Райкаард заходит внутрь, но поскальзывается о разлитую воду и плюхается на Вальдеса. Тот вздрагивает и приоткрывает сонные глаза.
Вальдес. Вот старый марикон… Э, слазьте с меня!
Райкаард. Виктор, ты за языком следи! Не то эти обслюнявленные перчатки вновь окажутся в твоей глотке. Ты что, по-морскому пол мыл??
Вальдес. Пол? Вообще-то я его не мыл…(тише) И не собираюсь в ближайшее время… А как это – по-морскому?
Райкаард. Это когда берут ведро воды, разливают его по всей поверхности пола и развозят шваброй.
Вальдес (встает, приводит швабру в боевое положение). Ну, раз полдела уже сделано, то так и быть, домою, только заткнитесь.
Райкаард. Виктор, да ты наглеешь день ото дня! Тебя бы – да к Моринью на пару деньков. Вернулся бы шелковый.
Ищет видеокамеру. Перерывает весь свой стол, кучи шмоток игроков, все сумки – нигде нету.
Вальдес. Ну че вы роетесь, а?
Райкаард. Камеру ищу, будь она неладна!
Вальдес. Тогда вы зря стараетесь, ее еще на прошлой неделе Хавьер на косяки продал.
Возмущенный Райкаард выскакивает на улицу; «домывший» Вальдес идет за ним.
Райкаард подлетает к Хави и обрушивает на него такой поток матов, что тот даже не обижается, а с тихим восторгом пялится на матюгающегося тренера. Наконец к нему возвращается дар речи.
Хави. Здорово!.. Вы, оказывается, ругаться умеете! Вот только камеру я не продавал. Честно.
Пуель. Конечно, он не брал! Вот же она, тут на скамейке валялась. Вы сами ее забыли. Кстати, я ваше выступление только что снял. Вот здорово-то, кому-нибудь с ТВ отдам.
Райкаард. А ну верни!! Не то триста раз на кулачках и двадцать кругов вокруг стадиона бегом!
Пуель. Чего не сделаешь ради сенсации… Да ладно, шучу, нате вашу камеру.
Райкаард забирает камеру и вопросительно смотрит на Вальдеса.
Вальдес. Че?
Райкаард. Ты знаешь че! Зачем про косяки наврал?
Вальдес. Да ну вас, шуток не понимаете. (Отворачивается и отходит в сторону).
Райкаард передает камеру Хави, а также всучает ему карту, на которой показано, как добраться до базы Челси.
Райкаард. Ну, в добрый путь!
Хави. Ой уж и добрый… Прощайте, тренер! Не поминайте лихом.
…
База Челси. Моринью выходит из раздевалки; все, как один, падают на землю и начинают отжиматься.
Моринью. Эй, я же вроде говорил – без меня не начинать. А то вы вечно халтурите. И счет вести тоже буду я, а то у вас «Один, два, пять, четырнадцать…» и дальше в том же духе. Раз, два, три…
У Моринью звонит сотовый. Он берет аппарат и отходит в сторону. Базарит минут пять, в течение которых футболисты продолжают отжиматься. Наконец возвращается.
Чех. Сеньор Моринью, сколько уже?
Моринью (возмущенно выпучившись на него). Откуда мне знать?? Вы сами должны считать, не маленькие уже.
Чех. Но вы же сказали, что считать будете вы!..
Глаза Моринью наливаются кровью.
Моринью. Повтори, что ты сказал, лживое славянское отродье??? Раз не считали, придется начинать сначала.
Феррейра. Считали! Я считал! Уже сто девятнадцать! Сто двадцать... Сто двадцать один…
Моринью. Ладно, так и быть, прощаю… Надо, наконец, становиться с вами построже, а то совсем распустились.
Ходит между отжимающихся и пинает под животы тех, кто отжимается низко или медленно. Наконец, на счет сто девяносто шесть Феррейра издает короткий крик и падает на землю. Моринью подходит к нему.
Моринью. Что, Паулу? Устал? Не можешь больше? (всем) Так, на сегодня с вас, пожалуй, хватит. Сейчас отдых две минуты, а потом на полосу препятствий.
Моринью садится на скамью запасных и с упоением наблюдает за тяжело дышащими игроками Челси, развалившимися в позах умирающих. Он даже не замечает проползшего за будку Хави с камерой. Хавьер же смотрит на поле и с ужасом закрывает себе рот, чтобы не закричать – самому такое и в страшных снах не виделось, ибо игроки Барселоны никогда не отжимались, если не смотрел тренер, и считали раз через пять. Просто Райкаард никогда не обращал на это внимания.
