После таво, как Кургуз купил видак, спакойной жызни нашей компании, пришол полный пиздец. Вотку Кургуз паследнее время жрал с задумчивым и миланхаличным еблетом, и мы с Толяном всё время сидели на измене. Пастаянно ждали от нево какой нибуть ебанутой идеи. И даждались.

-Скучна, блять. – Гаварит как то Кургуз. А если Кургуз заскучал, жди хуйни. Хуйни, правда, весёлой, но не долгой.
-Ты это… чо там опять? – Спрашиваю.
-Бизнес хочу открыть. Недавно сматрел фильм, там чувак выгуливал псов. И не хуёвае бабло рубил при этом. А работа, блять, не бей лежачева. Нихуя делать не надо. Нужен только савок, штоп кладку сгребать из пад сабаки и пакет. Гуляй себе, свежым воздухом дыши и в хуй не дуй. Только бабло вечером собирай с заказчиков. А инагда можно какую нибуть хазяюшку сабачую и на штыке повертеть. Они это любят.

Я тут же представил, как Кургуз вертит на штыке аднаногую сельскую сабачатницу, Клавдею Васильевну, после выгула её двенатцати беспародных дварняг. Мне стало хуёво и захателось выташнить.
-Ты ёбу дался? – Спрашываю: - Каких таких сабак ты сабрался выгулевать, и каму это вапще нахуй нужно у нас на селе? Сабаки и так гуляют, сами па себе.
-Сматри шыре на вопрос. – Говорит Кургуз: - В гарадах уже давно такая хуйня, даже в райцентре. Я узнавал. Нужно рикламную кампанею ва первых захуярить. Штоб пристыдить апёздалов диревенских. Сабака, фсёш таки друг челавека…
-Я ебу за фсякими друзьяме челавека с пакетом ходить. – Вставил пятак Толян. – Я свою то жопу не фсегда паттираю.
Мне тоже, често гаваря, нихуя не улыбнулось по деревенским улецам гавно сабачее по пакетам фасовать, и я паддержал Толяна:
-Может эта… хуй с ним, с гавном? Может, пускай срут где хотят? Будет своя, типа спицыфека… будем просто гулять.
-Да вы схуели? Это же аснавная фишка, ёбана мать! Ну, и в плане экалогии нас придседатель паддержыт. – Вазразил Кургуз. Всё уже засрали, скаты!
При этих славах, Толян набычился, как индюк. Он тоже срал где ни попадя, и все про это знали. Иной раз, ночью, прям на центральном рынке насрёт для хохмы, или перед председательским бунгалом.
-Может, Толяна будем выгулевать? – Падъёбываю, значит.
-Идите вы фпизду! Друзья ещё!? – Обиделся Толик.

Кургуз ёбнул задумчиво ищо сто грамм, и гаварит:
-Значит так. Кто со мной, тот протиф меня. Как знаете, вопщем.
Мы с Толиком тармазнули на придмет услышанного, но переспрашывать не стали. Сагласились, вобщем.

***
Первым делом рекламой занялись. Выставили перед варотами Кургуза фанерный щит с надписью: «Выгул дамашнево ската» (недорага. 100 руб./ 1 соб. Уборка гавна входит в стоимасть)». И сели рядом на лавку. Сидим, семке жрём. Ждём заказов. Собаки, твари, сами гуляют, как я и говорил. Никто за уборку ихнево гавна и висёлае распаложение сабачьево духа денег платить не хочет. Все выходные просидели, никто не падашол. Толик в васкресенее не выдержал, и уже на прахадящих мимо наезжать стал:
-Заебали вашы псы срать тут! Прайти негде, штоп в гавно не влезть! Хуле смотришь, Сергей Степаныч? Вот где твой Алчан?
-Да я ебу штоль? – Ответил Степаныч.
-А может он щас душевную травму испытывает в адиночестве? – Сказал сердобольный Толик. – Может ему щас важно, штоп человек рядом был.
Я еблетом повёл по улице, и увидел, что как раз в этот мамент, Алчан Сергей Степаныча пялил какую то заскорузлую шавку бабки Клавы. Талкаю локтем Толяна, штоп заткнулся, и говорю шопатом, не ссы мол, никаких травм. Он, типа делом воспроизводтва занимаетца радостно и привольно.
Сергей Степаныч, не сказать штоб пересрал, но, чота пашол не в ту сторону, куда сначала целился. Ещё оглядывался на нас.
-Ты это… Толик, распугаешь клиентов с таким подходом. – Говорит Кургуз.
-А чо они?
-Да ни чо! Тваё дело гавно за псами собирать, а прамоушын мне предоставь. Моя идея, значит и бизнес мой. А ты мне всё дело на корню зарубить хочешь, скот!
-Идите нахуй с вашым бизнесом! – Сказал Толик, встал, и ушол.

