Итак, юнаты!  Придвиньте свои бледные личики поближе к огню моих слов. Дедушка-иблан поведает вам былое...
В то далекое время моей бесцельной юности мне сильно нравилась одна дама, которая любила носить вязаные свитеры на голое тело, и, по случайному совпадению, определяла размер моей зарплаты и служебное положение. Я, конечно, в силу природной робости, так и не удосужился залезть ей под вязаный свитер, о чем до сих пор сильно сожалею, тем более, что эпохой позже выяснилось: весь рабочий коллектив обсуждал ее очевидные половые симпатии ко мне и дожидался, когда же я разую глаза и возьму тело в свои руки... Но не будем о печальном, будем о бессмысленном.
Благодаря ее протекции, администрация одной 89-й части моей родины расщедрилась безумно и кинула на мою голову полную лопату небесной манны с привкусом канцелярского клея: путевку в санаторий "Здравница Кузбасса" города-курорта Белокуриха.
Мы оставим другие подробности той моей веселой поездки, а сосредоточимся лишь на одной почти романтической истории.

Сразу по приезду и заселению в шикарный двухместный номер к соседу-алкоголику, который вонял носками, я, естественно, заболел гнойной ангиной. Это случилось со мной первый раз в жизни, и поэтому случилось именно на курорте. Врачи, радостные после долгого безделья, втыкали мне в вену шприцы с чем-то хлористым, кормили антибиотиками и, заглядывая в горло, говорили восхищенно: "Какой хороший мальчик, гной в каждой лакуне".

А потом я лежал у себя номере, маялся температурой и наблюдал, как время от времени в комнату заходит мой нетрезвый сосед, чтобы взять из тумбочки очередную упаковку презервативов "Неваляшка". А так как у соседа тоже была гнойная ангина (странно, да?), то использовать эти презервативы ему было тяжело, он в прямом смысле рисковал жизнью. И однажды, когда силы оставили его, он сказал:
- Андрюх, я пойду бухать с мужиками, а когда придут девки и будут меня искать, ты скажи им, что я умер нахуй.
Я поклялся ему, что так и будет. Потом он ушел бухать, а я, в трусах по случаю высокой темпаратуры, сел смотреть чемпионат мира по футболу, хотя футбол и не люблю. В телевизоре летал мячик, в соседнем номере сладострастно стучала в стенку чужая кровать и получалось чужими людьми не мое удовольствие.
- Эх, - беседовал я мысленно с Богом, слушая спорадические наплывы стукающих звуков и легкое женское взмыкивание сквозь стену, - Почему, Отче, одним Ты дал все лучшее, что есть в этом мире, а другим - гнойную ангину? И даже тем некоторым, которым Ты дал гнойную ангину, Ты позволил использовать по прямому назначению презервативы "Неваляшка"? И лишь мне, достойнейшему из Твоих сыновей,  Ты уготовил горькую участь созерцания игры российских футболистов и унылого прослушивания звуков чужих совокуплений.
- А чо ты хочешь? - спрашивал меня Бог, - Некоторые из тех, которым Я дал гнойную ангину, не смиряются, а продолжают с риском для жизни пользоваться по прямому назначению китайскими презервативами "Неваляшка", и даже обходятся без них временами (с еще большим риском для жизни). А ты сидишь тут в трусах и хочешь, чтобы тебе все принесли на блюдечке? Хочешь вот так, в трусах, и чтоб на блюдечке?
- Да, Бог, хочу, - отвечал я.
- И что же тебе надо? - спрашивал Бог ехидно, - Чтобы сейчас в этот номер ворвалась девушка, согласная на все в состоянии беспощадной хотечки?
- Да, - отвечал я неразумно и гордо, - Две! Две девушки! Бля! (Извини, это не Тебе)
- Ха-ха... - говорил Бог, - Хо-хо...
Я заткнулся, наши каким-то чудом забили гол, а в дверь постучали.
Я, в трусах, поплелся открывать, матеря мысленно соседа, забывшего по-пьяни ключи от номера. Открыл дверь. За дверью стояли две девушки, нетрезвые, с яркой и дешевой помадой на губах. Знаете, такая дешевая помада, с микроскопическими комочками. Одна девушка была светленькая, а другая рыженькая.
- Извините, - сказал я, - Миши, которого вы ищете, тут нет, а я смотрю телевизор в трусах.
- Да, - ответила светленькая, осматривая меня с головы до ног и особенно осматривая в области трусов, - Собирайся. Пойдешь с нами.
- У меня ангина и температура, - сказал я.
- Мы тебя вылечим, - сказала она.
Я вздохнул, мысленно подмигнул Богу,  надел джинсы, футболку и пошел с ними.

