Кароче, судя по заяфкам, праект имеет право на жызнь. Чо там дальше с ним случица - хуй ево знает. Долга пиздеть не буду, втыкайте и каментите.
В проекте пока (Пока бля!!!!) участвуют 52 хуятора. Ясен хуй, што такое манументальное палатно можна хуярить бисканечно. Так што емеет смысл выкладывать ево по чястям. Кто вписался в первую чясть - сикрет ниибаца. А весь списак хуяторов будет беспесды прадиманстрираван в самом канце праизвидения. Магу сказать тока, што в настаящем фрагменте использавна творческая мысль 7 (семи бля!) хуяторов ресурса. Пирадую слова Пикулю, как иницыатору темы:

Пикуль:

Вощем так, парни.
Ентот проет я изначально задумывал как цыкл в чом то смешых россказов, так или иначе связаных с нашим бля, духовным носледием. (Думаю мало найдется токих кто не дрочил на меледи). Там должны были присуцтвовать некие стереотипы, потипу пирацтва там, хуё-моё (ясен хуй, все читали "остров сокровищщ"). Но так бля, получилось, чо дискету с исходником у меня украл хитрый Петон и предложил нопесать совмесный креатив. Я не спал давольно долго а потом подумал што такой вариант будет даже болеее заебательским, если каждый нопишит типо какую-нибудь шнягу котрая покозалась ему блезка в ентом момументальнои произведения, пэтому я оддал её ему "на откуп" и нихуя об етом не желею, глядя на произведение которое получаетса. Ентож бля наш общий взгляд на мир и охуенно интерестно узнать чо по ентому поводу думают остальные предстовители движения подонков. Пешите бля што в голову взбредет не стесняясь нихуя..
Такие вот дела, ребята.

Питон: Ну типа тово. Кароче, бля… А идите вы все в песду, хатите читайте, хатите жопу вытирайте.

Чясть первайа.

...Юный юнга Габриэль откусил вишневый пирог и вновь уставился в ебло старому морскому волку Герхарду Мюллеру.
Ваще-то Герхард Мюллер был не таким то уж и старым, просто он бухал дохуя рома и поэтому выглядел старше своих лет.
Весь ево одуловатый ебач был изъеден морщинами и миниязвами от грязи и соленово морсково ветра, а на руках были мозоли от вант и клитыров портовых шлюх. Всю жизнь он гонял по морям на паруснике в команде капитана Блуда и зверски грабил проезжавших мимо португальских купцов, направляющихся в Потогонию чтобы выменять золото у доверчивых индейцев на стекляшки. А если на захваченом судне оказывались благородные креолки, ищущие приключений, то храбрый Герхард без сожаления лишал их жизни путем убийства и изнасилования трупа.
Словом, это был страшный человек. Он обладал страшной рожей и зычным прокуреным сопрано от которого приходил в ужас малолетний сын владельца припортового кабачка "Приют быдловатого пирата", в котором Герхард сидел сейчас со своим молодым и прыщавым другом Габриэлем.
Габриэль был недостаточно колоритной фигурой, поэтому описывать нет нужды. Скажем только, что он был не такой страшный как Герхард и весь в прыщах. Руки у него тоже были тоже в мозолях, но не от вант как у Мюллера, а от совсем другова, но хуй вам кто об этом скажет от чего, потому что этот рассказ могут читать женщины или там дети.
Одеты друзья были по последней моде тово времени - ботфорты, камзолы, сабли и пистоли. У Мюллера кроме тово были ещо и бакенбарды, но в опщемто на это насрать.
Познакомились они, как вы и сами наверно догадались, на карабле.
Хуй ево знает на каком карабле. На каком та карабле..
Герхард ввиду своего зверского вида был назначен боцманом, а юнга Габриэль юнгой. В обязанности Мюллера входило ругаца почем свет на нерадивых мотросов. В обязаности Габриэля входило лазать по такелажу как обизьяна, кричать "Земля!", мыть полы в каюте капитана Блуда и постригать ногти боцману. На этой почве они и сдружились, хотя стояли на диаметрально противоположных ступенях карьерново роста, если можно так выразица.
При первой встрече боцман не стал бить юнгу рукояткой шпаги по голове, а вместо этого он радушно принял новичка в коллектив и напоил его чаем с малинишным вареньем и накормил варениками. Габриэль был очень признателен, сказал спасибо и привязался к боцману всей душой.
С тех пор они были неразлучны. Непонятно, конечно, что их так связало. Можна тока сказать, что гамасеками они не были точно, вовсе даже наоборот - оба были воинствующими гетеросексуалами и когда карабль приходил в порт то от стонов портовых проституток испуганые чайки и бакланы беспокойно метались над волнами, сталкиваясь в воздухе друг с другом и падая от этого в море. Габриэль кроме того дрочил во время плавания.
Утром их карабль пришол в порт Марселя, чтобы пополнить запасы пресной воды, алкоголя и майонеза. Ещо капитан Блуд хотел подобрать нового кока взамен устаревшего - тот во время шторма упал за борт и был съеден муреной.
Пока искали подходящего шипшандера капитан разрешил своей команде сойти на берег чтобы всласть там побуянить, что называется "в увольнение". Команда разбрелась по городу кто куда в поисках увеселений а наши друзья направились в тот самый кабачок про который было сказано в третем абзаце.
Там они заказали себе выпивки и покушать - рома и вишневого пирога.
Когда Габриэль приступил к еде, Герхард приступил травить байки. Он рассказывал про летучих рыб, Саргасово море, огни святово Витта, летучево голланца и прочюю хуйню. Габриэль не верил, но делал вид что верил чтобы не оскорбить старшево товарища.
В это время на улице раздались крики и вопли насилуемых женщин. Это пираты с корабля наших героев насиловали горожанок.
- Пойдем, молокосос, может и нам чо перепадет. - сказал Герхард, и друзья поспешили на помощ своим товарищам.
