Светлой памяти Системы

- Привет, Петрович! Вика просится свозить ее на Валдай!
- Антонио, нет проблем. Там как раз на днях будет Эльба, я все равно
туда поеду и с удовольствием составлю компанию вам.
- Все, тогда, договорились. В пятницу вечером встречаемся и едем.
-Оки.

Вечер пятницы. Около восьми вечера. Звонок.
- Петрович, тут Вика заболела. И я сам тоже что-то неважно чувствую.
Да и погода так себе. Давай лучше за тобой заедем и сходим в кабак все
вместе.
- Заезжаете, только быстрее. А то я на поезд уже опаздываю. На Валдай
надо же ехать.
- А, ну ладно, сейчас будем.

Ало, Копейкин? Это Петрович. Что делаешь? На Валдай желаешь съездить?
Встречаемся в пол десятого на Ярославском вокзале под табло. Да. Возьми
что-нибудь. Еды какой-нибудь и одежды, а то холодно ночью.

- Здоров Петрович! Ты уже затрахал всех своими поездками! Садись в
машину. Сейчас тебя к Виталичу доставим. Возьмешь палатку и спальник.
Олег сделал музыку громче и вдавил педаль.
На заднем сидении Вика  и Антонио мастерили пятилитровый бульбик.
-Бля-бля! Я опаздываю! Скоро поезд!
- Не ссы, Петрович! Сейчас тебя так проводим, что ты вообще дальше
кабака никуда не поедешь!

- Здраствуйте! А Виталича нет дома? А он разрешил мне дать его палатку
и спальник! Они где-то там… На шкафу у него.
- Бля, Петрович, у него такой срач, иди и сам ищи!

- А меня в сортир пустите! А то меня Вика ждет с пятилитровым
бульбиком в машине Олега!


- Бля, господа, я совсем опаздываю! Отвезите меня на вокзал!
- Не ссать! Я уже приехал! Сейчас, тебя проводим и отвезем на вокзал.
Виталич зарядил бульб и предложил засесть в машину Олега.

- Да! Да! Продиджи! И погромче! И быстрее! Быстрее! Бог скорости – это
я!
Клубы заполнили машину.
- Олег, на! Пока на перекрестке стоим!
- Да в пизду! Вы там стакан, что ли сразу засыпали! В машине не
продохнуть!
- Нет! Полбокса только, окна не открываете, а то на запах все менты
окрестные сбегутся, а у нас мало осталось, на них не хватит!
Машина остановилась рядом с вокзалом.
- Петрович! Последний привет! Держи!
- Да… Поезд этот… Опаздываю…. А там Копейкин ждет… Ну, ладно, я
побежал!

Петрович выбрался из машины, и, выдыхая клубы дыма, побежал к
электричке. Он бежал все медленнее и медленнее. Рюкзак тянул плечи.
Руки оттягивали палатка и спальник. Однако расстояние продолжало
сокращаться. В полуобморочном состоянии он заскочил в отъезжающую
собаку до ярославского вокзала.

- От! А! А-а-а! Да! Я опаздываю! Это кто? Волик! О! Мы едем на Валдай!
Встречаемся в пол десятого на ярославском вокзале. Я, правда, немного
задерживаюсь. То есть совсем опаздываю. Да. Там у табло Копейкин будет.

- Блядь! Петрович! Ты где?! Ждем тебя на турникетах Ленинградского
вокзала! Смирнов еще с нами едет!
- Уже скоро! Пять минут осталось! Если что, срываете стоп кран! Сейчас
буду!

Неожиданно электричка остановилась. До Ярославского вокзала оставалось
300 метров. До отхода электрички на Тверь с Ленинградского вокзала - 5
минут.
- Эй! Блядь, машинист! Открой двери, на поезд опаздываю! Да! Совсем
ебнулся – я в Китай на поезд опаздываю! Открой двери, я пешком быстрее
добегу!
- Не пизди, у нас светофор красный! Если я двери открою, вся
электричка за тобой повалит! На вокзале возьмешь бумажку, что
электричка опоздала, тебя на другом поезде отправят.

Петрович выскочил на перрон Ярославского вокзала.
Турникет.
- В Китай! Опаздываю!
Через площадь, расталкивая ментов и бомжей.
- В Китай! Кидай!!! БЛЯЯЯ! Валдай!

- Бежим! Петрович!

