– А теперь давайте рассказывать страшные истории!

Винные бутылки стояли пустые, из присутствующих вино тоже повыветрилось. Комната освещалась только свечами, расставленными всюду: на столе, на полу, на пианино, на подоконнике. Полутьма придавала собранию таинственности, и на стенах шевелились тени. Кое-кто дожидался, пока закипит чайник на кухне, чтобы заварить чай, а торт уже был разрезан. Все были усталые и сонные, поэтому прозвучавшее предложение энтузиазма не вызвало.
– Семёнов, что значит «страшные»? – спросил хозяин дома, лет около тридцати, с недельной щетиной лице.
– О призраках и вампирах, наверное, – улыбнулась хозяйка, блондинка в круглых очках.
– Ну, не знаю, – замялся Семёнов. – На усмотрение рассказчика.
– Вот ты и начинай, раз предложил, – сказал брат хозяйки, короткостриженный парень с широкими плечами.
– А, может, кто-то другой начнёт? – сказал Семёнов. – А я подумаю немного…
– Хорошо, – сказал хозяин дома, зевая, – слушайте. Как-то мы с одним человеком возвращались с вечеринки. Мы познакомились на той вечеринке, а когда пришла пора расходиться, то оказалось, что нам в одну сторону. Автобусы уже не ходили, поэтому мы пошли пешком, тем более что жили мы недалеко. Вместе идти веселее, если вы понимаете, о чём я.
Мы шли, немного пьяные, мимо кладбища, и человеку захотелось отлить. Он ушёл в кусты, а я прохаживался рядом, что-то напевая. Потом сквозь кусты я разглядел, что человек разделся и положил одежду на дорогу. Я подумал, что здесь что-то не так, но почему-то побоялся к нему даже обратиться. А он обмочился вокруг одежды и вдруг превратился в волка! Только не думайте, что я шучу, вы ведь все знаете, что я не умею врать!
Итак, на чём я остановился? Да, превратился он в волка, завыл и убежал. Я сначала забыл, где я нахожусь. Затем подошёл, чтобы поднять его одежду, – а она окаменела. Не помню, как я добрался до дома. Дома уже все спят, я посмотрел на себя в зеркало: лицо белое, пот льётся в три ручья, глаза огромные от страха. Кое-как пришёл в себя и лёг спать.
Утром включил радио, а там сообщили, что в городе видели огромного волка, он проник во двор частного дома и зарезал корову, которую там держали. Но хоть он и удрал, однако и ему не поздоровилось: кто-то из жителей топором поранил ему шею. Как я это услыхал, сразу побежал к кладбищу. Когда пришёл к месту, где лежала окаменевшая одежда, увидел: кровь и больше ничего…
Тогда я узнал номер телефона того человека и позвонил ему. Трубку взяла его мать, которая сказала, что когда он вчера возвращался домой, то на него напали какие-то бандиты, которые его ограбили, забрали всю одежду, и сильно ранили в шею. Я понял, что он оборотень, но с тех пор его не видел. Хотите режьте меня, хотите ешьте, но всё это чистая правда.
– Погоди, это когда было? – заволновался брат хозяйки, – и кого ты имел в виду?
– Что за плагиат? – возмущённо сказала хозяйка дома своему мужу. – Как тебе не стыдно? А ещё кандидат наук!
– Мне стыдно, – сказал хозяин дома. – Но ничего страшнее я не знаю.
– А я знаю, – вдруг произнёс молчавший до сих пор угрюмый молодой человек, сидевший в углу. Он был в этом доме впервые – его пригласила хозяйка, коллекционировавшая странных личностей. Она хвалила песни, которые он писал для собственной рок-группы, но почти никто эту группу не слышал. Он был одет, как типичный рокер, в чёрное, а длинные волосы закрывали лицо. Никто даже не знал его имени, он представился прозвищем: Муха. Весь вечер он мало пил, мало ел и мало говорил, поэтому все удивились его словам. – Да, я знаю настоящую страшную историю.
* * *

