Во дворе нашей школы было футбольное поле. Как и положено его отделяло от проезжей части и пешеходной улицы некое подобие забора, с  большими дырками, между которыми можно было спокойно пролезть. Зачем ограждать футбольное поле забором с человеческий рост? От любого удара мяч тупо вылетал за пределы площадки, попадая иногда по людям, собакам и машинам. Но чаще всего, от сильных ударов выше ворот страдала одна квартира на втором этаже, окна и балкон которой выходили аккурат на одинацатиметровый.
Скорее всего это был прикол строителей. Блочная пятиэтажка, торец дома, квартира прораба и его маман, старой карги, дай бог ей здоровья и богатства. Видимо, во времена строительства, он так задрюкал своих подчиненных, что те взялись на подряд школьного двора и установили эти ворота в назидание над издевками. Итак, начиная с однатысячадивяцотвосьмидесятого года простой жилец квартиры номер 66 превратился в жильца встревоженного. А шестнадцать лет спустя он и вовсе стал детоненавистником.

Я отчетливо помню свой первый удар, как мы его называли «в пасть хуёвища». Мячик аккуратно перелетал ворота, миновал бортик балкона и с отчетливым «БЗДЫНЬ» влетал в окошко. Все бросались в рассыпную, прятались за деревьями и за школой, наблюдая, как единственный оставшийся на поле хозяин мяча борется с жабой и здравым смыслом. Он стоял, возведя глаза на балкон, с которого громким матом оповещало округу злобное существо.
- Вам всем пездец, я вас на ремни порежу, сукины дети, как же вы заебали, твари ублюдские! Щас, вот только штаны надену и пизда вам, всех отмудохаю блядей! – кричало это отродье, скача на одной ноге по битому стеклу, пытаясь втиснуцо в брюки.
- Дяденька, вы только мячик возьмите, хорошо?
Это был самый глупый ход. Охуевший от постоянных разбитых стекол жилец попросту брал шило и прокалывал футбольный мяч. Его пар выходил вместе со сдутым воздухом. Он успокаивался и вызывал стекольщика.
Более умно было послать его нахуй, тогда он вылетал во двор с ножкой от табуретки и пытался хоть кого-нибудь поймать. Но постоянное потребление алкоголя, отсутствие спортивной подготовки и курение не позволяли догнать ни одного сорванца. В конце концов он шел в магазин, брал пузырь и распивал его со стекольщиком. А на следующий день можно было зайти к нему и обменять мячик на морально-денежную компенсацию. Правда, все чаще после передачи денег, круглый был проколот.

- Идите нахуй, это мой мячик, я буду бить! – орал Пипис, поставив мяч в метрах десяти около ворот.- а то как обычно заебените в пасть хуёвища, сцуки! Эй, вы, педоразы – будете сенку ставить или я так ебашить буду?
Момент опасный, играет двор на двор, счет 9:9, игра до 10. Гомон стоит не децкий!
- Пипис, вмаж им, давай, с разбегу, если чего – калечь, не думай! Щас мы их!
- Отсосите, гниды, Витек, держи угол, он, сцуко, щас низом бить будет!
- Давай-давай, еба-ашь!
- Ыыыы!!!
- Ааааааа!!!
- Даваааай!!!!
Пипис разбегается, бьет и… все провожают взглядом мяч, который перелетает через ворота, ударяется о дно балкона третьего этажа, рикошетит под девяносто градусов вниз, на балкон второго этажа. Кто же знал, что там стояли трехлитровые банки варенья, кампотов, соленых огурцов и помидоров, патиссоны под соусом, лечо и всякая другая ебала, что может храниться в банках. Раздался какой-то неимоверный, страшный звук крошащегося, лопающегося от давления стекла. Мяч подлетает вверх, снова рикошет, снова разлетающиеся банки. Теперь отскок влево, в шкаф, который падает под протяжный вой хозяина квартиры: «НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!!!!»
Мне показалось, что даже птицы на секунду зависли в воздухе! Тело не слушалось, хотя я понимал, что «надо делать ноги». Причем чем быстрее, тем лучше. Мы даже не стали дожидаться выбегающего соседа, а как по мановению волшебной палочки пулей убежали в парк, где рассевшись на бревне решили ближайшие дни не то что там не играть, но и вообще не появляться рядом.

Две недели спустя мы снова пришли на нашу площадку. Родители оплатили компенсацию жильцу из 66ой квартиры, нам надавали пиздюлей за такое, а Пиписа посадили под домашний арест, хотя все понимали, что если его увидит жилец, то Пипискину точно кранты.
И вот, очередной штрафной, удар, мяч перелетает ворота, попадает во внешнюю сторону балкона и… остается там, повиснув на гвозде испустив дух! А в соседнем окне довольная рожа жыльца, хихикающего и потирающего руки. Оказывается весь балкон, рамы и прилегающая территория была обита гвоздями наружу.
- Сука! – выкрикнул кто-то из нас.


А спустя еще неделю ночью в окно квартиры 66 был закинут кирпич, веревкой к которому была прикреплена записка «Ну ты и гандон!». Это точно не наши сделали, скорее всего физрук!

ЗЫ, а как мы узнали о надписи? Все просто, Пиписа таки поймал жилец и отпиздил, тыкая в нос эту сраную бумажку.