Что же все-таки ей было нужно, этой Свете?

Может быть, ничего и не нужно.

Что же она хотела, эта Света?

Может быть, ничего и не хотела.

- Нина, слышишь? - это Парсонс обращался к "своей девочке". - Как тебе все это нравится?

Нина сидела в кресле, поджав под себя лапки, и внимательно следила за манипуляциями Парсонса. Он накрывал праздничный стол. Сегодня намечалась пирушка.

Party.

- Мяу! - лениво сказала Нина, это означало: "А какого черта ты не пошел к ней в гости? Может быть, это бы тебя развлекло?"

- Нинушка, Солнышко! - отвечал Исаак. - Может быть, и развлекло. Но я ведь к тебе торопился!

- Приятно слышать. Но я бы не умерла от тоски. Надо было тебе посмотреть - чем это закончится. Рассказал бы потом, повеселил.

- А чем это могло закончиться? Кстати, это неизвестно. Может быть, это просто была шутка взбалмошной дамочки. Я тоже иногда так шучу, и подружка у меня была однажды - любила так пошутить. Так что, я не жалею ни о чем и тебе не советую. Ты пиво будешь?

- Буду.

- Тогда я тебе специальное блюдечко поставлю.

- А если это была не шутка? - спросила Нина.

- Не шутка, говоришь? Любовь, да? Брось ты! Плавали, знаем! А если это была не шутка, то... никуда она не денется! - мудро закончил Исаак свою мысль. - Прошу к столу! Сегодня гуляем!

Исаак придвинул кресло, в котором сидела Нина, поближе к столу, а сам уселся в кресло напротив.

Он зажег несколько свечей и включил магнитофон. Тихо заиграла приятная музыка. Хотя было еще светло, свечи горели и создавали приятный уют.

Исаак открыл первую бутылку пива, налил себе в бокал, а кошке плеснул в блюдце

- Ну! - сказал торжественно-интимно Исаак. - Когда пьешь пиво, то тосты произносить неуместно. Поэтому скажу только один раз. За нас с тобой, моя кошачья подружка! За исполнение наших желаний! Чувствует мое человеческое сердце, что очень скоро все изменится. Уже сейчас хорошо, а будет еще лучше!

- Мяу! - поддержала его Нина, что означало "Аминь!"

Исаак со вкусом сделал несколько глотков, а кошечка стала лакать (другого слова и не выдумать) из своего блюдца божественный "Heineken".

Некоторое время помолчали, занимаясь поглощением еды. Парсонс набросился на рыбку, а Нина пила пиво и заедала его сметаной.

- Это ты хорошо придумал, Исаак, - мяукнула Нина, - пиво со сметаной! Это стимулирует половую активность. Надо было бы тебе все же привести в гости твою новую знакомую. Печенью чувствую, что она хороший человек.

- Послушай, Солнышко! - оживился Парсонс. - А почему вообще ты суешь свой хорошенький черный носик в человеческие дела? Тебе-то откуда знать о них? Ты - кошка, и у тебя свои проблемы - кошачьи. А у людей свои проблемы - человеческие. Я же не лезу в твои кошачьи проблемы!

- Да? Ты так думаешь? - иронично спросила Нина. - А разве не ты не пускаешь меня на улицу погулять с котами?

- Ах, вот ты как заговорила? - изумился Исаак. - А тебе этого хочется?

- Может быть, и не хочется, - ответила кошка, увлеченно поглощая соленые орешки. - Но ведь ты даже мне этого и не предлагал! Ты диктатор!

- Да? - озадачился Исаак. Вот так Нина! - Но послушай... Не в этом дело. Если тебе хочется погулять с этими драными котами, то ради Бога! Гуляй на здоровье! Я другое хотел сказать. Я просто сравниваю кошачьи проблемы с человечьими. Это совершенно разные категории. Ну, что тебе нужно? С котами гулять? Пожалуйста! Иди хоть сейчас! У людей же нервная и эмоциональная организация иная. Не обижайся, но на более высоком уровне. Отсюда и проблем больше.

- Ну, каких, например? - не унималась Нина. - Все равно ведь в конце концов все сводится к одному, к отношениям типа "кот-кошка", "самец-самка". А проблемы твои - надуманные.

- Не скажи! - обиделся Исаак. - Ты права только наполовину. Это у вас, котов, все легко и просто - поел, поспал, потрахался на чердаке или в подвале, снова поел и так далее. У людей, в общем-то, то же самое, но весь этот процесс оброс за тысячелетия цивилизации множеством условностей, формальностей и прочей разной галиматьей. Ну, посуди сама. Человеку, кроме отправления его физиологических потребностей, много чего нужно. Одежда, кров, работа. Это главное. Потом что еще? Интеллектуальные и культурные потребности, спорт, духовная пища. А тщеславие? А гордость? А зависть? Стремление к совершенству? Коллекционирование марок? А? Как тебе? Кошки ведь марки не коллекционируют! А люди их собирают и получают от этого удовольствие. А войны? Измены? Супружеская неверность? Предательство? У кошек есть такое? У тебя денег нет, а стиральную машину хочется купить - вот тебе и проблема, самая что ни на есть человеческая! А отношения между людьми, так сказать, человеческие отношения? Здесь вообще беда! Не то что кошки, сами люди-то иногда не разбираются и путаются! Вот тебе и проблемы! Иногда столько забавного происходит! И смех и грех. Это жизнь. Человеческая. Хочешь, расскажу забавную историю? Из человеческой жизни?

