А что делать? Взрывами у нас давно никого не удивишь - привыкли за столько лет, так ведь после каждого удачного теракта всяческие доморощенные тантристы левой руки с большими звёздами на плечах, те кто хоть каким-то боком приходится нам начальником, приходят в возбуждённое состояние и начинают исполнять свои незатейливые сексуальные ритуалы. Угадай с трёх раз, кому в них приходится участвовать? Да ещё в весьма пассивной роли? Вот то-то.

Так что у нас своя специфика. В нашей работе главное профилактика и предотвращение, нежели приведение в жизнь тезиса о неотвратимости наказания. А поскольку взрывчатки, ОВ и всяческой хитрой техники массового поражения в Городе немеряно, - как, впрочем, и придурков, готовых это всё использовать в крайне асоциальных целях - то и мечемся мы с мыльной жопой. Вернее - жопами, нас в группе по борьбе с терроризмом на транспорте трое.

Точнее говоря, мы трое к этой группе временно прикомандированы. После имевших место событий на начальство снизошло просветление, и оно осознало, что даже один придурок с самодельной бомбой в час пик в метро может сотворить весьма паскудную штуку. А если таковые придурки, объединённые лозунгом "Мы рождены, чтоб морду сделать козьей!" сбиваются в организованную группу, то становится совсем кисло. А посему достославная тройка офицеров секретариата перестала мотаться от подразделения к подразделению и надолго занялась терроризмом на транспорте. Ибо нет в нашей жизни ничего более постоянного, чем временное.

Работаем мы во тьме кромешной, и приключения наши в бумагах либо не освещаются, либо приписываются тем, к кому мы прикомандированы. Ну так, в общем-то, и раньше было. Не хотят братья-командиры нас афишировать. Чему мы рады чрезвычайно.

И всё-таки, какие же мы молодцы. Очень вовремя зашли поговорить с человеком, список вопросов к которому рос с каждым днём. А он, падла гнусная, как нас увидел, так начал палить. Так что доблестным блюстителям чужого здоровья и покоя - нам то есть - после долгих уговоров прошлось его пристрелить. А что делать, стреляем хреново, поэтому ни о каких попаданиях в плечо и речи не идёт. А как посмотрели в сумку - мама дорогая! Тут тебе и основное блюдо из бомбы, от которой дома на пару этажей ниже становятся; и десерт - дискетка, на которой имена, явки, пороли. Большая помощь в дальнейшей работе. Дискетка, конечно, закодирована, но я почему-то уверен, что нам повезёт, и мы её опять же совершенно случайно расколем. Ай да мы!

Вот эту историю мы и будем рассказывать. У некоторых слушателей, конечно, скулы-то посводит, но это уже их проблемы. Если работаешь ассенизатором, то не носи белые костюмы.

Дискета, конечно, наша, да и пулю клиент получил, как только обернулся, но бомба-то его. Как и пистолет. Да и данные на дискете - чистая правда, не одну неделю собирали. А самое главное - клиент уже пару таких бомб включал, не в Городе, правда. Но, как это частенько бывает, преступления остались нераскрытыми. Вернее, раскрытыми, но недоказанными.

- Ну что, звоним? - спросил Лёха.

Ему виднее, он начальник. Сказал "хорк" - значит хорк. И никаких сусликов.

Скорее всего, это транспортное средство явило себя миру вследствие брака трамвайного вагона и тележки "американских горок": громоздкое дребезжащее сооружение из стекла и железа. Паршиво было то, что сиденья тоже были железными, какой уж тут отдых для задницы. И никаких тебе ремней безопасности.

Путь же транспорт выбрал мамин - то падающую в пропасть, то взлетающую в небо пару узких рельсин. И проходил его очень похоже: то кренясь на бок, то переворачиваясь колёсами вверх.

А теперь представь, каково было мне. Ой, прости, забыл сказать: единственным пассажиром этого оригинального средства огибания пространства был я.

Худо мне было, ой как худо! Постоянные броски по маршруту пол-стена-потолок привели к тому, что головокружение уже не чувствовалось, оно стало нормальной составляющей восприятия окружающего. Но вот это дребезжание чудом уцелевших стёкол, оно меня действительно раздражало...

