Существуют такие специальные люди в человеческой среде. Жизнь бурлит внутри них и вокруг. Они упиваются этим бурлением. Им чужды сомнения, мнительность и долгие размышления. Это матерые человечищи, "глыбы".

    Одним из ярких впечатлений моего детства было знакомство с тетей Валей. Она была нашей соседкой по лестничной клетке. Мы жили тогда около станции Лось в девятиэтажном клоповнике. Пока я был мал и сран, знакомство наше ограничивалось "здрасьте-досвидание".
Однако в 3 классе тетя Валя неожиданно появилась в нашей школе в роли учительницы пения.
   Женщина примерно сорока-сорока пяти лет, статями напоминающая Шварцнеггера, всегда в одной и той же мохеровой кофте и лоснившейся юбке- это была тетя Валя. Последним штрихом  ее портрету были передние золотые зубы и ботинки "Прощай молодость."

   Как известно средняя школа небогата широтой выбора музыкальных инструментов для уроков пения - это либо раздолбанное пианино, либо аккордеон с пожелтевшими клавишами.
Вот такой аккордеон и был у тети Вали. Уроки ее напоминали сольное шоу в миксе Задорнова-Фоменко сдобренного попытками игры на музыкальном инструменте.
   В более зрелом возрасте я, конечно, осознал, что "Варяг" так и остался недостижимой мечтой бывшей воспитанницы музыкальной школы. Но мы получали искренне удовольствие от даже нашего одностороннего общения с учительницей.
   Поставив стул у доски, она тяжелым задом садилась на него и водрузив аккордеон на колени, торжественно закатывала глаза. Это был сигнал нам - и класс стихал. Далее следовало исполнение песни, смысл которой сводился к тому, что "на гранитную плиту положи свою конфету....здесь когда-то лагерь был...Салас-Пилс его убил..." То была песня об узниках детского фашистского концлагеря. Не буду злословить на тему песни - сам отец двоих детей - но к концу песни у самых чувствительных натур наворачивались слезы.

  Далее тетя Валя брала какое-то методическое пособие по преподавание пения в средней школе, немного листала его и пробормотав что-то наподобие "Понапишут же всякую хуйню для детей", кидала пособие в свой старый портфель и предлагала нам исполнить песню по программе.
   Это был наш апофегей.
   Мощно растянув меха аккордеона, тетя Валя затягивала всегда одну и ту же песню - про какого-то нам ни хуя не ведомого болгарского революционера то ли Христо Ботева, то ли еще какого-то.Как его звали - память моя не сохранила.

   Загробным голосом сообщив что слова Петьо Ганева, а текст народный в обработке Ваньо Злачева, тетя Валя плюхалась обратно на стул и затягивала болгарский вариант песни про матроса Железняка - он шел на Каховку, а вышел к Херсону. Только в отличие от отечественного варианта, песня изобиловала анатомическими подробностями последствий борьбы болгарского революционера с турецкими захватчиками.
   Текст песни сопровождался как бы это описать...звуками что-ли...игры на аккордеоне, мотив которых не только не улавливался, но и всегда был разным. Мне кажется что они с одинаковым успехом могли бы предварять и очередную партконференцию и  сопровождать похоронную процессию.
   "Нееет он не умер - там на Балканах - с грудью пробитой  леееежит герой"

Она потихоньку сползала со стула, демонстрируя ноги с нездоровыми венами. Глаза ее закрывались. Голова наклонялась в сторону и назад, а инструмент - наоборот вниз. Все это сильно походило на деревенские терзания неженатого гармониста. Но похуй...
    "Грудь покрываааает страшная рана - крооовь молодая течет рекой..."
Под конец песни интонации переходили от повествовательно-торжественных к истерично-героическим. Наш учительница заходилась в музыкально-преподавательском экстазе  Ее мохеровая кофта сьезжала набок. Ноги тети Вали разьезжались в стороны так, что при сильном желании, наверное можно было рассмотреть столь популярные в те годы панталоны голубого цвета, и после последнего аккорда она затихала в упоении и молчала несколько мгновении.
    Кончала, наверное...
    Затем, вытерев ладонью испарину со лба, срывала наши аплодисменты.

    Как можно было целый год - раз в неделю - петь детям 2 песни, и не получать пиздюлей  от завуча и директриссы и еще иметь от этого удовольствие - для меня осталось загадкой. Смутно подозреваю, что соседние классы получали аналогичный заряд героическо-оргазмической музграмоты.
   Но в начале 4 класса, тетя Валя неожиданно занялась разведением декоративных собак и забросила на хуй занятия в школе. Наступил ее звездный час.
   Но это совсем другая история...