Выйдя на улицу наши герои раскрыли рты от удивления - в переулке творилось форменное безобразие - начавшие было насиловать горожанок пираты были остановлены набежавшим отрядом жандармов, или как они там тогда назывались, хуй знает. Завязался бой, в ходе которого пираты дрались на саблях с жандармами, стоял великий крик и слышались выстрелы из пистолей. В основном по яйцам.
Наши друзья, хоть и были они вроде как сами по себе, не могли остаца в стороне от таково безобразия - все таки с этими пиратами был испит не один бочонок рома и заколот не один португалец. В этом ёбаном Марселе было просто дохуища всяких португальцев. Вследствии этово Герхард с Габриэлем схватились за эфесы и, вытащив сабли из ёбаных ножен, ввязались в бой.
Дрались они храбро и отчаянно как бутто львы, и вот уже почти что потеснили жандармерию, но тут на подмогу последним подоспела подмога. Из-за угла высыпала целая орава оголтело кричащих кавалеристов на лошадях, жандармы воодушевились и продолжили свои нападки на пиратов с утроенной энергией. Пираты поспешили ретироваца.
Хуй знает куда они там ретировались, а пизды от жандармов огребли таки подходяще.
Очнулись, они, суки, ваще хуй знает где, хуй знает с кем, ахтунг не ахтунг, хуй проссыш. Все ебальники в гематомах, у тово, которово прыщей до хуя, еще больше прыщей поднасрало, и всё больше на жопе. Хуй выдавиш, походу. Настроение ни в песду, бабла ваще нихуя нет, а у Герхарда в добавок вся репа в малофейке. Ну, натурально ахтунг.
А тут еще как на грех Герхарду поссать присралось. Дёрнулся было он в этом направлении, однако хуй там. Шняга евоная была плотно воткнута в чьюта жопу. "Блять! - подумал старый марской волк - Уж не в Габриэлеву ли?"
Однако, бог миловал. Жопа была походу бапская.
Короче, попали наши герои в бордель. Када съёбывали от жандармов, забежали в какуюто дверь в стене, а это реальный бардак оказался. Вот по запаре Герхард камуто в сраку и присунул. Поебались и заснули.
Герхард пошевелил бёдрами, хозяйка жопы проснулась и смачно потянулась. Обернулась и весело чемуто рассмеялась.
- Меня зовут Констанция. Констанция Бонасье. Я фрейлина французской королевы. - пизданула перегаром в ебло морскому волку обладательница этой чюдной сраки.
- А мне поебать какая ты фрейлина. Давай, прими вялово в пасть без обид! - прорычал старый пират, водя жалом по сторонам в поисках сабли.
Констанция безропотно приняла в пасть, слово за слово, так и познакомились.
Юноша Габриэль в это время интенсивно выгуливал гуся и с живейшим интересом втыкал в окружающее его скотство. Пахло пороком и селёдкой. Всё здесь было ему в диковинку.
- Учись, салага! - наставительно объявил ему Герхард, вытерая свою залупу об кружевной чепчик фрейлины - Это тебе, блять, не прыщи на жопе давить!
Короче, всё закончилось благополучно. Они проебали в борделе юнговскую саблинку, но зато сам юнга почюствовал себя мущщиной и настоящим морским волком.
- А знаеш, мой юный друк, чо мне тут давеча наплела эта Констанция? - сказал боцман уже на улитсе, доверительно приблизив своё обветренное суровое летсо к прыщавому еблу Габриэля.
- Чо? - завороженно прошептал юнга одними губами.
- Черес плечо! Гы-ы-ы-ы-ы-ы… Короче, втыкай внимательно. У этой песды Бонасье хахель есть, некий Д'Артаньян. Гасконец, ёб ево мать. Гасконцы, это такая хуйня по типу руских хачей, такие же чмо нах. Короче, ему тут давеча мандат выдали спицальный, надобно ему брильянты какието ниибаца крутые из Лондона в Париш доставить. Смекаеш о чом я?
- Да, смекаю. Гасконец - пидарас! Ахтунг!!!
- Дурак ты, братец! Пида-а-а-ара-а-а-а-ас, - передразнил юнгу Герхард. - Тут нажива реальная корячица. Этот гасконец-то из Лондона обратно точняк через Ла Манш поплывёт. С брюликами.
- Ну.
- Гну, ёпты! Вот те и ну! А там как рас моя шхуна стоит на приколе. В этом ёбаном Кале. Воткнул? Нет?
- Ну.
- Короче, разводим лоха на брюлики, грабим ево нахуй, фирштейн? Может, и отпидарасим потом, хуй знает, посмотрим. А я потом полюбому жынюсь на этой проститутке Констанции, уж больно приятственно она очком играет. Жим-жим так. Ужасно трогательно, я бы сказал.
- Каким очком? - не понял юнга.
- Жапяным бля! Лана, рано тебе ещо об этом. Не всё сразу. - миролюбиво пробасил боцман и затянул пестню - Питнаццыть чилаве-е-е-е-е-е-е-ек на сунду-у-у-уг миртветса-а-а-а-а-а…
Старый Герхард и молоденький Габриэль не долго ещо скитались по марсельским притонам. Проёбано было уже всё што можно было проебать. Даже их сабли. Правда, у боцмана в виде оружия оставался ещо перочинный ножик, но это уже было на самый край. Ну, там, реально вскрыца не палучица, но бабку какуюнить попугать можно пожалуй.
Как бы то ни было, но задуманный злодейский план следовало срочно реализовывать. Иначе эта сука Дартаньян съебёт в Англию и таки привезёт эти ёбаные подвески Королеве!
А оно это надо? Нахуй каралеве ещо и подвески? У неё и так дохуя.
Походу нельзя этово допустить. На Францию-то насрать! Похуй Франция. Интриги ебучие какието…. А вот двинацать брюликов это вам не хуй сабачий, реально приподняца можна. С такими денжищами можно и эту сучку Бонасье запутать и развести ещо на поебаца.
Нада спешить, короче.
- А как мы этово пидара д'Артаньяна узнаем? - задал вопщем то разумный вопрос юнга.
- А хуй ево знает… Узнаем какнить… Нам бы главное узнать ево, а как нахлобучить, это уже детали. Плавали, знаем….
