В метро я, как человек новый, смотрел по сторонам, читал рекламу и рассматривал пассажиров. К сожалению, реклама рядом со мной не была рассчитана на здоровых мужчин, а я не интересовался колготками куриным бульоном. Хотя пару таблеток от стресса я бы, наверное, выпил.
Так мой взгляд блуждал, пока не зацепился за выразительную деловую гражданку. Она пыхтела, хваталась за поручень то одной, то другой рукой и всем своим видом намекала, что вот для нее должны освободить сидячее место. Я развлекался, наблюдая ее пантомиму, и заметил, что стоящий сзади парень все теснее прижимается к ее спине, будто протискиваясь мимо. А сам явно намеревается обчистить ее карман. Народу было достаточно много, и собственно акта преступления я не заметил, но отчетливо видел, как его рука исчезла в складках ее ондатровой шубы. Секунду-другую я раздумывал: вмешаться, или на сегодня все-таки приключений хватит, а тем временем события развивались сами собой.
Гражданка вскрикнула и развернулась в сторону парня. В свободной руке она держала сумку, а потому отпихнула парня локтём. Он моментально отпрянул, пряча что-то в ладони. Пассажирка жест заметила и, будучи не из робких, заорала:
- А ну покажи руку! - насела она без предисловий. - Он кошелек украл! Вот отсюда, вот у меня из кармана!
Люди вокруг них расступился, обвиняемый оказался в живом кольце.
- Как не стыдно, - улавливал я через стук колес. - Раньше такого безобразия не было!
- Да ладно, спокон веков было.
- Что ж ты, сынок, - проорал крепкий пузатый старикан, видимо, из бывших начальников. - Придется на станции милицию вызывать.
Парень же еле слышно ответил, что кошелька не крал. Пострадавшая гражданка громогласно заявила, что кошелек у него. Кто-то предложил поверить. Я не мог расслышать слова парня, когда он обращался к старикану, но тот согласно кивнул. И, следуя презумпции невиновности, сначала предложил проверить карманы у дамы. Она издевательски засмеялась и брезгливо повела плечами:
- Не, ну вы подумайте!
Тем не менее, всучив сумку старикану, она наловчилась эффектно вывернуть карманы на всеобщее обозрение. Кошелек оказался на месте. Люди гудели, половина ничего не поняла и продолжала обсуждать падение нравов. Другие отвернулись, порицая некрасивую выходку привычной с виду женщины. Она же покраснела до ушей, извинилась кое-как и вышла на ближайшей станции. Парень остался.
Мне нужно было ехать до упора, ветка была новая, и постепенно в вагоне оставалось все меньше людей. Пахло известью, псевдодневной свет непрерывно дрожал, грохот колес накапливался в ограниченном пространстве. Я делал вид, что ко всему безучастен, а уж упомянутый парень меня и вовсе не интересует, но на самом деле исподтишка его рассматривал. Парень был удивительно красив, по мерке любого пола, особенно его абсолютно чистая и очень светлая кожа, не ней не было ни малейшего раздражения, ни одной морщинки. Глаз его я не видел, потому что теперь он читал, скорее даже пролистывал, книжку из серии "Dragon lands" в яркой оранжевой обложке.
На последнем отрезке в вагоне осталось не больше десяти человек. Они подтягивались к дверям, но парень как будто собирался ехать дальше. Я вышел на конечной станции, краем глаза продолжая следить за своим объектом, который остался сидеть в вагоне. В былые имперские времена служительницы всегда проверяли, не замешкался ли кто. Теперь не проверяют.
Поезд еще стоял, двери еще были открыты, я шел вдоль перрона... И вдруг, неожиданно для себя самого, вскочил в соседний вагон. Двери сошлись, поезд двинулся в тоннель.
Все время, пока я наблюдал за парнем, он казался мне странно возбужден, словно читая, пытался унять нетерпение. Теперь он приступил к действиям. Из кармана своего длинного плаща он достал шприц, положил его на сиденье и закатал рукав. Все было тривиально, а я как идиот следил за наркоманом. Пусть несколько эксцентричным, может быть, даже романтичным, и тем не мене... Мне стало обидно, но вот шприц...
Между нами были почти две полных длины вагона и два толстых стекла. Я старался слиться с сиденьем, но все же подползал поближе, чтобы рассмотреть подробности, и если уж я оказался вуайеристом, то хоть получить максимум удовольствия.
Шприц лежал на сиденье. Шприц, наполненный чем-то почти черным. Парень взял его в руки, посмотрел на свет, слегка надавил на поршень. На кончике иглы повисла темно-красная капля. Факты как-то не хотели уживаться у меня в голове. Только потом я понял, что это была кровь.
Поезд остановился, должно быть, чтобы машинист перешел из головного вагона в последний и состав таким образом развернулся. Наркоман подошел к пневматическим дверям, легко отжал их и спрыгнул прямо в служебный туннель, в котором мы стояли. Он запахнул плащ и быстро скрылся за одной из небольших дверей. Шприц снова был у него с кармане.
Я решил, что с меня довольно. Следить за ним дальше я не собирался, я сел и расслабился. И все же то и дело поглядывал на таинственную дверь, но она находилась напротив соседнего вагона, стала плохо мне видно. Наконец, поезд поехал. Медленно-медленно. Я подошел к окну. Дверь приближалась, и мне почему-то прочесть табличку, написанную как назло такими мелкими буквами.
Мое окно поравнялось с дверью. Собственного освещения в туннеле не было, свет падал только от поезда, я напряг зрение, и тут дверь распахнулась. На расстоянии не больше метра я встретился глазами с тем парнем. От неожиданности у меня свело солнечное сплетение. Мы проехали мимо.

(продолжение следует)