Вся компания ломанулась через турникет ленинградского вокзала, увлекая
за собой запоздалых прохожих и вокзальных шалав.

По перрону гулял хмурый Копейкин.
- ВСЕ! Уехали! Два раза стоп кран держал. Больше не разрешили. Что
делаем?

Все посмотрели на Петровича.
- Ну, давайте тогда познакомимся!

Петрович, Копейкин, Волик, Андрей Смирнов, Саша Другов.

- Раз электричек до Твери больше нет, то поедем сразу до Бологова на
дальнем поезде.

Переместились на платформу для дальних поездов. В первом попавшемся
поезде заняли купе.
- А сколько нас? Где Волик?
- Я вас только провожу! Нет! Нет! У меня дел на все выходные выше
крыши! Спасибо, но вы сами такие!

- Так, куда едем? В Бологое?! Поезд идет в Осташков! С каждого по 500
до Твери!!!

Через пару минут цена была сбита до 500 за четверых.

- Ну, что?! Начинаем?!

На столе появились баклажки с пивом. Петрович забрался на верхнюю
полку. Ему представлялось, что у него простужена свернутая шея. И еще в
голове работает фуникулер, перевозящий киборгов паломников через
огненное море Центавры.

- Але! Петрович! Ты где?! Заебались тебя ждать!!!
- Я на Валдай еду. Уже в поезде.
- Какой на хуй поезд! Ты же Копейкина пошел встречать!
- Спасибо, мне очень понравились проводы. Как вы сами?
- А! Точно! Мы же тебя провожали! Да! А мы так и сидим в машине рядом
со станцией, ждем вас с Копейкиным! Ну, давай, расскажешь, как съездили!

- Петрович! Ты что не пьешь?!
- Вторая торпеда. Вот и не пью.
- А как с бабами?!
- Все в порядке.
- Тогда пошли. Тут с проводниками две такие красотки едут.

Пиво закончилось. Красотки оказали расположение, но чуть не пришлось
драться с проводниками. К счастью декорации вовремя сменились и вот
четверо отважных путешественников разглядывают расписание поездов в
здании Тверского вокзала.

- Если мы возьмем две водки и четыре пива, то успеем посмотреть центр
города! Сейчас ровно 1-11, а электричка в 4-05.

- Да-а-а… Это должно быть Московский проспект.
- Тогда нам на площадь Ленина! Там бывают отличные лавки!
- Вы что, тут даже Круга, и того убили. Давай лучше во двор зарулим.

- Мужчина! Тут где лавки хорошие?!
- А вам выпись? Тогда сейчас налево и вглубь, держась правой стороны.

Шикарный двор с детской площадкой. Петрович лежит на коврике рядом с
лавочкой, на которой раскладывается приобретенная в ночном магазине
колбаса, хлеб, шпроты, водка, пиво и газировка.

- Всю жизнь мечтал. Лежишь себе, где придется… Хорошо…
- Только холодно! Я вообще-то в Сокольники вышел бутылочку пива
дернуть. Денег специально не взял, чтобы не завестись. А тут Смирнов
идет. Говорит, за город собрался. Отдохнуть на природе. Вот я и поехал.
- Петрович, а долго еще?
- Еще 250 километров…

Водка была хороша.

Из кустов выходит Копейкин.
- А вообще-то тверчанки весьма приятны! Только ребята драчливые
какие-то. По-хорошему не понимают, что я с девушкой только познакомлюсь
и все. Думают, я так прям и отбил! Женюсь прямо на ней!
- Ты о чем?
- Да вот, трахнул какую-то сейчас в подъезде… Она с парнем шла…

Время 3-00.
Вся компания с восторгом прыгает по классикам. Кто-то от души
разрисовал ими весь асфальт детской площадки. Классики такие
запутанные, что, похоже, их автор был винтовым.

Время 4-00.
Подход к поезду неожиданно преграждают билетерши. Петрович, не
раздумывая, отдает полтинники, и все по ступенькам забираются в вагон.

Через час, проснувшись от холода, Другов отправился искать теплый
вагон. Незамедлительно все переместились туда. Похоже, со всего поезда
туда сползлись ранние пташки и растянулись на лавках досматривать сны.

- Блядь! Ты - охуел! Сука!
Это проснувшийся раньше прочих Другов ударами в печень будил
компаньонов.
- А я уже похмелился. Сейчас в карты с дамами играл. На водку у нас
есть.

