- Ну иди ко мне, блохастый! Морду-то, морду какую наел! Обратите внимание, товарищи!-  человек улыбнулся и повернул навстречу Степану Кузьмичу  широкие добрые ладони.
Сердце Кузьмича забилось часто-часто. Поскуливая и вихляя задом, Степан пополз навстречу манящим рукам. Крупное его тело содрогнулось и заходило ходуном.
-Так! Так! И еще животик…ну, пожалуйста, почешите! – опрокинувшись на спину, Степан Кузьмич замолотил по воздуху конечностями . –Счастье! Хозяин!- Кузьмич    смахнул навернувшуюся слезу  умиления  мохнатой  лапой и…. проснулся.

Как и предполагалось, анализы ничего хорошего не принесли. Черт бы его побрал, этот санаторий! И  Варвара тоже , та еще зуделка: Степушка , съезди, тебе надо отдохнуть, бессонница твоя от усталости, который год без отпуска …и помутнения эти твои, сам же жаловался! Отдохни, дружок, шестой десяток на носу: не все организму выручать тебя, пора бы ответить ему взаимностью…
Да ладно бы супружьи рассуждения. Сам, старый козел: польстился на заманчиво- буклетное «жемчужные ванны» и «электросон» .
Жемчужные ванны представлялись сияющими громадными раковинами , наполненными некой перламутровой субстанцией, дарящей молодость и силу. А сон просто был необходим истощенному еженощными бдениями немолодому  организму, хотя бы « электро», хотя бы искусственный , но сон.
– В нашем возрасте границы весьма расплывчаты , даже  между искусственной и естественной женщиной  - сально, про себя, подумал Степан Кузьмич и внутренне содрогнулся: « Какая чушь лезет в голову…Тут одной ногой в могиле, можно сказать, м-да , глупо пошутить мы всегда могли. Слава Богу, что хватало мозгов не выносить подобные «пошутилки»  наружу, словесно, а друзья-товарищи –коллеги , те не стеснялись никогда. В неформальной обстановке даже считалось нормой. Тьфу…гадость какая…»

Врачей Степан Кузьмич тщательно избегал : он их недолюбливал и боялся. Страусиная позиция не отличалась мудростью, но давала мнительной психике иллюзию богатырского здоровья , позволяла свысока глядеть на « нытиков» и «болезных» . Пример для подчиненных – ни дня на бюллетене .
Такая вот «…крепость духа, грация и пластика»  давалась в последние годы нелегко, приходилось спасаться унизительными вылазками в близлежащую аптеку : « Девушка, мне б что-нибудь от давления. А снотворное есть? Только по рецепту? Жаль…тогда что-нибудь успокаивающее, да, «Персен» подойдет.»
В санаторий, оказывается , без медицинской справки не брали. Благо , что старинный приятель ,Борька Липкин, взяв за руку , как пацаненка, водил по своему диагностическому центру: «Девочки , привел к вам пациента…Нет-нет не срочно, а очень срочно. Конечно ,по полной программе! Сдаю на руки , когда освободитесь , звякните мне в кабинет, пойдем к кардиологу.»
Деловито-хмурое бормотание докторессы , проводящей ультра-звуковое обследование , холодом проникало прямо в нутро::
- Камешки в правой почке…пять миллиметров…киста левой…изменения поджелудочной… А вот! Границы селезенки…увеличена на сто процентов… Мы вам направление на расширенный анализ крови выпишем? Ладно? «

- Степа, анализы так себе…- Борька прокашлялся и спрятал глаза в компьютерную распечатку,- надо , одним словом, в эту…одним словом , надо сделать еще кой –какие исследования, Степа…
-Борис, не юли, сколько мы уже знакомы? Худо –бедно четверть века. Что все так плохо?
- Ну « пока дышу –надеюсь!» слыхал такое выражение? Степа , в онкологию надо…биопсия и все-такое. Стоп! Друг! Плохие анализы – еще не окончательный вердикт, может и нет ничего! На начальных стадиях процент излечения…
- Спасибо, Борь…я все понял, биопсия ,так биопсия…не мальчик уже, все понимаю. Варьке только –молчок, договорились? Я пошел!
Степа, у меня там однокурсник…- донеслось уже в спину вышедшему из кабинета Степану Кузьмичу.
Новость ошарашила. Такая простроенная, такая размеренная и планируемая до мелочей жизнь катилась в тартарары . Хаотично замелькало в мозгу : « А как же Варька? Как она без меня? Дети , конечно , взрослые…но им самим помогать надо…И денег так и не скопил, нечего оставить после себя. Да …беда-беда-беда-беда…жемчужных ванн захотелось! Блин, жил бы себе спокойно еще год , или два, санаторщик хренов!


