Продолжение.
Начало тут:
http://www.udaff.com/creo/68159.html
http://www.udaff.com/creo/68139.html
http://www.udaff.com/creo/68129.html
http://www.udaff.com/creo/68068.html

По правде сказать, триумфальное появление Черныха все же вышло слегка смазанным: сапог лейтенанта Дуборыльского был тяжелым, а удар точным, посему честный следователь эффектно пролетел по воздуху
с полтора метра и шлепнулся на пол точно посреди камеры. Приподняв ушибленную голову, Вася увидел, что в полуметре от него на жесткой койке сидит жирный волосатый хачег и светится искренней дружелюбной улыбкой во все свои 22 желтых зуба.
- Вай, какой малчик, слюшай!!! Пэрсик просто, вах! – негромко повторил Резо и задумчиво почесал свою заросшую густой черной шерстью грудь с похабной наколкой, изображавшей акт зоофилии на фоне двух горных вершин.
Честный следователь приподнялся на четвереньки и быстро отполз
в дальний угол комнаты. Глаза его за стеклами чудом уцелевших очков сверкали от националистской ненависти. Резо, подобно тому, как биолог смотрит в микроскоп на распятую на стеклышке лягушку, с любопытством наблюдал за передвижениями честного следователя. Черных стоял
на четвереньках и напоминал тощую ободранную дворнягу, готовую загрызть насмерть любого, кто осмелится до нее дотронуться.
Резо Гомиашвили кряхтя встал с койки и подошел поближе.
- Джигит, как тебя зовут? – поинтересовался горец у честного следователя.
- У, а не твое собачье дело, – огрызнулся Черных и, приподнявшись, сел на корточки.
- Вай, зачем такой злой? Курить хочишь, джигит?
Курить "джигит" хотел неимоверно, а сигарет, как мы помним, из-за встречи с бригадой Бетона он купить не успел, а покурить для восстановления душевного спокойствия было просто необходимо, поэтому Вася, скрепя сердце, взял предложенную сигарету. Обрадованный тем, что дела понемногу налаживаются, Резо закурил сам и присев на пол рядом с Черныхом доверительно спросил:
- За что взяли, дарагой?
Честный следователь моментально вскочил, чуть было не проглотив бычок от охватившего его праведного негодования. Лицо его покрылось красными пятнами.
- Бля, суки ментовские, вернусь в Москву – хана им всем, бля!!! Все под вышак у меня пойдут, бляди!!! Совсем охуели, гниды вонючие!!! Был бы жив Сталин, он бы им показал!!! – орал Черных, задетый неосторожным вопросом за живое.
- Вай-вай-вай, зачем визжишь как ишак? Садись, дарагой, нет в ногах правды. Садись, садись! -  настойчиво повторил Резо и похлопал бесновавшегося честного следователя своей жирной ручищей по костлявой спине, отчего Вася и вправду снова сел на корточки и ошалевшими глазами смотрел на довольного горца.
Резо, почувствовав, что удача сегодня на его стороне, решил ковать железо, пока оно горячо и, подсев еще ближе, интимным полушепотом спросил Черныха:
- Скажи, джигит, а девочек ты любишь?
При слове «девочки» в голове Васи всегда что-то щелкало, вот и на сей раз перед его глазами пронесся обожаемый образ прекрасной Наташи Кобыловой и, судорожно сглотнув набежавшую слюну, помощник следователя лишь смог протянуть восторженно:
- У-у-у-у!!!
- Вай-вай, я вижу ты сильный мужчина!!! Твое счастье, ара, ты встретил Резо! Хочишь, могу сделать так, что любой девушка будет твой??? – урюк продолжал напирать на самое слабое место честного следователя.
- У-у-у-у-у-у-у-у!!! – в экстазе взвыл Черных.
Резо понял, что выбрал верное направление, и, еле сдерживаясь от охватившего его сладострастия, жарко зашептал в ухо честного следователя, обдавая его плотным и почти осязаемым запахом чеснока, баранины и чего-то еще непередаваемо мерзкого:
- Вай, почиму бы не памочь харошему человеку, да?  Хароший человек должен помогать друг другу, да? Памаги, генацвале, дяде Резо и он тебе тоже поможет, да?
- У-у-у-у!!! – заинтересованно протянул Черных, готовый, если Резо попросит, расстаться даже со своей верной папкой ради свершения заветной мечты.
Похотливый горец, внутренне возликовав, положил волосатую ручищу на костлявое бедро помощника следователя и, поглаживая тощие ягодицы Черныха,  недвусмысленным жестом предложил ему слегка наклониться.
С секунду Черных продолжал глупо ухмыляться, после чего, одновременно с пришедшим к нему пониманием сути требовавшихся от него услуг, улыбка сползла с его сурового мужественного лица. Рука его привычно скользнула в карман старых брюк и – о боги! – коснулась приятно увесистой пряжки легендарной портупеи, чудом не обнаруженной сержантом Забулдыгиным при обыске. Сердце Черныха радостно забилась, а хилая грудь исторгла победный вопль, несколько походивший на боевой клич Тарзана.  Натренированным годами движением выдрав портупею вместе с куском  кармана, за который она зацепилась, честный следователь взмахнул ей, подобно тому, как размахивал своим антикварным мечом наследник королей Арагорн в фильме «Властелин колец». Пряжка рассекла застоявшийся вонючий воздух камеры с угрожающим свистом и промелькнула всего лишь в каком-то сантиметре от головы горца, ошеломленного такой неожиданной переменой поведения его несостоявшегося пассивного партнера. Резо завизжал, как кастрируемый ишак и метнулся в дальний угол камеры.
- Вай-вай, паслушай, дарагой, зачем сразу драться? Лучше возьми денег, Резо Гомиашвили багатый человек, и ты будешь багатым, хочишь? Вах, по глазам же вижу, что хочишь!
Честный следователь знал цену деньгам, ибо слишком редко держал их в руках, но ни за какие деньги не мог продать давнюю мечту - потерять девственность с Наташей, ну или, на худой конец, с Аленой Ибун. Потный жирный хач же никаким боком к этой мечте отношения не имел. Посему Вася, отбросив всякие сомнения, обмотал потуже руку верной портупеей... И неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба любвеобильного горца, если бы в тот самый момент, когда Черных занес над головой Резо свой карающий кулак правосудия, дверь камеры бы не распахнулась. На пороге стоял угрюмый сержант Забулдыгин и туповато-равнодушно созерцал открывшуюся его взглядам чудную картину, словно сошедшую со страницы порножурнала для геев и садомазохистов.
- Черных, с вещами на выход! – рявкнул сержант и, схватив впавшего в ступор честного следователя за ворот его грязного домотканого свитера, выволок его в коридор. Резо Гомиашвили подтянул штаны и удрученно вздохнул. Ну что за неудачный день!

