Хиддинг сидел на койке.  Перед ним на табуретке стояла стеклянная банка с заваренным чаем .  В банке бурлил кипятильник. Хиддинг, хлюпая ебашил чай прямо из банки (невзирая на работающий кипятильник) и с серьезным еблом чертил фломастером на бумаге какую-то хуйню.
«Тактические схемы готовит к завтрашней игре. Голова!», - прошептал Корнеев мне в ухо.
Я пригляделся к схеме. На всех листах было одно и то же. Стрелка и слово на англичанском языке «GOAL». И хуева туча восклицательных знаков. Хиддинг продолжал ебашить схемы, не обращая на нас внимания. Он выводил стрелку, от старания высовывая язык. Писал «GOAL»!!!!!! Потом внимательно разглядывал схему несколько секунд. Рычал, комкал лист, кидал его на хуй, и принимался за новый.
Корнеев тактично кашлянул. Хиддинг вздрогнул и удивленно посмотрел на нас. «Ви есть кто, на хуй?»
Корнеев шагнул вперед: «Господин Хиддинг, это же я – товарищ Корнеев».
Хиддинг внимательно посмотрел на него. «Кто, на хуй?»
Я решил вмешаться: «Товарищ тренер, это Корнеев. Помощник ваш. Хули звали-то?»
Хиддинг вдруг вскочил с кровати и раскрыв объятия ломонулся ко мне: «Эгье-гьей!!! Братьюшка!!!! Сколькьё льет сколькьё зим!!!!» Он обнял меня, как родного. «Как дьела, братьян?»
Признаться, я несколько смутился: «Да нармальна, хули».
Хиддинг опять уселся на койку и приглашающе похлопал на место рядом с собой.  Мол, садись, не ссы. Ну, я сел, хули.
Хиддинг опять обнял меня за плечи и залился счастливым смехом: «Братьян! Братьян!»
Я прокашлялся и тактично убрал его руки. Хуй его знает чего у него на уме. Про галанцев люди всякое говорят. Будто у них наркота вместо обычной жратвы. Затащили в номер. Ночью. Ведут себя неадекватно. Мужики они хоть и разжиревшие, но один хуй спарцмены. Ебанет ща банкой с чаем по балде, и буду утром вспоминать, почему очко болит.
Хиддинг сразу стал серьезным. Он серьезно посмотрел на меня. Серьезно посмотрел на Корнеева. Потом, бля, опять на меня. Поняв, что у меня есть вопросы по поводу всей этой хуйни, он произнес важным и немного обиженным голосом: «Я есть очьень знаменитый на вьесь свет треньер Хиддинг!» Потом посмотрел на Корнеева и сказал: «Дальше транслейт, на хуй!»
Хиддинг начал очень быстро пездеть на ненашем языке, время от времени тряся схемой у меня перед еблом. Корнеев переводил. Пездели они оба долго. Суть свелась к тому, что команда после шведов заеблась, а галанцев мы можем только перебегать. Да хули, это любому россиянину известно!
Наконец они закончили, и молча уставились на меня. Я повторил вопрос: «Хули звали-то?»
Хиддинг отхлебнул из банки. Вытер губы тыльной стороной ладони и сказал: «Покупай Самсьюнг! Поддержьи нашу командью!»
Тут дверь открылась и вошел Бородюк. Не здороваясь он протянул мне пакет: «Держи, вроде твой размер». В нем была футбольная форма. Трусы, бутсы и остальная хуйня. Я достал майку. На ней был 19 номер и фамилия Павлюченко. «Спасибо, канешна за подарок! – обрадовался я. – Только с какого хуя такие презенты?» «Ты еще не в курсе?» – удивился Бородюк. Он посмотрел на Хиддинга и Корнеева. Гус как ни в чем ни бывало опять ебашил схему. А Корнеев с восторгом следил за творчеством Гуса.
«Понятно, - сказал Бородюк с досадой. – Два еблана! Корнеев, блять!» «А?» - встрепенулся Корнеев. «Корнеев, блять! Хули вы, товарищу не объяснили, что от него нужно?» «Объяснили, бля. – встрял я. – Предлагают Самсунг купить».
Бородюк устало вздохнул. «Ладно, забей на этих мудаков. Пойдем ко мне в номер, я все объясню».
Мы зашли в номер Бородюка. «Садись, Паша» - Бородюк придвинул кресло к столику. – «Прямо как Погреба зовут». Он достал из холодильника 0,75 «Столичной», тарелку с нарезкой и банку корнишонов. Разлив бухло по стаканам, предложил тост: «Ну, бля, ёбнём!» Мы ёбнули. Без закуси ёбнули еще по стакану. После третьей Бородюк развалился в кресле, и с прищюром посмотрел на меня подобревшим взглядом:
«Ну, Паша, фтыкай».


