«…испытания. Возможному заражению подверглись районы… ский … ский, а также… ..ново , …ово и …. настоятельно рекомендуем гражданам, проживающим… …принимаются меры по скорей… …аться панике…» - заикающиеся звуки радио остались практически никем незамеченными… Да и мало ли чего пиздят по этому радио..

…Жора проснулся от нестерпимой боли в глазах. Он с трудом разлепил ссохшиеся от гнойной корки  веки и открыл глаза. Так и есть: опять во сне он засунул голову себе между ног.  Глаза резало от смеси аммиака и сероводорода, который всю ночь собирался под сырым ватным одеялом. Жора осторожно приподнял кулаком его край и стал осторожно выпускать ночной газ наружу. Резко сбрасывать одеяло было опасно образованием гремучей смеси с кислородом. Однажды он уже сделал так и простая искра ТВ-пульта вызвала оглушительный взрыв и проблемы с участковым. Когда давление в комнате и под одеялом  более-менее сравнялось, он откинул рванину и опустил волосатые ноги в защитных носках и кроссовках на холодный линолеум. Когда-то он снимал на ночь кроссовки, спал только в носках, но с тех пор как жена завела кошек, ходить по засцаному полу стало не уютно. К тому же шнурки на кроссовках постоянно рвались из-за ветхости и вязать их туда-сюда на узлы стало обременительно. Поэтому Жора кроссовки больше не снимал. Изредка, когда принимал ванну, он их тоже не снимал, тем самым избегая стирки. Просто намыливал их вместе с телом куском хозяйственного мыла, которое выдали ему в армии, и осторожно смывал теплой водой из лейки душа. Мыло было старое, потресканное и формой своей напоминало игрушку-кость для средних размеров собак. Встав, он пригладил, отлипшие местами от тела семейные трусы, которые он тоже никогда не снимал, потому что в них была удобная прорезь-ширинка чтобы достать член, и дырка на анальном отверстии которая образовалась сама когда-то от времени и указательного пальца, которым Жора чесал гудок, гонял блох и сколупывал присохшие к волосам катышки фекалий. Убедившись в мутное трюмо, что трусы гладко облегли стройные спортивные бедра, он прошел в ванную комнату, где долго смотрел на свое лицо в разбитое зеркало. Это созерцание вызвало у него всегдашнюю улыбку умиления, он радостно прищелкнул пальцами, пропел срывающимся баском: «венец творенья дивная Диана» и открыл кран на поржавевшем смесителе. Изогнутая трубка хрюкнула и с силой швырнула в коричневую раковину чьи-то окровавленные сопли. Затем, выждав, пустила из себя мутную струю тепловатой воды, которая стала тут же собираться на дне раковины, не успевая просочиться сквозь забитое волосней и темным жиром дренажное отверстие.  Жора погрузил в образовавшееся болотце шершавые ладони, и несколько раз кинул себе на лицо некоторое количество жидкости от туда, затем, схватил с крючка серое полотнище, некогда бывшее добротным вафельным полотенцем и яростно стер с себя влагу, зацепив при этом свежий утрешний прыщ, который тут же раздался гнойным пятном по сырой поверхности тряпицы. В две секунды додавив содержимое прыща на зеркало, Юрий еще раз протер раненое место полотенцем и повесил последнее на привычное место. Тут он вспомнил что забыл почистить зубы.  Поискав щетку в мутном граненом стакане, и не найдя ее, он нагнулся и заглянул под ванну, напугав до припадка собравшихся там на утреннюю молитву тараканов. Распихав пальцами комки носков, лифчиков и обрывки порнографических журналов, он наконец нашел ее, розовую, озябшую, всю в утренней ванной испарине. Ловко проведя большим пальцем по щетине он выбил из нее мышиное гавно, намазал пастой и молодецки сунув в рот, стал яростно гонять по зубам. Не более чем через полминуты в раковину посыпались куски вчерашней колбасы, редиса и старые коричневые пломбы. Сполоснув еще пару раз рот из-под крана, Жора тщательно выбрал крупную перхоть с видимых в зеркало участков головы, смахнул особо наглых мандавошек с бровей, и аккуратно пригладил последние пальцем, предварительно обмакнув его в темный жир на стенках дренажного отверстия раковины. Найдя себя после всех процедур удовлетворительным он поспешил в спальную комнату одеваться, так как на работу он уже опаздывал, дались ему, их мать, эти гребаные зубы…