Вагон забит под завязку. Люди стоят в проходах. Петрович, Смирнов и
Копейкин нехотя сползают с лавок и занимают сидячее положение.
Через десять минут поезд остановился на вокзале города Бологое.

За время с открытия глаз и до того как компания вышла на перрон была
выпита очередная бутылка.

Внимание! Поезд на Валдай от 4 платформы! Отправление в 7 часов 20
минут!
Бегом на мост. Платформа оказалась с другой стороны вокзала.
Маленький локомотивчик и 2 маленьких вагончика.
На входе в вагон стоит проводница.

- Опаздываем! Билеты не успели взять!
- Тогда контролеру скажите, что сели в депо.

- Смирнов, это совсем не загород. Я никогда не видел ни таких вагонов,
ни таких остановок. Это что, даже платформ нет. Прямо на землю сходят.
Куда ты сука меня везешь! Бляди! Вы убить меня захотели!
Но очередная бутылка отдалила паранойю Другова.

- Петрович, куда мы едем? Только честно, - чуть не плача спрашивает
Смирнов, – честно скажи, далеко еще, а?
- Сейчас через час будем в городе Валдай, а от туда 25 километров до
Ижиц.
- Пешком, а?
- Не, машину поймаем. Все хорошо будет.

- Ижицы, Яжелбицы… - атлас в сотый раз шел по кругу. Куда мы едем..
кто такие названия дает… Ябжецы… Ищецы…

Ябажицы…. Ягадицы… Шатицы… Мать их… Как же это запомнить… Ящицы… Ижаты…

- Спасибо большое! А когда вы идете от Валдая до Бологого? Два раза в
день? В 9-50 и 16-30. Спасибо. Завтра с вами увидимся.

- Мы переместились не в пространстве, а во времени. Такое редко
бывает… - рассказывал Смирнов, сидя над тарелкой борща в кафе Золотой
Петушок. – Я начальник кредитного отдела, я могу купить весь этот
город, и весь этот район, и весь этот салат у них в этой, как ее?
- Столовой?
- Нет, в столовой водку в разлив не дают.
- Бар?
- В баре борщом по утрам не кормят…
- Блядь, где же мы сейчас?
- Мы на Валдае. Город Валдай. Сейчас допиваем, идем посещать
единственный в стране музей колоколов, потом музей уездного города,
потом прогулка по набережной озера, за продуктами на рынок, и едем в
Ижицы.
- Откуда ты все это знаешь?
- Местная девочка рассказала.
- А она откуда? Откуда она знает, куда нам ехать?! Ящицы! Хуящицы!
- Там будут женщины? Я хочу проститутку!
- Все. На выход. Идем в музей.

Осмотр центра Валдая не занял много времени. Первый же допрошенный
милиционер указал музей колоколов. Это оказалась Небольшая барочная
церковь на красивом холме в центральной части города. Ее окружал
Липовый сквер со скульптурами лошадей и львов.

- Музей откроется через час!
- Но… мы же только проехали… и у нас денег только на водку…
- Тогда по пять рублей в кассу. Там где есть веревки – в те можно
звонить.

Помещение музея наполнилось звоном и грохотом колоколов.

- Эх, такой колокол присмотрел! А ты! Не бери, не бери! Может, я хотел
его украсть для тебя!

Еще бутылка и катание на гипсовых лошадках и львах.

Огромная куча гравия на берегу озера. За спиной окраина Валдая.
Кооперативный магазин с напуганными продавщицами. Впереди потрясающая
воображение красотой водной глади озера, с лодочкой одинокого рыбака,
сосновый бор на противоположном берегу, солнечные блики на крестах
Иверского монастыря, возвышающегося над лесом.

- Я и говорю, мандарины лучшая закуска под любую водку. Вот, что эта
тушенку, что ли лучше мандаринов?
- Да, допьем и пойдем на набережную. На пристань. Поплывем в Ямщицы на
баркасе.

Время 11 утра. Центр Валдая. Старинная торговая улица с двух и
одноэтажными магазинчиками постройки начала века. Раздаются звуки
народных мелодий.

- Нам нужен топор!!!

- Простите, у вас топоры продаются? А пилы? Нам надо всего на день. Мы
честно вернем. Охуели что ли 140 рублей! Пошли, лучше ящик пива, чем
костер сраный!

