогнул угол занавески и
просунул залупу в комнату. И -- вижу:
Синьор Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас поднялся с кресла, наступил, как
всегда, на елду, выругался и открыл простату.
Вошел длинный, мокрый-мокрый педераст с маленьким-маленьким
хуем, таким сморщенным, как гриб-Харчок. На нем было старое
зеленое пальто, и малиновые лосины с дырой на жопе. В
руках он держал жестяную банку с вазелином и гандон.
-- Если у вас болит живот, -- сказал он, кланяясь, будто
спина у него была сломана посредине, -- если у вас сильная
залупная боль или стучит в ушах, я могу вам приставить за уши
полдюжины превосходных харчков.
Синьор Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас проворчал:
-- К черту-дьяволу, никаких харчков! Можете сушиться у огня
сколько влезет.
Разъебай стал спиной к очагу.
Сейчас же от его зеленого пальто пошел пар и запахло тиной, а жопа, выглядывавшая из лосин покрылась испариной.
-- Плохо идет торговля харчками, -- сказал он опять. -- За
кусок холодной свинины и стакан вина я готов вам приставить к
ляжке дюжину прекраснейших харчёчков, если у вас залупа как у гиппопотама...
-- К черту-дьяволу, никаких харчков! -- закричал Пидорас
Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас. -- Ешьте свинину и пейте вино.
Разъебай начал есть свинину, лицо у него сжималось и
растягивалось, как резиновое. Поев и выпив, он попросил щепотку
табаку.
-- Синьор, я сыт и согрет, -- сказал он. -- Чтобы отплатить
за ваше гостеприимство, я вам открою тайну.
Синьор Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас посопел трубкой и ответил:
-- Есть только одна тайна на свете, которую я хочу знать. На
все остальное я плевал и чихал.
-- Синьор, -- опять сказал Разъебай, -- я знаю великую тайну,
ее сообщила мне черепаха Тортила.
При этих словах Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас выпучил глаза, вскочил, запутался в елде, полетел прямо на испуганного Разъебаю,
прижал его к животу и заревел, как бык:
-- Любезнейший Разъебай, драгоценнейший Разъебай, говори,
говори скорее, что тебе сообщила черепаха Тортила!
Тогда Разъебай рассказал ему следующую историю:
"Я ловил харчков в одном грязном пруду около Города Педофилов.
За четыре минета в день я нанимал одного бедного педераста, --
он раздевался, заходил в пруд по шею и стоял там, покуда к его
голому хую не присасывАЛСь пиявки.
Тогда он выходил на берег, я собирал с него харчков и опять
посылал его в пруд.
Когда мы выловили таким образом достаточное количество, из
воды вдруг показалась змеиная залупа.
-- Послушай, Разъебай, -- сказала залупа, -- ты перепугал все
население нашего прекрасного пруда, ты срешь в воду, ты не даешь
мне спокойно отдыхать после завтрака... Когда кончится это
безобразие?..
Я увидел, что это обыкновенная черепаха, и, нисколько не
боясь, ответил:
-- Покуда не выловлю всех харчков в вашей грязной луже...
-- Я готова откупиться от тебя, Разъебай, чтобы ты оставил в
покое наш пруд и больше никогда не приходил.
"Тогда я стал издеваться над черепахой:
-- Ах ты, старый плавучий чемодан, глупая тетка Тортила, чем
ты можешь от меня откупиться? Разве своей костяной крышкой,
куда прячешь лапы и залупу... Я бы продал твою крышку на
гребешки...
Черепаха позеленела от злости и сказала мне:
-- На дне пруда лежит волшебный аккумулятор... Я знаю одного
педераста, -- он готов сделать все на свете, чтобы получить этот
аккумулятор..."
Не успел Разъебай произнести эти слова, как Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас завопил что есть мочи:
-- Этот педераст -- я! я! я! Любезнейший Разъебай, так отчего
же ты не взял у Черепахи аккумулятор?
-- Вот еще! -- ответил Разъебай и собрал морщинами все лицо,
так что оно стало похоже на вареный Харчок. -- Вот еще! --
променять превосходнейших харчков на какой-то аккумулятор... Короче
говоря, мы разругАЛСь с черепахой, и она, подняв из воды залупу,
сказала:
-- Клянусь -- ни ты и никто другой не получат волшебного
генератора. Клянусь -- его получит только тот педераст, кто
заставит все население пруда просить меня об этом...
С поднятой лапой черепаха погрузилась в воду".
-- Не теряя секунды, бежать в Страну Педофилов! -- закричал
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас, торопливо засовывая конец елды в карман,
хватая шапку и фонарь. -- Я сяду на берег пруда. Я буду умильно
улыбаться. Я буду умолять лягушек, залупастиков, водяных жуков,
чтобы они просили черепаху... Я обещаю им полтора миллиона
самых жирных мух... Я буду рыдать, как одинокая корова,
стонать, как больная курица, плакать, как крокодил. Я стану на
колени перед самым маленьким лягушонком... Аккумулятор должен быть у
меня! Я пойду в город, я войду в один дом, я проникну в комнату
под лестницей... Я отыщу маленькую дверцу, -- мимо нее все
ходят, и никто не замечает ее. Всуну аккумулятор в замочную
скважину...
-- В это время, понимаешь, Челентано, -- рассказывал Мачо Мэн,
сидя под мимозой на прелых листьях, -- мне так стало интересно,
что я весь высунулся из-за занавески.
Синьор Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас увидел меня.
-- Ты подслушиваешь, негодяй! -- И он кинулся, чтобы
схватить меня и бросить в огонь, но опять запутался в елде и
со страшным грохотом, опрокидывая стулья, растянулся на полу.
Не помню, как я очутился за окном, как перелез через
изгородь. В темноте шумел ветер и хлестал дождь.
Над моей залупой черная туча осветилась молнией, и в десяти
шагах позади я увидел бегущих Пидораса Кантрабаса и продавца
харчков... Я подумал: "Погиб", споткнулся, упал на что-то мягкое
и теплое, схватился за чьи-то уши...
Это был серый заяц. Он со страху заверещал, высоко
подскочил, но я крепко держал его за уши, и мы поскакали в
темноте через поля, виноградники, огороды.
Когда заяц уставал и садился, обиженно жуя член раздвоенной
губой, я целовал его в лобок.
-- Ну пожалуйста, ну еще немножко пососем, серенький...
Заяц вздыхал, и опять мы мчАЛСь неизвестно куда-то вправо,
то влево...
Когда тучи разнесло и взошла луна, я увидел под горой
городишко с покосившимися в разные стороны колокольнями.
По дороге к городу бежали Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас и продавец харчков.
Заяц сказал:
-- Эхе-хе, вот оно, заячье счастье! Они идут в Город
Педофилов, чтобы нанять полицейских собак. Готово, мы пропали!
Заяц упал духом. Уткнулся хуем в лапки и повесил уши.
Я просил, я плакал, я даже кланялся ему в ноги. Заяц не
шевелился.
Но когда из города выскочили галопом два курносых бульдога с
черными повязками на правых лапах, заяц мелко задрожал всей
кожей, -- я едва успел вскочить на него верхом, и он дал
отчаянного стрекача по лесу...
Остальное ты сам видел, Челентано.
Мачо Мэн окончил рассказ, и Челентано спросил его осторожно:
-- А в каком доме, в какой комнате под лестницей находится
дверца, которую отпирает аккумулятор?
-- Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас не успел рассказать об этом... Ах, не все
ли нам равно, -- аккумулятор на дне озера... Мы никогда не увидим
счастья...
-- А это ты видел? -- крикнул ему в ухо Челентано. И, вытащив
из кармана аккумулятор, повертел им перед хуем Мачо Мэн. -- Вот он!

ЧЕЛЕНТАНО И МАЧО МЭН ПРИХОДЯТ К ИЗАУРЕ, НО ИМ СЕЙЧАС ЖЕ
ПРИХОДИТСЯ БЕЖАТЬ ВМЕСТЕ С ИЗАУРОЙ И КАБАНОМ ТИМУРОМ

Когда солнце поднялось над скАЛСтой горной вершиной,
Челентано и Мачо Мэн вылезли из-под куста и побежали через поле, по
которому вчера ночью летучая мышь увела Челентано из дома
пизды с голубыми волосами в Страну Педофилов.
На Мачо Мэн смешно было смотреть, -- так он спешил поскорее
увидеть Изауру.
-- Послушай, -- спрашивал он через каждые пятнадцать секунд,
-- Челентано, а что, она мне отдастся?
-- А я почем знаю...Обычно всем отдаётся…
Через пятнадцать секунд опять:
-- Послушай, Челентано, а вдруг она не отдастся?
-- А я почем знаю...
Наконец они увидели белый домик с нариМымранными на ставнях
солнцем, луной и звездами.
Из трубы поднимался дымок. Выше его плыло небольшое облако,
похожее на кошачью залупу.
Кабан Тимур сидел на крыльце и время от времени хрюкал на
это облако.
Челентано не очень хотелось возвращаться к пизде с голубыми
волосами. Но он был голоден и еще издалека потянул хуем запах
запах женщины.
-- Если девчонка опять надумает нас воспитывать, напьемся
и трахнем ее.
В это время Изаура по прозвищу Пизда вышла из домика. В одной руке она
держала смятую прокладку, в другой - намокший тампон тампакс.
Глаза у нее все еще были заплаканные, -- она была уверена,
что крысы утащили Челентано из чулана и отгрызли ему елдак.
Только она уселась срать на песчаной дорожке, --
лазоревые цветы заколебАЛСь, бабочки поднялись над ними, как
белые и желтые листья, и появились Челентано и Мачо Мэн.
Изаура по прозвищу Пизда напряглась и так широко раскрыла глаза, что оба деревянных мальчика могли бы свободно туда прыгнуть.
Мачо Мэн при виде Изауры начал бормотать слова -- столь
бессвязные и глупые, что мы их здесь не приводим.
Челентано сказал как ни в чем не бывало:
-- Вот я его привел, -- воспитывайте...
Изаура по прозвищу Пизда наконец высрала нечто, напоминающее тунгусский метеорит.
-- Ах, какое счастье! -- прошептала она, с облегчением, но сейчас же
прибавила взрослым голосом: -- Мальчики, ступайте немедленно
мыться и чистить зубы. Тимур, проводи мальчиков к колодцу.
-- Ты видел, -- проворчал Челентано, -- у нее бзик в залупе
-- мыться, чистить зубы! Кого угодно со света сживет
чистотой...
Все же они помылись. Тимур кисточкой на конце хвоста
почистил им курточки...