- Давай! - сыто улыбнулась Нина. - И налей еще пивка!

Исаак налил ей в блюдце еще пива.

- И сигаретку дай, пожалуйста!

- Сигаретку? Ты куришь? - удивился Парсонс. Он посмотрел на пустые бутылки. Всего две штуки пока. Вроде бы, еще не пьян. Значит, он не ослышался.

- Только прикури сам! - добавила Нина. - А то мне со своими лапами этого не сделать. Кошачьи проблемы, понимаешь.

Исаак прикурил сигарету и засунул ее в ротик Нины. Та затянулась, сладко зажмурилась и выпустила тугую струю дыма.

- Ну, давай свою историю. Слушаю, - сказала она.

Парсонс тоже закурил сигарету и приготовился рассказывать.

Зрелище было потрясающее! Сидят за столом Исаак и его кошка, оба едят рыбу, оба пьют пиво, оба курят. Парсонс что-то говорит, а Нина его слушает с умным видом и пускает носом колечки дыма.

- Решили мы с женой однажды приобрести мягкую мебель, - начал свой рассказ Исаак. - Это было давно, я еще тогда женат был. Как говорил покойный А.Райкин, эпоха была жуткая, просто жутчайшая эпоха - сплошной застой. Кругом одни красные флаги, а в магазинах ни хуя не было. "Ни хуя" - это значит "ничего". Понятно?

- Понятно. Чай, не дурочка, - обиженно сказала Нина.

- Ну вот. В те времена купить любую мебель - нормальная человеческая проблема. Очень острая, кстати. Мебельные магазины были. Мебель в них стояла. А вот купить ее было проблематично. Потому что желающих купить было много, а самой мебели мало, и существовала очередь. На несколько лет вперед. Захотел ты, к примеру, купить стенку - приходи в магазин, записывайся в очередь и года через три-четыре, возможно, и купишь.

У нас с женой возникло желание и необходимость купить новую мягкую мебель - диван-кровать и два кресла. Старая уже порядком поистрепалась, да и надоела. Хотелось чего-нибудь новенького, красивого, свежего. Деньги были, да вот купить на них ничего нельзя было. Если только по блату. Сейчас и слова-то такого нет - "блат". А тогда только так все и приобреталось: через родственников, знакомых и т.п.

Случилось так, что наши знакомые стояли как раз в очереди на мягкую мебель, но в последний момент передумали покупать - не то денег не было, не то вообще расхотели. Короче, очередь подошла, а они не хотят. Ну тогда они (знакомые) предложили нам с женой выкупить их мебель, если хотим, конечно. А мы-то как раз и хотим! Сказали знакомым "Спасибо!", взяли денежки и поехали в магазин.

Все так и было. Диван и два кресла. Ваша фамилия такая-то? Хорошо, платите в кассу. Мы с женой заплатили. Довольные - до жопы! Еще бы - без очереди, без блата купили диван и два кресла, как и хотели. Видишь, Ниночка, как в застой мало было нужно людям для душевной гармонии? Но это еще не все. Покупка-то произошла, а как быть с доставкой? С транспортировкой, так сказать?

В застой и такие задачи решались. Доставка? Пожалуйста! Платите в кассу, и вам вашу мебель привезут прямо домой. Все хорошо, только в течение недели.

"В течение недели" - это означает, что мебель привезут, может быть, через три часа, а может быть, и через семь дней. Здесь уж как получится. Что делать? Придется ждать еще недельку. Но это уже ерунда! Главное - мебель уже куплена! Еще пивка?

- Давай, - кивнула Нина. - И сигаретку еще!

- Ну, ты даешь, Солнышко! Много куришь. Не забывай, что ты будущая мать!

- Иди ты в жопу! Поучи кого другого, - беззлобно сказала Нина и приготовилась слушать дальше.

- Так. О чем это я? А! Купили мы эту мебелюшку, - продолжал Исаак. - Супругу я отправил домой, а сам сослался на неотложные дела и поехал к друзьям. Надо же было обмыть покупку! Так положено. Да и повод есть хороший.

