Начало: http://www.udaff.com/authors/roman_radchenko/

Наташа смотрела на ифрита с любопытством, насмешливо. Она продолжала как ни в чем ни бывало отхлебывать из кружки.

- С-сука… - прошептал инкуб. Он поднялся на ноги, это ему едва удалось. Комната кренилась все опаснее, и в конце концов, пришлось опуститься на пол.

Игоренко тем временем уже набирала на своем мобильнике номер. Джинн соображал все хуже, в голове шумело. Кажется, Наташа вызывала подмогу.

Девушка сложила телефон-раскладушку, потянулась за кухонный шкаф-пенал и выудила оттуда громоздкий чемодан. Бросила его на пол рядом с корчившимся на полу инкубом.

- Зачем?.. – прошептал тот.

- Поедешь, как груз. Ты же маленькая совсем – если компактно уложить, то и места мало займешь. Не переживай, как только приедем, я тебя сразу распакую.

- Куда?..

- Ну, ко мне же. Ты не представляешь, как я проголодалась. Я бы тебя порвала прямо здесь и сейчас. Но ничего. Немного потерпим. Совсем чуть-чуть.

Инкуб вознамерился выдавить что-нибудь едкое и оскорбительное, но язык уже едва ворочался. Все происходило, точно во сне. Кажется, Игоренко касалась его, укладывала куда-то – за ситуацией было трудно уследить.

Ну, а потом накрыла тьма.

Пробуждение вышло внезапным. Будто его, спящего, окатили ледяной водой. Инкуб резко вдохнул и подпрыгнул на месте.

- Что?! Где?..

- Успокойся. – Игоренко аккуратно убирала шприц в футляр. Кругом стояли уже знакомые розовые мягкие стены. – Мы дома.

Сердце неистово колотилось, инкуб быстро шарил по последним воспоминаниям. Так, так, все ясно.

- Ты нормально? – озабоченно наклонилась над ним Наташа.

- Уйди! – отскочил в сторону джинн. – Лживая тварь!..

- Попрошу без оскорблений.

- А кто ты есть?

- Заметь, я применила очень мягкие меры. Могла бы действовать более жестко.

- Выпусти меня отсюда.

- Успокойся, во-первых.

- Не смей меня успокаивать!

- Ори, сколько влезет. Эти стены не пропускают звуков. А лучше, давай займемся делом.

Джинн отбежал к противоположной стене, прижался к ней спиной, отслеживая малейшее движение Игоренко. Наташа, как будто, не спешила с действиями, выглядела очень спокойно. На ней был все тот же мягкий розовый халат – из под него выглядывали длинные, открытые ноги. Инкуб оглядел себя – черт, точно такой же халат поверх голого тела! Он быстро запахнул одежду, скорее от себя самого, чем от Игоренко – джинна смущала собственное обнаженное женское тело.

Наташа присела на пол.

- Иринка, я даю тебе выбор: как мы это сейчас будем делать?

- Что делать?

- Не дури. Ты прекрасно понимаешь, о чем идет речь. Мы должны заняться с тобой сексом. Я не хочу быть с тобой грубой, нам ведь столько еще жить вместе. Кроме того, мы ведь обе женщины.

- Я не женщина!..

- Слушай, я не собираюсь тут с тобой философствовать. Ира, мы должны это сделать здесь и сейчас. Я и так терплю, сдерживаюсь, ты не представляешь, как. Мне ничего не стоит скрутить тебя сейчас и сделать, как будет удобнее. Я же даю тебе выбор. Понимаешь? Я поступаю вразрез со своими желаниями только ради тебя. Но долго тянуть время я не намерена. Давай-ка сделаем это разок, а уже потом поболтаем всласть. Целые сутки мне от тебя не нужно будет ничего. Итак, как ты хочешь заняться сексом?..

- Выпусти меня отсюда, сука.

Наташа нахмурилась.

- Иринка, не зли меня, пожалуйста. Это не в твоих интересах.

- Мне плевать на твои интересы, сука, - злорадно повторил инкуб.

Игоренко тут же поднялась с ковра и медленно двинулась на джинна.

- Пошла вон, тварь! – Инкуб метнулся в другую комнату. Он искал предмет поострее или хотя бы покрепче, но ничего подходящего на глаза не попадалось. Тогда он схватил подушку – и бросил ее в преследовательницу. Увы, в руках Васильевой совсем не было сил – подушка шмякнулась на пол, даже не долетев до цели.

В конце-концов, он был вынужден остановиться в дальней, тупиковой комнате. Убегать больше было некуда.

