На пустыре возле железнодорожной станции стояла заброшенная кирпичная трехэтажка. Когда-то, лет пятнадцать назад, областные власти решили построить школу сразу для двух деревень и выбрали место, находящееся как раз на середине пути между ними. С приходом капитализма, строительство благополучно встало. А ещё позже, в связи с ускоренной миграцией сельской молодежи в города, необходимость в школе отпала совсем.
Именно этому строению и выпала сомнительная честь стать местом моего ночлега. Ближайшая электричка, по расчётам, должна была подойти только в шесть утра, а куковать всю ночь на грязном, продуваемом всеми ветрами перроне, рискуя быть потревоженным местной шпаной и алкашами, никак не входило мои планы. После недолгих размышлений и подкрепившись оставшимися с утра пирожками, я направился к этому странному зданию, надеясь найти там местечко поудобнее.
Подойдя к дому с лицевой стороны, я понял, что не всё в нашей жизни так просто. Окна первого этажа были заколочены, причем доски, как я заметил, выглядели гораздо свежее и крепче, чем если бы они наскоро пришпандорены в момент экстренного окончания строительства. После нескольких тщетных попыток проделать хоть небольшое отверстие в проеме окна, я понял, что нужно искать другой путь к счастью. Обойдя здание с торца, я, наконец-то, заметил вход, который был заделан несколькими металлическими прутьями, располагавшимися параллельно стенам. Один из штырей был погнут, образуя довольно внушительную дыру. Воспользовавшись этим досадным дефектом конструкции, а может и результатом чьего-то злого умысла, я, не без труда, пролез сквозь укрепление.
Попав в довольно просторный зал, по проекту здесь, видимо, должен был размещаться школьный холл, я увидел поваленные перегородки сбоку и полнейший беспорядок собственно внутри помещения. Повсюду были разбросаны кирпичи, старые газеты, бутылки из под водки и дешёвой газировки, использованные презервативы и шприцы. Около стены стояли три раскладушки и нечто вроде лежака, сконструированного из спинки старого кресла и маленькой детской подушки. Дополняли этот живописный пейзаж несколько трехлитровых банок, доверху наполненных окурками, стоящие на полу.
Поднявшись этажом выше перед моим взором предстала подобная картина, только ко всему перечисленному добавилось несколько изрезанных трупов собак и кошек. Я решил не испытывать судьбу и найти более укромное место. На третьем этаже, который, на удивление, был чище и прибранее чем все остальные, находилась узенькая лестница, ведущая на чердак. Забравшись туда, я приметил место в углу, расстелил покрывало, и лег, надеясь на то, что компании, облюбовавшие данное здание не потревожат меня этой ночью.
В июне ночью довольно светло, однако, из-за отсутствия окон, на чердаке стоял такой мрак, что я с трудом смог разглядеть циферблат своих часов. Полдвенадцатого. Глядя в низенький потолок, мои глаза наконец-то привыкли к темноте и начали различать какие-то разводы на плитах. Осмотревшись, я понял, что выбрал довольно удачное место «дислокации». От единственного входа мой лежак был закрыт грудой кирпичей, так что случайный гость вряд ли меня заметит. Если конечно не будет стараться.
Закрыв глаза, я попытался заснуть. Вспоминая детали сегодняшнего неудачного похода в Лаптево, я никак не мог понять, каким образом, зная эту лесополосу, как свои пять пальцев, я умудрился заблудиться в двух тропах и выйти в тридцати километрах от пункта назначения. Не иначе леший покарал… Ну вот, блин, опять бессонница. Сверху по крыше застучали капли дождя. Прикидывая, как завтра идти в легких кедах по мокрому полю, я ещё раз попытался отдаться во власть Морфея, но и эта попытка потерпела крах.
Внезапно внизу раздались чьи-то голоса. Я прислушался. Снова тишина. Приподнявшись, я стал всматриваться в мрак. Молчание угнетало меня. Может показалось? Человеческая речь послышалась вновь, на этот раз уже гораздо ближе. Наконец, я услышал стук шагов, и на чердак кто-то вошел. Сквозь кирпичи я разглядел два силуэта, мужской и женский.
— Ну вот, я вся промокла.
— А что делать? Дождь всё-таки…
— Куда это мы пришли?
— Да фиг его знает. То ли школа заброшенная, то ли ещё какая хрень. Мы тут с детства с пацанами бухаем. Да не дрожи ты так, никого здесь нет! — мужик зажег спичку, и я инстинктивно вжался в пол, стараясь издавать как можно меньше шума.