В баре я выпил 100 граммов водки. Потом попросил бармена согреть мне пива в микроволновке (ангина, хуле) и тоже его выпил. Меня развезло, я плясал (пиздец: я - плясал!). Один раз поцеловался с беленькой, честно предупредив ее о своей гнойно-ангиновой заразности и неспособности целоваться.
- Ничего, - сказала она, - Целуйся как можешь. Ты мне пока что нравишься.
- А я и танцевать не умею, - говорил я.
- А мне похую, - говорила она и спрашивала, - У тебя деньги есть?
- Не, я бедный, - говорил я.
- Ты бедный? - спрашивала она, - Это плохо. Ведь ты должен провести нас в ночной клуб.
В ночном клубе я еще пил пиво, плясал и пытался представить, какая же у меня сейчас температура. Но, хоть горло не болело.

Между плясками мы сидели за столиком в уголке, пили пиво и молчали. Рыженькая наклонялась к беленькой и о чем-то шептала ей в ухо. Та кивала головой. Кивала, кивала и вдруг ушла. Стала плясать и никак не возвращалась.
- А что она не возвращается? - спросил я рыженькую (я даже их имен не помню...).
- Андрюш, - сказала рыженькая так тихо,  что в этом клубном грохоте мне пришлось читать по губам, - Давай возьмем водки и поедем ко мне.
- Зачем? - задал я самый ибланский вопрос, который только можно  было придумать в этой ситуации.
Она посмотрела на меня взором полным сомнений.
- Поехали, - тут же сообразил я, - Только без водки.
Мы вышли из клуба, взяли такси, проехали в такси метров сто и оказались у панельной пятиэтажки.
- Понимаешь, - объясняла мне рыженькая, - Я не могу привести тебя ко мне домой, у меня ребенок. А тут живет моя подружка. У нее муж сейчас в рейсе, он дальнобойщик, и она пустит нас в какую-нибудь комнату.
У  меня в голове было как-то странно. Мне не верилось, что эта незнакомая рыженькая девушка, худенькая и носатенькая, встретив меня случайно полтора часа назад, уже решила со мной ебаться и даже сама ищет для этого место. Мне хотелось задать кому-нибудь вопрос: "А в чём наёбка?". Но Кто-То подозрительно молчал в черном курортном небе.

Мы вошли в подъезд и позвонили. Открыл, естественно, муж-дальнобойщик. Он жевал еду и смотрел на нас безразлично.
Потом, на улице, она сказала мне опять:
- Извини, в твой номер я не пойду, это принципиально, в санаторий только бляди ходят, а дома у меня ребенок... Иди, найди Беленькую, может с ней тебе повезет больше. Прости.
Она смотрела мне в лицо, и в глазах ее таинственно отражался и подмигивал мне Бог Черного Неба, Бог Исаака и Бог Иакова, Бог Ревнитель, Которому отмщение и Который воздаст каждому на этом курорте...
- Спасибо, - сказал я ей, погладил ее по щеке (люблю на ощупь женские щёчки), повернулся и пошел. Я чувствовал, что она смотрит мне в спину, и ощущал себя ибланом.
Как бы я нашел Беленькую, если и "Здравницу Кузбасса" обнаружил не с первого раза? Я был пьян, замерз, и снова болело горло.

Утром меня разбудила пожилая и некрасивая медсестра.
- Как вы себя чувствуете? - спросила она голосом Бога.
- Нормально, - сказал я, - Как вы сюда попали?
- У Меня есть ключи от всех дверей, - улыбнулся Бог лицом медсестры.
- А, -  сказал я, - Спасибо. Мне больше ничего не надо.
- Хорошо, - сказал Бог, - Если что понадобится, сразу обращайтесь. Где Меня найти, вы знаете. Только, если вместо Меня будет другая медсестра, не говорите ей "мне плохо", а полностью расскажите, что вас беспокоит и что ИМЕННО вы хотите.
В этот момент мой сосед, спящий на соседней койке, выставил из-под одеяла жопу в давно не стираных трусах, и медсестра ушла.

Tweet