Не помню, когда это было точно. Да и вообще мало что помню. О том временем говорят пять альбомов, под завязку наполненных фотографиями 10х15, с которых ярко улыбаются неизвестные мне люди. В том числе я сам, каким я себя не помню. Иногда мне кажется, что тот мальчик, который светлым взглядом красуется на глянцевой бумаге это не я. Но это, конечно, лишь иллюзия.

На самом деле, подобно портрету Дориана Грея, мое лицо менялось на протяжении всех этих лет, часов и минут, беспрекословно повинуясь приказам моих пороков и грехов. 

Теперь я прекрасно понимаю саму мысль писателя, который когда-то писал о том, как легко уничтожить Красоту. Как-то пафосно получается, но что делать. Мысли какие-то недобрые. И лезут они без моего согласия. На то и мысли, чтоб всплывать на поверхность только тогда когда их совершенно не ждешь. Но может быть стоит иногда прислушиваться к ним? Или не надо? Сколько вопросов…

- Эй Эндрю, хуля ты отключился – послышался знакомый голос – нажрался что ль? Вроде морда трезвая!
- Да он, по ходу, перекурил – вмешался другой голос. – Глянь, глаза мутные какие!
- Ну что вы, мальчики – нежный женский голосочек. – Просто Андрюша задумался

Открыть глаза я не мог. Веки вдруг стали тяжелыми и неподъемными, словно в них закачали бетон. В надежде, что тяжесть удастся перебороть, я на ощупь нашел стакан с пивом и прокинул его в себя. Сразу не стало лучше, но определенные признаки улучшения все же появились.

- Андрюша, – с произнесением моего имени, чья то легкая рука проникла мне под рубашку. – Давай, просыпайся уже, а то все самое интересное пропустим. Сейчас программа начнется.

О чем она говорила, я не понимал, но отдаленные кусочки памяти, не давали мне упасть в забвение окончательно, так что сейчас я мог быть уверен в том, что нахожусь с друзьями в каком-то клубе. Где-то сбоку звучала легкая мелодичная музыка, в стиле чиллаута, способствующая хорошему сну после танцпольного пота. Еще под нее хорошо шли спиртные напитки, каких здесь было великое множество – от коктейлей смешанных со льдом и доведенных в шейкере до состояния мороженого, до элитных французских коньяков и редкой мексиканской текилы с червяками. Это, безусловно, был перебор, так как русскому человеку кроме водки и пива ничего не нужно. Можно что-то одно, но в невероятных количествах.

- Эндрю, мать твою! – снова мужской голос. – Ты, блядь, встанешь или нет, мы бутылку водки заказали и твоего любимого сока из красного апельсина!

Красный апельсин. Какой нахуй красный апельсин?! Я напрягся так, что даже глаза окрылись без всяких усилий. Сквозь толстую пленку кровяных сосудов я увидел красный цвет. Повсюду. На потолке, на стене, на полу, даже мебель была красная. Вспомнился черный вигвам из Твин Пикса, где агент Купер потерял свою «светлую часть», сделавшись на века проводником тьмы на землю.

Постепенно из красного цвета стали возникать силуэты людей, сидевших по обе стороны от меня и даже спереди. Сашка, мой вечно пьяный друг (даже пьянее меня, всегда), Женька, танцор сраного диско (наглотается амфов и давай в пляс, успевай только воду подносить). Славик… Ну, этот вообще пиздец! Трахает все что движется, противоположного полу. И две девочки, лица которых я помнил, но вот имена в голову не приходили. Для себя я их пометил как блондинка с большими сиськами и блондинка со средними сиськами, но силиконовыми губами.

- Во, пришел в себя наконец. – снова сказал Сашка. – Давай, брат, за присутствующих…ик…здесь дам…ик…Блядь, да чтож за грёбаная икота!

Послышалось, как холодная водка бурно разливалась по стаканам, которые мгновенно запотевали и приобретали, благодаря этому, аппетитный оттенок.

