В дурдом Вадик угодил по делу. Уголовному. Хотя вернее было бы сказать что угодил он туда
из-за заведенново дела и штобы избежать лет семи по 159-ой, часть третья, он собрал манатки
и поехал в ПНД, в котором он состоял на учете лет с 16-ти (косил от армии таким вот способом
плюс пытался вылечитцца от невроза, который ево по ево же словам "заебал окончательно")
Дело завели несколькими днями ранее, когда менты отловив Вадика на улице, привезли ево в
отделение, долго брали показания, не давали позвонить домой и отказали в предоставлении
адвоката. Болтуна Вадик позже все же нашел, но пока он сидел в отделе, ему казалось что ето
полный пиздец, ему уже мерещились тюремные нары, зеки, баланда.. Вадика отпустили под подписку
о невыезде и приказали сидеть на телефоне и ждать следующево вызова на допрос..
Находясь на свободе Вадик не стал терять время, обложился литературой, всякими кодексами и начал
обзванивать знакомых с вопросом "что делать?" Разные были советы но фсе они сводились к тому что
надо вернуть награбленное и ждать прощения, но Вадик был с етим категорически не согласен:
"Нахуя тогда было воровать?" - думал он и искал, искал.
На удивление самово Вадика невроз ево куда то пропал, страхи ево больше не посещали а голова
работала достаточно трезво. Вадик слышал однажды от ково то историю о том как в совецкие времена
некий еврей, сокурсник рассказавшево ету историю попался ментам на фарцовке. Ето сейчас
спекуляцыя стала легальным бизнесом а в совецкие времена за ето закрывали.. Так вот тот еврей имел
папу, врача-психиатра, и етот папа оформил сына как психически неполноценново (проще говоря
оформил ево как шизофреника) и сынок, благодаря гуманным совецким законам вместо тюрьмы
отправился отдыхать в санаторий
Вот и Вадик решил использовать систему, прогнув ее под себя. В ПНД он рассказал врачихе о том
какие кошмары ево мучают, какие видения ево посещают и получил направление в психиатрическую
больницу
В приемной Вадик был собеседован дежурным врачом-психиатром, отвечал на всякие идиотские вопросы
типа "есть ли у тебя девушка", "занимался ли ты кагда нибудь сексом" и ответив "нет" (не мог же он
сказать да, изображая из себя аутиста-параноика), услышал што грозит ему в скором времени простатит.
Про себя Вадик ухмыльнулся..
"Ну что"- ласково сказал доктор -"иди в N отделение, прямо по дорожке". и Вадик пошел.
Сидя в приемной, он до конца еще не мог осмыслить што он попал в психушку, сейчас же, идя по
дорожке к корпусу, Вадик испугался- "Настоящий дурдом! Психушка!", но он понимал что альтернатива
у нево ище хуевее. Поднявшись по леснице, он позвонил в дверь. Санитар отдал дежурной врачихе
бумажку-направление и за Вадиком захлопнулась дверь, ведущая на волю. Вадик шел по коридору и
видел как на нево пяляцца обитатели етово скорбново заведения. Таково внимания он на себе не
испытывал даже на допросе в ментофке, када ево допрашивали три опера, следак, и какие то бляди
снимали ево на камеру. Первым к Вадику подошел здоровенный жлоб с татуирофками и начал
задавать ему вопросы о том кто он такой, что он тут делает и что он, жлоб, ево, Вадика уже видел
в другом отделении. Тут Вадик не на шутку испугался, потому как етот человек производил устрашающее
впечатление. Впоследствие Вадик узнал что жлоб етот был обычным 19ти летним солдатиком-симулянтом
откуда то с переферии
Вадика проводили в палату где располагалось 14 человек, показали ему ево койку и пожелали спокойной
ночи. Спать он не мог, следующим выходом был исчо один солдатик, который атаковал Вадика вопросами
о том ково он замочил, в каком количестве и кто ево сюда сдал..После второво солдатика был третий
примерно с такими же вопросами и повышенным любопыцтвом (без ахтунга) к персоне Вадика. Вадик
запаниковал, но вида не показывал, он ждал что будет дальше. Дальше к нему подошел некий алигофрен,
который невнятно гаварил и показывал на пальцах "решетку", ту самую которую показывают когда хотят
показать што кому то светит небо в клетку.. Вадику принесли какие то таблетки и приказали выпить.