Тем временем проходит полторы минуты. Моринью смотрит на часы, безразлично махает рукой – мол, подумаешь, тридцать секунд - и встает.
Моринью. Так, хватит тележиться. Встаем и бегом к барьерам.
Все ползут по направлению к полосе препятствий. Долго ли, коротко ли – доползли. Хави снимает все на камеру, поставив ее на какой-то столбик, потому что руки у непривычного к труду каталонца дрожат от ужаса и изображение получилось бы нечетким.
Моринью. Начинаем преодолевать в порядке номеров.
Чех. Ну сколько моожно! Почему бы хоть раз не пропустить нас в обратном порядке?..
Моринью (глядя на спину Феррейры с 20-м номером) Как я сказал, так и будет. Не препирайся, Петр, беги давай.
Чех тяжко вздыхает и пытается подняться. Тщетно. На счастье, у Моринью вновь звонит телефон. Он показывает ребятам жест «лежать», а сам отходит в сторону. Хави подползает еще ближе и прячется за тачкой Моринью, которая стоит у самой кромки.
Чех. Эх… Ну почему я не Чилаверт?..
Кежман. Зачем тебе?
Чех. Тогда после меня никому уже не придется преодолевать полосу препятствий… Ее не останется в живых.
Кежман. Да у этого старого козла и Чилаверт через месяц станет стройным и подтянутым… Ой, он возвращается.
Моринью. Кежман, будешь много болтать – в Болтон и отправишься.
Кежман. А если не буду?
Моринью. Тогда в Мидлсбро… Посмотрим еще, куда.
Кежман. Я не понял, вы че, продавать меня собрались???
Моринью. А я разве еще не говорил?.. Хм, забыл значит. Да, продаем.
В массе игроков неодобрительный гул – никто не хочет отпускать Кежмана.
Смертин. Продайте лучше Тьягу! Или Паркера. А лучше обоих.
Моринью. Я знаю, куда ты клонишь, Леша. Не дождешься. Вот тебя б продал, но не берет никто… (поворачивается к Феррейре, с умиротворенным лицом лежащему на спине) Кстати, Паулу, как ты смотришь на то, чтобы арендовать, скажем, Ярошика?
Феррейра. Иржи-то? Ну не знаю… Когда мы играли с ЦСКА, он говорил не очень хорошие вещи о моей маме…
Карвалью. Ты что, чешский знаешь?
Феррейра. Я попросил у Петра перевести, так он покраснел, как майка Манчестер Юнайтид. В общем, не нужен нам этот Ярошик.
Моринью. Ну как хочешь… Не нужен так не нужен.
Чех делает умоляющее лицо и показывает Феррейре знаками, что не отказался бы от брата-славянина в команде.
Феррейра. А впрочем я передумал, сеньор Моринью. Нужен, нужен.
Моринью. Точно?
Феррейра. Абсолютно.
Моринью. Ну ладно. А теперь я ухожу по срочным делам. Так и быть, сейчас можете не заниматься, но в следующий раз будете в два раза больше делать.
Садится в машину и уезжает. Игроки Челси провожают его взглядом и с удивлением обнаруживают сидящую на коленках фигурку – Зе уехал так быстро, что Хави не успел спрятаться. Некоторые вскакивают и устремляются к нему. Хави заскакивает в раздевалку и обнаруживает, что совершил глупость: бежать некуда. Его окружают плотным черно-белым кольцом.
Хави. Ребята, не бейте, прошу…
Роббен. А мы спросим у капитана, что с тобой делать.
Терри. Не побьем, если скажешь, зачем пришел.
Хави. Точно?
Терри. Честное капитанское, врать ниже нашего достоинства. Но если наврешь ты – не сносить тебе твоей каталанской головы.
Хави. Ну тогда скажу… Тренер послал меня подсмотреть, как вы тренируетесь, чтобы узнать, в чем секрет вашей дисциплины.
Феррейра. В чем, в чем! Гоняет с утра до ночи, так, что на споры уже сил не остается.
Хави. Хорошо, я так и передам…
Чех (жалобно). Совсем уже замучил, старый козел!
Кежман. Раньше у нас был Муту… Вот у него энергии, оставшейся от тренировок, хватало даже на ругань и швыряние футболок в Моринью. Ну и где он теперь, наша гордость?..
Хави. И где он только силы брал? Я видел, как вы тренируетесь…
Чех. Ну, где Адриан брал силы - это уже другой разговор… О котором ты наверняка слышал из СМИ… Порой я даже думаю – а может, и мне что-нибудь такое сделать – плюнуть в него или поколотить, или и то, и другое сразу? Вдруг продаст?