- Не манерничай. Я прекрасно знаю, как это нравится мужикам. Расслабься и получай удовольствие. Вообще, чем быстрее ты расслабишься, тем легче у нас все пойдет.

Глядя сверху вниз прямо в глаза, Наташа неспеша подошла к инкубу вплотную. Джинн ударил ее по руке, но увы, только отшиб себе пальцы, а та и бровью не повела. Тело Васильевой было куда более хрупким, чем наташино.

Игоренко мягко взяла его голову в ладони, наклонилась и собиралась поцеловать, но джинн щелкнул зубами, едва не отхватив девушке полгубы – та ловко отдернулась.

- Ах, мерзавка! – изменилась в лице Наташа и ударила его пощечиной. Инкуб не сумел сдержать вскрика – вышло уж слишком больно.

Девушка бросила джинна на пол – тот все не мог оправиться от боли в пылающей щеке. Это даже не походило на борьбу – силы были слишком неравны. Игоренко села сверху, обездвижив жертву. Выглядела Наташа очень рассерженной.

- Я правда хотела, как лучше. Не хочешь – не надо. Миловаться будем, как поумнеешь, а сейчас некогда с тобой цацкаться.

Выяснилось, что Игоренко все запасла заранее. Глаза инкуба расширились: из скрытого кармана Наташа достала пояс с искусственным членом. Его так и заколотило: что сейчас будет?! Он стал предпринимать судорожные попытки высвободиться, но девушка сверху, кажется, этого даже не замечала. Неспешна, надежно Наташа закрепила пояс на своих бедрах. Эти бедра были заметно, чуть не в два раза шире и круглее, чем у Васильевой. Теперь страпон смотрел вверх. Наташа обработала его смазкой.

- Нет! – заголосил инкуб. – Послушай. Ладно, я готов. Давай, не так. Давай, по-другому.

- Я не собираюсь с тобой больше нянчиться. Ты меня разозлила. А кроме того, девственности все равно придется лишаться.

- А! Нет!..

Джинн ощутил, что его ноги поднимают кверху. Он в истерике бился, но ничего не мог поделать: Наташа наехала сверху, как каток. Руки инкуба были ловко спеленаты собственным халатом – впрочем, больших усилий не требовалось, чтобы обездвижить такие слабые конечности.

Через секунду инкуб ощутил страшное: в него вошли там, где он привык входить в самок сам. Продолговатый предмет вполне органично скользнул в полость, приспособленную для этого природой. Для мужчины подобные ощущения были настолько дикими, что он и не знал, как ему реагировать. Возникла боль: симулятор полового члена наткнулся на девственную плеву, Наташа двинула бедрами, приноравливаясь поудобнее – и резкая боль пронзила низ живота. Джинн терпел, как мог.

Он поднял потрясенные глаза на Игоренко. Та возвышалась рядом, держа его ноги задранными вверх. Грудь Наташи, каждая почти с теперешнюю голову инкуба, была напряжена и едва подрагивала в такт движениям. Волосы ручьями сбегали по круглым плечам. Игоренко ритмично, с силой двигалась, и джинн ощущал каждое движение внутри себя. Они встретились взглядами, и Наташа буквально пригвоздила его пылающим, голодным взглядом к полу. Джинн ощутил, что не в силах сопротивляться: он утопал в ее зрачках. Секунда – и ифрит вошел в уже знакомый транс.

На этот раз все обстояло проще. Щупальца более крупного осьминога легко обнаружили его, скрутили. Чужой центр с готовностью накинулся – ему не потребовалось прогрызать броню инкуба, защита стала совсем слабой еще с прошлого раза. Очень скоро джинн ощутил, как его потребляют, неспеша смакуют, будто пьют через соломинку.

Все это время инкуб ощущал себя крайне некомфортно, словно в липком кошмарном сне, от которого никак не можешь пробудиться. Правда, на этот раз негативные ощущение были заметно слабее, будто грязевой поток шел по уже привычной колее, мало что ломая кругом. Будто мусор вывалился на немытый еще с прошлого раза пол.

Наконец, кошмар прекратился – инкуб ощутил себя свободным. Будто обглоданным, полураздетым, но по крайней мере свободным. Он открыл воспалившиеся глаза. Наташи рядом не оказалось, он лежал на полу один. Вымученно приподнялся на локтях и содрогнулся от омерзения. Кровь между ног.

Как ни болезненно он себя ощущал, но все же нашел силы отыскать ванную комнату. Что-то ныло внутри, в бедрах. Джинн помыл себя, как мог – правда, не доставляло большого удовольствия прикасаться к женским половым органам.

