1
Пушкин очень любил детей. Бывало догонит прогуливающееся семейство, сядет
на корточки перед ребёнком, а потом резко встанет, отвернётся и платочек к
глазам прикладывает, а сам машет рукой -Идите!- мол, -идите!

2
Толстой тоже любил детей. Бывало поймает парочку и несёт подмышками. Встретил
так однажды Гоголя в парке, достал одного ребёнка из подмышки и даёт ему
-На,- мол,- Это тебе.
А зачем отдал и сам не понял.

3
Семён Васильевич как-то шёл к своему другу Василию Семёновичу за
пододеяльником, который Семён Васильевич подарил Василию Семёновичу на прошлой
неделе, а теперь передумал и решил его обратно забрать. Шёл он так шёл, а потом
взял и передумал идти к Василию Семёновичу. Так и остался на улице стоять.
Вот такая история.

4
Однажды весёлый человек опрокинул на себя кадку со сметаной и стал смеяться
так, что упал со стула грохоча. На шум пришёл сосед и тоже упал потому что не
мог сидеть в присутствии дам. Так и стали они валяться вчетвером до вечера
громко смеясь, а потом встали, отряхнулись и стали пить чай.

5
Пошли Толстой и Пушкин в театр на спектакль. А мимо прошёл Гоголь и всё
испортил. Любил он всё портить и ничего тут не поделаешь. Бывало идут
мужики а он подбегает и начинает землёй кидаться, орать гнусности. Однажды
клавесин сломал. За это горничной Наташе влетело, а Гоголь радуется -
слова сказать не может.

6
Дровосек Иван Игнатьевич нёс дрова Василию Семёновичу. Пока он шёл - случился
дождь. Дрова распухли и раздавили Ивана игнатьевича. А Василий Семёнович
сидит дома, волнуется, скатерть теребит в руках. Решил пойти встретить Ивана
Игнатьевича, но не пройдя и полпути вспомнил, что забыл шляпу дома. А когда
возвращался за ней - умер. А Иван Игнатьевич ожил, вылез из под дров, узнал,
что Василий Семёнович умер, и сам опять умер во второй раз. Но никто не знал,
что он умер уже во второй раз и все стали плакать. А про Василия Семёновича
забыли.

7

Как-то Пушкин преследовал в суде Гоголя за справление нужд Гоголем в его,
Пушкина, панталонах, не снимая их.
Судья и говорит Пушкину:
-А как же это получилось так, что ваши панталоны оказались на Гоголе, а не
на Толстом?
А он отвечает:
-У Толстого мои подражательские спобности. Оттого я и ударился
в поэзию, что подражать на смог Толстому, который на исходе лет, отпёр пастушку
молодую, взвизжавшую решительное "Нет!"
Вмешался Гоголь вдруг:
-Позвольте, речь сейчас лишь обо мне, а не о подлом бородатом мужичёнке,
который став Толстым воспрыгнул до небес и искупался в лучах солнца... Как
только бороду на небе он свою не отморозил...
Судья воскликнул:
-Боже мой! Ведь вы прозаик, славный Гоголь. Вам музу в рифмах не пристало
воспевать
Раздался гром, свет замигал, с петель слетели, ахнув, двери. Зал задрожал,
судья упал, и если б были бы тут звери, зажав хвосты стремгалв взетели б и
исчезли.
На зал суда опустилась гробовая тишина. Все вздохнуть боялись. Только в
полутьме приближались тяжёлые неторопливые шаги графа Толстого.
Пушкин с Гоголем обделались и инцедент был исчерпан.
Суд приступил к следующему делу.

8
Семейство Огурцевичей вышло на прогулку и гуляло пока не лопнуло.
Витя Огурцевич, например, самый первый лопнул, а остальные чуть погодя.
А Сонечка Огурцевич и вовсе на скамейке спала и не взорвалась, а начала
гнить и сгинула. А Иосиф Огурцевич - тот подонком был, каких свет не видывал!
Он, представьте себе, самым последним лопнул как мыльный пу-па-па пу-па-па
ро-ро-ро!

9
- Смотри у меня! - грозил пальцем строгий отец сыну-разгильдяю. А сын взял и
посмотрел. И умер.

10
Разговор в очереди.
- ...а сама бочком, бочком, вперёд меня лезет. Но я и тут не растерялась!
Взяла и плечом её оттолкнула. А она как разорётся! Аж слюной брыжжет. А мы тоже
не пальцем деланы...
- Подождите-подождите, так вы не сказали, почём курей брали...
- Да помолчите вы, дайте я расскажу! Так вот, я ей оплеуху отвесила хорошую,
а она, видать, поняла, что орать бесполезно, размахнулась своей авоськой и как
хлысть мне по морде! Я аж села! А...
- Заткнись, сука!!! Срала я на твои россказни! Ты почём, стерва, курей
брала, а?
-Ах ты блядь штопаная, а на тебе!
Завязалась драка, бабы завизжали, началась давка, а милиционер Иван Иванович
сидел на лавке и не мог никуда идти. Дело в том, что он позорнейшим образом
навалил в штаны и ждал темноты, чтобы незамеченным пройти домой и не оказаться
осмеянныйм половиной города.

11
- Смотри, вон бежит поросёнок!
- Это не поросёнок, а сраная лошадь.
- Тогда это ты бежишь.
- Нет, я-это я!
- Да, вон бежишь.
- А кто же тогда с тобой разговаривает?
- Я сам разговариваю
- А как ты отличаешь себя от не себя?
- Очень просто.
- А... то есть я-часть тебя?
- Нет ты вон бежишь, а я-это я.
- Да ты просто мудак, понял?
- А ты-труп.
Раздались выстрелы, сраная лошадь упала и сдохла.
- Вот тебе, чтоб не обзывался!
- Вот видишь, я не умер, а сдохла сраная лошадь.
Повторно раздались выстрелы.

12
- Дети, куда вы?
- Мы уходим от тебя, папа.
- Как же так! Я без вас не вынесу, я умру!
- Ну и умирай!
Умер.
Дети ушли.
Дети походили и стали думать:
- А что же нам теперь делать?
- Давайте вернёмся к папе.
- Но он умер.
- Тогда и мы умрём.
Умерли.

Tweet