***
Сеня Крест вытащил из ящика стола замусоленную записную книжку в потрепанной обложке, и, найдя нужный номер, стал нажимать на кнопки новенького телефона, стоявшего на письменном столе. После двадцать первой попытки на том конце провода наконец-то соблаговолили поднять трубку.
- Прокуратура, - хрипло гавкнула секретарша.
- Алё, милочка, мне Васеньку Черных, внучка моево дайте штоли, –  по-старушечьи прошамкал Крест.
- Вашего внучка, бабуля, сегодня весь день по отделам ищут с фонарями. Ежели увидите его, передайте ему, что Михалыч его уже порвать готов...
Удостоверившись в том, что Черных на самом деле является прокурорским работником, Крест осторожно положил трубку, не дослушав перечня страшных кар, ожидавших честного следователя по возвращению домой, и велел позвать Бетона, к которому у него за последнее время накопилась масса претензий…
- Ну-с, Женечка, что будем делать, как жить дальше будем? – старый уркаган вперил свой немигающий взгляд в лицо бандита.
- А че такого, Семен Яковлевич? –  на лице Бетона промелькнуло что-то похожее на тревогу.
- Боюсь, Женечка, мусора скоро малину нашу прикроют, - притворно-скорбно вздохнул Крест. – Накосячил ты, милый, а мне придется за твои грехи расплачиваться.
- Чего это? – не понял туповатый Бетон.
- А как ты, Женя, думаешь, простит ли Мосгорпрокуратура нам с тобой, что мы с их человеком так нехорошо обошлись? Он к нам со всей душой, а мы его к Дуборыльскому...Ай-ай-ай, Женечка, нехорошо, нехорошо...
- Так он чё, в натуре мусор? Во, бля, попадалово! А это... вы ж его ксиву видели и сказали, что липа?
- Так ты головушку, Женя, напряги и подумай: как я еще мог спасти тебя, коль по твою душу Дуборыльский пришел?
- Эта ... и чё теперь делать? – лицо бандюка выражало высочайшее напряжение всех умственных усилий и крайнюю степень растерянности.
- Могу дать тебе только совет свой по дружбе. Иди, Женя, сдаваться. Напишешь, мол так и так – покушался на жизнь сотрудника правоохранительных органов, вину сознаю и обязуюсь оказывать содействие в раскрытии этого преступления. Дадут тебе немного, да за явку с повинной скинут. Да и в авторитете будешь, шутка ли – не с простым мусором, а со столичным человеком дело имел. И от меня беду отведешь, а я уж тебя тоже не обижу, как на волю выйдешь...