Первый тайм мы отыграли заебца. Я сидел на лавке вместе с запасными и пил коньяк. По телику это выглядит, будто футболисты греются горячим чаем. Никому в голову не приходило, на хуя греться чаем в тридцатиградусную жару? И почему от обыкновенного чая ебала, такие довольные? И, главное, почему потом с трех метров мяч в ворота захуярить не могут?
Хиддинг внимательно наблюдал за игрой, и, сверяясь со схемой, хмурил брови. Что-то не складывалось.
Ко мне подошел Корнеев. «Эта. – сказал он. – Ну… в общем… эта»
Торбинский и Габулов засмеялись и начали передразнивать пьяными голосами: «Эта, бля! Эта!»
Корнеев покраснел и стал грызть ногти.
Рядом оказался Бородюк. «Готовься Паша. – сказал он. – Ща Роман подбежит, типа водички попить. Тут его и поменяешь».

И вот я на поле в футболке под 19 номером и фамилией Павлюченко. Бегаю, прыгаю, валяюсь на газоне. Пиздато!!!! Только на хуя я столько конины жиранул? Мне ж, помимо всего прочего команду нашу поддержать нужно.
Ладно, хуйня. Ща соберусь. Сколько раз с пацанами, в коробке после пива на жаре…
Откроюсь, приму мяч, обработаю и пробью.
Кто-то там из наших по правому краю хуярит.
«Давай, бля!!! Навешивай!!!»
Ломлюсь в штрафную. «Навешивай, бля!!!! Хули низом-то?!»
А, в общем, по хую! Низом так низом. На, бля!! Вынимай первый, сука!!!!
Первый нах! Мой первый за сборную!!!!
Бегу, радуюсь. Диктор объявляет: «Гол забил Роман Павлюченко».
Да, блять, как же! Ору во все горло: «Это я! Я забил!» Всем похуй. Главное один ноль в нашу.
Подбегают все, лезут обниматься. Павлюченко тут как тут. Кричит в ухо: «Паша, давай футболку и пиздуй на бенч!» Стаскиваю майку и отдаю Роману. «Роман с тебя стакан!» «Гавно – вопрос, Паша! Сочтемся!»
Плюхнулся на скамью вместе с запасными. Подсел Бородюк. Сунул в руки стаканчик с коньяком: «Бля, Паша! Молоток!»
Сам знаю, хули. Ебанул конину залпом. Хорошо!
Смотрю на Хиддинга. Вроде стал меньше хмуриться. Большой палец мне показывает. Мол, заебок все сделал. Но, один хуй, пока еще серьезный.
Стоп! Хиддинг! Все же, как он и планировал! Все точняком, по схеме его ёбаной! Стрелка, GOAL!!!! Ну, бля, Гусь дает!!!! И вправду, ГОЛОВА!

Рядом снова оказался Бородюк. «Паша, готовься. Вместо Торбинского ща выйдешь. Сказал же им ослам – не больше стакана за тайм. Режим, ёпте! Мы же, спарцмены! Один хуй, ужрались!»
Я посмотрел на ослов. Торбинский сидел в обнимку с Габуловым и орал тому в ухо: «Ты знаешь, скока мне в Лохо бабла обещали? Во, бля, скока! Тебе, в твоей мусарне и не снилось». Он развел руки, показывая количества бабла, и едва не задел по лицу Быстрова.
Тот отмахнулся. Торбинский тупо взглянул на Быстрова, явно пытаясь что-то вспомнить. Вспомнил: «Ебал, я в рот все понятия! Мне Спартак по хую! Я современный игрок! И у меня широкие взгляды! Где больше бабла, там и играю!»
Бородюк сплюнул: «Футболку снимай, мудила». Мы вдвоем принялись стаскивать с Торбинского футболку. Тот упирался и лез в залупу.
Резервный судья, увидев это, забеспокоился. Он подошел к Хиддингу и показывая на нас стал чего-то там пиздеть. Гус бросил на нас сердитый взгляд. Потом показал на поле и обратил внимание судьи, что Жиркова, или хуй там знает, кого из наших хватали за майку. Резервный остался доволен ответом и отошел.
Торбинский продолжал залупаться. На помощь пришел Быстров. Владимир молча въебал Торбе шипами в живот, и молча сел на свое место. Торбинский охнул и сполз с лавки. Мы наконец сняли футболку с восходящей суперзвезды российского, а то и мирового футбола.