Вопрос: "Где я, кто я, зачем я и почему?" исчез, даже не успев сформироваться окончательно. Себя я помню, забудешь такого. Полсекунды тумана можно и простить, ведь из такого кошмара выбрался...

А телефон всё звонил и звонил. Опять до него не дотянуться, убежал. Хоть к столу прибивай.

Главное в процессе подъёма - первый шаг.

- Дальше будет легче, - убеждал я себя, передвигая одну заплетающуюся ногу за другой. Получалось неплохо.

Квартира стала просто огромной. Пять шагов до телефона растянулись в многокилометровый марш-бросок по пересечённой местности. Тут главное не заблудиться, помни, что человеку свойственно забирать влево, возьми ориентир... О, вот и телефон...

- Привет, - сказали из трубки.

Я что-то промычал, кивнув в ответ.

- Ты завтра играешь? - осведомился невидимый собеседник.

- А то, - отозвался я. И только тут понял, что говорят-то не об игре, а об Игре. Но голос, убей бог, узнать не мог.

- Ладно, там увидимся. Пи-пи-пи...

Вот и поговорили. Кто звонил, зачем звонил?

Теми же темпами я перебрался в ванную. Будем считать утро наступившим. А значит пора приводить себя в порядок. Кто там у нас в зеркале? Мама дорогая! Вот это рожа!

Я, конечно, не медик, и какой конкретно орган подлянку кинул сказать не смогу. Но после некоторого раздумья вспомнил, что вроде бы на должности насоса у нас почки трудятся. Вот они, похоже, и отказали. Сам виноват, мешаешь всякую гадость, органы и бастуют. И скажи спасибо, что только на время. И отток жидкости снова пошёл.

Но это потом. А в первый момент меня чуть кондратий не хватил: вместо знакомой, пусть пошкрябаной временем и нездоровым образом жизни, но всё равно симпатичной - мне самому - физиономии, из зеркала смотрит страшная опухшая рожа. Но это ещё полбеды. Мешки, набухшие НАД глазами, - между бровью и веком - делали взгляд настолько недобрым, что немедленный удар по носителю этого взгляда любой суд посчитал бы необходимой самообороной.

Вот хрен его знает, у людей это тоже так же происходит или только у нас? Поспрашивать бы у кого из умных, да нельзя - вони не оберёшься. Опять начнётся старая песня: наркомания, зависимость, здоровью вредно... О чём вы, мон шер, многие ли переживут следующее полнолуние? А привыкание... О-хо-хо, да если ты можешь сдержать себя в канун полнолуния и не обернуться вне Поля, то срать ты хотел как на психическое, так и на физическое.

Только не нужно считать меня наркоманом. У меня не настолько много денег, да и вообще, не люблю стабильность. Скажу больше, я и пью-то - серьёзно пью, ты понимаешь - раза два-три в году. Но уж пью - так пью. Воспоминания о таких пьянках годами не отпускают.

Такая же расслабуха для меня вообще явление исключительное. Но тут были свои причины.

Во-первых, на халяву и уксус сладкий. Мой старинный друг-криминал посмотрел похабный фильм, в котором достаточно доходчиво объяснялось, что некий весёлый порошок имеет свойство всасываться любой слизистой оболочкой. Посмотрел и загорелся идеей проверить это. В эксперименте участвовал он, я и пара специалистов противоположного пола.

Прошу не делать из этого эпизода скоропалительных выводов о моём моральном облике. Была ещё одна причина, о которой позже.

Ну, вроде бы нормально. Древняя методика под красивым названием "контрастный гидромассаж лица" - направляешь душ в лицо, и то холодной, то горячей - медленно, но верно приносила свои положительные результаты. Ещё десять тысяч вёдер, и ключик наш.

Пока закипал чайник у меня возникло желание погадать на любовь да на дальнюю дорогу. А почему нет? Компьютер - вон он стоит, заставкой подмигивает. Садись да гадай. Хоть совсем угадайся.

Эту программу сделал я. Вообще-то, если честно, то "сделал" - это слишком громко. Увы, но в программировании я слишком туп. Я её придумал, а делали другие.