После душа он ощутил себя чуть более сносно и отправился бродить по комнатам. Наташу инкуб обнаружил, где и в первый раз: полностью голая, она вытянулась на диване и блаженно улыбалась.

- Мне надо что-то одеть.

- А? Живая?.. Там, прямо и направо, в шкафу посмотри.

Джинн быстро сориентировался. У его удивлению, в указанном месте оказалось белье точь-в-точь размера Васильевой. Правда, выбора большого тут не было – ему пришлось натянуть нежно-розовый купальник, он только подчеркивал женственность. Впрочем, джинну было все равно, чем прикрывать на себе женские первичные половые признаки.

Больше заниматься было нечем, и потому он вернулся в комнату к Игоренко.

- Лекарство было в чайнике, так?

- Ага.

- А почему тебя не вырубило?

- Я ввела себе кое-что нейтрализующее заранее. Хотя, меня тоже немного мутило, но так как я больше, на меня и действует меньше. И как только ты уснула, я сразу ввела себе нейтрализатор… И тебе – как только мы приехали.

Наташа повернулась на диване и с любопытством поглядела на ифрита.

- Как самочувствие?

- Нормально, - буркнул тот.

- Вот видишь, я говорила, что только первый раз тяжело. А не сопротивлялась бы, так еще легче было бы. Глядишь, и удовольствие получила бы.

- Спасибо, не надо.

- Ничего, теперь будет еще проще. Все самое тяжелое позади. Живи – и радуйся жизни. Ира, ну, ты что, разве меня совсем не любишь?

Джинн ощутил в ее голосе издевательство.

- Я тебе не Ира.

- Гм… Смотри, какая крепкая. Надолго хватит, значит. А кто же ты, если не Ира?

- Я вечноживущий джинн-инкуб, не надо парить мне мозги. Я еще не спятил.

Наташа снова растянулась лицом вверх.

- Ну, завтра посмотрим еще. Иди, там на кухне можно поесть, если хочешь.

Инкубу не спешил идти есть. Он смотрел на Игоренко и думал, какая же она красивая. И умная, и сильная. Почему он ее ненавидит? Он помнил, что должен во что бы то ни стало ее ненавидеть. Но почему? Она тоже инкуб, и похоже, настроена в отношении его доброжелательно. Что же такое? Чертовщина какая-то…

Джинн ощутил легкую суетливость, панику. Что-то было такое, что он должен помнить, нечто очень важное, что нужно знать, никогда, ни при каких обстоятельствах не забывать! Итак. Он – инкуб. Он – живет вечно. Наташа – тоже инкуб. Ну, и все замечательно, где же поводы для беспокойства? Он жил долгое время один, среди слепых, ничтожных людей – и вот, теперь обрел равного, такого хорошего друга. Наташа ее… его от всего защитит, Наташа его любит… «Его» или «ее»? Чушь какая-то. Он был мужчиной, это очевидно и само собой разумеется. Ах да, он еще ненавидит половые органы Ирины Васильевой. Гм… Почему он себя называет в третьем лице? Он же – Ирина Васильева и есть? Она?..

Окончательно запутавшись, инкуб решил пойти, перекусить. Молодой, еще растущий организм требовал питания. Все это время инкуб размышлял над несостыковками в собственном сознании. В конце концов, он припомнил: это Наташа является каким-то боком виноватой в путанице, что творится в его голове. Логично было пойти, расспросить ее, но отчего-то не хотелось. Между ними произошла какая-то ссора, природу которой джинн помнил слабо.

На кухню вошла Игоренко. Она выглядела глубоко задумавшейся, ушедшей в себя. Наташа тоже успела чуть приодеться. Инкуб оглядывал ее гибкое, округлое тело – и вдруг ощутил настойчивое желание прикоснуться, погладить. Усилием воли остановил себя – что же это творится? Наташа – враг, а причина на то имеется, надо только разобраться в той каше, что творится в голове.

- Я сейчас отлучусь, - сообщила Игоренко. – Есть кое-какие дела, да и бабушку твою надо успокоить, чтобы не нервничала. В школе все утрясти. Ты у меня пока в школу ходить не будешь, мало ли что. На следующий год посмотрим. Ты тут не хулигань, хорошо, Иришка?

- Я тебе не Иришка, а она мне не бабушка, - едко заявил инкуб.

- Глупая ты. Взрослеть уже пора, а ты глупостью маешься. Ты меня любить должна, понятно тебе? Вот так и делай.

Tweet