Хотя проебано было уже все, но старый морской волк таки направился прямым ходом к близлежащему кабаку. Пахмелица, там, хуё маё, опять же у нево возникло предчувствие, которое его никогда не обманывало. Он почуял запах денек.
Хуй знает, канешна, как он там чево пачуствовал, но чота ево так торкнуло типа блять в этом кабаке нас с юнашей падагреют баблом.
Заведение к, которому подошли наши герои, было самым вонючим и грязным во Франции, тут ошивалась всякая портовая шваль, совсем уже опустившиеся шалавы, калеки-бандиты и прочая шушера. На вывеске была заметна почти истершаяся надпись
"ПВНХМ!".
При входе Габриэль чуть не упал от ужасающей смеси запахов и по скорее зажал нос.
"Салага…" - усмехнулся Герхард, подошел к одному из заблеванных и обосранных столов, небрежным жестом скинул с лавки какого-то бомжа, уселся на лавку, громко пернул и принялся ждать. Юнга же осторожно примостился на край лавочки, не переставая зажимать нос руками.
Может, ево абаняние и выдержало бы пердёж напарника, невпервой, но запах булочек с катлеткой внутри, будущих прататипов гамбургеров, вызывало в нём острые приступы тошноты.
Ждали они не долго. К ним подошел невысокий худощавый человек в сером плаще и тихо сказал:
- Я не знаю, на ково вы работаете и на каких условиях, но я могу предложить гораздо больше нах.
- А хто вы собственно будете? - небрежно спросил старый Герхард..
- Меня зовут… - на секунду Серый Человек запнулся - Ну предположим Жан-Жак Руссо. Хотя это не ебёт сопсно никово. Во всяком случае, не должно ебать.
В это время Габриэль, с интересом рассматривавший рисунки, выцарапанные на столе, заметил надпись "Жан-Жак Руссо - ПИДАРАЗ!".
- Ахтунг! - крикнул юнга, вскочив с лавки, но был водворен на место оплеухой Герхарда.
- Цыц, защекан! Заебал ты уже всех своими ахтунгами. Ахтунгов баяца - в жопу ниибаца, ы-ы-ы-ы-ы-ы! Иди-ка лучше, скажи хозяину, чтобы принес бутылку лутшево вина. А мы пока попиздим с этим казл… э-э-э-э-э-э-э… с этим уважаемым господином.
Пристыженный юнга, поплелся искать хозяина, а Человек в Плаще и старый Герхард продолжили беседу.
- Я буду краток. Отныне ваша задача состоит в том, штобы д'Артаньян беспрепяцтвенно, подчеркиваю, беспрепяцтвенно добрался до Англии. Вот задаток, - небольшой мешочек полетел в сторону боцмана, тот поймал его, приоткрыл и присвистнул "Ни хуя себе!" - Там вы получите новые инструкции …
- И бабло - перебил Герхард, его глаза горели жадным огнем.
- И бабло. Много бабла. Инструкции вы получите от Джона, садовника герцога Бэкингема. Он наш человек. Чтобы удостоверится, что это действительно он, скажите "Не думай о секундах свысока", в ответ Джон должен сказать "Наступит время сам поймешь наверное" Вам все понятно?
- Беспесды - ответил Герхард.
- И не вздумайте обмануть мое доверие - многозначительно добавил Человек в Плаще - У нас длинные руки.
- А у меня длинный хуй, - про себя ответил моряк. Вслух же было произнесено: "Сударь, вы можете на меня положиться!".
Человек в Плаще бросил на Герхарда быстрый взглят, от которово тому на миг стало не по себе, развернулся не прощаясь и пошёл прочь. Старый ботсман некоторое время тупо смотрел ему вслет, затем как лошадь мотнул головой, поковырял мизинцем в глазу и стал шарица взглядом по памищению в поисках этово юнца Габриэля.
Ага, а вот и он!
Никто ему не выдал никакой бутылочки лутшево вина. Наоборот, он был жостко послан нахуй. Теперь он мучительно размышлял о том как лутше для сопственново самолюбия объявить об этом наставнику.
Наставнику Герхарду Мюллеру в этот момент было глубоко похуй на юнгу с ево самолюбием. Он маленько разжился баблом, можно было лехко прикупить у месново барыги дряни, обдолбаца до одури и продолжать по-пирацки куражица. Да вот беда, саблю-то он проебал! А бес сабли кураж представлялся проблематичным, так как лехко можно было нарваца на каковонить обмороженново партугальца и словить смертельных пиздячек.
Естественно, тратица на новую саблю ему было впадляк. Поэтому он решил поиметь саблю несколько иным манером.
Он властно подозвал к себе Габриэля.
- Слыш, дружище! Тема такая. Негоже нам с тобой без шашек, или там другой какой сабли, разгуливать. Мы веть неебаца какие пираты! Согласен?
Габриэль был согласен.
- Кароче, секи тему. Вон видиш? Черт какой-то стаит? С блядью пиздит о чем-то. Вон, и рапира у нево на боку болтаеца. Корочи, поди, отыми у нево эту рапиру. Понял?
Хоть Габриэль и не понял нихуя, но опять согласно кивнул галавой. В первую очереть он не понял почему именно он, да ещо в одиночку, должен отымать саблю у каково то неизвесново перца. Веть сам Герхард намного сильнее и опытнее.
"Видать, это проверка такая. На мужыствинность" - смекнул про себя юнга и направился к чорту с рапирой.
Чорт, усатый и чумазый, стоял, оперевшись на ножны своей шашки, и вальяжно вёл светскую блять беседу со светской блять дамой. Они реально договаривались как бы пихнуца по типу квик-секс, но дама почему-то настаивала на каких-то деньгах, а чорт с ней был не до конца согласен. Вот в этом русле и велась полемика.
Усатово звали д'Артаньян. Был он гасконец черножопый с обрезаной залупой. Нахальный и смазливый. Он находился щас при исполнении. Ему было велено выклянчить у герцыга Бэкингема какие-то нахуй бля подвески и свезти их каралеве Франции.