* * *
…Афанасий выстрелил в лося еще раз и еще, пока не убедился что тот издох и больше не бороздит рыхлый вздыбленный снег гигантскими рогами.  Тогда он проснулся и увидел что одеяло сбито, а руки сжимают не ружье а напрягшийся к утру хуй.  Охота снилась ему уже вторую неделю и он который раз пообещал себе рвануть в ближайшие выходные в Самару, сходить на рыжего лося, обильного в тамошних запрудных местах.  Окинув проницательным взглядом аккуратно обставленную комнату, он быстро нашел на полу вельветовые тапочки и ловко окунул в них сосудистые ступни.  Щелкнув пультом он быстро поймал на радио нужную волну и сделал пятнадцатиминутную зарядку, включавшую в себя приседания, наклоны и хлопки ладошами под костлявыми ляжками. Приняв душ и почистив нечастые зубы, он капнул в нос из маленькой спрынцовочки неизвестных капель и проследовал на кухню, где уже дымился кофе и стыли тосты. Просмотрев свежую газету он лишь ненадолго задержал взгляд на небольшой статье о проблемах в африканской республике Буркина Фасо. Опрятные женские руки подали ему отутюженные брюки, накрахмаленную сорочку и незаметно заштопанный на локтях твидовый пиджак цвета кала. Все это ладно осело на его статном худощавом теле и рука поискала портфель. На часах было начало девятого, надобно было спешить, до работы не близко, а опаздывать нельзя … далась ему эта гребаная Буркина Фасо….

* * *
…В метро Жора прижался к полной женщине в красном пальто и некоторое время ворочался, стараясь поудобней засунуть руки. Когда они устроились вокруг ее жопы, он тихо, по-младенчески пукнул и невозмутимо стал смотреть в черное окно. Справа его боковое зрение ловило чьи-то нерусские усы и большой пористый нос, слева все закрыла развернутая газета. Женщина в красном пальто не шевелилась, она спала. Жора поерзал немного, ответной реакции не получил и полез пальцем в зачесавшееся ухо. Выудив приличный кусок серы он неспеша рассмотрел его в тусклом вагонном свете и непринужденно сбил щелчком на ближайший воротник. Затем, поняв что поспешил, быстро отлепил и кинул под язык.  Приятный солоноватый вкус отогнал мрачные мысли о предстоящем рабочем дне и взбодрил. Жора шумно сглотнул и стал готовиться к выходу….

* * *
…Афанасий, держась за холодный металлический поручень осторожно изучал окружавшую его толпу, выискивая возможных террористов. Крайне насторожил опасного вида восточный юноша с темным рюкзаком за спиной. И он медленно продвинулся на несколько шагов назад, оставив между собой и подозреваемым побольше сдавленных людей. Здесь он почувствовал себя спокойней и принялся освежать в голове составленный вчера на ночь график сегодняшней работы. Почему то вспомнились недавние события в Буркина Фасо, и он полез в карман за каплями. Ох, только бы Семеныч сегодня не доебался просто так… объявили его станцию, еще 15 минут пешком по лыжне и он в офисе….