А в то время мы с ребятами собирались по вечерам в пивном баре на улице Жуковского. Ну, что-то вроде клуба. Пообщаться, пивка попить и т.п. Приезжаю я, смотрю - все в сборе. Вот и славно. "Мужики, - говорю, - сегодня я ставлю! Мебель новую купил, так что обмываем." И понеслось говно по трубам! Обмывали, обмывали, глядь - а бар уже закрывается. А мы только начали. Ну что ж, делать нечего, надо продолжать банкет. И отправились мы всей компанией в ресторан "Застолье", что на Невском. Как сейчас помню!

Ну, а там такое началось! Водка, ясное дело, танцы. А что за танцы без дам? Тут и дамы объявились, сняли мы трех каких-то овец. Всем хорошо, все довольны, а я больше всех - как же! Мебель купил! Закрылся и ресторан, а у нас банкет еще в самом разгаре. Что делать дальше? Ну, ясное дело, отправились мы на квартиру к одному из приятелей. Купили еще водки, дам этих с собой прихватили, и продолжили банкет уже на квартире. И там я так "набанкетился", что потерял контроль над собой. У Игоря Корнелюка была такая песенка "Я не понимаю, что со мной происходит". Так это про меня в тот момент. Я не то чтобы не понимал, я даже и не знал, что со мной происходит. И не помнил. Короче, вырубился...

Очнулся я... Блин, лучше и не вспоминать! Ночью уже. Очнулся, и ни фига не понимаю! И ни фига не помню! Самое смешное, что я очнулся уже в горизонтальном положении. Лежу. Абсолютно голый. В неизвестно чьей постели, неизвестно где и неизвестно с кем. Рядом какая-то дама сопит, тоже голая (я пощупал - точно, голая!). Тоже неизвестно какая, потому что темно и лица не различить. Но даже если бы я и различил лицо, то это бы мне не помогло - ни одного лица я не помнил. И имени тоже - ни одного. Помню, что были какие-то девки, но кто, откуда - не помню.

Представляешь? То, что я нахожусь в чужой квартире - это я понял сразу. Кровать была мне незнакомая, большая, мягкая - такой у меня не было. Хоть я и пьян еще был, но это понял - не моя это кровать. Значит, я не дома. А где? Темно кругом, ночь, ни фига не видно, тетка какая-то рядом голая. О, Господи! Вот влип!

Судя по всему, домой я не звонил, стало быть, жену о своей возможной задержке не предупредил. Блин! Вставят теперь мне дома клизьму ведра на два! Жена у меня была скора на расправу. Та-а-а-ак, что же делать?

Я пытался вспомнить, как разворачивались события на квартирном банкете, но не вспомнил, как ни старался. Где я нахожусь? На квартире у приятеля? Или на квартире какой-нибудь из дам? Судя по тому, что рядом валяется какая-то дама - скорее всего, последнее. И, возможно, даже... О, ужас! Мы ведь оба голые! Без трусов, блин! Может быть, мы трахались между собой? На этот вопрос я никак не мог ответить - ни положительно, ни отрицательно. Провал в памяти. Амнезия. Но тот факт, что мы были голые, вызывал у меня отвратительные чувства. Трахать какую-то шкуру не входило в мои планы.

Дождаться утра - это нелепо. Надо было что-нибудь придумывать, выбираться отсюда или хотя бы разыскать телефон, чтобы позвонить домой и сообщить, что я жив-здоров.

Я так аккуратненько трогаю спящую даму и спрашиваю: "Ты кто, милая?" А та спит, бубнит что-то в подушку, ни хуя не разобрать. Я ее тереблю уже более настойчиво, говорю: "Не хочешь называть имя - не называй. Но скажи мне хотя бы - трахались мы с тобой или нет?" Та не отвечает. Вот, блин! Я рассердился, уже ору: "Где здесь телефон?" Дама что-то вякнула в ответ неразборчивое и снова спит.

Ну что, делать нечего. Я осторожно выбираюсь из кровати и пытаюсь наощупь найти свою одежду. Ага, Отсос Петрович! Тогда я шарю рукой по всем стенам в поисках выключателя, наконец нахожу его, включаю свет и...

О, нет!!! Только не это!

Я такого потрясения никогда в жизни не испытывал. Это было одновременно удивление, ужас, стыд, радость и недоумение! Шок! Я был у себя дома! А на кровати, на новой кровати, на купленной накануне кровати, спала не какая-то неизвестная дама, а моя родная жена!

У кошек случается такое? Я полагаю, что нет. А у людей - запросто! Сплошь и рядом.

Оказывается, в то время, пока я мебель обмывал, моя супруга договорилась с каким-то шофером, и он в тот же день помог перевезти мебель из магазина домой. Все это дело обошлось в две бутылки водки. Старую мебель жена сразу же выбросила на свалку, а новую расставила в комнате. Она хотела сделать мне сюрприз! Придет, мол, вечером муж и можно будет спать на новой кровати!

А сюрприз сделал я! Это был удивительный сюрприз, когда в два часа ночи меня доставили домой в бессознательном состоянии мои приятели. Супруга меня раздела и уложила спать на новую кровать.