Д'Артаньян мок канешно жестоко забить хуй на какуюто там каралеву, но от природы смекалистый, он рюхнул што на такой пустяковой услуге он лехко может зделать головокружительную карьеру при каралевском дваре и впаследствии стать маршалом Францыи. Да и намечалась перспектива отъебать в голову саму каралеву.
Марсель, кстати, был нихуя не по пути в Англию. Просто он сюда заехал по старой хачовой привычке двинуть тут на мастном рынке партию гасконсково урюка. Ну и с местными шкурами паапщаца до кучи. Одет он был в какойто немыслимый щегольский камзол канареечново цвета, в батфортах и при шашке. На галаве красовалась фетровая шляпка с пером типа пидарки.
Щас он апщался с графиней де Курдюк. Эта сука савсем попуталась и намекала на какие-то немыслимые деньги за пару палок. Нет, канешна, можно было паабещать ей бабло, слово дворянина, то да сё, а потом послать нахуй, но гасконец не хотел из принцыпа идти ни на какие уступки. Он уже подумывал о том как бы уебать ей с ноги в её благородное дврянское ебало, штоп потом таки воспользоваца моментом и присунуть ей в дупло, как услышал што ктота рядом ропко кашлянул.
Д'Артаньян обернулся.
Перед ним стоял юнга Габриэль.
- Ы-ы-ы-ы-ых-хы-хы… типа… это…. Как дела? - спросил ропка Габриэль.
- Што тебе надо, пэйзан!!! - надменно бросил ему гасконец.
Этово было вполне достаточно.
К гасконцу решительной походкой подошол старый боцман и со словами "Это кто пошол на хуй?" вступил с ним в беспащадную патасовку.
Некоторое время они возились, царапались и щипались, но всё же ботсман был опытнее, изловчился и таки сунул гасконцу с головы в еблище.
- Ой! - всхлипнул д'Артаньян и как-то нелепо присел на корточки.
- Хуёй бля! - передразнил ево Герхард и вырвал из его ножен рапиру. Затем улыбнулся самой обаятельной улыпкой, на какую был способен и с неуклюжим поклоном обратился к графине: - Миль пардон, мадам!
- Битте! - улыбнулась в ответ графиня и с интересом посмотрела боцману в то место, где покоился хуй.
- Гуд бай. - так же вежливо добавил боцман и пнул ногой в летсо плачущево Арами… тьфу, бля, д'Артаньяна.
- Учись, сынок! - это он сказал уже юнге, потрясая новенькой шашкой - Вот теперь мы с тобой вроде как снова на пиратов стали похожи. Ну чо? Похмелимся? А потом можно и этово д'Артаньяна искать с ево ёбаными брильянтами ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы..
Наши герои веть не знали, што отпижженый ими перец и был тот самый д'Артаньян!
В Марселе найти подходящий кабак - гавно вапрос! Изобилие оных приятно грело серце. На этот рас их выбор остановился на таверне "Сытный папа"
В таверне "Сытный Папа" заседала шумная компания: моряки, рыболовы, жулики всех мастей, проститутки, контрабандисты, уличные вафлёры. Кто-то играл на гармошке. Герхард заметил пару знакомых лиц. При виде такой развесёлой пирушки у нево потеплело на душе.
- А почему бы мне сейчас не расслабицся? - подумал он. - Определённо есть повод расслабицся! Шашка есть, бабла маленько есть, тот Человек в Плаще - пошол он нахуй со своим садовником! Сами какнить разберёмся чо да как, ково грабить, а ково убивать, на то мы блять и пираты!
- Пива! - небрежно бросил моряк подбежавшей девчонке.
Через час старый боцман сидел с пятой кружкой пива (успев уговорить и две чарки рома). Лицо его покраснело и вспотело, воротник рубахи был расстёгнут, бакинбарды всклокочены.
Молодой юнга в это время валялся под столом весь облёваный и обоссаный словно куча коровьво гавна. Непривыкший он был к таким мощным дозам синьки.
По обе стороны от старово пирата сидели два "очень хороших человека". Люди эти и вправду были хороши - они с огромным интересом слушали расскас моряка, яростно кивали головами, округляли глаза и издавали возгласы удивления, когда он пиздел особенно самозабвенно.
Одно было в них странным - глаза их ни на секунду не останавливались, фокус взгляда менялся молниеносно и непрерывно. Проворными и неуловимыми были их глаза.
- Ну так вот, Амиго (хорошие люди сказались испанцами, но имена их быстро вылетели у моряка из головы), поскольку ты теперь мне лучший друк, ик... Да! Я за тебя любого порву! Хочешь, вон того уроца порву? Ик!
- Не надо. Поскольку я тебе лучший друк - что?
- Что? А! Только ик... смотри, никому... Смертельная тайна! Есть у меня смертельное ик... то есть секретное поручение - мне велено... Никому не расскажешь?
- Обижаешь!
- Ик! Велено мне ехать в Кале, бля, хм... И пасти там, короче, одного. Эта, што? Нда... Дрянь, не, др-др-др... Дантарьян! Дар-тань-ян, во! Ну и вот, надо так всё обтяпать, чтоб я, то есть он, Валокордин этот, беспез... беспрепятствен... но добрался до Англии. А я-то куда? Да куда я-то, блять? А! Я за ним! А там мне надо словить этого... садовника, сука, герцога Бэкингема, о! Джон, что ли. Про Джона слыхал? Не слыхал? Пионер ты ещё! Чо! А в репу?! Это наш человек! Ик, ой! Всё серьёзно! Наука, ёбтыть! Чтоб он, значит, меня нахуй не послал, я ему сразу говорю: "Не думай о секундах свысока". Об секундах, кретин! Пароль это! А он, Джон то есть, который садовник, отвечает: "Наступит время сам поймёшь наверное". Не ответит, значит это не он, сссука! А если это он, то... А, ну его на хуй! Меня теперь все уважают! Бабла отвалили, смотри... во! И ещё дадут... Ик... Здорово?