Вадик выпил и лег на кушетку, раздумывая о своей нелехкой судьбе, Раздумывал он недолго так как
таблетки оказались циклодолом, трифтазином и еще чем то таким, что принимают когда хотят добицца
еффекта сравнимово с еффектом ЛСД. Вадика посетили галлюцинацыи. Засыпал он под красивые видения
переливающихся форм, ярких цветов и странную, но завораживающую музыку.

Утро встретило Вадика ярким солнцем в окне и тяжелой головой. Колеса были настока мощными,
что Вадик долго не мог встать с кровати. Когда же он встал, то первым делом принялся изучать соседей
по палате. На соседней койке сидел человек с внешностью кавказца, но позже выяснилось что ето был
татарин. Всю прошлую ночь он что то бормотал не переставая, сейчас же сидел в позе лотоса и смотря
на Вадика гоготал. "Психи, бля" - незлобно подумал Вадик. Он вышел в коридор штобы осмотреца.
В коридоре было накурено, кто-то кипятил воду и заваривал чифир, в смирительных рубашках никово
не было видно. С виду было тихо. "Завтракать!" - заорала нянька. Все толпой помчались в столовую.
Вадик, незнакомый с правилами етово заведения, вместо тово штобы сесть за стол, подошел к раздаточному
окну и попросил медсестру дать ему порцыю и был незамедлительно послан нахуй и обруган словом "пиздюлина".
Вадик выебыватся на нее не стал, так как правильно подозревал, што выебистых тут уже насмотрелись и
вполне могут принять меры. Так и сделали - за одним из столиков началась возня, психи не поделили порцыю
баланды и развязали драку, в следуюсчее мгновение их уже растаскивали пациенты из числа активистов,
кто то сбегал за вязками, и через несколько минут оба пиздившихся уже мирно спали, обколотые аминазином

С первых минут нахождения здесь Вадик начал думать как бы отсюда сьебаца. Решетки на окнах,
нехватка свежево воздуха, отсуцвие женсково пола (няньки и медсестры само собой не в щет) и перспектива
опщения с умалишенными заставили Вадика искать путь к бегству. Первым делом надо было открыть
дверь и нужен был ключ-четырехгранник, ключа не было, но пытливый ум и наблюдательность сделали
свое дело. Железная скоба соединяюсчая стенки тумбочки имела три грани и при ее помощи оказалось
возможным открыть дверь. Сам Вадик уже на второй день сдружился с тем самым солдатиком-жлобом,
который при всей ево неуемной енергии и дурости, оказался вполне адекватным. Солдатик и двое ево друзей
планировали вылазку в город в поисках бухла, и Вадик, благодаря своей наблюдательности заметил их возню.
Он и предложил им воспользовацця скобой, а за ето просил штоб ево вывели из отделения и показали дорогу,
но другой кент из их команды насторожился и предложил Вадику подождать до зафтра. Вадик от етово напрягся,
но если б он знал какие послецтвия могли возникнуть, сьеби он из психушки, то точно б сидел и не рыпался.