Хави. И что тебя останавливает?
Чех. То, что я устраиваю его в игровом плане, и продажу он может заменить увеличением нагрузки на тренировках.
Хави. Бедные вы…
Феррейра. И не говори!! Сейчас я тебя расскажу, что он однажды учудил в прошлом году, еще в Порту…
Все садятся и с упоением слушают Феррейру, то и дело комментируя неодобрительными возгласами; Хави среди них как свой. А вот Роббен незаметно исчезает под шумок. Пока никто не видит, он подходит к телефонному автомату, прикрепленному к наружней стене раздевалки (его пришлось сделать на тот случай, если кому-нибудь из футболистов станет плохо, а сотового под рукой не окажется - подобное уже бывало). Арьен, как можно тише тыкая кнопки, набирает номер. В трубке недовольный голос Моринью.
Моринью. Да?
Роббен. Сеньор Моринью! Наши поймали барселонского шпиона!
Моринью. Н-да? А он успел что-нибудь пронюхать?
Роббен. Не знаю точно, они сейчас разговаривают в раздевалке, но я слышал, как кто-то сказал: «Совсем уже замучил, старый козел».
Моринью. Правда? И кто это был? Кто захотел дополнительные два часа тренировок?
Роббен (потирая плешь). по-моему это был… (вдруг в его голову приходит нехорошая завистливая мысль) Феррейра!
Моринью. Да быть такого не может. Паулу не мог. Поди опять этот Чех.
Роббен (видит, что вранье не прокатило). Ой, точно, вспомнил - Чех!
Моринью. Ну вот, видно, Петра опять придется наказать. А теперь пойди и скажи всем, чтобы задержали шпиона до моего возвращения. Эх, вечно с работы снимают - не дают в джакузи посидеть… Уже еду.
Роббен. Но как же его задержать? А вдруг он убежит.
Моринью. Ну поколотите его, если понадобится! Кто заметит?
Роббен. Все заметят, сеньор Моринью. Шпион – Хави.
Моринью. ??? Ну тогда не трогайте лучше. Постарайтесь не дать ему уйти, я буду через 10 минут. Пускай расскажет нам кое-что о Барселоне…
Роббен. Хорошо, тренер. Мы постараемся.
Моринью. Смотрите у меня. (Выключает сотовый).
Роббен прижимается ухом к двери. Там уже рассказывает Хави.
Хави. …И видно какой-то шутник снаружи пускал дымовые шашки. Но мы-то были в душе, и никак не могли знать, что творится на улице. Поэтому когда этот приколист истошно завопил «Пожар!», все сразу же поверили, и толпой ринулись на дверь. Вынесли ее махом и тут же очутились на свободе. Никакого пожара, естественно, не было, был лишь изумленный Райкаард и его жена, они как раз собирались в ресторан… Плюс пара репортеров с Mundo Deportivo…
Все ржут, хлопают Хави по плечу и вообще ведут себя так, будто бы играют вместе уже год минимум.
Кежман. Э, Арьен, а помнишь, у нас в прошлом году в Ээйндховене почти то же самое было? Только наоборот, мы думали, что шашки пускают, а потом еле из горящей раздевалки спаслись? Арье-ен! Ты где? Народ, я не понял, а куда делся Арьен? Он же с нами заходил!
Чех. О нет! Поди побежал стучать Зе про Хави!
Подбегает к двери и распахивает ее. Там спокойно стоит Роббен.
Чех. Ты звонил тренеру?
Роббен. Да.
Феррейра. И что он тебе сказал про Хави?
Роббен. Он сказал, что каталанского шпиона надо задержать до его приезда. Сеньор Моринью уже на подходе.
Терри. О нет! Нельзя подставлять такого хорошего парня! Хави, вышвыривайся быстрее, пока тренер не приехал!
Но тут издалека слышится португальская ругань. К открытой двери приближается сеньор Зе собственной персоной.
Роббен. Тренер Моринью, он здесь! Мы его поймали!
Арьен отходит от двери, чтобы пропустить Моринью; Чех же, наоборот, встает дубом на проходе. Моринью от возмущения не может вымолвить и слова. В это время Феррейра пытается просунуть Хави в форточку. Увы, не влезает. Паулу понимает, что смысла продолжать нет, и пытается вынуть каталонца. Не выходит – Хави застрял. Моринью с трудом убирает Чеха с пути, сопровождая это словами, от которых у Тьягу и Карвалью лезут на лоб глаза, и видит Феррейру, тянущего Хави на себя.
Моринью. Паулу, так держать! Нельзя, чтобы каталонец убежал – он нам еще пригодится. Тяни сильнее.