- А вот, товарищи, обратите внимание, а? Морда какая ! А?!- Иди ко мне , блохастый, поглажу-поглажу…
Степан Кузьмич ,прижавшись жарким пузом к холодному полу, пополз навстречу хозяину, вперед, к манящим добрым рукам.
Сильный пинок прямо в  бок был неожиданным. Не столько от боли , сколько от страха, Степан Кузьмич взвигнул…и проснулся.

Повизгиванье одинокого чайника , испуганное вздрагиванье , бульканье по-домашнему, наводило тоску.
Замершая , как хищник перед прыжком, ночь, враждебная по сути своей, давила гнетущими эмоциями. Какой уж тут сон!
-Господи! Как не хочется умирать! Ну еще хотя бы с десяток годков…внучков бы понянчить, видать – не судьба, не складывается. Богу бы помолиться, вот только нету того надрыва, той душевной силы, которая материализовала бы молитву, совершила бы Чудо.

Как тогда, в поезде:

- Убили…УБИЛИ!  - раздирающий мозг крик тещи , болтающееся на руках побледневшее разом тельце трехлетней Леськи, теперь закрытые, такие огромные, такие  голубые  глаза дочки, поскребыша Степана и Варьки.
Безусловное сокровище, несущее свою детскую радость мира всем без разбору, расплавившее черствое чиновничье сердце Степана Кузьмича в своих родных ладошках. И вот – белая, неживая…
О развлечении хохляндской шпаны знали все . С завидным постоянством и классовой ненавистью бросали эти малолетние подонки камни в окна проезжающих поездов. Сколько народу пострадало от таких вот забав? Не меньше , наверно , чем в каком-нибудь локальном конфликте.
И вот, вышедшая «подышать ребенка», теща вносит в купе безжизненное тельце.
Степан Кузьмич понял что не переживет этой потери. Горе хлопнуло по затылку , как сработавшая огромная мышеловка.  Со звериным стоном, вскочив с верхней полки ,метнулся он наружу, к стоп-крану, смутно осознавая, что не поможет в этой Беде ни один в мире стоп-кран…
Истово , на пределе захлестывающих эмоций ,исторгалось  из насквозь атеистического мозга :
- Господи! Я этого не переживу! Верни мне Леську, мою радость, мое счастье, частичку мою. ЗА ЧТО, ГОСПОДИ ?!»

Хлоп-хлоп, поморгала длиннющими ресницами малышка. Зашлись в слезах облегчения бабы. Сел, обхватив обессиленными руками тяжелую голову, Степан Кузьмич, пряча брызнувшие из глаз струйки, понимая , что вот оно- ЧУДО, произошло…Что все дальнейшие объяснения , типа -…надо же! Прямо в голову! Наверно сливу бросили, или что-то мягкое- не поколеблят  его прозрения: БОГ ЕСТЬ!
После той поездки виски Степана Кузьмича приобрели породистый стальной блеск: за все приходится платить. Седые виски- смешная цена за жизнь дочки.

-Эх, и сейчас бы …только , за себя так просить не будешь: нету искренности , а самое главное, -желания. Умом понятно, что пожил уже, навидался, нахлебался « по самое не хочу», и хорошего, и плохого. Может рачок этот и есть наказание за неправедные поступки?
Всегда ли поступал по совести? Сколько раз ломал себя , понимая , что не по-божески, что ТАК нельзя. Одно оправдание было :  так все поступают… Поступают –то все, а отвечать тебе ,Степушка, за себя приходится. Это ли не ад на земле: знать, что еще полгода-год и превратишься из могучего властного мужика в высохшую падаль, втягивающую выступившими в одночасье ребрами такой вязкий и недоступный воздух.

Как Иванов. Сергей Данилыч, кажется?

Вечно бегущий, суетливый даже, букинист и библиофил до мозга костей, педант и скряга , каких поискать, двухметровый спортсмен. Виделись с ним редко , от случая к случаю,  встречаясь в городе перебрасывались дежурными фразами : « Как дела? Что нового? Ну ,пока.»
Как всегда, неожиданно, столкнувшись возле «Букиниста» ,чуть не разминулись. И если бы высохшая двухметровая тень цепко не схватилась за рукав, кто знает, может, и не заметил бы Степан Кузьмич исчезновения еще одного городского сумасшедшего. Не увидел бы своими глазами отчаяния цепляющегося за жизнь, обезумевшего от боли человека. Не понял бы чего-то важного для себя. Судьба? Наверное.
- Кузьмич, ты бы зашел ко мне!
- А! Извини дорогой, не узнал тебя. Что нового? Ты похудел…
- Знаю. Зайди ко мне. Библиотеку продаю. Тебе будет интересно. Жалко, что может попасть не в те руки. Лучше -  тебе. Много чего есть. Недорого…- торопливые пальцы уже черкали на вырванном блокнотном листе адрес и телефон.- Только обязательно! Я буду ждать.
Библиотека Иванова была легендой городских библиофилов. Ей он посвящал все свое холостяцкое время, поговаривали, что брак не сложился все из-за той же пагубной страсти коллекционирования. За какой-нибудь пыльный раритет Иванов мог отдать многое: выпрашивать нудно месяцами, предлагать несколько своих скудных учительских зарплат, мог и украсть - страсть поглощала его целиком, без остатка.
Уж скорее Иванов продал бы душу дьяволу, чем свою библиотеку. Предложение озадачило и испугало Кузьмича своей абсурдностью и фантастичностью. Быть допущенным в святая  святых  считалось редкой удачей, похвастаться которой могли единицы. А тут…Невероятно.
Вечером того же дня Степан Кузьмич восторженно терся у стен, доверху заставленных фолиантами .