- Саш налей сочку, а? – Славик, разливая водку, умудрялся не отрывать глаз от полулежавшей на соседнем диване сочной девушки, в короткой юбке. Ее груди чуть ли не выпадали из низко застегнутой кофточки с яркими надписями. Она томно посасывала энергетический коктейль из трубочки, одаривая Славика многозначительными взглядами. Славик, не выпуская из рук бутылку водки, сиял ей в ответ своими белоснежными зубами.

- А пиво есть еще? – хрипло произнес я. – И сигарету кто-нибудь дайте!

Тут же мне в лицо уставились несколько сигарет: две женских, тонких, одна сигарилла и простая сигарета с желтым фильтром. Я взял обычную, при этом поблагодарив всех за любезность и жадно вдохнул в себя порцию ядовитого дыма.

Тут в помещение ворвался какой-то молодой парень с гримасой недовольства, набросанной на лице, словно решительный росчерк птичьего дерьма на снегу. Он резво направился к той девушке, которая переглядывалась с нашим Славиком и еще будучи за несколько метров от нее начал орать:

-Ты ебаная сука, блядь паршивая! Ты опять перепехнуться хочешь сука! А дома блядь твой ребенок больной лежит! Думала я смотреть за ним буду блядь ты сраная, а вот хуй тебе!
-  Ты зачем сюда приперся придурок?! Посмотри, на тебя все пялятся идиот? Тряпка паршивая, был есть и будешь…

Она не договорила. Парень со всего размаху залепил ей пощечину – чего только не увидишь – и собирался ударить еще раз, когда с места подорвался Славик и с разбегу саданул ему кулаком в нос. Тот отлетел, попутно сшибая с соседнего стола бутылки и стаканы, и вместе с диваном упал на пол.

- Не хорошо женщин бить. – только и сказал Славик, беря под руки девушку и ведя в нашу сторону.

Парень оклемался и ринулся в сторону Славика. Но несколько ударов и подсечка снова заставили его лежать.

- Ну вот, забрызгал кровью новенький ковер. – констатировал довольный Саша.

Подбежала охрана, и за руки стала выволакивать орущего «мальчика», истекающего кровью. Я брезгливо отвел взгляд от этой нелицеприятной мизансцены и со словами «А не выпить ли нам?», поднял рюмку водки. Выпили, запили.

- Какой идиот… – проговорила блондинка с большими сиськами, с любопытством рассматривающая появившуюся в компании новую девушку. – Милочка, а вас как зовут?
- Лада – ответила девушка, на ее щеке четко отпечаталась пятерня. – Спасибо вам.
- Не за что, таких долбаебов надо пиздить. – отозвался на благодарности Славик.  - Меня, кстати Вячеслав зовут…

Пока они там обменивались любезностями и знакомились, ко мне, совсем близко, подсела блондинка с силиконовыми губами, и стала поглаживать мою руку своей.

- Андрюшечка, а помнишь, ты обещал свозить меня в Испанию?

Я посмотрел на ее жирно окрашенные глаза и выпирающие ресницы, и…не вспомнил ничего. Зато вспомнился роман какого-то испанского писателя, который описывал жизнь коммивояжера, торгующего наркотиками для коррекции памяти, укравшего потом у компании чемодан дорогостоящего эликсира и нажравшегося этой мечтой вдовцов до такого состояния, что его память работала ровно 15 секунд, потом он снова ничего не помнил, пятнадцать секунд памяти и снова и т.д… Я понимаю, что в скором времени буду похож на этого торговца вплоть до малейших совпадений. Так же как и у него, все пьянки, вечеринки, оргии, просто случайный секс сплелись настолько тесно, что уж нельзя было выделить конкретное воспоминание. Не уходила мысль только о ней, но она становилась все дальше и дальше и ее силуэт скоро поглотит забвение.

- Ни хуя я не помню. – отвечаю я и вижу как она недовольно смотрит на меня. Но, как и любая блондинка не понимает происходящего и делает вид, что поняла меня:
- Ты такой шутник Андрюша. – и целует меня своими губищами взасос.