* * *
…Семеныч сидел на стуле в бухгалтерии, смеялся и масляно глядел вокруг, ловя улыбки подчиненных. Кофе был совсем невкусный, но он допил его и неспеша встал, подтянув брюки, чтоб они не топорщились на пухлой заднице. Все женщины тут же тоже встали с провожающими лицами. Он вяло, по-доброму, махнул им рукой и вышел в операторскую, лежавшую на пути к его кабинету. Тут его неожиданно обдало запахом выгребной ямы, подвала и очистных сооружений одновременно и он увидел снимающего на ходу пальто Георгия из отдела допечатной подготовки.  Непроизвольно отшатнувшись, Семеныч незаметно глянул на часы и отметил что стрелки показывали две минуты десятого. «Здрасьте» - сказал опоздавший сотрудник и прощемился в раздевалку. Семеныч сделал вид что ничего не заметил, мысленно вычел из его зарплаты 50 долларов и плавно ступая, прошел мимо уткнувшихся в еще не разгоревшиеся мониторы дизайнеров, успев отметить легкий запах забродившего пива из угла, где делал вид что не спит Гоша П.  В коридоре на него налетел Афанасий, шустрый малый, с пленками и бланками заказов в руках. Он отмахнулся от каких то его слов и зашел к себе, где взгляд всегда мог отдохнуть на развешанных на стенах репродукциях Шишкина, Левитана и Петрова-Водкина. Но телефон как всегда оторвал его от утренней млени и он с головой окунулся в работу…

* * *

…Вера, девушка младых лет, с пухлыми блестящими губами,  мечтой каждого измученного геморроем, сидела за своим компьютером и отвечала на утренние вопросы поклонников из АЙ-СИ-КЮ. Вдруг ей почудилось что ее окликнули. Она встрепенулась и поводила вылупленными глазами по периметру офиса. Но там все было тихо. Афанасий проверял пленки, вполголоса выговаривая что-то грустному маленькому дизайнеру Феде, писавшему лирические стихи на испанском языке, Вася, ночной музыкант, вяло ковырял в носу и жевал утреннюю печенюшку, Гоша П., спал, соскакивая время от времени с локтем со стола, а в углах вообще было тихо. Еще доносился девичий смех из соседней комнатушки, пахло Юрой из-за угла, и тут ее вновь отчетливо позвали. «ВЕРА» - услышала она – «ВЕРА…. ВСТАНЬ!» Повинуясь этому волшебному голосу, Вера медленно встала со стула, чувствуя, как толстая прокладка между ног тяжелеет от влаги. «СНИМИ СВИТЕР, ВЕРА, СНИМИ!...» - голос повелевал. Тяжелыми руками, с застывшим взглядом, Вера медленно стянула через голову с себя васильковый вязаный свитер и осталась в большом бежевом лифчике…

…Жора  услышал как его зовет Афанасий и поспешно вытащил руку из штанов. Выругавшись про себя, он собрал распечатки заказов и побрел к монтажному столу, где, похлопывая железной линейкой по ладони его поджидал начальник. Тут он увидел стоящую по левую руку Веру в одних розовых трусах.  Она немигая смотрела на него и беззвучно шевелила губами. Тонкая струйка слюны стекала к подбородку, в руках Вера держала расстегнутый лифчик. «Ты чего?» - спросил Жора и непроизвольно взял лифчик. Внезапно ему захотелось одеть его, и желание это было настолько сильным, что защипало в животе и он пустил газы.  Захотелось одеть лифчик, потом забрать у Веры ее трусы и тоже одеть и еще хотелось танцевать, закружиться в танце по офису, может быть пригласить Афанасия, или Федю. Он вдруг вспомнил, что давно не снимал кроссовки и не сможет просунуть ноги, обутые в них, в трусы, не испачкав изящные кружева. Тогда он, не обращая внимание на окрики Афанасия, стремглав побежал в туалет мыть ноги, прижимая лифчик к груди, как спасенное знамя полка…

… Афанасий разложил на столе пленки спуска и сразу же увидел что на них нет разметочных кропов. Не долго думая, он вспомнил что спуск делал Жора. «Вот гавнюк» - устало подумал он, взял в руку железную линейку и окликнул засранца. «Дать бы ему этой линейкой по башке» - думал он, ожидая пока Жора вылезет из-за своего бесконечного стола – «еще воняет как падла, стой тут, нюхай его, пока пленки проверяешь…» - он вдруг отчетливо представил как быстро и ловко он отсечет на ходу этой линейкой Жоре уши, когда тот подойдет на нужную дистанцию. Потом можно будет схватить тяжелый принтер и ебануть им Жору со всей силы, так чтоб хрустнул череп. А если пошарить в тумбочке и найти там отвертку, то можно будет ей выколоть Жоре глаза, потыкать в жирный живот… Афанасий отвлекся, заметив вдруг что Жора держит в руках чей то лифчик и жадными глазами разглядывает его незатейливый узор. «Совсем малый сбрендил» - подумал Афанасий – «да я ща пристрелю его на хер» - руки стали искать ружье…