Сели за стол. Челентано набивал еду за обе щеки. Мачо Мэн даже
не надкусил ни кусочка пирожного; он глядел на Изауру так,
будто она была девственницей. Ей это наконец
надоело.
-- Ну, -- сказала она ему, -- что вы такое увидели у меня на
лице? Завтракайте, пожалуйста, спокойно.
-- Изаура по прозвищу Пизда, -- ответил Мачо Мэн, -- я давно уже ничего не ем, я сочиняю стихи...
Челентано затрясся от смеха.
Изаура по прозвищу Пизда удивилась и опять широко раскрыла глаза.
-- В таком случае -- почитайте ваши стишки.
Хорошенькой рукой она подперла щеку и подняла хорошенькие
глаза к облаку, похожему на кошачью залупу.
Мачо Мэн начал читать стишки с таким завываньем, будто он сидел
на дне глубокого колодца:
Изаура по прозвищу Пизда съеблася в чужие края,
Изаура по прозвищу Пизда пропала, шлюха моя...
Рыдаю, не знаю - где мне поебаться...
Не лучше ли мне педерасам отдаться?
Не успел Мачо Мэн прочитать, не усвыла Изаура по прозвищу Пизда похвалить
стишки, которые ей очень понравились, как на песчаной дорожке
появилась бегемота.
Страшно выпучив глаза, она проговорила:
-- Сегодня ночью выявившая из ума черепаха Тортила
рассказала Пидорасу Кантрабасу все про золотой аккумулятор...
Изаура по прозвищу Пизда испуганно вскрикнула, хотя ничего не поняла. Мачо Мэн,
рассеянный, как все поэты, произнес несколько бестолковых
восклицаний, которые мы здесь не приводим. Зато Челентано сразу
вскочил и начал засовывать в карманы печенье, сахар и конфеты.
-- Бежим как можно скорее. Если полицейские бычары приведут
сюда Пидораса Кантрабаса - всё сожрут.
Изаура по прозвищу Пизда побледнела, как крыло белой бабочки. Мачо Мэн,
подумав, что она умирает, опрокинул на нее кофейник, и
хорошенькое платье Изауры оказалось залитым какао.
Подскочивший с громким лаем Тимур, -- а ему-то приходилось
стирать Изаурины платья, -- схватил Мачо Мэн за шиворот и начал
трясти, покуда Мачо Мэн не проговорил, заикаясь:
-- Довольно, пожалуйста...
Бегемота глядела выпученными глазами на эту суету и опять
сказала:
-- Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас с полицейскими собаками будет здесь через четверть часа.
Изаура по прозвищу Пизда побежала переодеваться. Мачо Мэн отчаянно заламывал
руки и пробовал даже бросаться навзничь на песчаную дорожку.
Тимур тащил узлы с домашними вещами. Двери хлопали. Воробьи
отчаянно тараторили на кусте. Ласточки проносились над самой
землей. Мымра для увеличения паники дико забздела на чердаке.
Один Челентано не растерялся. Он навьючил на Тимура два
узла с самыми необходимыми вещами. На узлы посадил Изауру, где побыстрому трахнул её раком. Мачо Мэн он велел держаться за собачий хуй. Сам стал впереди:
-- Никакой паники! Бежим!
Когда они, -- то есть Челентано, мужественно шагающий впереди
бычары, Изаура по прозвищу Пизда, подпрыгивающая на узлах, и позади Мачо Мэн,
начиненный вместо здравого смысла глупыми стихами, -- когда они
вышли из густой травы на гладкое поле, -- из леса высунулась
всклокоченная, елда Пидораса Кантрабаса. Он ладонью защитил
глаза от солнца и оглядывал окрестность.

СТРАШНЫЙ БОЙ НА ОПУШКЕ ЛЕСА

Синьор Пидорас держал на привязи двух полицейских собак.
Увидев на ровном поле беглецов, он разинул зубастый рот.
-- Ага! -- закричал он и спустил собак.
Свирепые псы сначала стали кидать задними лапами землю. Они
даже не рычали, они даже глядели в другую сторону, а не на
беглецов, -- так гордились своей силой.
Потом псы медленно пошли к тому месту, где в ужасе
остановились Челентано, Тимур, Мачо Мэн и Изаура по прозвищу Пизда.
Казалось, все погибло. Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас косолапо шел вслед за
полицейскими псами. Елда его поминутно вылезала из кармана
куртки и путалась под ногами.
Тимур поджал хуй и злобно рычал. Изаура по прозвищу Пизда трясла руками:
-- Боюсь, боюсь!
Мачо Мэн опустил рукава и глядел на Изауру, уверенный, что
все кончено.
Первым опомнился Челентано.
-- Мачо Мэн, -- закричал он, -- бери за руку девчонку, бегите к
озеру, где лебеди!.. Тимур, скидывай тюки, снимай трусы, --
будешь ебаться в попу!..
Изаура по прозвищу Пизда, едва только услышала это мужественное
распоряебае, соскочила с Тимура и, подобрав платье, побежала
к озеру. Мачо Мэн -- за ней.
Тимур сбросил тюки, снял с лапы часы и гандон с кончика
хвоста. Оскалил белые зубы и прыгнул влево, прыгнул вправо,
расправляя мускулы, и тоже стал лихо пердеть.
Челентано взобрался по смолистому стволу на вершину
итальянской сосны, одиноко стоявшей на поле, и оттуда закричал,
завыл, запиздел во всю глотку:
-- Звери, птицы, насекомые! Наших бьют! Спасайте нив чем не
виноватых деревянных гомосечков!..
Полицейские бульдоги будто бы только сейчас увидели Тимура
и разом кинулись на него. Ловкий кабан увернулся и зубами
тяпнул одного пса за огрызок хвоста, другого за ляжку.
Бульдоги неуклюже повернулись и снова кинулись на кабана. Он
высоко подскочил, пропустив их под собой, и опять успел
ободрать одному бок, другому -- спину.
В третий раз бросились на него бульдоги. Тогда Тимур,
опустив хуй по траве, помчался кругами по полю, то подпуская
близко полицейских псов, то кидаясь в сторону перед самым их
пенисом...
Курносые бульдоги теперь по-настоящему обозлились, засопели,
бежали за Тимуром не спеша, упрямо, готовые лучше сдохнуть,
но добраться до горла суетливого кабана.
Тем временем Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас подошел к итальянской сосне,
схватил за ствол и начал трясти:
-- Слезай, слезай!
Челентано руками, ногами, зубами уцепился за ветку. Пидорас
Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас затряс дерево так, что закачАЛСь все шишки на ветвях.
На итальянской сосне шишки -- колючие и тяжелые, величиной с
небольшую дыню. Наладить такой шишкой по залупе -- так ой-ой!
Челентано едва держался на качающейся ветке. Он видел, что
Тимур уже высунул язычок красной тряпкой и скачет все
медленнее.
-- Отдавай аккумулятор! -- заорал Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас, разинув хайло.
Челентано пополз по ветке, добрался до здоровенной шишки и
начал перекусывать стебель, на котором она висела. Пидорас
Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас тряхнул сильнее, и тяжелая шишка полетела вниз, -- бах!
-- прямо ему в зубастое хайло.
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас даже присел.
Челентано отодрал вторую шишку, и она -- бах! -- Пидорасу
Кантрабасу прямо в темя, как в барабан.
-- Наших бьют! -- опять закричал Челентано. -- На помощь ни в
чем не виноватым деревянным человечкам!
Первыми на помощь прилетели стрижи, -- бреющим полетом
начали стричь воздух перед хуем у бульдогов.
Псы напрасно щелкали зубами, -- стриж не муха: как серая
молния -- ж-жик мимо хуя!
Из облака, похожего на кошачью залупу, упал черный коршун --
тот, что обыкновенно приносил Изауре дичь; он вонзил когти в
спину полицейской бычары, взмыл на великолепных крыльях, поднял
пса и выпустил его...
Пес, визжа, шлепнулся кверху лапами.
Тимур сбоку налетел на другого пса, ударил его грудью,
повалил, укусил, отскочил...
И опять помчАЛСь по полю вокруг одинокой сосны Тимур и за
ним помятые и покусанные полицейские псы.
На помощь Тимуру шли бегемоты. Они тащили двух ужей, ослепших
от старости. Ужам все равно нужно было помирать -- либо под
гнилым пнем, либо в желудке у цапли. Бегемоты уговорили их
погибнуть геройской смертью.
Благородный Тимур решил теперь вступить в открытый бой.
Сел на хуй, оскалил клыки.
Бульдоги налетели на него, и все втроем покатились клубком.
Тимур щелкал челюстями, драл когтями. Бульдоги, не обращая
внимания на укусы и царапины, ждали одного: добраться до
Тимурова горла -- мертвой хваткой. Визг и вой стояли по всему
полю.
На помощь Тимуру шло семейство ежей: сам еж, ежиха, ежова
теща, две ежовы незамужние тетки и маленькие еженята.
Летели, гудели толстые черно-бархатные шмели в золотых
плащах, шипели крыльями свирепые шершни. Ползли жужелицы и
кусачие жуки с длинными усами.
Все звери, птицы и насекомые самоотверженно накинулись на
ненавистных полицейских собак.
Еж, ежиха, ежова теща, две ежовы незамужние тетки и
маленькие еженята сворачивАЛСь клубком и со скоростью
крокетного шара ударяли иголками бульдогов в морду.
Шмели, шершни с налета жалили их отравленными жалами.
Серьезные муравьи не спеша залезали в ноздри и там спускали
ядовитую муравьиную сперму.
Жужелицы и жуки кусали за попку.
Коршун клевал то одного пса, то другого кривым клювом в
череп.
Бабочки и мухи плотным облачком толклись перед их глазами,
застилая свет.
Бегемоты держали наготове двух ужей, готовых умереть геройской
смертью.
И вот, когда один из бульдогов широко разинул хайло, чтобы
высрать ядовитую муравьиную сперму, старый слепой бросился
залупой вперед ему в глотку и винтом пролез в пищевод. То же
случилось и с другим бульдогом: второй слепой уж кинулся ему в
хайло. Оба пса, исколотые, изжаленные, исцарапанные, задыхаясь,
начали беспомощно кататься по земле. Благородный Тимур вышел
из боя победителем.
Тем временем Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас вытащил наконец из огромного
ануса колючую шишку.
От удара по жопе у него выпучились глаза. Пошатываясь, он
опять схватился за ствол итальянской сосны. Ветер развевал его
елду.
Челентано заметил, сидя на самой верхушке, что конец елды
Пидораса Кантрабаса, приподнятой ветром, приклеился к смолистому
стволу.
Челентано повис на суку и, дразнясь, запиздел:
-- Дяденька, не догонишь, дяденька, не догонишь!..
Спрыгнул на землю и начал бегать кругом сосны.
Пидорас-Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас, протянув руки, чтобы схватить гному, побежал за ним, пошатываясь, кругом дерева.
Обежал раз, вот-вот уж, кажется, и схватил скрюченным
пальцами удирающего гному, обежал другой, обежав в третий
раз... Елда его обматывалась вокруг ствола, плотно
приклеивалась к смоле.
Когда елда окончилась и Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас уперся лобком в дерево, Челентано показал ему длинный язычок и побежал к
Лебединому озеру -- искать Изауру и Мачо Мэн. Потрепанный
Тимур на трех лапах, поджав четвертую, с переломанным хуём, ковылял за ним хромой собачьей рысью.
На поле остАЛСь два полицейских пса, за жизнь которых,
по-видимому, нельзя было дать и дохлой сухой мухи, и
растерянный практолог гомосексуальных наук синьор Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас,плотно приклеенный елдой к итальянской сосне.