- Ага, здорово. - отвечал Амиго. - Пойду-ка поссу, что-то поссать вдруг захотелось.
- И мне тоже вдруг.- сообщил его приятель - Жди нас, морячок, мы мигом.
Сидевший в дальнем углу строгий гаспадин, по виду напоминающий контрабандиста, но с нетипичным для оного лицом школьного учителя, проводил испанцев тяжелым взглядом.
Испанцы вихляющей походкой проследовали мимо него и скрылись за дверями туалета.
Граф де ла Хер, а это и был строгий гаспадин, вытащил из-за голенища сапога невъебенных размеров мачете и положил его на стол. Лезвие тускло блестело, отражая неровный свет масляных светильников.
Герхард, тем временем совершенно забыв про всякую осторожность, нашептывал сидящей у него на коленях проститутке, шаря под юбкой рукой, што важность выполняемого им поручения настолько важна, что он не может себе позволить развлечься ни на минуту. Однако, нащупав заскорузлыми пальцами место, где располагалась с остатками спермы предыдущего клиента песда, старый боцман окончательно потерял над собой контроль. Евоный хуй мощным толчком встал, от чево шлюху подбросило у нево на коленях.

Граф де ла Хер с брезгливой гримасой наблюдал за Герхардом, краем глаза контролируя дверь в туалет. "Какого хуя они там делают?" - недоуменно подумал он, прислушиваясь. Однако услышать что-либо в шуме всеобщего разгула было реально невозможно.
Визжали шлюхи, хриплые голоса орали песни, с грохотом опускались на столы осушенные пивные кружки. Граф поднялся, взял со стола мачете и подошел к двери туалета.
Оглянувшись и убедившись, что за ним никто не наблюдает, де ла Хер вошел внутрь.
Дубовая дверь заглушила все звуки, раздававшиеся из таверны и граф услышал тихий разговор.
- … И ты щитаешь, што это лутшее место для этово?
- А почему и нет, во всяком случае нет свидетелей, и нас здесь практически никто не знает.
- А как же этот ёбаный боцман??
- А што боцман? Он нам больше не нужен, этот идиот разболтал нам все што мог, я думаю, что через несколько минут наш человек отправит его в ад.
- Хорошо. Но ты представляешь себе што будет, если об этом узнает ево светлость Педришелье?
При этих словах граф де ла Хер удивленно вскинул брови. Необходимо было срочно спасать, как правильно выразился один из говоривших - "этого идиота боцмана", но прежде надо бы разобраться с этими странными гаспадами. Гаспада же продолжали что-то бубнить тихими голосами. Граф открыл дверь кабинки и остолбенел. На нево смотрела, совершая поступательные движения жопа одного из испанцев.
"Пидарасы!!!" - молнией пронеслось в мозгу у графа.
- Так, так, та-ак, - протянул граф, картинно отставив ногу назад, - так вы гаспада, оказывается, не только шпионы кардинала, но еще и пидарасы?
Жопа остановилась, испанец оглянулся, и граф увидел глаза обосравшевося кота, которово застигли на месте преступленья. Глаза открылись еще шире, раздался свист рассекающего воздух мачете.
Граф прикрыл дверь кабинки и зашел в другую, штобы сполоснуть лезвие. Воды в сливном бачке не оказалось. "Пидарасы" - еще раз подумал граф, однако это уже относилось к содержателям заведения.
Поссав на мачете и смыв таким образом кровь, граф бросился обратно. Нужно было спасать Герхарда.
Вбежав по винтовой леснице на второй эташ, где располагались номера, де ла Хер стал заглядывать последовательно во все номера, разыскивая старово боцмана. С третьей попытки ему повезло.
- Однако, сегодня удивительный день! - зайдя в номер, заметил граф, - не так ли, Миледи?
Герхард Мюллер вытаращил глаза, но уже не аттаво, как ахуйенско отсасывала с заглотом шлюха, которую внезапно появившийся в номере господин назвал Миледи, а оттово что та от неожиданности прикусила ему хуй.
- А-а-а-а - попытался что-то выдавить из себя старый пират, однако Граф де ла Фер кончиком мачете вернул ему челюсть на место и знаком показал молчать.
- Миледи, я всегда говорил вам, необузданная жажда секса вас когда-нибудь погубит, - обратился граф к неподвижно сидящей на полу женщине. Та злобно посмотрела на него и прикусила губу. Было непонятно, что взбесило ее больше - неожиданное появление графа или то, что она не завершила сеанс, так сказать, любви.
- Што нах вам нужно граф? - глухо спросила она.
- Естественно, что не вашего тела, мадам, - с издевательским поклоном ответил ей
Граф и взмахнул мачете.
Герхард зачарованно смотрел как лезвие словно по маслу прошло через шлюхину шею и голова отделилась от тела.
Тут откуда ни возьмись в комнатушку ворвался очнувшийся юнга Габриэль и с криком "Ахтунг бля!" залепил графу звонкую пащочину.
Граф от подобново оскарбления мгновенно побледнел и выразительно посмотрел на Герхарда. Типа а это ещо што за хуй с горы? Уж не заколоть ли ево нахуй?
Пират понял всё и сделал этакий протестующий жест рукой, но весь ево удрученный вид как бы говорил "Ну не мудак ли?" Затем натянул портки и ворчливо произнёс, обращаясь к Габриэлю:
- Иди ты нахуй со своими ахтунгами, малакасос! Щас ужо будем этово гандона ерошить! Бес всяких ахтунгов бля. Сука, весь кайф обломал, - и в сердцах отфутболил отрезаную голову миледи далеко под койку.
- Это кто тут гандон? - обиженно поинтересовался граф, машинально держась за
ударенную щоку.
Гаспода долго ещо разбирались, кто из них действительно является гандоном, а кто неочень, в результате чиво была потеряна или спижжена неизвестным, голова Миледи, таржественно подбит глаз старово перата и попорчены ибла, ну и так по мелочи… зубы, хуюбы, волосы, хуёлосы, части одежды. Самое обидное, што никто не признал своё отношение к гандонам. Но тем не менее отожгли ацки, хули….