Хави поворачивает голову, которая уже на улице, и видит через стекло, что у Мо-ринью в руке видеокамера. Беспомощно тянет к ней руки, но они упираются в стекло с той стороны. А Моринью, потеряв всякое терпение, решает вспомнить былые годы, когда еще играл за Риу Аве и сам имел дело с мячом. Он разбегает-ся перед Хави с целью «смачного пинка в каталонскую задницу», но Феррейра закрывает объект собой, и Зе, не желая потерять перед ответственной игрой своего лучшего защитника, впечатывается ногой в стенку справа от окна. Та оказывается недостаточно крепкой, чтобы устоять, но достаточно, чтобы удержать ногу тренера в плену. А оконная рама не выдерживает под тяжестью Хави, и игрок Барсы падает наружу с надетым на пояс деревянным прямоугольником. Феррейра успевает всучить ему камеру, незаметно изъятую у Моринью, и каталан побыстрее устремляется к выходу – только шипастые пятки сверкают.
Феррейра (делая сожалеющее лицо). Ой! Убежал барселонец… Ну, ничего, на нем свет клином не сошелся.
Моринью. Да плевать на Хави, я еще придумаю, как им отомстить. Сейчас меня больше волнует другое – вытащите мою ногу кто-нибудь! Чех, ты чего уставился, как бык на красную тряпку? Эй, эй!
Чех. Полгода я ждал этого момента… Ну теперь держитесь!!! (Разбегается, как перед ударом от ворот)
Моринью. Нееет! Паулу, задержи его скорее!
Феррейра. Думаю, это бессмысленно. Сейчас его никто не удержит – сами знаете, Петр почти всегда допинывает мячик до чужой штрафной. Мешать ему - все равно что подставлять задницу под удар Роберту Карлуса…
Моринью. Петр, не надо! Я тебя от тренировок на неделю освобожу… Ну.. не на неделю конечно… Но на три дня так и быть!
Чех. Как же, как же, нашли дурака. Сейчас я поверю и отойду, а потом вас освободят, и опять нарезай круги до потери пульса.
Моринью. Хорошо, выдвигай требования…
Чех. Вот это уже лучше… Конечно, ничто не заменит хорошего пинка в португальскую задницу…
Моринью. Разрешаю тебе пнуть Тьягу или Карвалью!
Тьягу. Ах вот вы значит как? Рикарду, становимся в очередь за Петром! Паулу, ты не желаешь?
Феррейра. Желаю, но, пожалуй, сдержусь.
Моринью. Я пошутил! Петр, чего ты хочешь? Хочешь, долю Леши Смертина тебе отдам? Он все равно на поле баклуши бьет! (Смертин встает в очередь за Карвалью)
Чех. Не в деньгах счастье… Я вот что придумал… Вы освобождаете меня от тренировок до самого матча и предоставляете письменное подтверждение, а то вам верить – себя не уважать.
Моринью. Но….!! Это ж невоможно!
Чех. Ну не хотите – не надо… (потуже завязывает шнурки, чтоб бутса не слетела от мощного удара)
Моринью. Я согласен!!! Я согласен!!! Несите бумажку.
Подлиза Роббен тут же приносит тренеру рулон туалетной бумаги.
Кежман. Рано еще, Арьен. Тащи ему обычную бумагу. И ручку не забудь.
Роббен притаскивает требуемое; Моринью облокачивается об оставшееся стекло и пишет под диктовку Чеха о том, что до матча с Барселоной Петр будет свободен, как птица в ясном небе.
Моринью. Только учти – если ты не будешь держать себя в форме, то во время игры всей команде придется очень туго.
Чех. Ладно, я обещаю, что найду способ потренироваться… Люди, освободите его… Эй, сеньор Моринью, распишитесь сначала!
Моринью ставит закорючку, и игроки вытаскивают его ногу из стены.
…
Хави прибегает в штаб. Вид его довольно забавный – на том месте, где у худеньких игроков обычно находится талия, надета рама от форточки. Но камера при нем.
Райкаард. О, ты вернулся! Ну, рассказывай – узнал секрет?
Хави (снимая форточку). Не все так просто, тренер… но я надеюсь на наличие у вас совести и расскажу, что там творится – думаю, вы не захотите перенимать его систему. Кстати, вы не знаете, почему у них выгнали Муту? Ребята говорят, что об этом трещали все СМИ.
Райкаард. Конечно знаю – его отстранили на семь месяцев от футбола и изгнали из Челси за употребление кокаина.