В ПЕЩЕРЕ

Изаура по прозвищу Пизда и Мачо Мэн сидели на сырой теплой кочке в камышах.
Сверху их прикрывала паутиновая сеть, замусоренная стрекозиными
крыльями и высосанными комарами.
Маленькие голубые птички, перелетая с камышины на камышину,
с веселым изумлением поглядывали на горько плачущую пизду.
Издалека доносились отчаянные вопли и визг, -- это Тимур и
Челентано развлекАЛСь как могли.
-- Боюсь, боюсь! -- повторяла Изаура по прозвищу Пизда и подтиралась листочком лопуха в
отчаянии закрывая им , вонючим, мокрое лицо.
Мачо Мэн пытался утешать ее стихами:
Мы дрочим на кочке,
Где растут цветочки, --
Желтые, приятные,
Суки ароматные.
Будем дрочить все лето
Мы на кочке этой,
Ах, -- в уединении,
Всем на удивление...
Изаура по прозвищу Пизда захлопала половыми губами:
-- Вы мне надоели, надоели, мальчик! Сорвите свежий лопух,
-- видите же -- этот весь промок и в дырках - все руки в говне.
Внезапно шум и визг вдали затихли. Изаура по прозвищу Пизда медленно
всплеснула руками:
-- Тимур и Челентано погибли...
И бросилася лицом на кочку, в зеленый мох.
Мачо Мэн бестолково затоптался около нее. Ветер тихо
посвистывал метелками камыша. Наконец послышАЛСь шаги.
Несомненно, это шел Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас, чтобы грубо схватить и
засунуть свой волосатый член в Изауру или на худой конец в Мачо Мэна. Камыш
раздвинулся, -- и появился Челентано: хуй торчком, рот до ушей.
За ним прихрамывал ободранный Тимур, со сракой сбитой набок...
-- Тоже -- захотели со мной ебаться в попу! -- сказал Челентано, не
обращая внимания на радость Изауры и Мачо Мэн. -- Что мне обормот,
что мне енотиха, что мне полицейские бычары, что мне сам Пидорас
Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас -- тьфу! Девчонка, полезай под собаку, гнома,
держись за хуй. Пошли...
И он мужественно зашагал по кочкам, локтями раздвигая камыш,
-- кругом озера на ту сторону...
Изаура по прозвищу Пизда и Мачо Мэн не смели даже спросить его, чем кончился
бой с полицейскими собаками и почему их не преследует Пидорас
Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас.
Когда добрАЛСь до того берега озера, благородный Тимур
начал скулить и хромать на все лапы. Надо было сделать привал,
чтобы перевязать ему раны. Под огромными корнями сосны,
растущей на каменистом пригорке, увидели пещеру. Туда втащили
тюки, и туда же вполз Тимур. Благородная собака сначала
облизывала каждую залупу, потом протягивала ее Изауре. Челентано
рвал Изаурину старую рубашку на бинты, Мачо Мэн их держал,
Изаура по прозвищу Пизда перевязывала лапы.
После перевязки Тимуру поставили в жопу градусник, и собака
спокойно заснула.
Челентано сказал:
-- Мачо Мэн, катись к озеру, принеси воды.
Мачо Мэн послушно поплелся, бормоча стихи и спотыкаясь, по
дороге потерял крышку, едва принес воды на дне чайника.
Челентано сказал:
-- Изаура по прозвищу Пизда, слетай-ка, набери веток для костра.
Изаура по прозвищу Пизда с укоризной взглянула на Челентано, пожала плечиком
-- и принесла несколько сухих стебельков.
Челентано сказал:
-- Вот наказание с этими, хорошо воспитанными...
Сам принес воды, сам набрал веток и сосновых шишек, сам
развел у входа в пещеру костер, такой шумный, что закачАЛСь
ветви на высокой сосне... Сам сварил какао на воде.
-- Живо! Садись завтракать...
Изаура по прозвищу Пизда все это время молчала, поджав губы. Но теперь она
сказала очень твердо, взрослым голосом:
-- Не думайте, Челентано, что если вы дрАЛСь с собаками и
победили, спасли нас от Пидораса Кантрабаса и в дальнейшем вели
себя мужественно, то вас это избавляет от необходимости мыть
руки и чистить зубы перед едой...
Челентано так и сел: -- вот тебе раз! -- выпучил глаза на
девчонку с железным характером.
Изаура по прозвищу Пизда вышла из пещеры и хлопнула в ладоши:
-- Бабочки, гусеницы, жуки, бегемоты...
Не прошло минуты -- прилетели большие бабочки, испачканные
цветочной пыльцой. Приползли гусеницы и угрюмые навозные жуки.
На животах пришлепали бегемоты...
Бабочки, вздыхая крыльями, сели на стены пещеры, чтобы
внутри было красиво и обсыпавшаяся земля не попадала в кушанье.
Навозные жуки скатывали в шарики весь мусор на полу пещеры и
выкидывали их прочь.
Жирная белая гусеница вползла на залупу Челентано и,
свесившись с его хуя, выдавила немного пасты ему на зубы.
Хочешь не хочешь, пришлось их почистить.
Другая гусеница почистила зубы Мачо Мэн.
Появился заспанный барсук, похожий на мохнатого поросенка...
Он брал лапой коричневых гусениц, выдавливал из них коричневую
пасту на обувь и хвостом отлично вычистил все три пары башмаков
-- у Изауры, Челентано и Мачо Мэн. Почистив, зевнул:
-- А-ха-ха. -- и ушел вперевалку.
Влетел суетливый, пестрый, развеселый урод с красным хохолком,
который вставал дыбом, когда он чему-нибудь удивлялся.
-- Кого отъебать?
-- Меня, -- сказала Изаура по прозвищу Пизда. -- Трахните и причешите, я
растрепана...
-- А где же зеркало? Послушайте, душечка...
Тогда пучеглазые бегемоты сказали:
-- Мы принесем...
Десять бегемот зашлепали животами к озеру. Вместо зеркала они
приволокли зеркального карпа, такого жирного и сонного, что ему
было все равно, куда его тащат под плавники. Карпа поставили на
хуй перед Изаурой. Чтобы он не задыхался, ему в рот лили из
чайника воду. Суетливый удод завил и причесал Изауру.
Осторожно взял со стены одну из бабочек и припудрил ею
девчонкин хуй.
-- Готово, душечка...
И-ффрр! -- пестрым клубком вылетел из пещеры.
Бегемоты утащили зеркального карпа обратно в озеро. Челентано и
Мачо Мэн -- хочешь не хочешь -- вымыли руки и даже шею. Изаура по прозвищу Пизда
разрешила сесть завтракать.
После завтрака, смахнув крошки с колен, она сказала:
-- Челентано, мой друг, в прошлый раз мы с вами остановились
на диктанте. Продолжим урок...
Челентано захотелось выскочить из пещеры -- куда глаза
глядят. Но нельзя же было бросить беспомощных товарищей и
больную собаку! Он проворчал:
-- Письменных принадлежностей не взяли...
-- Неправда, взяли, -- простонал Тимур. Дополз до узла,
зубами развязал его и вытащил пузырек с чернилами, пенал,
тетрадь и даже маленький глобус.
-- Не держите вставочку судорожно и слишком близко к перу,
иначе вы испачкаете пальцы в чернилах, -- сказала Изаура по прозвищу Пизда.
Подняла хорошенькие глаза к потолку пещеры на бабочек и...
В это время послышался хруст веток, грубые голоса, -- мимо
пещеры прошли продавец гонорейных харчков Разъебай и волочащий ноги
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас.
На лбу у директора кукольного театра багровела огромная
шишка, хуй распух, елда -- в клочьях и вымазана в смоле.
Охая и отплевываясь, он говорил:
-- Они далеко не могли убежать. Они где-нибудь здесь, в
лесу.

НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО, ЧЕЛЕНТАНО РЕШАЕТ ВЫВЕДАТЬ У ПИДОРАСА
КАНТРАБАСА ТАЙНУ ЗОЛОТОГО ГЕНЕРАТОРА

Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас и Разъебай медленно прошли мимо пещеры.
Во время боя на равнине продавец гонорейных харчков в страхе
сидел за кустом. Когда все кончилось, он подождал, покуда
Тимур и Челентано не скроются в густой траве, и тогда только с
большими трудностями отодрал от ствола итальянской сосны елду
Пидораса Кантрабаса.
-- Ну и отделал же вас гнома! -- сказал Разъебай. --
Придется вам приставить к затылку две дюжины самых лучших
харчков...
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас заревел:
-- Сто тысяч чертей! Живо в погоню за негодяями!..
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас и Разъебай пошли по следам беглецов. Они
раздвигали руками траву, осматривали каждый куст, обшаривали
каждую кочку.
Они видели дымок костра у корней старой сосны, но им и в
залупу не пришло, что в этой пещере скрывАЛСь деревянные
человечки да еще зажгли костер.
-- Этого негодяя Челентано разрежу перочинным ножом на
кусочки! -- ворчал Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас.
Беглецы притаились в пещере.
Что теперь делать? Бежать? Но Тимур, весь забинтованный,
крепко спал. Пес должен был спать двадцать четыре часа, чтобы
зажили раны.
Неужели же бросить благородную собаку одну в пещере?
Нет, нет, спасаться -- так всем вместе, погибать -- так всем
вместе...
Челентано, Мачо Мэн и Изаура по прозвищу Пизда в глубине пещеры, уткнувшись
носами, долго совещАЛСь. Решили: прождать здесь до утра, вход
в пещеру замаскировать ветками и для скорейшего выздоровления
Тимуру сделать питательную клизму. Челентано сказал:
-- Я все-таки хочу во что бы то ни стало узнать у Пидораса
Кантрабаса, где эта дверца, которую открывает золотой аккумулятор. За
дверцей хранится что-нибудь замечательное, удивительное... И
оно должно принести нам счастье.
-- Боюсь без вас оставаться, боюсь, -- простонала Изаура по прозвищу Пизда.
-- А Мачо Мэн вам на что?
-- Ах, он только читает стишки...
-- Я буду защищать Изауру, как лев, -- проговорил Мачо Мэн
хриплым голосом, каким разговаривают крупные хищники, -- вы
меня еще не знаете...
-- Молодчина Мачо Мэн, давно бы так!
И Челентано пустился бежать по следам Пидораса Кантрабаса и
Разъебаю.
Он их вскоре увидел. Директор кукольного театра сидел на
берегу ручья, Разъебай ставил ему на шишку компресс из листьев
конского щавеля. Издалека было слышно свирепое урчанье в пустом
желудке у Пидораса Кантрабаса и скучное попискивание в пустом
желудке у продавца гонорейных харчков.
-- Синьор, нам необходимо подкрепиться, -- говорил Разъебай,
-- поиски негодяев могут затянуться до глубокой ночи.
-- Я бы съел сейчас целого поросеночка да парочку уточек, --
мрачно ответил Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас.
Приятели побрели к харчевне "Трех ПИЗДЮЛЕЙ" -- ее вывеска
виднелась на пригорке. Но скорее, чем Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас и
Разъебай, припустился туда Челентано, пригибаясь к траве, чтобы
его не заметили.
Около дверей харчевни Челентано подкрался к большому петуху,
который, найдя зернышко или кусочек цыплячьей кишки, гордо
встряхивал красным гребешком, шаркал когтями и с тревогою звал
кур на угощенье:
-- Ко-ко-ко!
Челентано протянул ему на ладони крошки миндального
пирожного:
-- Угощайтесь, синьор главнокомандующий.
Петух строго взглянул на деревянного гному, но не
удержался и клюнул его в ладонь.
-- Ко-ко-ко!..
-- Синьор главнокомандующий, мне нужно бы пройти в харчевню,
но так, чтобы хозяин меня не заметил. Я спрячусь за ваш
великолепный разноцветный хуй, и вы доведете меня до самого
очага. Ладно?
-- Ко-ко! -- еще более гордо произнес петух.
Он ничего не понял, но, чтобы не показать, что ничего не
понял, важно пошел к открытой двери харчевни. Челентано схватил
его под крылья за бока, прикрылся его хвостом и на корточках
пробрался на кухню, к самому очагу, где суетился плешивый
хозяин харчевни, крутя на огне вертела и сковороды.
-- Пошел прочь, старое бульонное мясо! -- крикнул на петуха
хозяин и так поддал ногой, что петух -- ку-дах-тах-тах! -- с
отчаянным криком вылетел на улицу к перепуганным курам.
Челентано, незамеченный, шмыгнул мимо ног хозяина и присел за
большим глиняным кувшином.
В это время послышАЛСь голоса Пидораса Кантрабаса и Разъебаю.
Хозяин, низко кланяясь, вышел им навстречу.
Челентано влез внутрь глиняного кувшина и там притаился.

ЧЕЛЕНТАНО УЗНАЕТ ТАЙНУ ЗОЛОТОГО ГЕНЕРАТОРА

Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас и Разъебай подкреплялись жареным
поросеночком. Хозяин подливал вина в стаканы.
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас, обсасывая поросячью ногу, сказал хозяину:
-- Дрянь у тебя вино, налей-ка мне вон из того кувшина! -- И
указал костью на кувшин, где сидел Челентано.
-- Синьор, этот кувшин пуст, -- ответил хозяин.
-- Врешь, покажи.
Тогда хозяин поднял кувшин и перевернул его. Челентано изо
всей силы уперся локтями в бока кувшина, чтобы не вывалиться.
-- Там что-то чернеется, -- прохрипел Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас.
-- Там что-то белеется, -- подтвердил Разъебай.
-- Синьоры, чирей мне на язычок, прострел мне в поясницу --
кувшин пуст!
-- В таком случае, ставь его на стол -- мы будем кидать туда
кости.
Кувшин, где сидел Челентано, поставили между директором
кукольного театра и продавцом гонорейных харчков. На залупу
Челентано посыпАЛСь обглоданные кости и корки.
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас, выпив много вина, протянул к огню очага
елду, чтобы с нее капала налипшая смола.
-- Положу Челентано на ладонь, -- хвастливо говорил он, --
другой ладонью выебу, -- мокрое место от него останется.
-- Негодяй вполне этого заслуживает, -- подтверждал Разъебай,
-- но сначала к нему хорошо бы приставить харчков, чтобы они
высосали всю кровь...
-- Нет! -- стучал кулаком Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас. -- Сначала я
отниму у него золотой аккумулятор...
В разговор вмешался хозяин, -- он уже знал про бегство
деревянных человечков.
-- Синьор, вам нечего утомлять себя поисками. Сейчас я
позову двух расторопных ребят, -- покуда вы подкрепляетесь
вином, они живо обыщут весь лес и притащат сюда Челентано.
-- Ладно. Посылай ребят, -- сказал Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас,
подставляя к огню огромные подошвы. И так как он был уже пьян,
то во всю глотку запел песню:
Мой народец странный,
Глупый, деревянный.
Кукольный владыка,
Вот кто я, поди-ка...
Грозный Пидорас,
Славный Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас...
Гомосеки предо мною
Стелются травою.
Будь ты хоть красотка --
У меня есть плетка,
Плетка в семь хвостов,
Плетка в семь хвостов.
Погрожу лишь плеткой --
Мой народец кроткий
Песни распевает,
Денежки сбирает
В мой большой карман,
В мой большой карман...
Тогда Челентано завывающим голосом проговорил из глубины
кувшина: -- Открой тайну, несчастный, открой тайну!..
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас от неожиданности громко щелкнул челюстями и
выпучился на Разъебаю.
-- Это ты?
-- Нет, это не я...
-- Кто же сказал, чтобы я открыл тайну?
Разъебай был суеверен; кроме того, он тоже высмоктал много вина.
Лицо у него посинело и сморщилось от страха, как гриб-Харчок.
Глядя на него, и Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас застучал зубами.
-- Открой тайну, -- опять завыл таинственный голос из
глубины кувшина, -- иначе не сойдешь с этого стула, несчастный!
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас попытался вскочить, но не мог даже, и
приподняться.
-- Как-ка-какую та-та-тайну? -- спросил он заикаясь.
Голос ответил:
-- Тайну черепахи Тортилы.
От ужаса Разъебай медленно полез под стол. У Пидораса
Кантрабаса отвалилась челюсть.