***
- Блядь, Лена, ты ебанулась, какая в пизду бабушка, нет у него никакой бабушки!!! Хули ты не засекла звонок? – взвился Михалыч, узнав о том, что в Прокуратуру звонила неизвестная старушка и спрашивала Черных.
- Обижаете, – протянула секретарша Лена, жеманно надув губки, изрядно пожелтевшие от никотина, – вот распечатка, только странно...
- Что странного, мать твою так???
- Да номер странный, судя по коду, это Курск.
- Курск? Хуйня какая-то, - Михалыч потер ладонью намечавшуюся лысину и снял трубку внутреннего телефона:
- Коля? Нет, бля, для тебя не добрый. Через три минуты справку по курскому УВД мне на стол!
Грохнув трубкой, Михалыч повернулся к секретарше и, ущипнув ее за задницу, напомнил, чтобы она заглянула к нему после обеда, предварительно почистив зубы, после чего погрузился в безрадостные мысли о том, что с ним сделает прокурор города Авдюков, узнав, что помощник следователя Черных исчез вместе со своей потрепанной папкой из кожзаменителя, содержавшей весьма важные оперативные разработки по Подольской ОПГ...

***
- Так-так, Евгений Быков, более известный как Женя Бетон, собственной персоной. Что же привело вас, молодой человек, в наши пенаты? Может, желаете явку с повинной оформить? Так вы не стесняйтесь, только скажите, все сделаем в лучшем виде!
Вместо ответа Бетон угрюмо сунул свою лапищу в карман модной по провинциальным меркам куртки-"бомбера" и достал лист, вырванный из ученической тетради в клеточку. Вверху листа кривым почерком человека, привыкшего держать в руке волыну, а не карандаш, был выведен заголовок "ЗАЕВЛЕНИЕ".
Безмерно удивленный Лихоимцев хищно схватил рукопись и, по мере того, как он слово за словом продирался через дебри написанного, его глаза, и без того довольно выпученные, в буквальном смысле слова вылезли на лоб, ибо было написано там следующее:
"Я, Женя Бетон как есть буду честный вор, презнаюсь в том что хотел замочить мусора (зачеркнуто) сотрудника прокуратуры. Он хотел помешать мне соберать дань с хачей на рынке, а я его ударил и хотел вообще зашмалять из валыны, как казла. Меня остановил пенсианер Герцензон, и объяснил мне что я сука, и волк позорный. Я устыдился своих действий и сдался литинанту Дуборыльскому. Презнаю свою вину и прошу назначеть мне справедливое наказание". 
Дочитав сей, с позволения сказать, документ, Лихоимцев закашлялся и несколько раз, незаметно от Бетона, но довольно сильно, ущипнул себя за костлявую ляжку. Тут на столе Лихоимцева зазвенел телефон.
Капитан Лихоимцев, пожалуй, помимо теплой водки и старшего лейтенанта Дуборыльского, больше всего ненавидел, когда ему звонили в то время, когда он был занят исполнением своих непосредственных обязанностей. Поэтому капитан, ни секунды не задумываясь, рванул трубку и яростно гавкнул туда: "Лихоимцев, хули надо, блядь???!!!"  В ответ из трубки мощнейшим шквалом отборных и безупречно логически выстроенных нецензурных силлогизмов на Лихоимцева обрушилась такая звуковая волна, что его поросшие седым пухом уши завяли и свернулись в маленькие рулончики. Автор не осмеливается хотя бы примерно воспроизвести всю красоту этого первобытного рева, дабы не шокировать сознание неискушенного в русской филологии читателя. Да, Михалыч шуток шутить не любил…
Когда уши Лихоимцева обрели способность воспринимать хоть какие-то звуки, несчастный капитан сквозь непрекращающийся звон и гудение расслышал слова: "бля, Черных мне к телефону немедленно, а то пиздец всей вашей вшивой конторе!!!!"
Начальник ОВД немного отстранил трубку, и, состроив страшную рожу, малопонятным жестом показал сержанту Забулдыгину немедленно привести незадачливого задержанного. Исполнительный Забулдыгин, козырнув, умчался выполнять приказ, топая огромными коваными сапожищами 49-го размера…