Прогулка по рынку была кратка и от того прошла без потрясений.

Невысокая валунная набережная с далеко выступающим причалом манила
своей красотой и установленной на конце причала лавкой.
Прозрачную воду покрывала легкая рябь. На метровой глубине таинственно
мерцали монеты.

- Смирнов, у тебя ботинки намокли!
- У меня длинные ноги!

Компания сидела, болтая в воде ногами, на бетонном краю причала.

- Я вот, если бы тепло было, обязательно доплыл до монастыря.
- Я бы там пожил недельку.
- Красиво…
- Иверский.
- Как к нему добраться? Только в плавь? А как монахи плавают, им же не
положено принародно раздеваться?
- Мееров 600, а может быть и полтора километра.
- 100 кабельтовых!
- Якорь в жопу!
- Пизды получишь!
- Сука!!!

- Простите, а как найти продуктовый рад? Прямо и направо? Вот спасибо…

- Это тебе на память о Валдае! – Петрович протянул найденное на дороге
кованое кольцо Другову.
- На хуй оно мне?
- На хуй велико будет…
Копейкин взял в руки кольцо, размахнулся и кинул им в стоящий рядом
уазик.
Кольцо сделало в воздухе красивый пируэт и упало у ног стоящего не
далеко ребенка. Тот засмеялся и с трудом приподнял кольцо. Оно
оказалось ему по пояс.
- Я знаю! Это от люка! – Крикнул ребенок.

Пока Другов и Смирнов покупали картошку, лук и прочую закуску,
Копейкин и Петрович втерлись в доверие к группе местных
телевизионщиков, снимающих проходящее на площади народное гуляние под
название «Ярмарка Баранок».
В итоге телевизионщики взяли интервью сперва у Петровича – о
всероссийском съезде-симпозиуме автостопщиков в деревне Ижицы, а потом
у Копейкина о красоте валдайской природы и прекрасных жителях этого
славного города.

Тем временем Другов и Смирнов купил 8 бутылок водки.

Пройдя насквозь весь город во второй раз, друзья оказались на Трассе
Москва- Питер. Тут они разделились на пары: Копейкин-Смирнов, Другов-
Петрович немного разошлись по трассе и стали стопить все, что идет мимо.

- Ты меня не лечи! Я один с ножом на таксиста ходил! – это Другов
ответил проходившему мимо автостопщику из Москвы в желтой майке
«Московский клуб автостопа» сиявшей под расстегнутой на распашку
толстой куртки на совет в отношении выбора более удобной позиции на
трассе.
Надо еще раз отметить, что Другов был по-прежнему в мокасинах, немного
испачканных белых джинсах и еще вполне чистой белой рубашке и белой
водолазке под ней.

Через пять минут четверка опять собралась и разделилась так –
Смирнов-Другов, Копейкин-Петрович. Последние отошли на километр вниз по
трассе и встали у начала моста в зоне действия знака «остановка
запрещена».

Через пятнадцать минут отзонились Другов со Смирновым, о том, что они
уже на месте. Уехали по одному.

Через пару часов, закусив и немного придя в себя, Копейкин и Петрович
поняли, что выбрали неудачную позицию. Они уже пропустили сотни удобных
машин и видели в кабинах десятки машущих им стопщиков, прежде чем
поняли, что те указывают им на их неудачное расположение.
Поднявшись на мост, друзья оказались в компании деда, голосовавшего в
надежде, что кто-то даст ему бензин для заглохнувшей победы.
Такой кто-то скоро нашелся и вот уже дед, разглагольствуя о
дороговизне всего и вся, вез друзей по центру Валдая.
- Это, нам Яжацы надо…
- А! Хуй вам!
- Мы те, на бензин дадим…
- 200!
- 100 и отдай мои сигареты.

После заправки дед стал еще оживленней, и погнал в сторону Ижиц,
перепрыгивая кочки и канавы.
- Не сыти! Я водилой на скорой работаю! Все камни здесь знаю! На Эльбу
что ли едете? А что без комбезов? А то все как инопланетяне в камбезах,
а вы без комбезов.
- Зато мы в жопу пьяные… были…
- Да! Хуй вас кто сейчас посадит! Уже с понедельника трасса забита!
Столько народу валит!

- Стой!!!