Тем временем за пульт встал какой-то известный ди-джей, и от низких ударов музыки все стало трястись. Рюмки стали медленно ползать по столу, жидкость в них весело перекатывалась в разные стороны.

- Пойду я потанцую, мужики. – вдруг заговорил доселе молчавший Женька.

И сгинул за шторами танцпола. Мы выпили еще несколько раз, запивая водку уже не соком а темной крушовицей. Алкоголь принимался организмом замечательно, нагоняя в голову приятных ощущений. И вот уже Славик во всю сосется с девочкой по имени Лада, спасенной им из рук какого-то пидара. Пьяный Сашка во всю тискает сисястую блондинку, а я копошусь рукой од коротеньким клетчатым платьицем силиконовой. Она тихо постанывает и гладит своей рукой мою ширинку, с каждой минутой расстегивая ее по чуть-чуть.

Я осознаю, что хочу в сортир. Неожиданно.
- Извини милая, сейчас вернусь, и продолжим – она улыбается мне в ответ и присасывается к коктейлю.

Я отодвигаю шторы, отделяющие танцпол от чиллаута, где сидим мы, и сразу же упираюсь в танцующую толпу. Танцпол большой. На сцене, играясь факелами, закрепленными на веревках, виртуозно крутят мастера искусства «пой» (сколько ж они ожогов во время тренировок получали?). На высоких помостах, увенчанных шестами грациозно изгибаясь движутся полураздетые девицы, далекие от эталона красоты. На кубах расставленных в самой гуще беснующейся толпы взгромоздились десятки человек, в основном подростки, дергающие руками и головами. Молодые телки, с минимумом одежды изящно шевелят аппетитными задницами, явно рассчитывая снять какого-нибудь мажора на ночь. Музыка раскатами опускается на головы танцующих, заставляя их двигаться быстрее и сексуальнее. Неожиданно в центр зала обрушивается пенная масса, увлекая всех в свое пузыристое тело. Люди мокрые, но довольные продолжают дурачиться в пене. Девушки снимают майки, некоторые лифчики, и сексуально растирают свои юные тела. Вижу, как Женька танцует промеж двух загорелых брюнеток, бесстыдно хватая тех за сиськи и улыбаясь так широко, что кажется, что это нереально.

Все это рок-н-ролл…Все это клуб блядь. Тупое место. Бессмысленное.

Внезапно у одного из факиров вырывается веревка с факелами и падает аккурат на голову какой-то девицы. ЕЕ волосы мгновенно прогорают, она же в панике ныряет в пену, и видимо больно стукается лбом о пол. Слышен мат и ругань.

Досматривать шапито я не стал и двинулся по изначальному маршруту.

К тому времени как я вернулся, за нашим столиком происходила маленькая оргия, участниками которой были все наши и плюс несколько незнакомых мне личностей. Смачно плюнув на пол, я вышел. Вышел на лицу и закурил.

Смятая сигарета наверняка смешно смотрелось у меня во рту, но, по причине отсутствия других, я не стал брезговать.

Стоянка была заполнена дорогостоящими иномарками и группами людей громко обсуждавших каждый свое.

Я точно помню, что сегодня вторник, одиннадцатое число. Но телефон говорит мне о другом – пятница 26. Странно. У кого произошел сбой, у меня или у телефона. А почему е я думаю об 11? Что должно было быть 11? Не помню. Снова вижу скрывающийся силуэт. Что же это?

- Эй братан, закурить не будет? – какой то мужик в рваных штанах и объемистой шапке спрашивает у меня.

Протягиваю смятую пачку и отворачиваюсь.

- Спасибо брат, дай бог тебе долгих лет жизни!

С этими словами он уходит, оставляя меня в одиночестве. А нужны л эти долгие годы? И если да, то зачем? И причем здесь пять альбомов, под завязку наполненных фотографиями 10х15?

Tweet