Среди необъятных северных просторов, куда ни глянь везде снег, стоял домик Деда Мороза. Бревенчатого типа с теплой печкой внутри. На этой печи похрапывал сам Дед. С ним жила внучка Снегурка, тупая и неряшливая дурачка, которая в силу изложенных выше причин занимала подсобное помещение, размещавшееся в сенях. Дед во сне видел сон, в котором отдавал приказания земле начать производство подарков, а внучка не спала, заунывно выводя песенку: Жили у бабуси две веселых гуси,
Северная земля проснулась на удивление рано, как раз накануне Рождества. Закипела предпраздничная работа, и вот уже к закату солнца была готова целая груда подарков. Когда наступила полночь, в доме раздался бой настенных часов, оттуда вылетела кукушка и клюнула спящего Деда Мороза в лоб ровно двенадцать раз. Дед в порядке очереди открыл глаза (сначала левый глаз, потом правый, прим. автора), собрал накопившуюся за год слюну и плюнул прямо на кукушку. Бедная птичка, безрезультатно маша крыльями, рухнула на пол. Кряхтя, Дед спустился с печки и надел валенки, стоявшие рядом с дубовым столом. Тут же подобрал с пола мешок и вышел за порог. В сенях сидела Снегурка и улыбалась, глядя на ползущего по стенке, шустро передвигавшего лапками, рыжего таракана. Мороз занес кулак над беззащитной тушкой и вдавил ее в поверхность дерева, оставив от таракана лишь темное мокрое место. Снегурка при виде жестокой расправы над насекомым разрыдалась горючими слезами.
- Че ноешь то, дура, а ну собирайся, маленьким засранцам пора подарки нести!
Девушка засобиралась, и вскоре они вышли на улицу. Прошли немного от дома и оказались у горы подарков (подарками были самые крутые в мире голланские шышки). Дед сунул Снегурке в руки мешок, наказав наполнить его игрушками с кучи, а сам раскурил трубку, предварительно заправив ее голанскими шышками. Когда мешок был полон, Дед взвалил его себе на плечо и они тронулись в путь.
На их пути лежала бескрайняя снежная равнина, поэтому идти Морозу с внучкой было не просто: ноги по колено утопали в снегу, и девушка имела обыкновение постоянно падать в сугробы, но выкарабкивалась она с неизменной улыбкой на устах и перебежками догоняла деда. Иногда она теряла его из виду, тогда приходилось ей вопить "ау" и натужно рыдать. Дед, заслышав внучкин голос, останавливался и короткими матюками обозначал свое месторасположение. Они брели почти целые сутки, и наконец решили сделать привал. Сверху на них капал еле заметный свет небесного месяца, березки жались друг к другу от зябкого ветра и скрипучего морозца, птички не пели, так что зловещая тишина закладывали уши. Дед выбрал симпатишную полянку и наказал Снегурке собрать хвороста, чтобы разжечь костер. Она отправилась за ним смешно подпрыгивая, весело вскидывая коленки с полуебнутым хохотом. Когда костер осветил полуночное пространство, дед достал свою неизменную трубку, перевернул ее обратной стороной вверх и, слегка постукивая ладонью, освободил от остатков канобиса. Достал свежих шышек из мешка, и заправив ими трубку, с удовлетворением произнес: "Счастье даром и тока мне, а кто против, тот пускай ходит обиженный." Приход не заставил себя долго ждать, но деду показалось мало и он еще разок, повторив немудренную операцию с трубкой, пыхнул. После второй укурки ему вдруг захотелось отлить и он, слегка пошатываясь, направился в сторону приглянувшейся березки. Справил нужду и, уже затягивая шнурок на штанах, обратил внимание на торчащее из снега стеклянное горлышко. Он нагнулся, обхватил его рукой и потянул на себя. Это была вне всяких сомнений бутылка русской водки, оброненная кем-то, но дед Мороз такое видел впервые и весьма заинтересовался, что же эт такое.
- Снегурка, - позвал он внучку, она махом подлетела к нему, чуть не сбив с ног, - Знашь че эт такое?
- Не-а, - мотнула она головой,
- Блять! и я не знаю, а была не была надо попробовать, - с этими словами он скрутил с бутылки крышку и припал губами к горлышку,
- А ядренная водица, пробирает до пяток, попробуй, - передал он бутылку девушке.
- Она, такая, такая… - воскликнула внучка, но, не найдя подходящего слова, слегка потупила взгляд.
- Заебатая, - подсказал дедушка.
Через десять минут совместной дегустации бутылка опустела, но этого было достаточно, чтобы они отрубились. Дед проснулся только утром, посоображал где он и чего произошло вчера, однако все события прошедшей ночи намертво вылетели у него из головы. Он поднялся, отряхнулся от налипшего на одежду снега и принялся разыскивать Снегурку, так как рядом ее не оказалось.
- Снегурка, мать твою, ау, сука! - крикнул дед. Ответа не последовало, - Ну, если найду тебя, прибью нах.
Около часа дед искал пропавшую внучку, но так и не нашел ее, - ну и пошла она в пень колоду, - буркнул он себе под нос, схватил мешок с подарками-шышками и отправился в путь-дорогу.
Долго ли коротко он шел, но захотелось деду расслабухи, пыхнуть немного, тем паче и счастье рядом - за плечами. Остановился дед под массивной вековой елью, раскурил трубочку, затянулся, - От хорошо. На миг задумался, все было зашибись за исключением пропавшей дурочки омрачевшей этот зашибись, ну и черт с ней, от нее никакой пользы и не было. Короче, все было кайфово и пыхтелось и хотелось, как вдруг у елки что-то у основания щелкнуло и она рухнула, опустившись прямо на дедушку, придавив его туловище к земле так что ни вздохнуть ни продохнуть. Дед произвел попытки вырваться, но не тут то было, уж очень тяжелой елка была. Так прошел целый день, а к вечеру с неба посыпались снежные хлопья, и деда с елкой замело, один лишь пампон от шапки остался не тронутым.
На следующее утро мимо елки пробегал заяц, но был он контуженным и не услышал сдавленных криков о помощи, исходящих от деда. Потом лиса проходила укуренная, но ей ничего кроме шышек не надо было, поэтому по запаху обнаружив дислокацию дедова мешка, она откопала его из снега лапами, взвалила на спину и шустро срулила прочь. Волк еще бухой приплелся. На призывы деда помочь он ответил лаконичной фразой: Каждый год 31 декабря я посылаю всех нахуй и рухнул мордой в снег. Но самое интересное произошло с появлением медведя-пенсионера. Медведь был туг на ухо и уморился после дальней дороги. Окинув помутневшим взглядом окрестность поляны, он наткнулся на поваленную елку и побрел по направлению к ней. Ну, крики о помощи ему конечно были по барабану, вернее их он совершенно не слышал, поэтому свой обширный зад он пристроил как раз на середину ствола, что то хрустнуло со звуком раскалываемого грецкого ореха и на поверхности снега проступили красные пятна. "Эх-ма", - потер затылок лапой медведь, и принялся поглощать снег пригорошнями, - "малина!"

Tweet