Мой оплывший не проснувшийся  мозг продирается сквозь рассветную глушь и все окружающее представляется мне каким-то природным театром абсурда.
  Вот кто-то за окном хуярит чем-то по какой-то железной балке. Если его выловить (это стопудняк окажется какой-нить рабочий котельной) и спросить, зачем он это делал, в ответ он только озадаченно почешет в затылке, и в лучшем случае скажет: «кто? Я? Да ты ахуел?»
  Хотя в этом он будет прав – все люди, рано утром  шумевшие на улице, оравшие дурными голосами «Саня бля! Ты заебал нахуй!!», куда-то торопившиеся – все они к полудню уже куда-то исчезают. Или хуй знает, может превращаются в каких-нибудь других людей – полуденных.

  Утро. Мои слипшиеся глаза (видят) полосы яркого света, мозг –принимает информацию, передаваемую ему ушами (разными блядь молоточками и наковаленками), пропуская её через фильтр какого-то особого, утреннего восприятия.
  Крики птиц. Птицы – вообще сами по себе – нихуя не нормальные существа. Какие-то летающие переходные формы от хуйпоймичего к хуйпоймичему. Галдят, бросают тени, а ни мяса в них, ничего – фантомы ебучие.
  Утром все иначе. Так же, как я не в силах понять поступков массы людей, обалдело снующей под окнами – ни один из этой массы не понимает что делает  он и окружающие его.
  Я блядь уверен, что даже машины, гудящие, гремящие и сталкивающиеся под окнами выглядят совершенно ненормально – может у каждой из них свое розовое лицо с тупой непроснувшейся ухмылкой и толстые мясистые отростки вместо колес. Или они похожи на этих ебанутых амебообразных птиц, тени которых как клочки ушедшей ночи на мгновения пересекают широкие полосы заглядывающей в мои окна лыбящейся рожи утра.  Рожи, с ярко выраженными признаками болезни Дауна. Любой звук, любой запах, любая мелочь, проникающая с улицы утром – прямая противоположность того же самого, но посетившему мою комнату пару часов спустя.
  Утро как умственно отсталый ребенок тянет ко всему свои шелудивые ручонки, и невозможно угадать, что  оно сделает с  тем, что (кто) попало в них сейчас – сломает, или засунет в рот чтобы обмазать слюнями, замусолить и опять-таки выкинуть нахуй. И никто не застрахован от этого, поэтому не проснувшийся окончательно мир пугает меня гораздо больше чем спящий. Сон разума рождает чудовищ? Хуй там! Пробуждение вот рождает, да еще каких, уссаться можно.

  Сумасшедшая какофония утра за окном. Если собрать волю в кулак и доползти до окна, выходящего на поле, можно увидеть людей, бесцельно бродящих между островками растительности. С четвертого этажа абсурдность их передвижений особенно заметна. Думаю, что если взглянуть на них ближе, то верняк окажется, что их глаза закрыты, или смотрят в одну точку, а может это вообще не люди нихуя, а ослепленные предательски выскочившим солнцем ночные призраки, всякие там духи полей и прочая мифологическая хуета.  Вот блядь находка для ученых! Но ученым сейчас абсолютно похуй на всё – они или выкарабкиваются из сна, чтоб продумать и записать только что посетившее их там открытие, или наоборот – зубами и скрюченными пальцами пытаются зацепиться за сон, чтобы вытащить из него это открытие, уже записанное на розовой плотной бумаге золотыми буквами со всякими, блядь, затейливыми завитушками. И просыпаются с пустыми руками, перегаром и стертыми в пыль зубами. Или на розовой плотной бумаге  золотыми буквами написана какая-нибудь хуета, типа «Коэффициент лесобеременности  в ткацких канистроспасательных объединениях, май-август 184673». Как это могло казаться умным и нужным?? И обломанный ученый идет выкидывать бумагу в сортир, потихоньку просыпаясь и забывая об этом. А открытие – вот оно, ходило полчаса назад под окнами. Заловить такого ебаного призрака, изрезать скальпелями, разложить по колбам и пробиркам, сделать12 в тридцать восьмой на четырнадцать (не знаю блядь, как в ворде степени и дроби пишутся) степени срезов головного мозга, и подставляй карманы – лови премии – хоть нобелевские, хоть хуёбелевские… Фу…
  Просыпаюсь.
Утро – как мыльный пузырь – вот оно влетает в окно, огромное, переливающееся всеми цветами радуги, во всем своем скользком великолепии, и вот его нет, только брызги на полу и запах мыла, как воспоминание о сегодняшнем сне.

  Вот и все, а если меня разместят, то в следующий раз я расскажу вам, как мы с соседом по комнате (на закате туманных девяностых) спиздили из кинотеатра катушки с индийским фильмом, и все цыгане объявили по этому поводу забастовку.

Tweet