Это-то меня и убило! Я-то не знал, что это моя новая кровать, поэтому и подумал спьяну, что нахожусь вообще не у себя дома. Стыдно...

Ясное дело, утром я был построен в две шеренги и подвергнут допросу на тему - с кем это я ночью мог перепутать собственную жену? С кем это я мог трахаться, кроме собственной жены? И так далее.

Хорошо еще, что у моей супруги было нормальное чувство юмора. На самом деле она ничего не бубнила ночью, а подушкой заглушала свой смех. Больше всего ее рассмешил вопрос "Ты кто, милая?". Ну, юмор - не юмор, а пистон я все-таки получил. И поделом!

Вот как бывает у людей, Ниночка. А ты говоришь, что все к одному сводится. Сводится, да не всегда! Много бывает в человеческой жизни смешного и грустного, нелепого и ужасного, веселого и печального, а не только - поесть, поспать, потрахаться. Я тебя люблю, Солнышко, но я бы не хотел стать котом. Совсем недавно я еще хотел, а теперь - нет. Не хочу. Человеком быть лучше. Смешнее. Понимаешь?

- Представь себе, понимаю, - задумчиво сказала Нина. - Я понимаю человеческие проблемы и человеческие отношения. И тебя я понимаю. И люблю тебя по-человечески, а не как кошка.

- Как это? - насторожился Исаак. - Откуда тебе это знать? Ну-ка объясни. Что-то ты от меня скрываешь.

- Да что тут объяснять? Я ведь не всегда была кошкой... В прошлой жизни я была женщиной, и я прекрасно помню свою прошлую жизнь.

- В прошлой жизни? - удивился Исаак. - А разве есть еще какая-то жизнь кроме настоящей?

- Есть. И ты это знаешь. Не прикидывайся дурачком. Я не человек, меня не обманешь. Если бы я была женщина, тебе бы удалось мне запудрить мозги, а, так как я кошка, то это вряд ли. Я тебя чувствую и вижу тебя насквозь.

- Извини, Солнышко, - примирительным тоном сказал Исаак. - Просто мне интересно. Расскажи, пожалуйста, про свою прошлую жизнь.

Нина выплюнула в пепельницу сигарету, отхлебнула из блюдечка пива, внимательно посмотрела прямо в глаза Парсонса и начала рассказ:

- Ты же знаешь, что все в этом мире происходит не просто так. Ничто не берется ниоткуда и ничто никуда не исчезает. Трансформируется - это да, но не исчезает, а приобретает другую форму и качество. Яркий тому пример - круговорот воды в природе, это и дети знают. То же касается и человеческой души...

Но должна тебе сказать, что нет такого понятия, как человеческая душа. Есть просто душа. У дерева есть душа, у навозного жука. И кто знает, кем был этот жук в прошлой жизни?

Когда живое существо погибает, душа его не умирает вместе с оболочкой ибо душа вечна. Она находит себе место в другом живом организме. Этот организм тогда считается живым, когда у него есть душа. У камня души нет. А у крысы - есть. И у человека есть, и не важно, каков этот человек, плохой или хороший - у него есть душа. Значит, он живой, и он - человек.

Люди выдумали себе религию. Неизвестно для чего, от скуки или по глупости, но это неважно. Во многом они ошибаются, религия не дает ответов на все вопросы, но в одном они правы - религия предполагает существование души.

Но во всех своих многочисленных религиях люди очень категоричны и консервативны. По их мнению, души умерших людей попадают либо в рай, либо в ад. Грешники - в ад, праведники - в рай. Все верно. Только и грешников, и праведников в мире - считанные единицы. Остальные же люди - просто люди, не грешники, не праведники. Или же так - немножко грешники, немножко праведники, люди со своими человеческими слабостями.

Так вот, души этих людей после их смерти никуда не попадают, ни в рай, ни в ад. Они почти сразу же переселяются в другие живые существа. Ну, правда, есть такие тяжелые случаи, когда некоторые души какое-то время находятся без органической оболочки. Это - мытари. Они мытарствуют в поисках своей оболочки, и на это у них уходит иногда длительное время, порой тысячелетия. Но все равно в конце концов они куда-нибудь да поселяются. Привидения, призраки, домовые - это все они.

- Слушай, а откуда ты это все знаешь? - спросил Парсонс. Он был удивлен такими знаниями обыкновенной кошки.

- Это все знают. И ты в том числе. Просто у людей эта информация находится в подсознании, в закодированном виде. Если бы все люди владели этой информацией и помнили свои многочисленные прошлые жизни, это бы сильно усложняло их жизнь настоящую. У кошек мозг немного меньше, чем у человека, у нас нет места для подсознания, поэтому я все знаю. Но как бы в противовес этому природа лишила нас, кошек, многих качеств, интеллектуальных и физических, характерных, например, для человека. Все, что я сейчас тебе говорю, ты и сам знаешь. Просто ты случайно это узнал (когда - я не знаю) и сомневался в этом. А теперь я подтверждаю твои догадки. Я знаю свою прошлую жизнь, но только прошлую. Позапрошлой я не знаю. А в прошлой жизни я была молодой красивой женщиной...