Сидим значит, вдваём. Семке жрём. Дерущихся в очереди за выгул псины не наблюдается. Самой очереди, тоже. Я, было хотел за Толика вступиться, да тут грымза местная, Валентина, подошла. А на привязи козу привела. Погуляйте, говорит, с козочкой. А мне в райцентр нужно позарез. Я уж было за верёфку ухватился, а Кургуз меня за руку хвать, а Валентине и гаварит, вальяжно так:
-Мы коз сраных не апслуживаем, не тот уровень. Мы серьёзная организацыя. – И сплюнул ещё в сторону.
-Я вам заплачу. – Говорит хозяйка козы. Как за пса. Можете даже гавно за ней не сабирать.
-Хуй с ним, - говорю я Кургузу, - давай возьмём на обслуживание. Тебе не похуй с кем гулять?
-Ладно, - сказал Кургуз Валентине, - за двести рублей, закроем глаза на казлиное происхожденее вашей сабачки.
-Сто писят. И со сбором говна.– Говорит Валентина.
-Договорились.

Пашли гулять с козой, как два уёпка. Кургуз её за верёфку тащит, а я сзади пристроился, с метёлкой и пакетом, и в жопу к ней заглядываю внимательно. Хуле, баюсь долю в бизнесе патерять, как Толик. А тварь эта рогатая упирается, идти не хочет, и я её периадически пат сраку пинками потчую. Ну, хоть не срётся, и на том спасиба. Тут Кургуз меня и спросил:
-Слыш, это… я на бизнесмена похож? Как я вапще со стороны смотрюсь?
-Ты на мудака похож, Кургуз, а не на бизнесмена. Стрёмно как то смотришься. – Сказал я и уебал нашему патшефнаму жывотнаму в область вымени.
-Давай паменяемся, - говорит Кургуз. – Один хуй, деньги поровну делить будем.
-Давай, - говорю, - мне похуй.
Паминялись, кароче. Патащил я за верёфку эту мразь, а Кургуз сзади пристроился с пакетом. И тут каза начала сраться. Сралась так, как будто у ней в жопе с рождения затычка торчала, а тут выпала. Видать, кагда я ей паследний раз уебал, у ней там, внутри, чота подвинулось.
-Не пазорь меня, - заорал Кургуз, - давай быстрее за околицу рви!
Я и рванул, што сил было. Бегу, блять, как ахуефшый, каза за мной в пыли валочитца, блеет, нагаме сучит, сука рогатая, но сраться не перестаёт. А за нами Кургуз с пакетом и метёлкой говно подгребает. Селянам радость наверное была, ниибаца. Даже сельский дурачок, Егорка с нас ржал. Пазор, кароче, а не бизнес.