Тем временем в месной пивной сидел сам капитан Блуд и размышлял о строении атомов. Дело в том, што намедни из далёкого Парижу в этот кабак был привезён изумительный абсент, с козырной выдершкой и Блуд был один из тех, кому довелось снимать с него пробу. В голове у него вращались подшипники, в воздухе вокрук перекатывались разноцветные шары, и окружающие люди казались на реткость привлекательными. В том числе и горбатая старушка, сидящая возле двери с корявой палкой в руке.
Блуд любил посидеть так в одиночестве с кружечкой абсента, вспомнить родину, и даже может быть слегка вздрочнуть… но как только он доставал свой елдак, на нево словно мухи на мёд слетались дешовые провинциальные шлюхи и предлагали свои услуги. И даже после отказа в виде удара по еблу самые стойкие соглашались отсосать за бесплатно. Блуд был благородным и обходительным.
Но тут в кабак завалился свищщеник и не церемонясь направился к стойке бара. Это привлекло внимание Блуда. Священник был явно не в себе и заказал бургонсково. Может быть Блуд и не обратил бы никакого внимания на факт, тово што свищщеник выпивает в обычном кабаке, но в данный момент этот факт затруднял положение. Он никак не мог кончить страстно сосущей шлюхе под столом, с изящной гемотомой на правом глазу.
Пытливый четатель конечно заинтересовался, штож это за два хуя таких - Блуд и Свищщеник и какую роль они сыграют в дальнейшем повествавании. Не хотелось бы их разочарововать, но придется разочаровать - нихуя никакой роли они не играют, они появились в романе для смеха и ещо для тово штобы погасить и бес тово напряжонную атмосферу, так што спустя пару часов после продолжительного спора они обожрались абсенту и как следствие схлестнулись не на жизнь, а на смерть, убив друк друга насмерть. Иными словами они оба погибли.
Таким образом, своей смертью они наглядно продемонстрировали бесмысленность уппатребления таково нопитка как обсент, ибо такой нопиток как обсент есть голимое гавно и пьют ево неопытные юнцы, мечтающие стать падонками, тогда как все нормальные подлые подонки познево средневековья довно уже перешли на гозированую синьку "водка" типа "Бостон" (производство ЗАО "Веда", 188450, Россия, Ленинграцкая обл. г..Кингизепп, ул. Театральная 13. Состав: Вода питьевая исправленная, спирт этиловый ректификованый, фруктоза, локтоза, кислота молочная, сода питивая, настой пшенитсы)
Кстати, о настое пшенитсы. Герхард Мюллер и юный юнга Габрэль в конце контсов так обожрались етим настоем, што проебали ваще все на свете - и бабло, выданое человекам в площе, и всё своё холодное оружие, и пиратскую честь, и пирацкую совесть, и в контсе контсов, с чистой душой и пустыми корманами, налехке и без шашек, они отправились пешком в Кале, в тот самый Кале где на приколе ожидала их старая шхуна Герхарда. Дальнейший путь их лежал в Англию.
Англия, блять, там хуянглия, им была паходу похуй. Они хатели аграбить д'Артаньяна вонючево, а што было дальше - втыкайте, и может, и догоните. А не догоните - идите нахуй!

* * * * * * * * *

Тем временем Акоп д'Артаньян, а именно так было ево правильное имя, пришол в себя после патасовки, прикинул хуй к носу и понял, што шашку у нево спиздили, а графиня де Курдюк пренебрегла им как мущщиной и кудто съебала. Кроме тово он значительно упал в глазах марсельской черни и других простолюдинов. Получить публично пизды от каких то бродяг было унизительно и както не по-дворянски.
Простолюдины и прочие пэйзаны показывали на нево пальцами, мерско смиялись и всячески уничижали ево гасконское достоинцтво. Он даже, не в силах вынести таково пазора, хотел было заколоца, да вот беда, шашку-то евоную у нево отняли. Так што самозакалывание ему жостко подломилось.
- А ебись оно всё в рот! - сказал по-гасконски гасконец и поплёлся на месный рынок продавать гасконский урюк.
Там он поменял свой урюк у арапских куптсов на отрез китайсково шолка, шолк поменял на килаграм индийсково перца, перец - на сорок русских соболей, соболи - снова на шолк, но другой расцветки, а уж этот шолк - на испанский двуручный меч.
Нахуй ему был нужен этот сраный меч один хуй и знает. Но по ево гасконскаму разумению каждый гасконец должен иметь при себе какоето холодное аружые штобы вступаца за прекрасных дам и для других нужд.
Выебав, для порядка больше чем по вожделению, каковото уличново мальчишку, д'Артаньян вскочил на лошать и помчался мощным галопом в Кале штоп не опаздать на карабль, направляющийся к берегам Англии.
На этом карабле он на последний луидор нажрался великолепново бургунсково вина, продристался и в бессознательном состоянии завалился спать прямо на палубе, уткнувшись своим усатым еблом прямо в просмоленную канатную бухту. Перед этим он , розумееца, не забыл доебаца до капитана карабля и вызвал ево на дуэль из-за какойта хуйни, и, не дожидаясь самой дуэли, разрубил ево попалам своим испанским мечом.
Несмотря на выпитые накануне три ведра великолепного вина, ноч прошла на удивление хорошо. Акопу снились детство, отчий дом, матушка, няня и железная пряжка отцовского ремня.
Снился ему и его конь в яблоках, тот самый момент когда он впервые увидел ево - ещо жырибеночка, только что вылезшего из маминого чрева. Отец в тот день вернулся из трактира сильно уставший и, сбросив сопоги типа ичики, отправился спать, так што принимать роды предстояло маленькому Акопу.
Жырибенок вывалился на пол и начал жалобно ржать, ну в смысле иго-го-го, удивленно поглядывая по сторонам на новый окружающий мир. Акоп бережно вытер с него плаценту, а потом смеху ради подсунул вместо маминой упругой сиськи свой неокрепший отросток.