- Почему "молодой"? - поинтересовался Исаак.

- Молодой - потому что она не дожила до старости. Умерла. В 38 лет ей на голову с крыши упала сосулька. И почти в это же время родилась я, кошка. Ты вспомни, когда я у тебя появилась.

- В апреле.

- Ну вот. В это время с крыши падают куски зимнего льда. Одна такая сосулька на меня и свалилась. Так я стала кошкой. Ты рад?

- Не знаю... Вроде бы рад... Но мне очень жалко погибшую под сосулькой женщину. Она была красивая?

- Она? Это была я! Давай я буду говорить о себе в первом лице. Я была очень красивая. И что тебя должно больше всего порадовать - я была стервой!

- О, я рад! - воскликнул Парсонс.

- Не сомневаюсь. Но к чему я все это тебе рассказываю? Ты вот распинаешься передо мной, рассказываешь про человеческие проблемы, а мне эти проблемы все хорошо знакомы. И проблемы человеческих отношений в том числе. Ты вот мне поведал одну забавную историю из жизни людей, и я тоже хочу тебе рассказать одну сказку. Не менее забавную.

- Хорошо. Только давай сначала пивка!

- Давай!

Исаак открыл еще пару бутылок и наполнил посуду. Себе - бокал, Нине - блюдце. А про себя подумал: "Пиво - удивительный напиток! Может быть, я бы никогда и не узнал того, что только что слышал, не напои я кошку пивом. Никто ведь не поверит!"

- Итак, слушай! - сказала Нина и начала свой рассказ.

- Я была стройной миниатюрной женщиной, красивой и обаятельной, дерзкой, умной и чертовски сексуальной. В мои 38 лет никто не давал мне больше тридцати. Один раз я была замужем, но последние десять лет я жила одна, потому как развелась с мужем. Супруг у меня был вроде как ничего, но что-то у нас не сложилось. Ну, и ладно! Я об этом никогда не жалела. Детей у нас не было, делить нам было нечего - легко разошлись, без претензий друг к другу.

А работала я администратором в одном из Дворцов культуры. Место хорошее, хлебное. Много интересных событий, интересных людей. У нас был хороший концертный зал, и к нам часто приезжали на гастроли всякие артисты - ну, там, музыканты, танцоры, клоуны... Так что все у меня было в порядке - денег хватало, замуж не рвалась, работа интересная, ухажеров - хоть отбавляй.

Личная жизнь у меня была насыщенная и колоритная. Мужики вокруг меня вились как мухи, и у меня всегда была возможность выбора. Ну, разумеется, подарки разные, цветы, обеды в ресторанах - это как бы само собой. Но цену я себе знала и со своими кавалерами вела себя довольно капризно. Если что не так, могла и послать подальше. Недостатка в поклонниках не было, поэтому и выпендривалась как хотела.

Человек я свободный, легкий. Если кто понравится, так меня долго уговаривать не нужно - не девочка в конце концов. А что? Я не права? Но вот чтобы кто-нибудь мне понравился - это нужно было постараться, заслужить, так сказать.

Среди моих кавалеров был один очень настойчивый. Говорил, что у него ко мне серьезные чувства, может быть, и не врал. Я к нему относилась спокойно. Ну, нравится тебе за мной бегать, так и бегай на здоровье. Только за коленки не хватай без разрешения. А он особенно и не хватал. Воспитанный был, тактичный. И безумно ревнивый. Ревновал меня к каждому фонарному столбу. Хотя никаких авансов, а тем более обещаний, я ему не давала.

Он прекрасно знал о моих других кавалерах, но терпел. Потому что, хоть я и стерва, но свои любовные приключения напоказ не выставляла. Зачем мне лишняя головная боль? Так что он все знал и ничего не знал одновременно. Свечку надо мной никогда не держал, поэтому - извини, мой друг! А что-то там думать или подозревать можешь сколько угодно! Твои проблемы, короче.

Замужество для меня стало хорошим уроком, и с тех пор я старалась ни в кого не влюбляться. У меня это получалось. Увлекалась - это да, было дело, много раз, но влюбляться - никогда. Ни к чему это. Так было спокойнее. Ну, а трахаться с кем-нибудь сладко - это святое дело, но при чем здесь любовь? Секс и любовь - суть вещи разные. Хотя иногда случается, что они совпадают, но мне всегда казалось, что это не для меня.

Как я себя ни берегла, все равно это однажды случилось...

- Влюбилась?! - ахнул Парсонс.

- Ага. Как кошка. Неожиданно и сильно. И вся моя стервозность улетела к чертовой матери!

