Свой первый холст Вова-Пикассо написал ещё в отрочестве. Он тода ходил в кружок рисования в "Дом пионеров", и подавал большие надежды на районной олимпиаде. Это был небольшой портрет, где в тонкой манере была запечатлена, как говорил Владимир, его младшая сестра, но это было не так. Сестры у него не было, он совсем пацаном остался без отца, мать не стала искать второго счастья, да и в горе недолго она протянула. Написал он ту, чо должна была появиться в его жизни, не муза, нет, такой ерундой Вова не страдал, просто девушка его мечты. С восточным разрезом печальных глаз, широкими скулами и изящным ртом. Позднее, он неколько лет искал её в толпе людей, в метро, по дороге в училище. Встречались похожие, но всё было не то: то выражение глаз, то ширина носа. Глаз эстета сразу ловил несовершенство, разу ставил крест на плохом подражании. Посему и женщины мало интересовали творца, страшились отстранённого, потерянного взгляда, который смотрел буд-то насквозь, вдаль. Но года шли, друзья почти все уже переженились, Но Владимир всё ждал, ждал мечту, выслушивая шуточки от корешей, писал её образы вновь и вновь, жил любовью к ней, той, которая жила лишь в его воображении.
Шёл октябрь, слегка морозный, крупяным снегом порошащий тротуары и молчаливые гаражи. Как обычно вечером, часов в десять, к нему зашёл его старый закадыка Жора-Пепс, и прямо с порога заявил:
-Поехали Пика, баб снимем, водочки попьём, Нинка к пдруге на ночь уехала, надо зажечь. Ты как?
-Да ну... Какие бабы, водка и у меня есть... В холодильнике. Давай Коляну звякнем, втроём посидим, потрещим.
-Не Пика, я заманался уже, тошнит. Я поеду всё-таки, к "Шаратону" заскачу, ну помнишь где в прошлый раз брали? Ну вот. Если чо, привезу сюда их, ты не против?
-Аа, ладно. Хрен с тобой, всё равно не переспоришь.- Владимир уткнулся в телевизор, очередной рекламный блок захватил красочным гипнозом его взгляд.
-Только не бери зверей, ладно? Они ужас какие вонючие.
-Ладно, ладно, привереда какой, возьму нормальных, не боись.-Жора ретировался насвистывая "Земфиру".
Владимир смотрел на картины висящие на стене напротив, две слева напоминали о юности, а та что справа, давила что-то тисками в груди. Это была она, той, что видимо не суждено было увидеть. Она сидела с открытой спиной, повернув голову, было видно как она улыбается.
Зазвонил полифонией "Бумера" мобильник, Вова не сразу нашёл его, он был под кроватью.
-Да.
-Пика, зрарова братан.
-Здарова Колян, ты где?
-Да я тут бля в Подольске влип, вьебался в "пэтрол". Ща мусоров ждём, суки бля не едут, уже час торчу тут. У тебя не будет косаря два? Отдам до весны.
-Да, конечно... Ты договорись там с ними, завтра подвезём. Заезжай.
-Ок, разрулю тут канитель эту - звякну, ну давай братэлла, спасибо, выручил.
-Давай, аккуратнее.
Он кинул трубу на диван, налил себе абсента, посмотрел сквозь стопку на лампу, наслаждаясь изумрудом отражений, выпил крепкого змея, уселся в кресло, хотелось подумать.
Труба нова запиликала, и Владимир,раздосадованный сим вмешательством в его размышления, сново ответил на средство связи третьего тысячелетия.
-Алё.
-Пика, это я. Кароче тут голяк, но одну я всё же выцепил, бля ахуенная, как пылесос в натуре. Через полчаса буду, давай. - Пепс лился кричащим ручьём, пакетами данных, вливался в ухо и
раздражал перепонку.
Вова ещё налил абсента, посмотрел окно, зимняя сказка репетировала новогоднюю ночь. Зелёная обжигающая жидкость просочилась нутрь, сотрясая нервные клетки. Он сново уселся в кресло, взял блокнот и карандаш. Глаза. Этот тайник и зеркало души. Он рисовал их тысячи раз, но искал что-то скрытое. Сново глаза мечты были пред его мысленным взором.
Через полчаса они уже смотрели на него с клетчатого листа. В дверь позвонили. Это был Пепс.
-Пика, давай одевайся, поедем ко мне, я вспомнил, у меня там баттл "кравуазье" заныкан, надо его уничтожить.-Он торопился, и говорил скороговоркой, как коммивояжёр.
-Да-да, ща.- Вова накинул пальто, надвинул ботинки.-Пошли.
У подъезда стоял Жорин "Гольф", на переднем сидении сидела девушка. Её белые волосы контрастировали с ночными тенями.
-Залезай давай, ща в пять сек долетим.
Владимир сел на заднее сиденье, за Жорой, посмотрел на барышню и замер. Она обернулась и улыбнулась ему лучезарной, ослепительной улыбкой, той, что многе годы не удавалась ему на холстах. Эт была она. Он даже дышать перестал.
-О, смари какая цыпочка, прелесть просто.-Жора рванул с места, шины зашуршали, проворачиваясь на льду.
-Ихороша сучка, отменно сосёт.-Пепс причмокнул и посмотрел на сидящую рядом девушку.
-Да, Лер?- Пепс небрежно положил руку меж её бёдер.Та, сидела в полоборота и, мило улыбаясь,смотрела живыми глазами на человека, боготворившего её образ большую часть своей жизни
Вова схватил Пепса за голову и что есть сил потянул на себя, назад, тот закричал,бросил руль. Лера посмотрела сквозь стекло на небо. Всё было серо и обычно, лишь луна улыбнулась белоснежными губами. Водитель старенького КРАЗа, никогда прежде не видел дураков, пытающихся проехать на полной скорости сквозь его стального, неуклюжего коня.

28.10.03 гх