Хави. А… Но, поверьте, его можно понять – не от хорошей жизни парень подсел на наркотики. Сейчас я покажу, чем Моринью занимается на тренировках, и вы сами убедитесь. Деку, как ты был прав…
Райкаард. Давай камеру!
Хави сует ему оную. Райкаард подключает ее к компу с полураздолбанным монитором (ему нередко доставалось, когда игроки пинали кругляш прямо в раздевалке) и все в ожидании устремляют взоры. Но на экране, ко всеобщему удивлению, нечто мало напоминающее футбольное поле: там открытое окно, через которое явно видно огромный зал с бассейном и джакузи. В последнем с блаженными улыбками разлеглись два субъекта, один из которых Моринью. От второго виден лишь черноволосый затылок, лопатки и локти.
Деку. Знакомая картина… Дайте подумать…
Райкаард. Хави, что это? Тренировка??
Хави. Ну отчасти да… Это то, чем Моринью занимался, пока по времени значилась тренировка. Но это не та кассета!!!
Олегер. Тише вы, не заглушайте!
Райкаард и Хави замолкают и продолжают пялиться на экран. А там Моринью внезапно смотрит в кадр, выпучивается и тычет пальцем на окно, из которого снята сцена.
Моринью. …! Эти придурки с ТВ опять за свое, отдохнуть спокойно не дают! Нужно срочно отобрать камеру – мои подопечные должны думать, что я работаю!
Мистер Икс оборачивается на окно, к которому сидел затылком – и его тут же опознают.
Деку. Витор Баия??? С Моринью в джакузи?
Все. Точно!..
Баия вылезает из воды, идет к окну, изымает камеру и ставит ее рядом с бассейном так, что видно и окно, и зал, и дверь, ведущую в него. В окне напуганный папарацци улепетывает по деревьям, как хорошая макака.
Баия. Вот что, Зе, я пойду уже – мы все обсудили. Сделай что-нибудь с этой записью, а то на ТВ она получит совершенно иную трактовку. Удачного отдыха.
Баия удаляется, а Моринью тут же берет сотовый, спрятанный в полотенце, и отправляет кому-то СМС. Буквально через минуту в зал заходит женщина в купальнике - неахти какая блондинка – и занимает место Баии.
Райкаард. Деку, кто эта женщина? Его жена?
Деку. Не-а… Это не его жена… Это жена Витора.
Все. О!!!
Моринью же поскорее выключает камеру. На этом запись кончается.
Олегер (обиженно). Ну вот, на самом интересном месте…
Райкаард. Ничего себе! Мы узнали много нового о команде соперника и особенно о ее тренере.
Роналдинью. Ага! Теперь его можно шантажировать!
Райкаард. Кстати, верно. Но, Хави, где же твоя камера?
Хави. Наверно, она так и лежит там, где я ее оставил… На столбике рядом со стоянкой.
Райкаард. Так надо пойти и забрать ее, пока этого не сделал кто-нибудь другой!
Хави. Неет, второй раз живым меня оттуда не выпустят…
Райкаард. Виктор, тогда пойдешь ты – в наказание за сегодняшнее поведение.
Пуель. Разумнее было бы пустить на разведку бегемота!
Райкаард. Впрочем, верно. Ладно, сделаем обеденный перерыв, а потом поговорим.
Вальдес с радостью вскакивает с места и начинает суетиться вокруг стола, за которым обычно проходит трапеза, при этом не пошевелил и пальцем – накрывают Джо и Олегер, а Вики только путается под ногами.
Олегер. Уди!
Вальдес. Я жрать хочу!!
Олегер. Тренер, скажите Виктору, чтобы не мешался! А то ошпарю ему что-нибудь.
Райкаард. Вальдес, сядь на место!!! Иначе мне придется принять серьезные меры.
Вальдес. Какие? Засунуть мне в рот бутсы вместе с ногами, чтобы никуда не лез?
Райкаард. Пока не знаю. Но наказание ты получишь, будь уверен…
Пока Вальдеса отвлекали, Хави успел накрыть на стол, и все, включая Вики, заняли места.
Райкаард. Виктор, ты что, забыл? Я лишил тебя обеда!
Вальдес (меняется в лице и подскакивает к Райкаарду). О нееет! Вы не можете этого сделать!! Это жестоко, за что мне такие муки? Тренер, не делайте этого, хотите, на колени встану?..
Райкаард. Виктор, ты подобное шоу устраиваешь каждый раз, когда тебя лишают еды. Впрочем, если ты останешься голодным, то вынешь всем душу. Прощаю, так и быть.
Вальдес с радостным воплем кидается к столу и в один момент наполняет тарелку. Райкаард лишь качает головой и садится на свое место. Барса обедает.

Tweet