А дело было так.

Приехала к нам из Москвы на гастроли группа артистов, уж и не помню кто. Не то танцоры, не то певцы - но очень популярные. У нас - сплошной аншлаг. А директором в группе был некий Сережа. Вот в него-то я и влюбилась. По уши!

Этот Сережа был младше меня лет на десять. А может быть, и наоборот - старше. Но выглядит очень хорошо, молодо. Странный он был тип какой-то. Взгляд такой мрачный, исподлобья, выражение лица постоянно серьезное, даже угрюмое, и вообще, не красавец. Хотя и интересный, загадочный. Что удивительно - на меня ноль внимания! А я - сама не своя. Все дела по боку, пропали сон и аппетит, в голове пустота какая-то - влюбилась, короче.

Если бы он, как и все другие, стал за мной ухаживать, я бы его помучила, блин! Это я умею! Потом бы сдалась, разумеется, но сначала помучила бы зверски. А он, подлец такой, даже не смотрит в мою сторону. Ничего себе! Я, понимаешь, из трусов вся рвусь, готова и без мучений отдаться - только возьми; а он со мной вежливо так, типа, "спасибо", "пожалуйста", "будьте любезны", ужинать в ресторан не приглашает, в номер гостиницы не заманивает. Чудеса! Он даже комплименты делал с таким мрачным видом, что самой страшно становилось.

Мне обидно до слез. Я и про гордость свою забыла, и про стервозность, и про все остальное. Меня девочки как-то раз подучили ему в кофе подсыпать специального возбуждающего порошка. И что ты думаешь? Сидим мы в буфете, пьем кофе, а я ему незаметно порошок и сыпанула. Судя по всему, порошок подействовал, и он возбудился - встал из-за стола и прямо на моих глазах подцепил какую-то артисточку. И вместе с ней ушел! Представляешь? Я от злости и ревности чуть не рехнулась! Какие же мужики подонки!

Ну, да ладно. Так время бездарно и прошло. Гастроли подошли к концу, скоро ему надо было уезжать. И вот последний концерт. Я себе слово дала: или я сегодня соблазню, или мне, старой бабе, пора уходить в монастырь. Подхожу к нему и без лишних намеков заявляю: типа, извольте после концерта зайти ко мне в кабинет, типа, обсудить результаты, подвести итоги, а заодно и выпить бутылочку хорошего коньяка. Он как-то странно на меня посмотрел, но согласился. Я думаю - ну все, если ты сегодня придешь, то просто так не отделаешься!

Пришел он. Даже цветы какие-то принес. А до цветов ли мне? Хотя и приятно. У меня уже все готово - коньяк, конфетки какие-то, фрукты. Опять же диван кожаный. Кабинетик у меня маленький, уютный, даже интимный, можно сказать.

Я подхожу к двери и закрываю ее на замок. Потом нахально снимаю с себя жакет, брюки (на мне тогда был сногсшибательный брючный костюм!) и колготки вместе с трусами.

- Уау! - весело воскликнул Исаак. Он искренне переживал за Нину.

- Да, вот так! Я поставила его в такие условия, когда отступать ему было некуда. Мужик же он все-таки! Затем я выключила свет. "А как же коньяк?" - слышу его голос в темноте. А я ничего не отвечаю, подхожу к нему вплотную и заваливаю его на мой кожаный диван.

Куда ему деваться? Ну, я дело свое знаю, через несколько минут мы уже тискаемся с ним как умалишенные. Кстати, он ничего такой мужичонка оказался, ласковый, деликатный. Я все боялась, что разочаруюсь в нем, однако, начало было такое многообещающее, что разочароваться мне, думаю, не пришлось бы. Ну, Исаак, отгадай - что было дальше?

- По твоей интригующей интонации я понимаю, что дальше случился какой-то конфуз, - сказал Исаак.

- Ты прав. Но какой?

- Наверное, у него не встал.

- Я тебя умоляю! Со мной, да не встал?! Встал еще как! Дело было другое, еще более ужасное. В коридоре вдруг раздались шаги. Судя по звуку, шли двое. Двое мужчин...

Шаги поравнялись с моей дверью и затихли. И мы тоже затихли. Прислушиваемся. И слышу я голос своего самого главного и настойчивого ухажера, который, судя по всему, обращался к вахтеру: "Откройте, пожалуйста, эту дверь (мою, стало быть). Я только оставлю здесь букет цветов, просто положу на стол, и все. А потом Вы закроете дверь. Это только десять секунд."

Вот ведь настойчивый осел! Он и раньше так делал - положит цветы в моем кабинете, пока меня нет, а потом ходит павлином. Герой какой! Ну, мне-то, положим, приятно, я даже вазу специально из дома принесла для этого дела. Но сейчас!!! Цветы его дурацкие сейчас были неуместны. Это мягко сказать. Да ты, Исаак, только представь, что бы было, если бы он открыл дверь?! Вторая часть Марлезонского балета! Скучно бы не было - это уж точно!