Представьте себе, что живут на свете два брата. Братья как братья, как многие другие. Одному лет пять, а второму уже двенадцать. Младшего зовут, допустим, Боря, а старшего – Саня.
Их отец умер несколько лет назад, и если Саня его помнит довольно хорошо, то Боря практически не помнит. Саня не хочет, чтобы Боря забывал отца и каждый вечер он говорит об отце, по сути сочиняя его биографию, поскольку не понимает многих деталей. Но говорить о смерти отца он не хочет и придумывает, что тот уехал в долгое путешествие. Боря, кажется, верит, но отец со временем превращается для него в фигуру вроде Деда-Мороза, в существование которого он тоже верит.
Матери, сами понимаете, одной приходится тяжёло – она работает учительницей математики и, чтобы прокормить двух детей, репетиторствует. На дне рождения своей коллеги она знакомится с бывшим военным, полковником в отставке. Удивительно, но полковник знает много стихов наизусть и проникновенно их читает. Она ещё молода и привлекательна, поэтому полковник начинает ухаживать за ней. Его не пугает даже наличие двух малолетних детей.
«Я их усыновлю, – говорит полковник, познакомившись с братьями. – Ты согласен, Борька?»
«Согласен!» – отвечает восхищённый Боря, и полковник подхватывает его и подбрасывает вверх, до самого потолка.
Саня смотрит на это с неприязнью. Он видит перед собой всего лишь пучеглазого лысого дядьку, у которого из носа и ушей торчат чёрные волоски. Когда тот выходит из ванной, обмотанный полотенцем, Саня видит какой он толстый, какой у него огромный живот.
Полковник воевал где-то в чёрной Африке, встречался с людоедами, ползал по джунглям, убивал крокодилов и львов. Он показывает металлическую пластинку, вставленную в череп, – последствия ранения. Африканские приключения завораживают Борю.
«Помнишь, – говорит он Сане, – ты рассказывал, что папа был в Африке?»
«Был», – хмуро отвечает Саня.
«Значит, это и есть наш папа».
«С чего ты взял, умник?» – злится Саня.
«Мама сказала, что его нужно звать папой. Это и есть наш папа», – твердит Боря. Саня уходит, с трудом сдерживая слёзы.
Полковник меж тем хочет обменять их двухкомнатную квартиру и свою однокомнатную в пансионате на трёхкомнатную, а пока суд да дело, переезжает к ним. Кроме необходимых вещей, он привозит и много экзотических диковин. Саню они оставляют равнодушными, а вот Боря с детским любопытством разглядывает их. Полковник с видом иллюзиониста подаёт ему то сточившийся львиный клык, то свёрнутый кусок брезента, который оказывается высушенной шкурой удава. Шкура тянется от одного конца комнаты до другого.
«Какая гадость!» – говорит Борина мать.
Тогда полковник вручает ей изящную ксилографию: птичка на ветке.
«Подарок от китайских товарищей, – поясняет он. – Сам мечтал побывать в Китае, но не пришлось».
Птичка не ветке одобряется и вешается на стену.
«А это…» – Полковник держит в руках стеклянную баночку с каким-то порошком и, не договаривая, подзывает к себе женщину. Он что-то шепчет ей на ухо, и они оба хихикают.
Саня всё реже появляется дома, увлечённый занятиями в секции юных туристов. Он уезжает в походы с ночёвкой, не отпрашиваясь у матери. Скоро он уже мастерски ставит палатки, разводит огонь, ориентируется в лесу. Туда он сбегает от всего, что ненавидит, там друзья. Некоторые из них уже ходили в горы, сплавлялись по рекам, ездили в экспедиции со школьными археологическими отрядами. Мать тревожится за него, а полковник, наоборот, поддерживает.
«Пусть растёт мужиком, – говорит он. – Санёк, если тебе чего будет нужно, компас или спальный мешок, то ты только намекни. Я всё достану».
«Мне от вас ничего не нужно!» – кричит Саня.
«Саша, извинись». – Лицо матери покрывается красными пятнами.
«Всё в порядке, – говорит полковник дружелюбно. – Трудный возраст. Может, нам его в суворовское училище отдать? У меня там есть кое-какие знакомые…»
Среди вещей полковника есть одна, которая им особо ценится. Это статуэтка размером примерно с мужскую ладонь, вырезанная из дерева: обезьяна, сидящая на корточках. Статуэтка чёрного цвета – то ли потемнела от времени, то ли такая была с самого начала. Этой изящной штучкой полковник не хвастается, он держит её у себя в тумбочке, в маминой (а теперь и в его) спальне. Саня и замечает-то её случайно и ему сразу становится интересно, почему полковник её скрывает.
Когда полковника нет дома, Саня проникает в спальню и лезет в тумбочку. Статуэтка плотно укутана в ткань, но не перевязана. Саня смотрит на обезьяну, изображённую очень тщательно: виден каждый волосок, каждая морщинка на лице, ладони с длинными кривыми пальцами выставлены перед грудью. Наверное, это шимпанзе, думает Саня, вспоминая картинку из учебника зоологии. Ещё он замечает на деревянной голове обезьяны трещинку. Она выделяется на фоне гладкого тела, отливающего лаком. Тут Саня слышит шум открывающейся двери, быстро прячет обезьянку и выбегает из спальни навстречу матери. Она спрашивает только про уроки. Он говорит, что уже давно всё сделал и спешит из дома – к друзьям в секцию.
Возвращается он только вечером. Полковник о чём-то переговаривается с матерью на кухне. Саня с независимым видом проходит мимо, но его окликает полковник. Саня как будто не слышит. Полковник не ленится встать, он подходит сзади и крепко хватает Саню за локоть.
«Отпустите!» – взвивается Саня.
«Послушайте меня, молодой человек, – сквозь зубы говорит полковник, склоняясь прямо к Саниному уху. – Однажды я провалялся в лихорадке три недели. Я был абсолютно беззащитен, бредил без конца. А вокруг меня были только негры, черножо… – он осёкся, – чернокожие дикари. Они охотились с копьями, а если мяса не было, то они ели всяких насекомых: кузнечиков и жуков. Пока я болел, меня они кормили какой-то бурдой, смесью земли, крови и, кажется, бычьей мочи. Я не знал их языка, они не знали моего, но это не мешало нам уважать друг друга. За всё время, что я жил у них, ни один человек, ни одна… – полковник шепчет ещё тише, – ни одна сволочь не притронулась к моим вещам. Они были дикари, представители отсталого племени, но никто не осмелился рыться в моих вещах. А теперь, плакса, салага, пошёл вон, – заканчивает полковник, оттолкнув Саню. – И на досуге подумай над моими словами».
Саня ревёт всю ночь, кусая подушку.
Утром полковник выносит свой вердикт: в ближайший месяц Саня будет ходить только в школу. Никаких друзей, никакой улицы, никаких турпоходов. Он, полковник, лично будет звонить в школу и узнавать, когда заканчиваются уроки в тот или иной день. Если через пятнадцать после окончания последнего урока Сани не будет дома, то за этим последует наказание. А после восьмого класса его отвезут в Свердловск, поступать в суворовское училище. Можно сказать, это уже решённый вопрос. Полковник обещает, что там его вылечат от излишней впечатлительности.
Дни пролетают, наступает лето, каникулы. Саня, отбыв наказание, возвращается в секцию, где ему сообщают, что скоро лучшие из лучших отправляются в двухнедельную пешую экспедицию по Уралу.
«Я подумал, что тебе не стоит ехать, – говорит молодой руководитель секции, аспирант физфака. – Ты ещё не готов к таким испытаниям. Вот годика через два ты наберёшь силы, опыта. Я разговаривал с твоим отцом, и он согласился, что…»
«Он мне не отец», – перебивает Саня.
«Сань, ты пойми…» – продолжает разволновавшийся руководитель. Он хорошо ладит с детьми, они его уважают и ценят в том числе и за то, что он им никогда не врёт. Вы поверьте, он действительно смог стать для них своим. Но теперь, по просьбе полковника, ему приходится врать одному из своих подопечных.
«Отстаньте от меня! – говорит Саня. – Я ухожу из секции».