— Да я не от страха дрожу, холодно мне, — девушка была явно моложе своего спутника. Своеобразный говор выдавал в ней одну не очень взрослую и не очень сознательную жительницу одной из близлежащих деревень.
— Ну так за этим дело не станется, — чувак радостно прихлопнул в ладоши и всем телом прижал хрупкую девушку к стене. Та нервно дернулась и пронзительно завизжала:
— Чё ты делаешь! Отстань, козёл!
— Ах ты сука! — мужик резким взмахом наотмашь ударил спутницу по лицу. Та попятилась назад и, запнувшись, упала на пол. Мужчина бросился на неё и мощной дланью сдавил шею. Началась возня. Девушка бестолково дергала руками, пытаясь ударить нападавшего по голове, но тот, несмотря ни на что, продолжал душить её. Глядя на это зрелище, у меня не было сил пошевелиться. Будучи довольно крепким малым я и сам мог гипотетически придушить кого угодно, однако, столкнувшись с реальной ситуацией, адреналин в моём организме явно превысил все необходимые нормы и не давал мне даже подумать о каком-то вмешательстве. Тем временем, мужик видимо добился своего. Сдавленно покряхтев, девушка опустила руки назад и перестала сопротивляться. Насильник откинул юбку и быстро стянул с неё трусики. Расстегнув молнию на своих брюках, он лег на девушку и начал медленно двигаться, казалось, в такт раскатам грома. Движения становились всё быстрее и быстрее, и, наконец, кончив, он, тяжело дыша, сполз с жертвы.
На чердаке снова воцарилась гнетущая тишина. Мужчина лежал на спине, закрыв лицо руками и что-то шепча.
— Ты знаешь, Олеся, дорогая, — начал он вслух, — я ведь влюблен в тебя с самого твоего детства. Ты помнишь, когда тебе было ещё лет десять, я привез тебе из города огромного плюшевого льва. Ты не знаешь, а я всю стипендию на него потратил. И с сестрой твоей я встречался, чтобы только тебя почаще видеть. Да и женился на ней потом тоже только из-за этого, — мужик откашлялся, — ты, наверное, думаешь про меня, что я сволочь, не спас её тогда. Так знай же, что я и не хотел её спасать! — он закричал, — да это я специально её утопил там в реке, чтобы быть с тобой! Тебе же уже есть восемнадцать, мы сможем пожениться и уехать из этого смердятника… — мужик на секунду замолчал, — так ты согласна? Ты согласна, я спрашиваю! — он снова схватил её за горло и начал судорожно трясти. Девушка не отвечала.
— Что я наделал… Что я наделал? — по тембру голоса, казалось, что мужчина вот-вот расплачется. Тут я понял, что эта Олеся мертва.
Очередной раскат грома, на этот раз ещё более сильный, сотряс воздух. Как будто опомнившись, убийца начал осматриваться. Найдя метровый кусок арматурины, он резко схватил его и с размаху засадил себе по лбу, потом ещё и ещё раз. Я не мог понять, что он пытается сделать. Попытка суицида? Вряд ли, таким способом можно, максимум, отключиться, да и то не на долгое время. И не эффективнее ли будет просто спуститься на этаж ниже да прыгнуть оттуда? До меня начал доходить его замысел. Видимо он просто хочет, как можно сильнее травмироваться, чтобы затем показать себя милиции жертвой нападения неизвестной компании. Мол зашли с девушкой в дом от дождя спастись, там пьяная шелупонь его просто отпиздила, а подружку значит задушили да ещё и оттрахали по очереди? Умен, сука…
— Эй, урод, тебе не помочь? — я встал на ноги и быстрыми шагами направился к мужику. Он просто обомлел. На его окровавленном лице застыло искреннее недоумение.
— Ты… ты кто? — убийца мелкими плетущимися шагами попятился назад, даже не думая сопротивляться.
— Я — твоя смерть! — прошипев это, я, неожиданно даже для самого себя расхохотался и, выхватив резким движением из рук убийцы арматурину, сильно ударил его по голове. Как ни странно, мужчина устоял на ногах и, рывком, попытался уйти влево, но в следующее мгновение острый конец металлической палки вошел ему прямо в правую глазницу, пройдя мозг и черепную коробку насквозь. Я выдернул арматурину из головы, и насильник замертво свалился на пол, подняв бурю чердачной пыли.
Немного отдышавшись, я перетащил оба трупа в дальний угол чердака, и, вернувшись на свой лежак, заснул мертвецким сном. В эту ночь меня больше никто не потревожил. На следующее утро, я, как ни в чём не бывало, ехал в электричке по направлению в город, беззаботно треплясь с попутчиками о предстоящем футбольном матче «Спартак» — «Торпедо».

Tweet