Надо сказать, что замок у меня в двери был хитрый. Вообще-то ничего особенного, но в данной ситуации более чем уместный. Снаружи он открывался ключом, а изнутри ключ был не нужен. Там была такая пластмассовая штучка, которую повернешь вокруг своей оси, и все - дверь закрыта. Но все равно снаружи ее можно было открыть.

Это я так долго рассказываю. А на самом деле прошло полторы секунды, а я уже шепчу на ушко Сергею: "Осторожно иди к двери и держи эту пластмассовую штучку! Иначе беда!" Представляешь? Я-то ему хотела совершенно другие слова на ушко пошептать, а что делать?

Сергей себя повел как надо, не растерялся. Видно, у него уже был опыт по таким делам. Он, как рысь, бесшумно подскочил к двери (без трусов, между прочим), и, пока с другой стороны те ослы вставляли ключ в замочную скважину, мой герой уже крепко держал эту штучку. В смысле, от замка.

А затем началась борьба. Те пытаются повернуть ключ, чтобы открыть дверь, а ключ-то не поворачивается! И замок не открывается! Потому что Сергей с другой стороны держит эту штучку и не дает ключу повернуться.

Те двое матерятся, пробуют по очереди дверь открыть. В чем дело? Никогда такого не было. Какой-то полтергейст!

Пыхтят, пыхтят, а у них ни фига не получается. Ну, не смешно ли? Тогда, правда, мне было не до смеха.

Минут 15 они мучились! Два мужика с одной стороны двери и один - с другой. Смотрю я на этот цирк, а думаю совсем о другом. От страха адреналина еще добавилось. Чем бы ни закончилась эта битва за замок, понятно же, что вечер испорчен! Тот-то кавалер, который снаружи, даже не знал, что внутри происходит. А откуда знать-то? У нас в кабинете темно, тихо, жалко только - дверь не открывается. Вот он и пыжится с той стороны. А Сергей за что мучается? Это ведь я во всем виновата.

Жалко мне стало и Сергея, и себя. Тут меня и осенило! Я встала на коленочки и тихонько, как мышка, подползла к Сергею, нащупала у него кое-что рукой, а потом ротиком его - Ам!

- Кого это "его"? - подозрительно спросил Исаак.

- Его? Известно кого! Отгадай с трех раз. Не строй из себя идиота, ты все прекрасно понял.

Ну, так вот. Раз уж так все получилось, пускай хоть Сережа получит немножко удовольствия, мне это нетрудно. Противно, что в русском языке нет приличных слов, чтобы все рассказать. Придется неприличными.

Обслуживаю, значит, я его ротиком, и так, и этак, по-разному, а он, бедненький, мурашками покрылся и только зубами скрипит. А что делать? Для него сейчас главное - это дверь удержать.

А я что? Мне дверь держать не надо, я в это время язычком работаю, пусть мой милый запомнит этот вечер.

- Я полагаю, что он и так бы его запомнил, - высказал свое мнение Парсонс.

- Это точно, - согласилась Нина. - Но пусть у него останутся не только плохие, но и самые хорошие, приятные впечатления. Здесь уж я постаралась. От души.

Наконец, с той стороны успокоились. Видимо, им это надоело и они махнули рукой на все это дело.

Ну, и чудно! Те успокоились, а Сергей в это время кончил. Finita la Comedia!

Те с той стороны поматерились еще немного и ушли. А мы? Сергей шепчет: "Еще бы десять секунд, и я бы не выдержал, отпустил бы дверь!" - и уже так по-деловому, - Ну-с, каковы дальнейшие планы? Коньячку?"

Я говорю: "Какой коньячок! Надо сматываться отсюда от греха подальше!" У моего кавалера-то голова отмороженная, откуда я знаю, куда он ушел? Может быть, он за ломом и топором пошел, чтобы дверь сломать! У него ума хватит, это еще тот типчик. Так что, сматываемся!

Не знаю, как Сергей поступил со своим нижним бельем, может быть, надел, может, и в карман засунул, а я в целях экономии времени поступила просто - колготки вместе с трусами пихнула в свою сумочку, а потом брюки - р-р-раз, и готова уже. Оделись мы меньше чем за 20 секунд, быстрее, чем в армии. Я ничего со стола убирать не стала - фиг с ним, завтра уберусь, Сережу - под руку и бегом из кабинета!

Только вышли, идем по коридору, а навстречу нам - кавалер мой самый упорный, не успокоиться ему никак. Увидел нас, насторожился, и спрашивает так подозрительно: "А где это вы были?" "В буфете", - отвечаю я как ни в чем не бывало. "Буфет же на втором этаже!" - говорит кавалер. "А мы в другом буфете были", - отвечаю ему я. (А в каком другом? Другого-то и нет.)