***
Выбрались за околицу, Кургуз козу к дереву привязал, и начал её ногами пиздошыть. Хуячил так, што мне не по себе стало. Еле оторвал от жывотнага. Да поздно. Сдохла, короче.
-Ну, и хуле теперь делать? – Спрашиваю.
-Ебёт штоль? – Отвечает Кургуз.
-Ебёт! Брали то, жывую.
-Придумаем што ни будь. Деньги всё равно получить нужно. За работу… ну, и за позорищу, ещё пятьдесят рубчиков я с хозяйки сниму.
Я сгонял за мешком, мы козу упаковали, и под вечер до хозяйки казлиного трупа пришли. Сидим под воротами, курим.
Вскоре и Валентина пришла. Кургуз сразу к ней:
-Блять, знал бы, что такая хуйня, не взял бы тварюгу эту на прогулку.
-Что такоё? – Спрашивает Валентина, а сама на козу коситься, через кургузово плечо: - Чо это она на мешке у вас валяется?
Тут Кургуз возьми, да и пиздани:
-Спит, падла! Умаялась. Прогулка то, ниибать силы забирает. Мы же развлекали её как могли. Паиграли с ней, штоп жывотнае пачуствовало сваю значимость. Попаслась, опять же. Просралась она хорошенечко. Ну, что сказать, сул хороший у неё, можем показать, если чо. 
-Дай ка пакет! – Это уже мне.
Я подаю пакет с казлиным дерьмом.
-Вот, - говорит Кургуз Валентине, - у нас всё па честаму. Ни катушка не проебали, всё что высрано – всё ваше.
-Да не надо мне. – Говорит Валентина, а сама всё на козу смотрит.
-С вас ещё пятьдесят рубличков. – Говорит хозяйке Кургуз.
-С чево это?
-А с того, что заебался я козу вашу выгуливать, вот с чего! Не собака поди. Команды не слушает, за палкой не бегает нихуя… и вообще, я навстречу пашол, только из-за сочуствия. Так что, гоните бабки, и ниибёт. – Сказал Кургуз.
-Ладно, возьмите вот двести рублев. Спасибо, ребята. – Говорит Валя.
-Заноси во двор тварь эту. – Говорит мне Кургуз и кивает на козу.
Я затащил её во двор. Кургуз сказал хозяйке, штоп не ссала. Коза, типа, поспит до утра. Укатали, говорит, Сивку, крутые горки. На том и расстались.

Купили пиваса, сидим пьём у меня во дворе. Тут Толян нарисовался.
-Как дела? – Спрашивает. А по ебалу уже видно, что знает.
-Лёхкие деньги абмываем, - говорит Кургуз, - а что?
-Да это… подумал я,… возьмите в бизнес, обратно. Хуле, аднаму скучно.
-Да ладно, Толян. Мы зла не держим.
Толян сразу за бутылку схватился, и высадил всю залпом. Мы с Кургузом даже вякнуть ничево не успели. Ну, да хуй с ним. Завтра отработает на фасовке говна.

***
Но на завтра наш бизнес прикрыл нахуй сам предсидатель. Валька утром помыкалась, каза просыпаться не желает нихуя, хозяйка к ветеринару. А тот, стручок ачкастый, ей засвидетельствовал обрыв внутренней козлячей хуйни, и как следствие, летальный отходняк в казлиное царство вечнава сна.
Валька к нам. Вместе с пол-деревней. Орёт, как патерпевшая. Прамоушен наш фанерный расхуячила, тварь. Мы через забор нашева офиса свесились, и тоже в долгу не остаёмся. Толян, правда молчит, Валентина родственница ему, как ни как. А Кургуз опаненту макароны на уши наворачивает:
-Чо ты арёшь? Мы собаками занимаемся, а не хуйнёй всякой, ясно? За собаку гарантию магу дать, а коза твоя сама здохла. Мы её не трогали  нихуя. Хуй знает, чо там у неё? Может кислароду лишнего хватанула на прогулке? Или от восторга козлячего приставилась, я не разбираюсь. Мне собаку дайте, я её выгуляю. Я, блять, кинолог, а не козлиный массавик-затейник…

Сабаку нам не дали. Вместа собаки, Кургуз палучил в еблет сырой картофелиной, так што у него щас глаз заплывши. Дело наше прикрыли, и заставили кампинсацию Валентине оплатить за невинно убиенную тварь. И ещё извиницца. Ну, извиняцца Толян пашол, как родственник. А меня заставили магилку казлиную рыть, так как козу жрать было уже никак не возможно. Пока её как вещдок, по председателям, да по участковым таскали, завонялась она, падла. Жаркое лето было, хуле сделаешь. Штоб смерть козы оплатить, Кургуз видик продал. Ну, и слава богу, на самом деле. Нам теперь спокойнее жить стало. Надолго ли? Кургуз снова мрачный ходит. Скучает, гад. Значит скоро жди беды…

2008 vpr

Tweet