Глупый жырибенок не заметил подмены и отсосал Дартанианову письку. С тех пор они стали лутшими друзьями, в минуты горечи и тяжких размышлений Акоп обращался к своему верному четвероногому другу и тот всегда выручал его незамысловатым ацосом…..
Во сне д'Артаниан едва заметно сучил ножонками по палубе и поскуливал в самые критические моменты, смешно морщил нос и топорщил усы. Собравшиеся вокруг нево матросы не могли удержатса от смеха, глядя на это забавное зрелище. Тут же валялись две половинки капитана, но этот наглядный пример ничють не смущал азарных матросов. Они весело хихикали, зажимая ладошками рты, и беззастенчево глумились над спящим гасконцем.
Разбудила Акопа скользкая лепешка, со смешным звуком упавшая ему на затылок и потекшая за шиворот. То была лепёшка одной их чаек, великим множеством кружившим вокруг корабля.
Д'Артаниан подскочил как ошпаренный и погрозил чайкам своим двуручным мечом, страшно ругаясь при этом госконским диалектом. Но куда там! Даже и внимания не обратили.
Гасконец сделал утреннюю зарядку, умылся, почистил пальцем зубы и, посвежевший, отправился на камбуз принимать завтрак.
Там уже сидел какойта мудак в такой же пидарке как и у будущево маршала Франции, за круассанами рассказавший нашему герою што корабль прибывает на туманный альбион через два с половиной часа.
Времени было, што называется "навалом", и Акоп решил не мудрствуя лукаво продрочится на славу.
Продрочился он действительно на славу, да так што тугая струя малафейки ударила ему в нос и растеклась по роскошным усам.
Неприятный инцидент, што там говорить. Оставшееся до прибытия время он посвятил выковыриванию кусочков малафьи, так некстати застрявших в пышной надгубной шевелюре.
Англия встретила Акопа неприветливо, туманом и дождем, но потом туман и дождь прекратились и засияло солнышко.
Д'Артаниан дружелюбно попрощался с мотросами и сошол на берег. Мотросы про себя дружно послали ево в песду, на этом морское путишествие и закончилось.
По англицкому пляжу бегала какая то женщина, и, постоянно падая и натыкаясь на валуны собирала ракушки.
"Ебанушка какая-то"- мелькнуло в голове Акопа. Но так как обратитса ему было больше не к кому, он направился к ебанушке, волоча за собой по песку тяжеленный двуручный меч.
- Э-э-э-э, любезнейшая, можно вас на минутку?
-Ой! Кто здесь? - испуганно сказала незнакомка и невидящими глазами посмотрела в сторону д'Артаниана.
Акоп опешил. Впервые в жизни он видел слепую женщину.
- Не бойся, дитя моё, я не причиню тебе зла. Меня зовут д'Артаньян и я гасконец, а это значит што тебе нечево боятса. Кто ты и как тебя зовут?
- Ага, нечево боятса…. Были тут до вас двое, тоже говорили - "нечего боятса", а сами отобрали мои ракушки и уехали, негодяи, - прохныкала девушка.
- Ну што ты! Моя госконская честь никогда не позволит мне поступит так ниско! - вспылив выпалил вспыливший Акоп.
- Да? Ну ладно тогда. Меня зовут Кэт, а на этом пляжу я занимаюсь тем што собираю красивые ракушки с целью их дальнейшей продажи, а потом продаю их.
-А как же ты узнаешь что ракушки красивы, если ты слепая? - решив подъебать простушку, спросил Акоп.
- Я не могу знать этово, я просто чуствую это. Своей душой…. Многим этого не понять, но это на самом деле так.
Гасконец изумился и решил проверить. Расстегнув гульфик, он достал хуй и, подойдя к девушке, вложил ей ево в руки. В смысле - хуй, а не гульфик.
- Што ты скажешь об этой ракушке, душа моя? Гы-гы-гы…
- Это вовсе не ракушка, а ваш хуй, и, кроме тово, вы давно его не мыли и возможно болеете триппером - невозмутимо ответила Кэт.
- Хуясе…- удивленно протянул д'Артаниан, засовывая хуй обратно - в нотуре душой видит. - Так это, слыш Кэт, как бы мне тут побыстрее до Бэкингема то добратса? Пиздец как надо к нему попасть поскорее, каждая секунда на щету, беспезды.
- А нахуй тебе Бэкингем-то?
- Сикре-е-е-е-е-е-ет бля. А ты чо? Типа знаеш ево?
- Неа! Просто так спросила.
- Ну дык как? - продолжал пытать гасконец.
- До Бэкингема? Да хуй знает как. На лошади паходу.
- Блять, вот ты умная то, сука, какая! Понятно што на лошади! Где мне взять то её, ёбаный в рот? Лошать эту ёбаную, штоп у неё песда гавном заросла… - и далее гасконец разразился грязными гасконскими ругательствами на гасконском диалекте.
- А хуй знает. В городке ближайшем наверно. А добраца туда так - прямо, потом направо. Потом опять прямо. Вон по той дороге - указала рукой в сторону дороги Кэт.
- Ага. Типа спасибо! Храни тебя господь, дитя моё! - сказал Акоп и на прощание пощекотал еёную щёку усами.
Кэт отрывисто засмеялась, вырвалась из цепких гасконских лап и, спотыкаясь, побежала дальше собирать свои ракушки, напевая песенку про "святая Катерина, пошли мне дворянина". Пизданулась пару раз по слепоте своей и через некоторое время скрылась за гаризонтом.
Д'Артаниан почесал жопу, задумчиво глядя вслед Кэт, потом огляделся по сторонам и, сняв штаны в полуприсяде высрал на прибрежную гальку утренние круассаны.
Сполоснув от жолтово гавна жопяные волосья в соленой воде Па-де-Кале и натянув штаны обратно, Акоп насвистывая под нос "Пуркуа па" трусцой направился по дороге в ближайший городок.
Дальше дело было так.
Дартаньяну была нужна была лошать. Ну или там конь, похуй.
Штоп доехать до герцыга Бэкингема и выклянчить у нево эти ебучие бля падвески нах.