Кавалер со своими дурацкими цветами смотрит на нас подозрительно, и тут происходит совсем уже невероятное. Сережа целует меня в губы, довольно интимно и раскланивается, типа, все было хорошо, приезжай ко мне в Москву. И уходит, подлец! А кавалер опять интересуется: "Что это у вас было "хорошо", почему вы с ним "на ты", и вообще - почему это вы целуетесь прямо у меня на глазах?"

Я начинаю его лечить, типа, не волнуйся, это был дружеский прощальный поцелуй, он сегодня вечером улетает и т.п. Кое-как успокоила. И тут он говорит: "Ну, хорошо! Пойдем зайдем к тебе в кабинет, цветы в вазу поставим."

Ага! С разбегу об телегу! Этого еще только не хватало! В кабинете же не убрано ни фига! Говорю: "Не будем сегодня ставить в вазу. Я их лучше домой возьму, а пока в руках поношу." И беру у него цветы. Слава Богу, пронесло.

Поклонник-то не случайно зашел за мной. Не только цветы поставить в вазу. Вечером намечалась какая-то тусовка вроде презентации в каком-то кабаке, и они пригласили меня на эту тусовку. А что? Я всегда с удовольствием посещала подобные мероприятия - на людей посмотреть, себя показать, пообщаться с нужными людьми и т.д. Вот и теперь. А что делать? Не портить же вечер до конца!

Поехали мы на тусовку на его машине. У него машина была "Ford Scorpio". Да что толку-то в его сраной машине! Сережа-то уезжает! Навсегда, блин.

Приехали мы на эту презентацию. Я быстренько напилась с горя. Вроде как полегчало. И вот разговариваю я с каким-то фирмачом, о чем - не помню. Ну, там, базар-вокзал, куры-гуси, какие-то у нас общие интересы обнаружились. Ну, решили обменяться визитными карточками. Этот фирмач мне свою визитку протягивает, а мои визитки в сумке, и я говорю своему кавалеру как бы между делом: "Милый, достань у меня из сумочки визитки, ты знаешь, где они лежат."

Милый, как преданный пес, хватает мою сумочку, открывает ее и... Было такое впечатление, что его разбил паралич - челюсть отвисла и взгляд остановился.

Я-то спьяну и не сообразила сразу, что его могло так удивить. Что он там обнаружил, блин? А потом до меня дошло! У меня же в сумочке, прямо сверху, лежали мои колготки и трусики! Было бы нелепо говорить, что я их только что купила. Тем более, что трусики были немножко даже мокрые, чуть-чуть влажные в некотором месте... От страсти, блин...

Ну что, Исаак, дальше продолжать?

- Спасибо. У меня богатое воображение. Я могу себе представить, что было дальше. Вы поругались.

- Не то слово! Был такой скандал, что нас оттаскивали друг от друга, а иначе бы произошло убийство.

- Кстати, - вдруг сказал Исаак. - А, может быть, тебя и не сосулькой убило? Может быть, ты умерла от ножевой смертельной раны или, может быть, тебя твой кавалер отравил?

- Брось ты! - спокойно возразила Нина. - Я видела свою смерть. Когда меня сосулькой по голове треснуло, я умерла мгновенно, не мучилась. Душа сразу и отлетела. Я видела себя со стороны. Лежу такая бледная, но красивая, и сосулька из головы торчит! Ужас!

- А потом что?

- А что потом? Посмотрела, как меня похоронили. Интересно же! А потом вот кошечка родилась. Это все ерунда, что душа после смерти сорок дней без дела болтается. Когда как. Иногда и сорок дней бывает, иногда меньше. Я, например, не болталась долго. Только меня закопали, а я уже кошка! Вот так-то, Исаак! А ты говоришь, у кошек свои проблемы.

У кошек-то свои, но человеческие мне тоже хорошо знакомы. А уж человеческие отношения! Я этими отношениями сыта по горло! Всякое бывало - и человеческие отношения, и скотские. Так что, мой друг, наливай еще пива, и не вешай мне лапшу на мои кошачьи ушки. Плавали, знаем.

Исаак не стал спорить. К чему? Да и спорить-то не о чем. Полное взаимопонимание. Исаак открыл очередную бутылку, как вдруг неожиданно резко зазвонил телефон.

Исаак окаменел. На него накатила какая-то теплая волна и поглотила его своей таинственной теплотой. Исаак вопросительно посмотрел на Нину.

- Мяу! - сказала она. - Бери трубку, что стоишь, как столб?

Исаак медленно подошел к телефону и медленно снял трубку, затем бесконечно долго подносил ее к уху.

А чего бесконечно-то?

А вот так вот - бесконечно и все.

- Алло! Парсонс слушает, - сказал он не своим голосом.

Он волновался.

А чего волноваться-то? Подумаешь - телефон зазвонил! Да и внутренний голос подсказывает: "Не волнуйся, все будет хорошо!"