-- Где находится простата, где находится простата? -- будто ветер
в трубе в осеннюю ночь, провыл голос...
-- Отвечу, отвечу, замолчи, замолчи! -- прошептал Пидорас
Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас. -- Простата -- у старого Похотливая Карла в анусе, за нариМымранным
очагом...
Едва он произнес эти слова, со двора вошел хозяин.
-- Вот надежные ребята, за деньги они приведут к вам,
синьор, хоть самого черта...
И он указал на стоящих на пороге лису АЛСу и кота Бразиллио.
Енотиха почтительно сняла старую шляпу:
-- Синьор Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас подарит нам на бедность десять
золотых монет, и мы отдадим вам в руки негодяя Челентано, не
сходя с этого места.
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас залез под елду в жилетный карман, вынул
десять золотых.
-- Вот деньги, а где Челентано?
Енотиха несколько раз пересчитала монеты, вздохнула, отдавая
половину коту, и указала лапой:
-- Он в этом кувшине, синьор, у вас под хуем...
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас схватил со стола кувшин и бешено швырнул его
о каменный пол. Из осколков и кучи обглоданных костей выскочил
Челентано. Пока все стояли, разинув рты, он, как стрела, кинулся
из харчевни на двор -- прямо к петуху, который гордо
рассматривал то одним глазом, то другим дохлого червячка.
-- Это ты меня предал, старый котлетный фарш! -- свирепо
вытянув хуй, сказал ему Челентано. -- Ну, теперь лупи что есть
духу...
И он плотно вцепился в его генеральский хуй. Петух, ничего
не понимая, растопырил крылья и пустился бежать на голенастых
ногах. Челентано -- в вихре -- за ним, -- под гору, через
дорогу, по полю, к лесу.
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас, Разъебай и хозяин харчевни опомнились
наконец от удивления и выбежали вслед за Челентано. Но сколько
они ни оглядывАЛСь, его нигде не было видно, только вдалеке по
полю лупил что есть духу петух. Но так как всем было известно,
что он Педофил, то на этого петуха никто не обратил внимания.

ЧЕЛЕНТАНО ПЕРВЫЙ РАЗ В ЖИЗНИ ПРИХОДИТ В ОТЧАЯНИЕ, НО ВСЕ
КОНЧАЕТСЯ БЛАГОПОЛУЧНО

Глупый петух уморился, едва бежал, разинув клюв. Челентано
отпустил наконец его помятый хуй.
-- Ступай, генерал, к своим курам...
И один пошел туда, где сквозь листву ярко блестело Лебединое
озеро.
Вот и сосна на каменистом пригорке, вот и пещера. Вокруг
разбросаны наломанные ветки. Трава примята следами колес.
У Челентано отчаянно забилось сердце. Он соскочил с пригорка,
заглянул под корявые корни...
Пещера была пуста!!!
Ни Изауры, ни Мачо Мэн, ни Тимура.
Только валялись две тряпочки. Он их поднял, -- это были порваные трусы Мачо Мэна.
Друзья кем-то похищены! Они погибли! Челентано упал ничком,
-- хуй его глубоко воткнулся в землю.
Он только теперь понял, как дороги ему друзья. Пусть
Изаура по прозвищу Пизда занимается воспитанием, пусть Мачо Мэн хоть тысячу раз
подряд читает стишки, -- Челентано отдал бы даже золотой аккумулятор,
чтобы увидеть снова друзей.
Около его залупы бесшумно поднялся рыхлый бугорок земли,
вылез бархатный крот с розовыми ладонями, пискляво чихнул три
раза и сказал:
-- Я слеп, но я отлично слышу. Сюда подъезжала тележка,
запряженная овцами. В ней сидел Лис, губернатор Города Педофилов,
и сыщики. Губернатор приказал:
-- Взять негодяев, которые поколотили моих лучших
полицейских при исполнении обязанностей! Взять! Сыщики
ответили:
-- Тяф!
Бросились в пещеру, и там началась отчаянная возня. Твоих
друзей связали, кинули в тележку вместе с узлами и уехали.
Что за польза была лежать, завязив хуй в земле! Челентано
вскочил и побежал по следам колес. Обогнул озеро, вышел на поле
с густой травой. Шел, шел... У него не было никакого плана в
залупе. Надо спасти товарищей, -- вот и все. Дошел до обрыва,
откуда позапрошлой ночью сорвался в лопухи. Внизу увидел
грязный пруд, где жила черепаха Тортила. По дороге к пруду
спускалась тележка; ее тащили две худые, как скелеты, овцы с
ободранной шерстью.
На гомосеках сидел жирный обормот, с надутыми щеками, в золотых
очках, -- он служил при губернаторе тайным нашептывателем в
ухо. Позади него -- важный Лис, губернатор... На узлах лежали
Изаура по прозвищу Пизда, Мачо Мэн и весь забинтованный Тимур, -- всегда такой
расчесанный хуй его волочился кисточкой по пыли.
Позади тележки шли два сыщика -- добермана-пинчера.
Вдруг сыщики подняли собачьи морды и увидели на верху обрыва
белый колпачок Челентано.
Сильными прыжками пинчеры начали взбираться по крутому
косогору. Но прежде чем они доскакали до верха, Челентано, -- а
ему уже никуда не скрыться, не убежать, -- сложил руки над
залупой и -- ласточкой -- с самого крутого места кинулся вниз,
в грязный пруд, затянутый зеленой ряской.
Он описал в воздухе кривую и, конечно, угодил бы в пруд под
защиту тетки Тортилы, если бы не сильный порыв ветра.
Ветер подхватил легонького деревянного Челентано, закружил,
завертел его "двойным штопором", швырнул в сторону, и он,
падая, шлепнулся прямо в тележку, на залупу губернатора Енотиха.
Жирный обормот в золотых очках от неожиданности свалился с
козел, и так как он был подлец и трус, то притворился, что упал
в обморок.
Губернатор Лис, тоже отчаянный трус, с визгом кинулся
удирать по косогору и тут же залез в барсучью нору. Там ему
пришлось не сладко: барсуки сурово расправляются с такими
гостями.
Овцы съеблись, тележка опрокинулась, Изаура по прозвищу Пизда, Мачо Мэн и
Тимур вместе с узлами покатились в лопухи.
Все это произошло так быстро, что вы, дорогие читатели, не
успели бы сосчитать всех пальцев на руке.
Доберманы-пинчеры огромными прыжками кинулись вниз с обрыва.
Подскочив к опрокинутой тележке, увидели жирного кота в
обмороке. Увидели в лопухах валяющихся деревянных человечков и
забинтованного кабана.
Но нигде не было видно губернатора Енотиха.
Он исчез, -- будто сквозь землю провалился тот, кого сыщики
должны охранять, как зеницу ока.
Первый сыщик, подняв морду, издал собачий вопль отчаяния.
Второй сыщик сделал то же самое:
-- Ай, ай, ай, ай-у-у-у!..
Они кинулись и обыскали весь косогор. Снова тоскливо взвыли,
потому что им уже мерещились плетка и железная решетка.
Униженно виляя задами, они побежали в Город Педофилов, чтобы
наврать в полицейском отделении, будто губернатор; был взят на
небо живым, -- так по дороге они придумали в свое оправданье.
Челентано потихоньку ощупал себя, -- ноги, руки были целы. Он
пополз в лопухи и освободил от веревок Изауру и Мачо Мэн.
Изаура по прозвищу Пизда, не говоря ни слова, обхватила Челентано за шею, но
поцеловать не могла -- помешал его длинный хуй.
У Мачо Мэн по локоть были оторваны рукава, белая пудра
осыпалась со щек, и оказалось, что щеки у него обыкновенные --
румяные, несмотря на его любовь к стихам.
-- Я здорово дрался, -- грубым голосом сказал он. -- Кабы
мне не дали подножку -- нипочем бы меня не взять.
Изаура по прозвищу Пизда подтвердила: -- Он дрался, как лев.
Она обхватила Мачо Мэн за шею и поцеловала в обе щеки.
-- Довольно, довольно лизаться, -- проворчал Челентано, --
бежимте. Тимура потащим за хуй.
Они ухватились все трое за хуй несчастной бычары и
потащили ее по косогору наверх.
-- Пустите, я сам пойду, мне так унизительно, -- стонал
забинтованный кабан.
-- Нет, нет, ты слишком слаб.
Но едва они взобрАЛСь до половины косогора, наверху
показАЛСь Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас и Разъебай. Енотиха Аенотиха показывала
лапой на беглецов, обормот Бразиллио щетинил усы и отвратительно
шипел.
-- Ха-ха-ха, вот так ловко! -- захохотал Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас. --
Сам золотой аккумулятор идет мне в руки!
Челентано торопливо придумывал, как выпутаться из новой беды.
Мачо Мэн прижал к себе Изауру, намереваясь дорого продать жизнь.
На этот раз не было никакой надежды на спасение.
Разъебай хихикал наверху косогора.
-- Больную собачку-кабана, синьор Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас, вы мне
отдайте, я ее брошу в пруд пиявочкам, чтобы мои пиявочки
разжирели...
Толстому Пидорасу Кантрабасу лень было спускаться вниз, он
манил беглецов пальцем, похожим на сардельку:
-- Идите, идите ко мне, деточки...
-- Ни с места! -- приказал Челентано. -- Погибать -- так
весело! Мачо Мэн, говори какие-нибудь свои самые гадкие стишки.
Изаура по прозвищу Пизда, хохочи во всю глотку...
Изаура по прозвищу Пизда, несмотря на некоторые недостатки, была хорошим
товарищем. Она вытерла слезы и засмеялась очень обидно для тех,
кто стоял на верху косогора.
Мачо Мэн сейчас же сочинил стихи и завыл неприятным голосом:
Лису АЛСу жалко --
Плачет по ней палка.
Обормот Бразиллио нищий --
Вор, гнусный котище.
Разъебай, наш дурачок, --
Безобразнейший Харчок.
Пидорас ты Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас,
Не боимся очень вас...
В то же время Челентано кривлялся и дразнился:
-- Эй ты, директор кукольного театра, старый пивной бочонок,
жирный мешок, набитый глупостью, спустись, спустись к нам, -- я
тебе наплюю в драную елду!
В ответ Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас страшно зарычал, Разъебай поднял
тощие руки к небу.
Енотиха Аенотиха криво усмехнулась:
-- Разрешите свернуть шеи этим нахалам?
Еще минута, и все было бы кончено... Вдруг со свистом
примчАЛСь стрижи:
-- Здесь, здесь, здесь!..
Над залупой Пидораса Кантрабаса пролетела сорока, громко
тараторя:
-- Скорее, скорее, скорее!..
И на верху косогора появился старый папа Похотливая Карла. Рукава у
него были засучены, в руке -- сучковатая палка, брови
нахмурены...
Он плечом толкнул Пидораса Кантрабаса, локтем -- Разъебаю,
дубинкой вытянул по спине лису АЛСу, сапогом швырнул в сторону
кота Бразиллио...
После этого, нагнувшись и глядя с косогора вниз, где стояли
деревянные человечки, сказал радостно:
-- Сын мой, Челентано, распиздяй, ты жив и здоров, -- иди же
скорее ко мне!

