“Hunting high and low – only for you…” – эти давно знакомые слова, положенные на такой приятный и мелодичный мотив, на секунду вывели его из алкогольного ступора. И вдруг исчезло опьянение, а на смену ему пришла живая и четкая картинка.

Осенний теплый день, какими бывают дни в канун бабьего лета. Когда листья каштанов еще не утратили свою свежесть, но уже изменили цвет с сочного зеленого на желтый, пурпурный и светло-коричневый. Когда под теплым, последним в году ярким солнцем, сквозь летящие по ветру паутинки, просвечивает глубокое голубое небо. Когда неотвратимо приближающаяся зима, вдруг на один-два дня уступает место весне.

    Именно тогда он впервые рассмотрел её, нет, не увидел, а именно рассмотрел: быструю, уверенную походку спортсменки, изящные щиколотки и удивительно стройные ноги, гордую осанку и вздернутый, несколько самоуверенный носик. Чудесную прическу «под мальчика» и совершенно потрясающую молочно-белую шею. Насмешливый, самую чуточку, заинтересованный взгляд и неподражаемый сарказм в высказываниях во время общения, дополняли это чудное видение.
    Первые вечерние телефонные разговоры…
    Первые общения тет-а-тет сначала в перерывах между парами, а потом и после окончания занятий, когда они, в ту пору бедные студенты, после чашечки невкусного, дешевого кофе бродили по осенним улицам и не замечали приближающейся зимы.

    Когда не важно было ничего, кроме их двоих, осенних вечеров и зарождающегося прекрасного, наивного и чистого чувства взаимной любви. Когда, проводив ее до дома, он впервые не мог найти слов, чтоб попрощаться. Их первые робкие, неумелые поцелуи. Да именно такие, какие бывают впервые в жизни, когда весь предыдущий опыт забывается и все происходит как будто первый раз. Не только между ними двоими, но и будто первый раз на всей Земле.
    Забавные, смешные эпизоды. Когда, попрощавшись и поцеловав ее у подъезда, он на негнущихся ногах и с выпученными глазами искал подворотню, чтоб наконец-то освободить переполненный мочевой пузырь, а потом, дойдя до станции метро, снова увидел у входа ее. Запыхавшуюся, с румянцем на щеках и наивным объяснением, что родители не возражают против того, чтоб она еще чуть-чуть погуляла вечером поздней осенью под мокрым снегом.

    Он стал ее первым мужчиной.
    Она стала для него отнюдь не первой, но той «еще одной, единственной» женщиной в жизни, которая бывает далеко не у всех. Не первой, не последней, но той, которую помнят до последнего вздоха, и которую ищут во всех последующих.
    Он не хотел последующих.
    Она надеялась на что-то лучшее, не понимая, что из любви, которую он испытывал к ней, можно было сделать все что угодно.

    Трижды он просил ее стать его женой. Сначала она смеялась. Потом заявила, что еще рано. В третий раз, уже после университета, сказала, что не хочет быть женой дипломата и постоянно мотаться по заграничным командировкам. «Работать надо дома, а отдыхать – за границей», - утверждала она.
    И он ушел. Окончательно. Мужское самолюбие не выдержало третьего отказа.

Прошло двенадцать лет.
Он – так и не нашедший счастья в любви, но весьма преуспевающий бизнесмен с хорошим, стабильным доходом, офисом в самом центре города, дорогой машиной, дачей и хроническим бытовым алкоголизмом. Пока еще в легкой форме. Отдыхает три-четыре раза в год. Исключительно за границей, причем пользуется только индивидуальным сервисом. Зимой – предпочитает лыжи в Аспене или Океанию. Летом любит бывать в Альпах или на Лазурном берегу.

Она – мелкий служащий в международной компании, пашет в главном офисе в Бирмингеме, получая по английским меркам сущие гроши. Замужем за бесперспективным клерком из фирмы кабельного телевидения. Растит дочь. Отдыхать ездит в родной город или в Крым, в лучшем случае. Да и то, не каждый год.

“Take on me, take me on…” – заканчивается концерт. А он наливает очередную порцию виски и медленно думает: хорошо или плохо, что у них ничего не сложилось?

Tweet