Нистелрой – сученыш!
1 – 1.
Акинфей, хули сегодня на выходах, как мудак?! Защита надрачивает, вместо обороны! Я им тут ебашу, а они, бля…


Дополнительное время. Галанцы сдохли. Надо дожимать пидарасов.
Аршавин рвет по левому краю. Бегу на помощь. «Навешивай, бля!» Какой там, нах! Ебашит мяч в штрафную, даже не глядя. Опять, на хуй, низом! Да заебали уже! Блять, и мяч уходящий! И мне пиздец как неудобно бить! Я же правша.
Хуяк, левой!
Хуяссе?! ГОЛ!!
Что, казлина галанцкая?! Охуел от такого поворота в сюжете? Доставай второй!
Бегу к флажку. Рядом Роман. Валит меня на газон, пытается переорать стадион: «Паша спокойно! Ща куча-мала будет. Торбинского должны подтащить незаметно».
Со стороны скамейки запасных бежали наши. Я разглядел Бородюка и Корнеева, тащивших на плечах, отключившегося Торбу. Его башка болталась из стороны в сторону. Но издалека должно было казаться, что это он так радуется. Подбежав, Бородюк и Корнеев хуйнули Торбинского в самый центр кучи и прыгнули сверху.
Я выбрался из общей массы тел, бросил майку в Торбинского и попиздовал к скамейке.  Оглянулся. Увидел ебальник очнувшегося Торбы. Он орал придавленный пацанами. На его лице отразились ужас и непонимание.
Мимо прошел Ван дер Сар, и как-то, сука, подозрительно на меня посмотрел.

Я вальяжно развалился на скамейке, и крикнул Корнееву, что бы он принес мне графин коньяка и порезал лимон. Хули, я свое дело сделал. Вывел команду в полуфинал. То-то радости будет россиянам!

Вместо Корнеева появился Бородюк. Его визиты уже стали меня, малость подзаебывать.
«Погодь, Паша, с кониной. Не пришло еще время. Видишь Шава совсем сдох. Давай напрягись. Немного осталось. Гус лично просит».
«Да он охуел, ваш Гус!» - вскипел я. – Чё ему двух банок мало?!»
Бородюк присел рядом. «Понимаешь, Паша. У него с галанцами свои щщёты. Помнишь историю, когда они его пытались на кичу за неуплату налогов отправить?»
«Ну» - буркнул я, с  тоской понимая, что графин и лимон откладываются до конца дополнительного времени.
«Вот и Гус это, ой как запомнил! Не успокоюсь, говорит, пока не изведу этих блядей. Ебану их, их же оружием. Его величеством – Ля Тоталь футболь!»

Несколько минут до конца. Кажись, Анюков, хуйнул из аута. Мяч у меня. Прошел немного к воротам. Ван дер Сар прикрывает, сука, ближний угол. Защитники тут еще эти ебаные. Да ебись оно все, провались! Пизданул от души. Бляяя!!! Не туда, сука! Ан хуй! Туда! От ноги защитника рикошетом, в очко ванн дер Сару. ГОЛ!!!
Ну, ты, бля, и воротчик?! Такую хуйню в очко, только Саня Жирный у нас в коробке пропускает.  Да и то, не более трех за игру. Так то, в коробке. А тут мундиаль европейский!
Уже собираюсь радоваться, как тут…
Этот гандон длинный Ван дер Сар начинает орать, что я бля не Аршавин. Разглядел, уебище на 116 минуте.
Прикладываю палец к губам. Мол, молчи гнида! И пиздую к нему, недвусмысленно давая понять, что ща скорее всего переебу в очко. Но на этот раз уже ногой.
В глазах галанца появилась мысль. Что карьеру он закончит раньше, чем собирался. Но ебальник не успевая за мозгом продолжал выкрикивать нелепые догадки.
Подбегает Михел: «Чё за хуйня?»
Я презрительно шлепаю губами. Товарищ судья, вы кого слушать будете? Этого нарика конченного или меня? Открытие Евро 2008.
Михел показывает на центр. Три один в пользу России!

Финальный свисток. Пиздую к лавке. Гус лично наливает мне коньяк. Выпиваю залпом стакан. Корнеев с поклоном подносит тонко порезанный на тарелочке лимон.
Смотрю вокруг. Сияющий Рома. Хули, лучший бомбардир сборной. Заебавшийся Шава. С хуя ли это? Последние 15 минут отдыхал. По-прежнему, ничего не соображающий Торбинский. Ходит, мудак, и спрашивает: «Какой щщёт?».
Многие тыщщи наших болельшиков. Я представил, сколько же их еще и у теликов сейчас сидит. Ахуеть сколько!
Россияне, я это сделал для вас!


Я зашел в номер к Хиддингу. Гус снова сидел на койке и ебашил схему.
Завтра играем с испанцами.

Tweet