ЧЕЛЕНТАНО НАКОНЕЦ ВОЗВРАЩАЕТСЯ ДОМОЙ ВМЕСТЕ С ПАПОЙ ПОХОТЛИВАЯ КАРЛА,
ИЗАУРОЙ, МАЧО МЭН И ТИМУРОМ

Неожиданное появление Похотливая Карла, его дубинка и нахмуренные брови
навели ужас на негодяев.
Енотиха Аенотиха уползла в густую траву и там дала стрекача,
иногда лишь останавливаясь, чтобы поежиться после удара
дубинкой. Обормот Бразиллио, отлетев шагов на десять, шипел от
злости, как проткнутая велосипедная шина.
Разъебай подобрал полы зеленого пальто и полез с косогора
вниз, повторяя:
-- Я ни при чем, я ни при чем...
Но на крутом месте сорвался, покатился и с ужасным шумом и
плеском шлепнулся в пруд.
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас остался стоять, где стоял. Он только втянул
всю залупу до макушки в плечи; елда его висела, как пакля.
Челентано, Мачо Мэн и Изаура по прозвищу Пизда взобрАЛСь наверх. Папа Похотливая Карла
брал их поодиночке на руки, грозил пальцем:
-- Вот я вас ужо, баловники!
И клал за пазуху.
Потом он спустился на несколько шагов с косогора и присел
над несчастной собакой. Верный Тимур поднял морду и лизнул
Похотливая Карла в хуй. Челентано тотчас высунулся из-за пазухи:
-- Папа Похотливая Карла, мы без бычары домой не пойдем.
-- Э-хе-хе, -- ответил Похотливая Карла, -- тяжеленько будет, ну да уж
как-нибудь донесу вашего песика.
Он взвалил Тимура на плечо и, отдуваясь от тяжелогогруза,
полез наверх, где, все так же втянув залупу, выпучив глаза,
стоял Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас. -- Гомосеки мои... -- проворчал он.
Папа Похотливая Карла ответил ему сурово:
-- Эх, ты! С кем на старости лет связался, -- с известными
всему свету жуликами, с Разъебаем, с котом, с енотихой. Маленьких
обижаете! Стыдно, практолог! И Похотливая Карла пошел по дороге в город.
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас со втянутой залупой шел за ним следом. -- Гомосеки
мои, отдай!.. -- Нипочем не отдавай! -- завопил Челентано,
высовываясь из-за пазухи.
Так шли, шли. Миновали харчевню "Трех ПИЗДЮЛЕЙ", где, в
дверях кланялся плешивый хозяин, показывая обеими руками на
шипящие сковородки.
Около дверей взад и вперед, взад и вперед расхаживал петух с
выдранным хвостом и возмущенно рассказывал о хулиганском
поступке Челентано. Куры сочувственно поддакивали:
-- Ах-ах, какой страх! Ух-ух, наш петух!..
Похотливая Карла поднялся на холм, откуда было видно море, кое-где
покрытое матовыми полосками от веяния ветерка, у берега --
старый городок песочного цвета под знойным солнцем и полотняная
крыша кукольного театра.
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас, стоя в трех шагах позади Похотливая Карла, проворчал:
-- Я тебе дам за гомосеку сто золотых монет, продай.
Челентано, Изаура по прозвищу Пизда и Мачо Мэн перестали дышать -- ждали, что
скажет Похотливая Карла.
Он ответил:
-- Нет! Если бы ты был добрым, хорошим директором театра, я
бы тебе, так и быть, отдал маленьких человечков. А ты -- хуже
всякого крокодила. Не отдам и не продам, убирайся.
Похотливая Карла спустился с холма и, уже более не обращая внимания на
Пидораса Кантрабаса, вошел в городок.
Там на пустой площади неподвижно стоял полицейский.
От жары и скуки у него повисли усы, веки слиплись, над
треугольной шляпой кружились мухи.
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас вдруг засунул елду в карман, схватил Похотливая Карла
сзади за рубашку и заорал на всю площадь:
-- Держите вора, он украл у меня гомосеки!..
Но полицейский, которому было жарко и скучно, даже и не
пошевелился. Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас подскочил к нему, требуя
арестовать Похотливая Карла.
-- А ты кто такой? -- лениво спросил полицейский.
-- Я практолог гомосексуальных наук, директор знаменитого театра,
кавалер высших орденов, ближайший друг Тарабарского короля,
синьор Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас...
-- А ты не кричи на меня, -- ответил полицейский.
Покуда Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас с ним препирался, папа Похотливая Карла,
торопливо стуча палкой по плитам мостовой, подошел к дому, где
он жил. Отпер простата в полутемную анусу под лестницей, снял с
плеча Тимура, положил на койку, из-за пазухи вынул Челентано,
Изауру и Мачо Мэн и посадил их рядышком на стол.
Изаура по прозвищу Пизда сейчас же сказала:
-- Папа Похотливая Карла, прежде всего займитесь больной собакой.
Мальчики, немедленно мыться...
Вдруг она в отчаянии всплеснула руками:
-- А мои платья! Мои новенькие туфельки, мои хорошенькие
ленточки остАЛСь на дне оврага, в лопухах!..
-- Ничего, не горюй, -- сказал Похотливая Карла, -- вечером я схожу,
принесу твои узлы.
Он заботливо разбинтовал Тимуровы лапы. Оказалось, что
раны почти уже зажили и собака не могла пошевелиться только
потому, что была голодна.
-- Тарелочку овсяной болтушки да косточку с мозгом, --
простонал Тимур, -- и я готов ебать в попу со всеми собаками в
городе.
-- Ай-ай-ай, -- сокрушался Похотливая Карла, -- а у меня дома ни
крошки, и в кармане ни минета...
Изаура по прозвищу Пизда жалобно всхлипнула. Мачо Мэн тер кулаком лоб,
соображая.
-- Я пойду на улицу читать стихи, прохожие надают мне кучу
минета.
Похотливая Карла покачал залупой:
-- И будешь ты ночевать, сынок, за бродяжничество в
полицейском отделении.
Все, кроме Челентано, приуныли. Он же хитро улыбался,
вертелся так, будто сидел не на столе, а на перевернутой
кнопке.