У въездного знака в Яжелбицы на противоположной стороне дороги, на
обочине лежал Другов. Смирнов, держа в руке бутылку, пытался наступить
ему ногой на горло. Тот слабо отбивался.

- Стой!!! Это с нами! Ты обещал их тоже подвезти!
- Кидайте вещи в багажник!

- Петрович! Куда мы едем! Я за кефиром вышел в Сокольники! Одно пиво
только! – Это на заднем сиденье не надолго очнулся Другов.
Копейкин ткнул его в бок, и он моментально утратил связь с миром.
Дед сбавил скорость, дабы не расплескать Другова и Смирнова на кочках.
За окном панорамы сменяли одна другую. По обеим обочинам шли группы
стопщиков, отчаявшихся поймать транспорт.

На выезде из Ижиц дед развернулся и подвез прямо к выездной табличке.
Вывалившаяся из Победы четверка частично вменяемых людей с одним
рюкзаком на всех вызвала стон ужаса у подходившего к табличке человека
в желтом комбезе и гробообразным рюкзаком за плечах. По выражению его
лица шел он от самого Питера. Смирнов расстегнул пиджак, и пристально
глядя заебаному стопщику в глаза, значительно произнес: - Я тебе не
доверяю.

Лагерь располагался в 300-400 метрах от трака на возвышенности. Внизу
был родник, а на верху лагерь. Народу было полно, и то и дело
встречались лица, которым хочется улыбнуться и пожать руку.
Палатки группировались по регионам Москва, Питер и Татары. Видимо
косность не будет изжита на сборе у Ижиц, ни где еще. К стати лагерь
Татар оказался самым веселым и там нашли место палатки из всех прочих
регионов, не охваченных заботой автостопного структурирования.
На некоторых деревьях висели бумажки со стрелкой «Антон Кротов - туда».
Над местом пребывания самого Антона был растянут стяг с буквами «ПВА»,
который в зависимости от угла зрения мог читаться как «АВП».
Под ним, на разостланных на земле бумагах лежали продававшиеся книжки.
Тут же был Антон, рекламировавший свои труды, Книжник с гитарой и в
жопу пьяный Митя Цыган в тюбетейке и с желанием продолжить.

- Я ему не доверяю! – повторил в очередной раз Смирнов, тыча пальцем в
Цыгана. Но это не уберегло его от совместного распития с Цыганом,
Друговым, Копейкиным и 14-ти летней девочкой из Архангельска еще одной
бутылки.
После этого Копейкин с Цыганом пошли пить бурятский чай и общаться на
тему того региона, Петрович занялся палаткой, Смирнов заснул, а Другов
резал траву для подстилки под палатку.
Вскоре он утомился и уснул радом со Смирновым на коврике под елочкой,
с видом на весь лагерь. Место стоянки выбрали исходя из того, чтобы не
смущать серьезных автостопщиков своим несерьезным видом. Так палатка
оказалась на самой высокой точке лагеря. В некотором удалении от
прочих. Петрович выбрал энергетически правильное место, и подошедший
Копейкин закончил установку временного дома. Забегая чуть вперед, надо
отметить, что энергия в это месте перла так сильно, что палатка ночью
попыталась отползти вниз по склону.
Развели костер, напекли картошки, разогрели тушенку. Пили, закусывали,
общались с подходившим народом. Потом разошлись по лагерю общаться.

Около восьми вечера вся компания собралась снова и решила, что домой
надо будет выезжать часов в шесть утра, чтобы успеть к девяти
пятидесяти на поезд от Валдая.

Копейкин с Петровичем отметились в списки присутствующих.

Время стало растягиваться.

Около десяти вечера Копейкин, Петрович и Смирнов залегли в палатку с
надеждой проспать до утра. Через пять минут в палатку влез Другов и
разбудил Петровича. Остальные просыпаться отказались. Петрович потусил
час и снова лег спать. За этот час Другов успел где-то заснуть и
проснуться. Так что Петрович опять оказался разбуженным криком
«СукиБляКуритьДайтеДвеШтукиЛюбовьУМеня!!!». Петрович сигарет не дал, за
неимением оных. Фактом своего пробуждения он не расстроился, тем более
время приблизилось к одиннадцати, и он пошел тусоваться с твердым
намерением - не спать до утра. Другов между тем старался напиться в
очередной раз.