Идея-то была хорошая: сляпать программу гадания по "Книге перемен" - она же "Канон перемен", она же "И цзин", она же "Чжоу и" - да и продать за деньги. По идее, насколько я разбираюсь в диких вкусах своих современников, продукт должен пользоваться спросом.

С первой частью проблем не было: блок-схема, математика, мультики - всё просто. Блок-схему, кстати, я составлял, лично. А вот насчёт денег... Насчёт денег не сложилось. Никому энта продукция на хрен не нужна, а кустарно лепить сидюки и толкать их втихую - себе дороже выйдет. Так что поработали впустую.

Ну что ж, погадаем. Щёлк - и пошла загрузка. Кружащийся символ Великого Предела, - Инь переходит в Ян и наоборот - пейзажи..., опаньки, меню. В "сведения" мы не пойдём, нам в "гадание". Так, что нам выбрать: стебли, три монеты, четыре монеты или календарь? Хочу четыре монеты.

Аверс - реверс, аверс - реверс... Так, и что мы имеем с гуся?

Это уже становилось интересным. В который раз выпадала гексаграмма "Ши хо", "Стиснутые зубы" - 21-я по Вэнь-вану. Да и ещё с переходом в "Кань", "Бездна, опасность".

Скажу сразу, я такой же толкователь "И цзин", как ты - испанский лётчик. Или - чтоб уж совсем надёжно, а то кто тебя знает - марсианский философ. Но не суть... Из всей науки ицзинистики я вынес только то, что термин, обозначающий верхнюю триграмму гексаграммы, звучит точно так же, как одно малоприличное слово родного языка. Но когда месяц за месяцем при гадании на тему "чем же всё это закончится" нахально плюя на теорию вероятности выпадает одна и та же комбинация, поневоле полезешь в комментарии.

А они не радовали. Где-то на жизненном пути, твердили они, нахватался ты чуждых и отрицательных элементов. И мало того, что нахватался, так ведь даже и не заметил этого. А раз не заметил, то и вовремя не избавился. А раз не избавился, то захватили они тебя целиком. И сидишь ты теперь в глубокой жопе. И даже не одной, а целой цепи сменяющих друг друга обширных задниц. И вылезти из этой беды поможет тебе только некий новый опыт, новый акт познания. Но осторожнее - это новое познание должно систематизироваться знанием, приобретённым прежде. И если накопленное знание, убеждения и прочее содержимое чердака не прочно, то можно запутаться ещё больше.

Производной же из "Ши хо" была "Цзянь", "Препятствие", которая, нахально скалясь, замечала, что в данной конкретной заднице мне лучше бы сконцентрироваться на внутреннем, уйти в себя. Мол, попал в дерьмо - так сиди и не чирикай. Видимо, древние каноны скептически относились к возможности моего преображения и обновления.

В общем, из задумчивого состояния меня вывел свист чайника на кухне. А стоило мне пнуть телевизор (то, что заграничная техника лучше нашей - наглая ложь; мой там сделанный телевизор начинает работать как и родной, после хорошего пинка), как он не отходя от кассы подбавил хорошего настроения. Показывали старые новости - какой-то из приездов тамошнего гаранта не менее тамошней демократии. Сам гарант не показывался, а посему журналисты расспрашивали допущенных к телу, которые поодиночке появлялись на улице.

- Нормальный мужик, - почти орал на экране один из них, - я завидую Монике!

Пойми правильно, до политики мне дела нет, мы существуем в разных измерениях. Но по дошедшим до меня слухам весь сыр-бор тогда разгорелся из-за того, что президент сопредельной страны выдал той самой Монике в рот чуть ли не на рабочем месте. Скажи мне, друг, стоит ли ей завидовать? Или люди уже просто не понимают того, что говорят?

От мыслей о преимуществах жизни в дурдоме, где на должности врачей пациенты демократически выбирают друг друга, отвлёк телефон.

- Пошли вы, родные, - сказал я, слушая, как приятный женский голос проговаривает достаточно знакомый номер. - Завтра поговорим. А сегодня я отдыхаю.

Продолжение следует...