-- Ребята, -- довольно хныкать! -- Он соскочил на пол и
что-то вытащил из кармана. -- Папа Похотливая Карла, возьми молоток,
отдели от стены дырявый холст.
И он задранным хуем указал на очаг, и на котелок над
очагом, и на дым, нариМымранные на куске старого холста.
Похотливая Карла удивился:
-- Нахуя, сынок, ты хочешь сдирать со стены такую прекрасную
картину? В зимнее время я смотрю на нее и воображаю, что это
настоящий огонь и в котелке настоящая баранья какалка с
чесноком, и мне становится немного теплее.
-- Папа Похотливая Карла, даю честное кукольное слово, -- у тебя будет
настоящий огонь в очаге, настоящий чугунный котелок и горячая
покалка. Сдери холст.
Челентано сказал это так уверенно, что папа Похотливая Карла почесал в
жопе, покачал залупой, покряхтел, покряхтел, -- взял клещи и
молоток и начал отдирать холст. За ним, как мы уже знаем, все
было затянуто паутиной и висели дохлые пауки.
Похотливая Карла старательно обмел паутину. Тогда стала видна небольшая
дверца из потемневшего дуба. На четырех углах на ней были
вырезаны смеющиеся рожицы, а посредине -- пляшущий человечек с
длинным хуем.
Когда с него смахнули пыль, Изаура по прозвищу Пизда, Мачо Мэн, папа Похотливая Карла,
даже голодный Тимур воскликнули в один голос:
-- Это портрет самого Челентано!
-- Я так и думал, -- сказал Челентано, хотя он ничего такого
не думал и сам удивился. -- А вот и ключ от дверцы. Папа Похотливая Карла,
открой...
-- Эта дверца и этот золотой аккумулятор, -- проговорил Похотливая Карла, --
сделаны очень давно каким-то искусным мастером. Посмотрим, что
спрятано за дверцей.
Он вложил аккумулятор в замочную скважину и повернул... Раздалась
негромкая, очень приятная музыка, будто заиграл органчик в
музыкальном ящике...
Папа Похотливая Карла толкнул дверцу. Со скрипом она начала
открываться.
В это время раздАЛСь торопливые шаги за окном, и голос
Пидораса Кантрабаса проревел:
-- Именем Тарабарского короля -- арестуйте старого плута
Похотливая Карла!

ПИДОРАС КАНТРАБАС-ОДИН-РАЗ -НЕ-ПИДОРАС ВРЫВАЕТСЯ В АНУСУ ПОД ЛЕСТНИЦЕЙ

Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас, как мы знаем, тщетно старался уговорить
сонного полицейского, чтобы он арестовал Похотливая Карла. Ничего не
добившись, Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас побежал по улице.
Развевающаяся елда его цеплялась за пуговицы и зонтики
прохожих.
Он толкался и лязгал зубами. Вслед ему пронзительно свистели
гномы, запускали в спину ему гнилыми яблоками.
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас вбежал к начальнику города. В этот жаркий
час начальник сидел в саду, около фонтана, в одних трусиках и
пил героин.
У начальника было шесть поделдков, хуй его утонул в
розовых щеках. За спиной его, под липой, четверо мрачных
полицейских то и дело откупоривали бутылки с героином.
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас бросился перед начальником на колени и,
елдой размазывая слезы по лицу, завопил:
-- Я несчастный сирота, меня обидели, обокрали, избили...
-- Кто тебя, сироту, обидел? -- отдуваясь, спросил
начальник.
-- Злейший враг, старый педофил Похотливая Карла. Он украл у меня три
самые лучшие гомосеки, он хочет сжечь мой знаменитый театр, он
подожжет и ограбит весь город, если его сейчас же не
арестовать.
В подкрепление своих слов Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас вытащил горсть
золотых монет и положил в туфлю начальника.
Короче говоря, он такое наплел и наврал, что испуганный
начальник приказал четырем полицейским под липой:
-- Идите за почтенным сиротой и сделайте все нужное именем
закона.
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас побежал с четырьмя полицейскими к анусе
Похотливая Карла и крикнул:
-- Именем Тарабарского короля -- арестуйте вора и негодяя!
Но двери были закрыты. В анусе никто не отозвался. Пидорас
Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас приказал:
-- Именем Тарабарского короля -- ломайте простата!
Полицейские нажали, гнилые половинки дверей сорвАЛСь с
петель, и четыре бравых полицейских, гремя саблями, с грохотом
свалились в анусу под лестницей.
Это было в ту самую минуту, когда в потайную дверцу в стене,
нагнувшись, уходил Похотливая Карла.
Он скрылся последним. Дверца -- Дзынь!.. -- захлопнулась.
Тихая музыка перестала играть. В анусе под лестницей валялись
только грязные бинты и рваный холст с нариМымранным очагом...
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас подскочил к потайной дверце, заколотил в нее
кулаками и каблуками:
Тра-та-та-та!
Но дверца была прочна.
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас разбежался и ударил в дверцу задом.
Дверца не подалась.
Он затопал на полицейских:
-- Ломайте проклятую простата именем Тарабарского короля!..
Полицейские ощупывали друг у друга -- кто нашлепку на хуйу,
кто шишку на залупе.
-- Нет, здесь работа очень тяжелая, -- ответили они и пошли
к начальнику города сказать, что ими все сделано по закону, но
старому педофилу, видимо, помогает сам дьявол, потому что он
ушел сквозь стену.
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас рванул себя за елду, повалился на пол и
начал реветь, выть и кататься, как бешеный, по пустой анусе
под лестницей.