***
При входе в кабинет Лихоимцева взору Черныха предстала престранная картина: в углу тихо, словно никем не замечаемый, сидел погруженный в свои горестные думы Женя Бетон, и лишь скованные наручниками руки выдавали его отношение к уголовно-исполнительной системе; перед уже знакомым честному следователю письменным столом стоял навытяжку бледный капитан, имевший вид, будто его только что опустили, по меньшей мере, десять матерых уркаганов. По странным жестам, которые делал Лихоимцев, Черных догадался, что тот хочет, чтобы он поговорил с кем-то по телефону. Преодолев неожиданно охватившую его дрожь, Черных взял телефонную трубку и промычав "У-у-у???" услышал в ответ до боли знакомое:
- Черных, уебище чмошное, хули твоя вонючая задница там делает????
От такой неожиданной радости честный следователь тупо распахнул свою пасть и секунд десять тупо лыбился на Лихоимцева, не веря ушам. Когда же до него дошел смысл слов, сказанных Михалычем, он бодро рявкнул в ответ:
- Выполняю ответственное задание!!!
- Ты совсем ебнулся от онанизма, чмо ушастое??? Короче, чтоб с первым же поездом ты был у меня на ковре!!! Ты понял, гондон китайский??? Одна нога здесь, а другая… тоже здесь!!!  А пока, бля, объявляю тебе выговор!!! Нет, два выговора!!! Ты понял меня, мудило???
- У-у-у-у!!! Служу Советскому Союзу!!! – радостно ответствовал помощник следователя, чья физиономия засияла как начищенный пятак образца 1961 года.
- Иди на хуй, тупица!!! Приедешь – побазарим с тобой, обезьяна!!! Дай мне Лихоимцева!
Капитан бережно принял от Черныха трубку и выслушав инструкции, согласно которым Васю надлежало выслать из Курска в Москву за казенный счет первым же паровозом, а пока подержать в самой вонючей камере, "чтоб знал, как залупляться". Нарушение инструкций для Лихоимцева сулило самые страшные кары: разжалование в ефрейторы (что автоматически означало подчинение его Дуборыльскому) и перевод его в сельский опорный пункт в компании со ржавым мотоциклом "МТ", что следовало воспринять максимально серьезно, ибо еще в самом начале разговора Михалыч пригрозил дословно пересказать Прокурору Курской области, что в подчиненном Лихоимцеву ОВД в камере сидит следователь из Москвы. Рот капитана открылся, чтобы отдать необходимые указания касаемо Черныха, и в этот момент взор его упал на Бетона, меланхолично сидевшего в углу и забытого всеми. Лихоимцев знал, что до отхода вечернего поезда у него есть два часа и принял решение, коль скоро честный следователь все равно был пока в его распоряжении, устроить очную ставку.
Черных, с небрежной улыбкой наслаждался ситуацией. Наконец, он снова был на коне, и тем сильнее было его удивление, когда Лихоимцев довольно-таки грубо швырнул его на колченогий стул (из телефонного разговора, состоявшегося между Михалычем и Черныхом, капитан заключил, что он может так обращаться с пока еще задержанным помощником следователя) и стал рыться в столе в поисках чистого бланка протокола очной ставки.
Не успел Черных возмутиться вопиющему факту нарушения его служебного иммунитета, как Лихоимцев, найдя нужную ему мятую бумажку, провозгласил:
- Гражданин Черных, гражданин Быков, между вами будет проведена очная ставка!
Черных, в первый раз услышав фамилию Бетона, побледнел и пристально еще раз взглянул на по-прежнему безучастно сидевшего в углу бандита. Слишком уж была знакома ему эта фамилия, и ошибки быть не могло – это был все тот же Женя Быков, несмотря на то, что за последние пять лет он внешне сильно изменился – тот самый Быков, имя которого стояло на первом месте в черном списке одноклассников, утерянном Черныхом еще при задержании.