…Наверное, для этого подойдёт молоток, думает Саня, не замечая накрапывающий дождь. Нет, лучше топор. Топор острый и тяжёлый, хватит одного удара, даже если я – слабак, не готовый ни к каким испытаниям. После всего этого придётся уходить из дома, бежать, скрываться. Он из армии, и у него, конечно, везде есть друзья – в милиции, в прокуратуре. Они меня где угодно достанут, но бежать надо. Лучше всего в лес, только надо где-то раздобыть палатку. Нет, в палатке зимой будет холодно. Вырою землянку, накрою сверху еловыми лапами, и будет тепло. А летом построю шалаш. Сделаю лук и стрелы. Буду охотиться на птиц и зверей. На крупных зверей не смогу, а вот на зайцев… (Саня содрогнулся, представив, как будет убивать зайца, потом сдирать с него шкуру, – и его чуть не вырвало.) Нет, сделаю ядовитые стрелы и буду их использовать только, если кто-то из людей захочет напасть. С собой нужно взять складной нож, фляжку, запасные штаны, рубашку, тёплый свитер, шерстяные носки. Всё это сложить в мой рюкзак. Спички, конечно, только их нужно завернуть в целлофан. Что ещё? Что ещё я брал с собой в поход? Ну, нет, это никакой не поход для сопливых мальчиков, это будет настоящая жизнь на дикой природе. Причём кочевая, потому что придётся перебираться с места на место, чтобы не нашли. Где-нибудь на берегу реки. Да, на реке и удочку взять, рыбу ловить. Что ещё? Бритву? Потом, когда вырасту, мне нужно будет бриться, но это потом. Хотя лучше всего отращивать бороду. Сейчас, пока лето, нужно будет учиться жить в лесу, готовить запасы. Ещё надо взять йод, иголку с ниткой. Полотенце возьму, а мыло и зубную пасту нет – всё равно быстро кончатся. Буду мыться простой водой, а чистить зубы веточкой. Ещё возьму ручку и блокнот – записывать впечатления.
Он входит, оставляя на линолеуме мокрые следы, и слышит из зала:

Да, я знаю, я вам не пара,
Я пришёл из иной страны,
И мне нравится не гитара,
А дикарский напев зурны.