К началу первого ночи основная тусовка переместилось в лагерь Татар,
где отжигали собственно сами Татары на пару с Книжником. Татары были в
ударе. Народ хором орал «И ни туда и ни сюда, потому что Ебеня!»,
«Хуйна на то и создана, чтоб ею пострадать!» и прочие хиты бескрайней
трассы. Книжник выдавал частушки и танцевальные каверы на ГО. По кругу
ходила фляга с Д’еб-о-шир-ом. Полный восторг и единение. И так уже всю
неделю. И еще три дня после этой ночи.

Около трех Петрович и милая странница из небольшого уральского города
подошли к палатке с намерением разделить спальник. Но страшный храп и
тела Копейкина, Смирнова и Другова помешали это сделать. Пришлось
вернуться к костру. В это время начался ливень.

Петрович, обломанный невозможностью исполнения своей миссии, вернулся
к палатке. О том, что вокруг целый лес, где миссию можно выполнять
сколько угодно, в тот момент он не подумал. В слабом свете экрана
мобильного телефона он увидел втоптанные в землю свои супермодные и
страшно дорогие очки. Петрович, дрожа от злобы, залез в палатку.
- Другов, сука, это тебе за все!!!
Начал он выталкивать тело 80-ти килограммового Другова на улицу.
- Ведите себя прилично, если в гости пришли! Где моя пепельница!
Поставьте члена на место! Смирнов! Смирнов! Я за куревом спущусь,
никуда не уходи!
Смирнов открыл глаза.
- У него белка началась. Пиздец. Мы приехали. Пусть идет погулять.
Только недолго.
Глаза Смирнова закрылись.

Другов, выкрикивая отдельные фразы, из которых следовало, что все они
находятся у него дома, а он любезно идет на первый этаж в магазин за
«Золотой Явой» обулся и отбыл в неизвестном направлении.

- Блядь, хоть бы он потерялся… - думал засыпающий Петрович.

Время 5-30. Ливень сменился моросящим дождем. Костры горят не так
сильно. Народ потихоньку расходится спать. В палатке наших друзей
раздался телефонный звонок.
- Але? Лена? Да, это я. Кто я? Откуда я знаю кто я?! Нет вписать не
могу. Я на Эльбе…

-Блядь! Уже пол шестого! Скоро автобус!

Петрович стал при свете мобильника собирать рюкзак, параллельно
пытаясь разбудить Копейкина и Смирнова.
Копейкин проснулся моментально, выполз на улицу и стал собирать
намокшие и затоптанные в землю веши вокруг палатки.
Смирнов нехотя открыл глаза, но друзья были непреклонны, и ему
пришлось покинуть палатку, даже не обувшись.

Пока Копейкин с Петровичем сворачивали палатку, Смирнов светил им
мобильником и пытался найти свою обувь.

- Где мой ботинок? Где же мой ботинок… Только левы…только левый… а где
правый… где же правый… как же мокро… какой холод… А ГДЕ ДРУГОВ!!!
Су-у-ука! Он надел мой правый ботинок! Вот его башмак!
- Андрюха, не ссы, надевай пока те, что есть, а то и эти впотьмах
потеряем.

Палатка была сложена. Копейкин пошел искать Другова по лагерю и
ближайшему лесу, Петрович возился с рюкзаком, Смирнов тихо сидел на
корточках, обхватив голову руками, и дремал. В это время прекратился
дождь.

- Нет его ни хуя. Уже шесть. Он парень крепкий. Дорогу домой найдет.
Пора нам ехать, вставай Андрей, пойдем потихоньку.

Втроем друзья брели через бурелом по краю вырубки под линию передач.

- Он парень крепкий. На таксисов с ножом ходил.
- На нем два разных ботинка. На одну ногу. Один из них мой. У него нет
денег. Он не знает, где мы находимся. У него белая горячка.
- А кто-нибудь знает. Что он с тобой уехал.
- Волик - сука, нас вместе видел! Бля, буду, сдаст! Ботинок на нем
Андрюхи опознает!
- У тебя условный кончился?
- Еще пару недель.
- Бля-я-я…
- Попали.