***
- Женек, а слышь, а чё бы нам пивка не еб..уть после уроков? А лучше вместо, га-га-га!!! – прыщавая рожа восьмиклассника лоснилась от удовольствия.
- Так хули, бабла-то все равно нет! – здраво рассудил Женя.
- А ты вон, Васька напряги! Слышь, ты, коммуняка! За пивком сбегай для пацанов, а мы уж так и быть, больше тебя сегодня пиздить не будем, гы-гы-гы!!!   
- Отвали от меня, - огрызнулся Вася, и снова уткнулся в книгу по истории КПСС. В школе его не любили как ученики, так и учителя за то, что он сильно выпендривался и каждый свой ответ у доски обосновывал с точки зрения  доктрины диктатуры пролетариата.
- Слушай ты, петушье! - Женя довольно ощутимо пнул Васю ногой, обутой в модные сапоги "Гриндерс". – Тебе пацаны сказали, сходи, не западло пацанам и послужить!
- Давай деньги, - обреченно буркнул Черных. Женя Быков был самым сильным парнем в классе, и спор с ним мог обернуться весьма плачевно для и без того не самого крепкого здоровья будущего следователя.
- О, держи, - Быков царственным жестом извлек из кармана замусоленную десятку. – Принесешь два "Очка" по 2,25 и полтинник сдачи. И чтоб быстро мне!!!
- Ты не охуел?? – набычился Черных. Он прекрасно понимал, что для исполнения прихоти одноклассников ему придется выложить как минимум 100 рублей, что означало крах его надежд накопить на велосипед, который он так жаждал заиметь.
- Чё сказал, петушня? – Женя занес кованый ботинок и отвесил Васе мощнейшего пендаля, такого, что Черных отлетел к противоположной стене под гогот довольных развлечением одноклассников. С интересом наблюдавшая за драматической сценой белокурая Олечка Смирнова, в которую наш герой был безнадежно платонически влюблен, издевательски засмеялась и с восхищением окинула взглядом крепкую мускулатуру Жени…   

***
Все эти воспоминания в какое-то мгновенье вспыхнули и пронеслись в воспаленном жаждой мести мозгу нашего героя. Треснутые стекла его очков полыхнули нестерпимой злобой, рот распахнулся в безумном вопле. Тщедушное тело Черныха взвилось в воздух и обрушилось на злосчастного одноклассника, а тощие руки вцепились в бычью шею ненавистного Бетона, от неожиданности не успевшего даже увернуться. И тут же свистнула в воздухе бдительная тяжелая дубинка сержанта Забулдыгина, и свет померк в очах нашего героя…