И умру я не на постели,
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще…

Зал полон гостей – мужчин и женщин, некоторые из мужчин одеты в военную форму. На столе – пустые бутылки водки, тарелки с остатками салатов, колбасы и сала. Пепельницы забиты окурками, и табачный дым вьётся у потолка, хотя окно раскрыто настежь. Все молчат и слушают, как полковник в своём полковничьем кителе, со всеми орденами стоит и читает стихи, энергично размахивая рукой. Мать Сани сидит возле чтеца и смотрит на него снизу вверх, глупо улыбаясь. Боря в белой рубашке вертится под ногами. Тут мать замечает Саню, и улыбка сползает с её лица. Полковник заканчивает стихотворение и обращается к собравшимся:
«А вот это – старший сын, Санёк. Александр»
«Александр! – возбуждённо кричат гости. – Александр Невский! Александр Македонский! Александр Суворов!»
«Санёк! – Полковник растерян, но старается казаться непринуждённым. – Я твоей мамке предложение сделал. Даже самому неожиданно. Вот, гостей позвал с радости. А ты рад?»
Саня скрывается в своей комнате. Достаёт с антресолей рюкзак, складывает туда одежду, ещё какие-то, первые попавшиеся под руку вещи. Вбегает Боря.
«А папа маме предложение сделал! – говорит он, хотя Саня всё знает. – Он сначала не хотел, а потом сделал. Потом гости пришли. Мне один дядька подзорную трубу обещал. Санечка, а тебе подзорная труба нужна? Хочешь, я её тебе отдам, только ты не уходи…»
Саня, не отвечая, отстраняет его и угрюмо продолжает своё дело. Он подхватывает набитый рюкзак и торопится к выходу. Боря зовёт папу и маму, полковник оценивает ситуацию и, выругавшись, тыльной стороной ладони бьёт Саню по лицу, а затем разворачивается и уходит. Саня лежит на полу, растирая по лицу кровь и слёзы. Рядом стоит его мать с уткнувшимся ей в колени Борей. Гости недоумённо переглядываются и начинают расходиться. Коридор пустеет…
Назавтра Саню отвозят в детское отделение психиатрической больницы, а через месяц он узнаёт, что его мать умерла от несчастного случая. Никаких подробностей ему не говорят. На эту новость он не реагирует, как и на приход Бори, которого полковник официально усыновил. Саню же переводят в приют, где он живёт до совершеннолетия, а потом его следы теряются.
* * *
– Так значит, ты и есть старший брат? Саня? – спросил хозяин дома в наступившей тишине. Ему ясно представилась трагедия, участником которой стал Муха. Он сразу понял, откуда в Мухе эта замкнутость, мрачность, эти агрессивные песни. Он словно хотел отгородиться от мира, причинившего ему столько зла. Наверняка и остальные гости стали смотреть на Муху иначе после его тяжёлого повествования.
– Нет, не Саня.
– Боря?
– Тоже нет. Меня зовут по-другому.
– Но откуда?..
– Я тоже был юным туристом, там и подружился с Саней. Он рассказывал мне всё в деталях. Дома у него я не бывал, потому что он не звал. Полковника видел однажды. Но потом, когда встретил его лет через десять после всех этих событий, узнал. Он стал совершенно седой. Но хочу признаться, что это не совсем правда. Я вам прочитал на память новеллу, которую написал по мотивам его рассказов. Она ещё не дописана. В конце я там хочу дать объяснение про обезьяну. Эту статуэтку подарил полковнику африканский колдун, который вылечил его после тяжёлого ранения. Она является чем-то вроде «кащеевой смерти», она забирает себе все раны и болезни владельца. Отсюда и трещина на голове – это отражение раны, полученной полковником. Если статуэтку разрушить, то владелец погибнет, поэтому полковник вынужден постоянно держать её при себе. Получается своего рода ловушка: владелец обезьяны находится в постоянной зависимости от неё. А ещё она приносит несчастья всем, кто находится рядом с владельцем. Беда в том, что я не могу придумать персонажа, который раскрыл бы все эти африканские тайны без ущерба для достоверности.
– Я не понял, обезьяна действительно играла какое-то значение в событиях? – спросил брат хозяйки.
– Это неважно, – сказал Семёнов и обратился к Мухе, почему-то на «вы», хотя они были одного возраста: – Будьте добры, пришлите мне текст.

Tweet