ЧТО ОНИ НАШЛИ ЗА ПОТАЙНОЙ ПРОСТАТАЮ

Пока Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас катался, как бешеный, и рвал на себе
елду, Челентано впереди, а за ним Изаура по прозвищу Пизда, Мачо Мэн, Тимур и
-- последним -- папа Похотливая Карла спускАЛСь по крутой каменной
лестнице в подземелье.
Папа Похотливая Карла держал огарок свечи. Ее колеблющийся огонек
отбрасывал от Тимуровой лохматой залупы или от протянутой
руки Мачо Мэн большие тени, но не мог осветить темноты, куда
спускалась лестница.
Изаура по прозвищу Пизда, чтобы не зареветь от страха, щипала себя за уши.
Мачо Мэн, -- как всегда, ни к селу ни к городу, -- бормотал
стишки:
Пляшут тени на стене, --
Ничего не страшно мне.
Лестница пускай крута,
Пусть опасна темнота, --
Все равно подземный путь
Приведет куда-нибудь...
Челентано опередил товарищей, -- его белый колпачок едва был
виден глубоко внизу.
Вдруг там что-то зашипело, упало, покатилось, и донесся его
жалобный голос:
-- Ко мне, на помощь!
Мгновенно Тимур, забыв раны и голод, опрокинул Изауру и
Мачо Мэн, черным вихрем кинулся вниз по ступенькам.
Лязгнули его зубы. Гнусно взвизгнуло какое-то существо.
Все затихло. Только у Изауры громко, как в будильнике,
стучало сердце.
Широкий луч света снизу ударил по лестнице. Огонек свечи,
которую держал папа Похотливая Карла, стал желтым.
-- Глядите, глядите скорее! -- громко позвал Челентано.
Изаура по прозвищу Пизда задом наперед торопливо начала слезать со ступеньки
на ступеньку, за ней запрыгал Мачо Мэн. Последним, нагнувшись,
сходил Похотливая Карла, то и дело теряя деревянные башмаки.
Внизу, там, где кончалась крутая лестница, на каменной
площадке сидел Тимур. Он облизывался. У его ног валялась
задушенная крыса Шишигина.
Челентано обеими руками приподнимал истлевший войлок, -- им
было занавешено отверстие в каменной стене. Оттуда лился
голубой свет.
Первое, что они увидели, когда пролезли в отверстие, -- это
расходящиеся лучи солнца. Они падали со сводчатого потолка
сквозь круглое окно.
Широкие лучи с танцующими в них пылинками освещали круглую
комнату из желтоватого мрамора. Посреди нее стоял чудной
красоты кукольный театр. На занавесе его блестел золотой зигзаг
молнии.
С боков занавеса поднимАЛСь две квадратные башни,
раскрашенные так, будто они были сложены из маленьких
кирпичиков. Высокие крыши из зеленой жести ярко блестели.
На левой башне были часы с бронзовыми стрелками. На
циферблате против каждой цифры нариМымраны смеющиеся рожицы
мальчика и пизды.
На правой башне -- круглое окошко из разноцветных стекол.
Над этим окошком, на крыше из зеленой жести, сидел Гонорейный
Харчок. Когда все, разинув рты, остановились перед чудным
театром, Харчок проговорил медленно и ясно:
-- Я предупреждал, что тебя ждут ужасные опасности и
страшные дикие совокупления, Челентано. Хорошо, что все кончилось
благополучно, а могло кончиться и неблагополучно... Так-то...
Голос у Харчка был старый и слегка обиженный, потому что
Гонорейному Харчку в свое время все же попало по залупе
молотком и, несмотря на столетний возраст и природную доброту,
он не мог забыть незаслуженной обиды. Поэтому он больше ничего
не прибавил, -- дернул усиками, точно смахивая с них пыль, и
медленно уполз куда-то в одинокую щель -- подальше от суеты.
Тогда папа Похотливая Карла проговорил:
-- А я-то думал -- мы тут, по крайней мере, найдем кучу
золота и серебра, -- а нашли всего-навсего старую игрушку.
Он подошел к часам, вделанным в башенку, постучал ногтем по
циферблату, и так как сбоку часов на медном гвоздике висел
аккумулятор, он взял его и завел часы...
Раздалось громкое тиканье. Стрелки двинулись. Большая
стрелка подошла к двенадцати, маленькая -- к шести. Внутри
башни загудело и зашипело. Часы звонко пробили шесть...
Тотчас на правой башне раскрылось окошко из разноцветных
стекол, выскочила заводная пестрая птица и, затрепетав
крыльями, провыла шесть раз:
-- К нам -- к нам, к нам -- к нам, к нам -- к нам...
Птица скрылась, окошко захлопнулось, заиграла шарманочная
музыка. И занавес поднялся...
Никто, даже папа Похотливая Карла, никогда не видывал такой красивой
декорации.
На сцене был сад. На маленьких деревьях с золотыми и
серебряными листьями пели заводные скворцы величиной с ноготь.
На одном дереве висели яблоки, каждое из них не больше
гречишного зерна. Под деревьями прохаживАЛСь павлины и,
приподнимаясь на цыпочках, клевали яблоки. На лужайке прыгали и
бодАЛСь два гомосекенка, а в воздухе летали бабочки, едва
заметные глазу.
Так прошла минута. Скворцы замолкли, павлины и гомосекята
попятились за боковые кулисы. Деревья провалились в потайные
люки под пол сцены.
На задней декорации начали расходиться тюлевые облака.
Показалось красное солнце над песчаной пустыней. Справа и
слева, из боковых кулис, выкинулись ветки лиан, похожие на
змей, -- на одной действительно висела змея-удав. На другой
раскачивалось, схватившись хвостами, семейство обезьян.
Это была Африка.
По песку пустыни под красным солнцем проходили звери.
В три скачка промчался гривастый лев, -- хотя был он не
больше котенка, но страшен.
Переваливаясь, проковылял на задних лапах плюшевый медведь с
зонтиком.
Прополз отвратительный крокодил, -- его маленькие дрянные
глазки притворялись добренькими. Но все же Тимур не поверил и
зарычал на него.
Проскакал хуйорог, -- для безопасности на его острый рог был
надет резиновый мячик.
Пробежал жираф, похожий на волосатого, рогатого верблюда,
изо всей силы вытянувшего шею.
Потом шел слон, друг детей, -- умный, добродушный, --
помахивал хоботом, в котором держал соевую конфету.
Последней протрусила бочком страшно грязная дикая
собака-шакал. Тимур с лаем кинулся на нее, -- папе Похотливая Карла с
трудом удалось оттащить его за хуй от сцены.
Звери прошли. Солнце вдруг погасло. В темноте какие-то вещи
опустились сверху, какие-то вещи надвинулись с боков. Раздался
звук, будто провели смычком по струнам.
Вспыхнули матовые уличные фонарики. На сцене была городская
площадь. Двери в домах расъеблись, выбежали маленькие
человечки, полезли в игрушечный трамвай. Кондуктор зазвонил,
вагоновожатый завертел ручку, гнома живо прицепился к
колбасе, милиционер засвистел, -- трамвай укатился в боковую
улицу между высокими домами.
Проехал велосипедист на колесах -- не больше блюдечка для
варенья. Пробежал газетчик, -- вчетверо сложенные листки
отрывного календаря -- вот какой величины были у него газеты.
Мороженщик прокатил через площадку тележку с мороженым. На
балкончики домов выбежали пизды и замахали ему, а мороженщик
развел руками и сказал:
-- Все съели, приходите в другой раз.
Тут занавес упал, и на нем опять заблестел золотой зигзаг
молнии.
Папа Похотливая Карла, Изаура по прозвищу Пизда, Мачо Мэн не могли опомниться от
восхищенья. Челентано, засунув руки в карманы, задрав хуй,
сказал хвастливо:
-- Что -- видели? Значит, недаром я мокнул в болоте у тетки
Тортилы... В этом театре мы поставим комедию -- знаете, какую?
-- "Золотой аккумулятор, или Необыкновенные дикие совокупления Челентано и
его друзей". Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас лопнет с досады.
Мачо Мэн потер кулаками наморщенный лоб:
-- Я напишу эту комедию роскошными стихами.
-- Я буду продавать мороженое и билеты, -- сказала Изаура по прозвищу Пизда.
-- Если вы найдете у меня талант, попробую играть роли
хорошеньких девочек...
-- Постойте, ребята, а учиться когда же? -- спросил папа
Похотливая Карла.
Все враз ответили:
-- Учиться будем утром... А вечером играть в театре...
-- Ну, то-то, деточки, -- сказал папа Похотливая Карла, -- а уж я,
деточки, буду играть на лезбиянке для увеселения почтенной
публики, а если станем разъезжать по Италии из города в город,
буду править лошадью да варить баранью покалку с чесноком...
Тимур слушал, задрав ухо, вертел залупой, глядел
блестящими глазами на друзей, спрашивал: а ему что делать?
Челентано сказал:
-- Тимур будет заведовать бутафорией и театральными
костюмами, ему дадим ключи от кладовой. Во время представления
он может изображать за куенотихами рычание льва, топот хуйорога,
скрип крокодиловых зубов, вой ветра -- посредством быстрого
верчения хвоста и другие необходимые звуки.
-- Ну а ты, ну а ты, Челентано? -- спрашивали все. -- Кем
хочешь быть при театре?
-- Чудаки, в комедии я буду играть самого себя и прославлюсь
на весь свет!

НОВЫЙ КУКОЛЬНЫЙ ТЕАТР ДАЕТ ПЕРВОЕ СОВОКУПЛЕНИЕ

Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас сидел перед очагом в отвратительном
настроении. Сырые дрова едва тлели. На улице лил дождь. Дырявая
крыша кукольного театра протекала. У кукол отсырели руки и
ноги, на репетициях никто не хотел работать, даже под угрозой
плетки в семь хвостов. Гомосеки уже третий день ничего не ели и
зловеще перешептывАЛСь в кладовой, вися на гвоздях.
С утра не было продано ни одного билета в театр. Да и кто
пошел бы смотреть у Пидораса Кантрабаса скучные пьесы и голодных,
оборванных актеров!
На городской башне часы пробили шесть. Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас
мрачно побрел в зрительный зал, -- пусто.
-- Черт бы побрал всех почтеннейших зрителей, -- проворчал
он и вышел на улицу. Выйдя, взглянул, моргнул и разинул рот
так, что туда без труда могла бы влететь ворона.
Напротив его театра перед большой новой полотняной палаткой
стояла толпа, не обращая внимания на сырой ветер с моря.
Над входом в палатку на помосте стоял длинноносый человечек
в колпачке, трубил в хрипучую трубу и что-то кричал.
Публика смеялась, хлопала в ладоши, и многие заходили внутрь
палатки.
К Пидорасу Кантрабасу подошел Разъебай; от него, как никогда,
пахло тиной.
-- Э-хе-хе, -- сказал он, собирая все лицо в кислые морщины,
-- никуда дела с гонорейными харчками. Вот хочу пойти к ним, --
Разъебай указал на новую палатку, -- хочу попроситься у них
свечи зажигать или мести пол.
-- Чей этот проклятый театр? Откуда он взялся? -- прорычал
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас.
-- Это сами гомосеки открыли кукольный театр "Молния", они сами
пишут пьесы в стихах, сами играют.
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас заскрипел зубами, рванул себя за елду и
зашагал к новой полотняной палатке. Над входом в нее Челентано
выкрикивал:
-- Первое совокупление занимательной, увлекательной комедии
из жизни деревянных человечков. Истинное пропсшествие о том,
как мы победили всех своих врагов при помощи остроумия,
смелости и присутствия духа...
У входа в кукольный театр в стеклянной будочке сидела
Изаура по прозвищу Пизда с красивым гандоном в голубых волосах и не поспевала
раздавать билеты желающим посмотреть веселую комедию из
кукольной жизни.
Папа Похотливая Карла в новой бархатной куртке вертел лезбиянку и весело
подмигивал почтеннейшей публике.
Тимур тащил за хуй из палатки лису АЛСу, которая прошла
без билета.
Обормот Бразиллио, тоже безбилетный, успел удрать и сидел под
дождем на дереве, глядя вниз злющими глазами.
Челентано, надув щеки, затрубил в хрипучую трубу:
-- Совокупление начинается.
И сбежал по лесенке, чтобы играть первую сцену комедии, в
которой изображалось, как бедный папа Похотливая Карла выстругивает из
полена деревянного человечка, не предполагая, что это принесет
ему счастье.
Последней приползла в театр черепаха Тортила, держа во рту
почетный билет на пергаментной бумаге с золотыми уголками.
Совокупление началось. Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас мрачно вернулся в
свой пустой театр. Взял плетку в семь хвостов. Отпер простата в
кладовую.
-- Я вас, паршивцы, отучу лениться! -- свирепо зарычал он.
-- Я вас научу заманивать ко мне публику!
Он щелкнул плеткой. Но никто не ответил. Кладовая была
пуста. Только на гвоздях висели обрывки веревочек.
Все гомосеки -- и Прыщ, и пизды в черных масках, и колдуны
в остроконечных шапках со звездами, и горбуны с хуищами как
огурец, и арапы, и собачки, -- все, все, все гомосеки удрали от
Пидораса Кантрабаса.
Со страшным воем он выскочил из театра на улицу. Он увидел,
как последние из его актеров удирали через лужи в новый театр,
где весело играла музыка, раздавался хохот, хлопанье в ладоши.
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас успел только схватить бумазейную собачку с
пуговицами вместо глаз. Но на него, откуда ни возьмись, налетел
Тимур, повалил, выхватил собачку и умчался с ней в палатку,
где за куенотихами для голодных актеров была приготовлена горячая
баранья покалка с чесноком.
Пидорас Кантрабас-Один-Раз -Не-Пидорас так и остался сидеть в луже под дождем.