***
Честный следователь очнулся от тупой боли в голове. Немного приподнявшись, он сел на  холодный бетонный пол. Перед его глазами все плыло, и с пугающей периодичностью, как живые, возникали образы минувшего дня: вот Сеня Крест сидит, сгорбившись в кресле, вот Резо расстегивает ширинку и потной ручищей тянется к Черныху, а вот и Женя Бетон… Встряхнув несколько раз головой, Черных узрел, что он снова, в какой-то уже бессчетный раз, находится в камере. Дикая ярость захлестнула его, и, с трудом поднявшись на ноги, помощник следователя всем телом бросился на обитую железом ржавую дверь и, озлобленно колотя кулаками, возопил:
- Суки ментовские!!! Пиздец вам все, бляди!!! Сталина на вас нет, козлы поганые!!!
Поорав так несколько минут и убедившись, что никто не собирается реагировать на крик души несчастного заключенного, наш герой, тяжело дыша, привалился к голой кирпичной стене. Несколько успокоившись, Черных оглядел свою камеру. Она была меньше и значительно грязнее, чем та, в которой содержался Резо Гомиашвили, при этом один угол был завален какими-то нестерпимо вонючими тряпками.
- Вот, блядь, суки, - в сердцах пробормотал честный следователь, понявший, что, по всей видимости, в этой клетке, ему предстоит провести ближайшие два часа, и злобно пнул ногой тряпье, наваленное на полу.
- Ох как мне хуево, - вдруг застонала куча хлама, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся тем самым бомжарой, который при задержании Черныха спал на лавке рядом с дежуркой. Честный следователь в ужасе отпрыгнул от люмпена и на всякий случай сунул руку в карман, где до сих пор лежал непостижимым образом сохранившийся во всей этой кутерьме верный боевой ремень.
- Ох, бля, как хуево!!! Касатик, курнуть бы? – вшивая голова приподнялась и мутные глаза жалостливо-вопросительно глянули на честного следователя. 
- Хуй тебе, а не курнуть, - надменно произнес слегка оправившийся от первого шока Черных.
Бомж нисколько не обиделся, только присел на корточки и продолжал, подслеповато щурясь, пристально рассматривать лицо Черныха. Неожиданно он икнул, и, зачем-то перекрестившись, взвыл:
- Васек? Васек, бля буду!!! - радостно прохрипел бомж, приподнимаясь с пола. – Васек, это ж я, Егорыч, сосед твой по старой квартире, узнал, что ли???
Черных ошарашено молчал.
- Васька, бля, да я тебя от такого помню! – Егорыч показал ладонью на полметра от грязного пола. – А помнишь, как я тебе портупею свою солдатскую подарил? (то, что портупея была в свое время честно куплена за четвертак первача, видимо, улетучилось из головы горе-соседа, подобно спиртовым парам).
Старый алкаш довольно лыбился от счастья, по его щеке, обросшей седой щетиной пробежала капля, оставляя за собой грязную борозду. Еще бы – такая встреча, тут уж наверняка найдется чем поживиться, ведь, по чести сказать, Егорыч с самого утра просто загибался от похмелюги.
- Ну дай рассмотрю тебя поближе, какой ты стал!!! - Сияющий бомж ощерился остатками гнилых зубов и приблизился к ошеломленному очередной приятной встречей Черныху с явным намерением расцеловать того. Честный следователь прижался спиной к стене и судорожно наматывал на костлявый кулак пресловутую портупею, которой, по странной иронии судьбы, предстояло отведать ее же бывшему хозяину. Егорыч сделал еще два шага, и тут на Черныха накатила лавина удушающей блевотно-помоечной вони, которой, казалось, экс-сосед был пропитан насквозь. Помощник следователя поднял руку для замаха, и в тот же момент голова его закружилась, колени подкосились, и храбрый борец с преступностью, к немалому удивлению Егорыча, покачнувшись, рухнул всей мощью своего костлявого тела на загаженный пол камеры.

***
Сердобольные стажеры бережно уложили мосластое тело помощника следователя на жесткую лавку, согласно купленному билету, и, сунув в карман его драной куртки ненужную более никому ксиву и мысленно пожелав ему счастливого пути, отправились с чувством выполненного долга дернуть по пивку в привокзальное кафе, где уже развернул свою неизменную вечернюю газету Сеня Крест.
* * *
Вместо эпилога

1) (Из репортажа, прошедшего практически незамеченным по телеканалу "Россия" утром четвертого мая 2003 г.):
"Вчера вечером в институт скорой помощи им. Н.В. Склифосовского в бессознательном состоянии с многочисленными травмами был доставлен третий помощник младшего следователя Мосгорпрокуратуры Василий Черных. Черных был обнаружен на территории Курского вокзала патрульной группой привокзального ОВД. В настоящее время медики оценивают состояние пострадавшего как удовлетворительное. По заявлению Черных, травмы были нанесены ему десятью членами преступной группировки, действовавшей в г. Курск, оказавшими сопротивление при проведении секретной спецоперации по задержанию главарей группировки, осуществляемой помощником следователя единолично. Василий утверждает, что Мосгорпрокуратура намерена возбудить по факту посягательства на его жизнь уголовное дело по ст. 295 УК РФ".
2) (Из приказа Прокурора г. Москвы М.А. Авдюкова от 6.05.2003 №411):
"1) Объявить третьему помощнику младшего следователя В. Черных строгий выговор с предупреждением о неполном служебном соответствии за утерю служебного удостоверения, прогул и совершение проступков, порочащих честь прокурорского работника.
2) Объявить старшему следователю по особо важным делам А. Иванову выговор за  непринятие мер по надлежащей организации трудовой дисциплины подчиненных ему прокурорских работников".
(надпись внизу рукой Михалыча): "Как этот пидарас оклемается, доставить его ко мне на ковер – лично раком поставлю урода!".

Tweet