Троица вышла на трассу. Мимо неслись слабоосвещенные фуры и легковушки
с сонными водителями. Время 6-20, а до автобусной остановки идти еще
неизвестно сколько. Андрей все время отставал.
В 6-30 группа перешла на бег и ровно в 6-45 была на автобусной
остановке в центре деревни Ижицы.
Смирнов сел на лавку под навесом. Копейкин стоял с ним рядом и курил.
Петрович бегал по дороге и психовал по поводу отсутствия автобуса.

Через пол часа мимо прошла девушка.

- Далеко?
- В Москву!
- Сейчас автобус будет.
- Я стопом. Так быстрее.

Стало светать.

Без двадцать восемь к остановке подошли две старушки. Одна из них
захотела сесть радом со Смирновым, но не решилась: «Срамно рядом
сидеть...» как бы себе под нос произнесла она и вышла из-под навеса.

- Жизнь сложна! Еще вчера, уверенный в себе начальник кредитного
отдела с доходом два косаря баксов в месяц поражал сердца московских
красавиц, а сегодня последняя женщина Валдая брезгует на него даже
взглянуть! – Басом вещал Копейкин все громче и громче, - Взгляните на
это жизнь! Он предал Другова! Своего друга детства. Вся его фигура, вся
поза свидетельствует о падении.
На последней фразе Смирнов открыл глаза: «Ты что пиздишь, я не разу
сегодня не падал».

Еще немного рассвело.

К остановке подошли два стопщика в комбезах и моментально уехали на
волге.
- В Москве к обеду будут, - с завистью протянул Петрович.

- Ой, простите меня! Я думала - это ваш друг наблевал! А это куча
сухих листьев! Как, похоже! И ботинок у него каричневый! Тоже, похоже,
как! А другой, что черный? – неожиданно запричитала старушка.
- Это специальная, анатомическая обувь, - солидно ответил Копейкин.

В 8-20 подъехал автобус. Копейкин заплатил по 17 рублей за всех.
Смирнов прислонился к стеклу и закрыл глаза. Петрович тоже дремал.
Копейкин разглядывал присутствующих в автобусе и напевал «Сулико».

Неожиданно Петрович проснулся.
- Я сейчас увидел во сне… механизм лжи, увидел как шестеренки,
цепляясь, друг за друга увлекают человечество к смерти. Я сейчас
нарисую!

Смирнов открыл глаза: «И у этого белка…».

Автобус тем временем проезжал центр Яжелбиц. Два сарая, в которых
находились магазины, поросшие бурьяном руины церкви, лысый мужик в
майке и резиновых сапогах. Картины села вновь сменились пейзажами. На
въезде в Валдай за окном проплыли вышки автоматчиков и двойные стены
периметра.

- Главное не ссать, все хорошо будет, - Петрович озвучил итог
тягостных раздумий.

Старушки попросили водителя остановить поближе к железнодорожному
вокзалу. Салон опустел.

- Куда идти?
- А вот за мной и идите! Я тоже на станцию, - сказала одна из старушек
и пошла в сторону противоположную вокзалу.
Все последовали за ней…
Через пару сот метров, стало ясно, что она сама не знает дороги и все
пошли обратно, той дорогой которую знали и, которая была единственной.

«Золотой Петушок» уже открылся. Друзья заказали борща, котлет с
картошкой, пирожков, ватрушек, шанек, чая и пива. До поезда был час.
После завтрака полегчало. Заказали пива и сушек.

С улицы зашли автостопщики в комбезах. Те самые кому позавидовал
Петрович. Они скромно поклянчили еды у буфетчицы. Скромно отказались от
предложенной им Петровичем водки. И, купив по 3-х рублевому пирожку с
капустой, ушли на авто вокзал переписывать расписание для Антона
Кротова.

- Бля, в натуре секта.
- Так и есть. Подменили им цель методом, и система закрутилась…
- Не дай Бог никому такой свободы.

Смирнов отпил пол бутылки пива и пошел в туалет. Копейкин ел шаньку,
Петрович ватрушку.
К столу подошел Другов. В одной руке он держал открытый пакет с
молоком, вторая была занята закрытой бутылкой пива. Вся одежда была
ровного черного цвета. Кое-где грязь уже подсохла и отвалилась.
- Пивом бошку не обманешь! - сказал и допил бутылку Смирнова. Зебись
погулял, промок только!

Из туалета вернулся Смирнов.
- Сука, отдай мне ботинок!

Гармония вернулась в души, и следующее пиво прошло на ура.