…Гоша П. в очередной раз проснулся, когда локоть соскочил со стола. В голове шумело. Вчера он до утра играл в карты и пил водку. Голова болела жуть. Взгляд сфокусировался на пробегавшем мимо Жоре. В руках у того почему то был лифчик. «Полы чтоли мыть побежал» - подумал Гоша и огляделся. То что он увидел его слегка удивило. Например удивил его Василий, сидевший позади. Тот, закинув ногу на ногу, стриг волосы ножницами с синими ручками, перемотанными скотчем в поломанном месте. Крашенные Васины волосы грязными рваными кусками падали на пол, глаза были серьезными и горящими как у Ленина, во время митинга перед крестьянами и матросами. Вдруг Гоша увидел и матросов, они вошли, цепляя широкими бушлатами провода оргтехники, прижимая винтовки, ввели пленного, усадили на стул. Пленный был поразительно похож на Гоги, заведующего столовой, где сотрудники фирмы обычно обедали. На передний план выступил чекист в кожаном пальто и предъявил Афанасию мандат. Афанасий стал внимательно читать бумагу. «Да я не пойму тут ни хрена – тут все через «ЯТЬ» - сказал он и кинул мандат обратно. Вы гражданин начальник мандатами не кидайте здесь – сказал чекист, здесь черным по белому написано что мы сейчас пленного должны расстрелять, ибо он контра и нехороший человек, в борщ машинное масло подмешивал. «Да сам манда ты!» -  вспылил Афанасий, я сам знаю что к чему, мне надо Жоре уши отрезать, он кропы не поставил на важных государственных пленках. «Так у вас тоже контрики?» - понимающе сказал чекист и, присев на стул, закурил трофейные. «У нас вот давеча тоже одного поймали, так он гляди што удумал гад, на казенный ковер в сельсовете насрал прямо посредине, и тудыж отпирается, мол не выдержал после борща…- чекист затянулся и выпустил густую серую струю, в воздухе отчетливо запахло анашой – ну мы его один хрен к стенке, а щаз вот этого надоть, кстати борщ то он варил тот самый, тогда полполка пронесло, считая и комдивизии товарища Илларионова. «Афанасий нахмурил бровь – «это не того ли Илларионова товарища, что шашкой зарубил деда моего, офицера белой гвардии Константина Афанасиевича Горло?!» - Да не! – чекист аж подскочил – тот Иммануилов был и зарубил он не Горло, а Монро, как щаз помню в году шестнадцатом это было, я еще тогда завпродсклада был в полку Иммануиловском…

Гоша П. стал терять нить беседы и решил пройтись. Возле туалета стояла огромная очередь. «Представляешь» - сходу заголосила дизайнер Сима – «этот вонючка Жора заперся там уже полчаса назад и не выходит, а мы тут мучаемся!» Гоша оглядел очередь и насчитал с полдесятка желающих в туалет баб-менеджеров. Даже худенькая Анюта, которой казалось бы чем сцать, тоже томилась тут, переминаясь с ноги на ногу. «Эх вы,  сцыкухи» - укоризненно сказал он –«там такое творится, а вы тут хуйней занимаетесь», да и вообще, что посцать чтоли негде, вон иди хоть к Семенычу в кабинет, он все равно пошел на расстрел смотреть.» Все побежали к кабинету Семеныча. Но там уже было занято. И то стояла главный бухгалтер и пускала по пять рублей. «Это вам не просто так» - говорила она – «это – биотуалет, и бесплатно туда ходить нехуй».  И тут вырубился свет…

***

Tweet