На следуюсчий день в больницу пришел следак и хотел видеть Вадика, но умный врач, тот самый который
встретил Вадика в дежурке, послал следака нахуй, мотивировав ето тем што Вадик сейчас в бреду и визиты
ему могут тока повредить. Узнав об етом Вадик еще долго мысленно благодарил своево коллегу по несчастью,
непожелавшево взять Вадика (как выяснилось, тот тоже не хотел сидеть в тюрьме за какие то махинацыи
то ли по двум, то ли по трем статьям и выйдя из СИЗО прямиком поехал в дурку)

Воопще как оказалось, в отделении где находился Вадик было человек 60. Из них полными психами
от силы было человек 5, максимум 10. Остальное примерно в равной пропорцыи составляли солдаты-симулянты,
алкоголики и такие же как и Вадик желающие избежать правосудия уголовники, также была еще пара
наркоманов и суицыдников. Скучно етой публике в дурдоме не было. Солдаты бухали вотку, пронося ее
в отделение в ведре с грязной водой после мытья полов на леснице. Доставали же они ее путем бартера,
то есть обмена на ватники, спизженные из кладовки и вынесеные в мусорном ведре. Другие собирали
с нежелаюсчих травить свой организм и забивших на лечение пациентов циклодол и закидывали за раз
по 10-15 штук, после чево бродили по отделению и пугали нянек несвязанными речами. А в одну из ночей,
когда Вадику не спалось он стал свидетелем взлома "аминазиновово кабинета"
Одному из психов, Коле, предложили спиздить у нянек ключи от кабинета с колесами, что Коля и сделал,
попутно прихватив из сестринской пару блоков примы и кое-что из жрачки. Кабинет вскрыли без шума,
спиздили нужные колеса, а пиздили они циклодол, закрыли и вернули ключи на место
Отдельно надо рассказать о Коле. К своим 24-ом годам Коля побывал во всех московских и подмосковных
психушках и интернатах, родители ево боялись держать дома, вот он и мотался каждые три-четыре
месяца туда-обратно, так как и дурдомы не хотели подолгу держать Колю у себя. В отделение Коля
чувствовал себя как дома. Когда няньки узнали что к ним везут Николая они похватались за головы.
Раз в неделю Коля обязательно получал свою порцыю аминазина после чево спал по два дня.
Пизды от постояльцев он тоже получал постоянно и связанный ехал к себе в палату. Вадику на вопрос,
чем он болеет, Коля ответил что у нево вялотекущая шизофрения и улыбнувшись гнилыми зубами
полез обнимацца. Получив по печени Коля успокоился, но Вадика время от времени все же доставал,
но делал ето уже с безопасново расстояния и вовремя сьебывал, когда раздраженный Вадик обесчал
дать ему очередных пиздюлей.
Время летело, Вадик дурил на обходах и исполнял перед врачами различные номера, и делал ето
удачно и вполне профессионально. Врачи хватались за голову и говорили родственникам што Вадик
ебнулся, но они ево обязательно вылечат, Вадик же ухмылялся и исполнял дальше, благо ему было
у ково учица
Был там некий поет-художник-философ по имени Сережа, лет пятидесяти возрасту. Ходили слухи,
что первый раз Сережа оказался в психушке гдето в семидесятые за свои концептуальные выходки.
С топором он выходил на улицу, подходил к витрине магазина, топором же разбивал стекла
а после раздавал детишкам молоко, добытое таким вот образом. Был ли ето такой вот своеобразный
перфоманс или исключительно доброта и любовь к детям, Вадик так и не понял. Также Сережа любил
описывать свои встречи с диаволом и инопланетянами. Описываемое на удивление звучало вполне
правдоподобно. Говорить он мог в любое время, о чем угодно и без остановки. Основной темой у
нево были размышления на тему конца света, падения луны на землю и квазары с пульсарами. В два
часа ночи Вадик стал свидетелем, как сосед Сережи тихо произнес над ухом спящево Сергея слово квазар,
после чево тот, проснувшись, повернулся в ихнюю сторону и без всяких предисловий начал долгий
монолог о глубинах космоса, о черных дырах и много еще о чем. Вадик любил послушать сережины
рассказы, но здесь он не смог удержацца от смеха, очень уж забавной была ситуацыя..