- А я как выполз наружу, так сразу упал в канаву. Потом из нее
выбрался и упал в яму. Карабкался – карабкался. Она бля такой глубокой
оказалась, что я решил немного поспать, а потом со свежими силами.
Проснулся. Лез-лез. Заебался. Честно. Выбрался. Иду – иду. Хуякс упал в
болото. Оно такое мягкое и теплое. Я так свернулся и уснул. Проснулся.
Пиздец полный! Кто я? Где я? Ничего не понимаю. Пошел за сигаретами, а
тут лес. Потом вспомнил, что лагерь должен быть рядом. Искал - искал.
Заебался вам орать. Ни костров не голосов. Совсем тихо. Потом слышу
звуки. Вроде траса. Шел - шел. Блядь! Через колючку 4 раза пришлось
перелезать. На шоссе вышел - хуй знает куда идти. Пошел на право. Никто
не останавливается. Шел - шел. Километров 20 прошел. Потом мужик уже на
подъезде к Валдаю посадил. Он радостный был, у него внучка родилась,
вот и подбросил. Сотню дал на пиво. Я уже два выпил, а живот болит. Вот
молочка взял и думал пирожок здесь купить, а вы тут уже. А то, что
ботинки разные, я только на шоссе заметил. Один с каблуком, а другой
нет.
- А то, что они на одну ногу, когда заметил?
- Что, правда, что ли? А что ты его так растянул?!


Друзья подошли к вокзалу. Поезд уже стоял. На этот раз вагоны были
плацкартные, и они растянулись на полках досыпать.

В Бологом электричка до Твери была в 13-30, и они имели отличную
прогулку по улицам Ленина и Дзержинского. Посидели на берегу озера,
заходили на рынок. Разглядывали памятники: Ленину и Калинину.

Пили пиво и старались вести себя максимально спокойно. Правда, один
раз им сделали замечание, когда они, расположившись рядом с магазином,
обедали пирожками и запивали их водой из горлышка водочной бутылки. Но
что поделать? Стаканы она забыли на Эльбе.

По дороги к Твери они спали, пили пиво, обсуждали места, где бы они
хотели побывать. Правда, Петрович ни с того ни сего приебался к
Другову, но к счастью они не подрались.

В Твери Були в 16-15. За пять минут до этого ушла электричка на
Москву. Пришлось два часа гулять по городу. Но и это компенсировалось
странным блюдом «Хышачи» на привокзальной площади и двумя баклажками
пива во дворе городской администрации под неимоверно костлявых лещей.

В Твери они обошли проверяющих билеты людей по другой платформе, и
целый час ехали, как и полагается – комфортно и весело. Но потом три
контролера вывели их в тамбур, потом они как-то разбрелись по поезду,
уходя от контры. Потом снова собрались в тамбуре.

Последний час перед Москвой Копейкин и Петрович спали сидя на коврике,
на полу в проеме между крайними сиденьями и стеной вагона, Смирнов спал
стоя в тамбуре, Другов спал на корточках в том же тамбуре. Они вышли на
платформе Петровско-Разумовская в ровно в 21-30, выпили еще пару пива,
перед тем как спуститься в метро. Копейкин с Петровичем доехали до
Ленинградского вокзала. Преодолели контроль на выходе. При этом
Петрович слегка ебнулся головой и боком на пол прямо под ноги
прихуевшему от такой наглости менту. Но, тем не менее, они преодолели и
этот этап путешествия.

Купили сигарет. Выкурили по штуке на площади перед Ярославским
вокзалом. Попили водички.

- Ну что, Смирнов на следующие выходные звал в Липец. Ты как?
- Да не знаю, как дела будут складываться. Не знаю, жена отпустит или
нет. А что там в Липецке?
- Да хуй его знает, не был ни разу.
- Ну, тогда можно.
- Ладно, давай, поеду я.
- Спасибо за воду. Пока.

Копейкин двинул в сторону метро, а Петрович через турникеты
Ярославского вокзала на электричку.

Дома Петрович был в пол двенадцатого.
Перед сном решил разобрать рюкзак.
На дне лежали две бутылки валдайской водки.
- Хорошо съездили. Интересно. Даже водка не пригодилась.


27 сентября 2004 Эльба 27

Автор к описанным событиям не имеет никакого отношения.
Все имена, фамилии и клички вымышлены.
Любое совпадение на вашей совести.

Tweet