- Это двадцатые годы , даже Крученых есть, серебряный век – почти весь …нравились мне все эти футуристы - обериуты… Тут- инкунабул несколько и палеотипов…Ну ты в курсе, Кузьмич, проходными вариантами я не интересовался. Бери все. Отдаю за пятую часть реальной стоимости. Не возьмешь-пожалеешь, такое бывает раз в жизни.
- А сколько? – с замиранием спросил Степан Кузьмич, осознавая , что реально пятая часть стоимости этих уникумов чуть дешевле среднего вертолета или подводной лодки.

Сошлись на сумме , имевшей место быть от продажи опустевшего и бесхозного бабушкиного дома, тщательно оберегаемой Варей, « детям на квартиру» .
Иванов ,бережно пакуя свои сокровища, рассуждал вслух, практически игнорируя присутствие собеседника:
- Куда мне это все? На тот свет не унесешь, а бывшей жене и сыну помочь надо, парень толковый: в университет надо поступать. А мне уже ничего не надо, пожрать только- Иванов сглотнул набежавшую слюну, дернулся острый кадык.- Кузьмич, ты в Москву, часом,  не едешь? Я только черную икру сейчас есть могу, а консервированная мне не идет: организм отторгает, надо свежая, а к нам не завозят…Подыхаю я, Кузьмич…

Через месяц позвонившая незнакомая женщина тихим голосом сказала по телефону :
- Нашла Ваш номер, вы , видимо, друг Сергея? Приезжайте сейчас, если хотите застать его живым…
Не приехать Степан Кузьмич не мог.
Намертво запечатлелось в памяти высохшее хрипящее тело . Открыв уже мутные белесые глаза , придя в сознание Иванов узнал его и скривив в полуулыбке синие губы выдавил:
Спа-сибо…а я …вот…пе-ре-хо..жу…

Страшно. Нехорошо будет как-то выматывать своим угасанием душу близким людям. Только не это. Они-то ни в чем не виноваты.
За невеселыми ночными думами чай совсем простыл. « Папина» кружка сиротливо стояла под электрическим  кухонным пятном.
- Сам я- недопитый холодный чай, пора уже в канализацию…- подергал желваками Степан Кузьмич и решительно выплеснул чай в мойку.

Слепо тыкаясь в шкафу ,стараясь не шуметь, вытянул комплект нижнего белья и небольшую заначку , лежавшую  там же ,на экстренный случай. Носки, свитер , умывальные принадлежности, немножко денег на первое время, что еще нужно будущему покойнику?
Да. Записка.
«Вызвали в Москву, срочно, надолго. Позже отзвонюсь. Целую, люблю.»
Не ахти , конечно, объясниловка, но как-то снимет неизбежную кучу вопросов. Не в первой доводилось вот так скоропостижно уезжать в командировки, Варька -умница : привыкла : привычка – вторая натура.


Кажется , иногда , что вся длинная жизнь состоит из таких вот привычек.
Алгоритм прост : рождение , наладка, доводка, притирка, привычка, износ , распад…

Двери квартиры захлопнулись,  словно отсекая прежнее от короткого будущего.

Во дворе головокружительно , до одури пахло весной.

Как захотелось просто жить!  Вцепиться за подножку  этого тронувшегося вагона  весны и орать :
-Ну куда же вы без меня!
Откуда-то , какие-то нетронутые кладовые подсознания вдруг выдали «на гора» порцию спасительной радости самосожжения. Крупицы сыплющегося сквозь пальцы песка времени вдруг стали казаться неисчерпаемыми. Кровь закипела азартом последней ничего не решающей ставки.
Пьяно подпрыгивающая фигура остановилась и  искренне захохотала в утреннее небо:


- Да ! Мы еще поборемся…за жизнь!

Tweet