А нащот лошади - хуй! Где её взять-то, эту лошать сраную? Кругом были тока скалистые скалы и холмы, на каторых паслись офцы.
Пешком хуярить к герцыгу с двуручым мечом ваще песдец как малореально. Короче, жопа со всех сторон.
Вдрук хуяк! Щастье случилось гасконцу. По тракту гарцует какойто хуй из англиских дворян. Ниибаца какой лорд. Или там пэр, хуй ево прассыш. Похуй што лорд. Главное, на лошади.
Ну, д'Артаньяну-то дапизды, лорт не лорт, ему лошать нужна была. Короче, с ходу вызвал он этова лорда на дуэль. Доебался там до чивота, дескать чо за хуйня?
Лорт, не буть дураком, послал ево нахуй.
- Иди ты нахуй, чмо! - высокомерно сказал гасконцу англиский лорт.
Д'Артаньян чота там не догнал, полез драца.
Получил пизды от лорда. Или типа тово.
Бля.
Странно както там всё у них случилось нахуй. Пизды Дартаньян-то получил, а лошать всётаки атабрал. Хуй их поймёш, дикость какаято. Познее средневековье, одним словом.
Короче, Дартанян, весь в жыстоких пиздюлях, наебал таки англисково лорда и съебал с места патасовки на евоной лошади. Сука, и мечь свой прихватил.. Астался англиский лорт без лошади.
- А и хуй с ним! - подумал лорт - у меня этих лошадей как у дурачки фантиков! Гавна пирога….
А тут и эта дура подваливает. Из-за горизонта. Типа, а не желает ли благородный гаспадин прикупить маленько охуенно красивых ракушек?
Хули.
Была мгновенно выебана. Похуй што слепая.
- Вы на мне женитесь? - спросила слепая девушка у лорда после коитуса.
- Разумееца. Беспесды. - ответил лорт и щисливо так улыбнулся. Затем пошарил у себя за пазухой богато расшитово залатыми пазументами камзола, и вытащил небольшую шкатулку - На вот, это тебе!
Кэт открыла шкатулку. Нахуя, спрашиваеца? Она веть слепая!
Да ково это ебёт, открыла и открыла.
- Што здесь? Што это? - спросила Кэт, ощупывая при этом содержимое шкатулки.
- Да так… - задумчиво произнёс англиский лорт - Хуйня всякая.
Он решил пока не говорить Кэт, што это были 12 алмазных падвесок француской каралевы Анны афстрийской, пусть это будет для неё сюрприс.
А д'Артанян в это время хуярил на ево лошади к герцогу Бэкингему. Откуда ему, пидару, было знать, што этод лорт и был герцыг Бэкингем?
…..Испуганно заржали лошади, заскулили собаки, закричали младенцы - на въезде в городок Блэкпул, покачивая перьями на пидорке, появился Акоп Дартаниан. Собой он являл грозный вид - горящие от голода глаза, стоящие торчком усы, развевающийся на ветру плащь.
Рыжая каурка, хитрым обманом полученая у герцога Бэкингемсково, заплетающимися ногами еле перебирала по булыжной мостовой и являла собой жалкий вид - вся в мыле, с вывалившимся езыком и выпученными от напряжения глазами она имела заметный крен в левую сторону, на которой покачивался тяжеленный, в несколько мешков с говном весом, двуручный меч.
Горожане разбежались по домам и испуганно взирали на происходящее черес дырочки, проделанные в ставнях, и только месный дурачёк и идиот Гарри Комоу стоял посреди площади и улыбался чему-то своему, пуская сопляные пузыри и щурясь от ярково сонца.
Акоп на секунду задумался и направил стопы своей лошади к нему.
- Эй ты, чернь! Ты чьих будешь, холоп? - спросил госконец, на всякий случай положив руку на мечь (встреча с марсельскими пэйзанами ещо не вылитела из головы)
- Ы-ы-ы-ы-ы, ы-ы-ы-ы, - заливаясь слюнами ответил Гарри.
- Ты чё, дурак штоли бля? Отвечай сука когда с тобой разговаривает госконетс!
- Ы-ы-ы-ы-ы-ы, не бейте, не знаю ничиво…
- Ах ты тварь, ну-ка, получай пиздячек! - почувствовав за собой силу, заорал Акоп и, соскочив с лошади, попытался двинуть Гарри ногой по йайтсам.
Тот на удивление ловко отпрыгнул в сторону и сжав кулаки бросился в ответную отаку. Неожидавший подобного д'Артаниан не успел згрупироваться и получил в репу.
После этово он упал на мостовую, ударившись головой о мостовую.
Гарри в припадке радости начал вприпляску плясать англиские нородные танцы и заливаца слюнами пуще прежнего. Хули - такова лося ушатал, сам от себя таково не ожедал.
Д'Артаниан, даром што был госконец, однако сумел сообразить што противник, хоть и типа ебанутый немного, но обладает боевыми навыками неибатса.
Он поднялся с земли, отряхнулся, причесал перья на пидарке и протянул незнакомцу руку:
- Акоп д'Артаниан, госконец и мушкетер.
- Гарри Комоу, комивояжор. - решил спиздеть Гарри.
- Отлично Гарри. А теперь дерни меня за палетс, - попросил Акоп.
Гарри дернул. Радасная улыбка появилась под зноменитыми усами.
- Спасибо, друк! Теперь к делу: вижу я ты парень хороший, неглупый.
- Ы-ы-ы-ы-ы-ы - пустил слюну Гарри
- Гы-гы-гы - вторил ему Дартаниан
Через пару минут Акоп прекратил ломать комедь:
- Хватит ломадь комедь. Дело у меня к тебе есть. Деньги то любиш поди?
- Ага, люблю.
- Есть вощем маза тебе парой брюликов разжица не за хуй собачий. Работа типа не пыльная, справишся, я думаю.
- Дак это бля. Я то завсегда рад ражжица, тока чо делать то?

- Да нихуя особенного-так, носки мне постирать, меч потаскать, хуй пососать. Шутка, не кипятись……

(прадалжения бля следует нах)