Тема же космоса часто проскакивала у обитателей дурдома. Однажды утром Вадик услышал как
из коридора слышен бубнящий голос тово самово татарина. Первыми словами, которые услышал Вадик
было - "я севодня улетаю на юпитер". После етово Вадик долго ржал и удивлялся фантазии дурдомовцев.
Татарин же был просто находкой, он мог часами говорить о том, что он внук путина, што отец у нево майк тайсон,
што в дурку ево засадили люди в черных костюмах и што на счету в банке у нево 6 тыщ евро и когда он
выйдет он купит фрак и будет курить сигары

Что касаетца побегов то они время от времени случались. Алигофрен, который на пальцах показывал
Вадику клетку, напросился в ЛТМ (лечебно трудовые мастерские), а находились они в соседнем здании.
Одна из медсестер взяла ево под свою отвецтвенность, за что и поплатилась своей премией. Алигофрен бежал.
Причем бежал он без копейки денег и в больничной пижаме. Несколькими днями позже позвонила ево
родственица и сказала откуда ево можно забрать. Самое интересное, что ето был другой конец города
и Вадик много бы заплатил за то штобы увидеть как человек в больничной пижаме передвигается по Москве.
Туда снарядили екпедицыю в количестве двух условно больных и одной медсестры плюс комплект вязок.
Привезли алигофрена в тот же вечер, накачали аминазином и дня два он спал не прасыпаясь. Также Вадик
не пожалел бы денег за то штобы увидеть все с того момента когда посыльные позвонили к алигофрену
в квартиру а после транспортировали ево обратно через везь город в больницу на метро. Он мог только
вообразить какое напряжение возникало у каждово из учасников етой поездки всякий раз когда поезд
подьежжал к станцыи и двери открывались.

В целом никаких кошмаров описанных у братьев Вайнеров в "Петля и камень...." или в фильме
"Пролетая над гнездом кукушки" не было. По ночам никто никово не душил, если и пели вслух то редко
и если ето не нравилось публике, то певуну ето обьясняли, если обьяснения не помогали, то в ход шли
подручные предметы. Аминазин получали заслуженно, издевательств по отношению к пациентам со стороны
персонала замечено не было. Сами же пациенты вели себя вполне миролюбиво, насилия как таковово
не было, в жопу никто никово не ибал, дедовщина тоже практически отсуцтвовала. Вадика очень напрягало
мыть полы в палате и когда приходила ево очередь, он договаривался с Толстолобиком, и тот за двадцатку
мыл пол вместо Вадика. Толстолобик, к слову, получил такое погоняло за удивительное сходцтво с
одноименной рыбой. Когда Толстолобика выписали, Вадик запаниковал, так как по природе своей был
брезглив да и трудица он не любил. Положение исправил солдатик, сказав Вадику "не ссы, брат" он
бесцеремонно притащил за шиворот одново меланхолика, держащево в руках швабру и ведро,
втолкнул ево в палату и показал что и где мыть. Вадик облегченно вздохнул и пошел пить чай.
Потом он услышал историю о том как тот меланхолик моет полы. Он выплескивает немного воды на пол
и деревянной частью швабры размазывает воду по полу создавая видимость вымытово пола.
"Псих, а соображает" - подумал Вадик.

На колоритные личности Вадиково отделение было богато, чево стоил человек по кличке Папай.
Он был очень похож на тово самово морячка Папая из мультфильма, которые ел шпинат. Точно
также ходил, заложив руки за спину и любимым ево выражением было "ебать-колотить". Все ево
интересы сводились к тому штобы выпить чифира, употребить енное количество раз свое любимое
выражение, вставляя ево всюду и пожрать.
Однажды в отделении пропал чайник, ево очень долго искали и в результате нашли под койкой Папая.
Папай был невозмутим, видно што ему была похуй суета поднятая вокруг каково то чайника. На следующий
день чайник снова пропал и снова был найден под кроватью Папая.
Были и другие находки. Некоторым психам видимо западло было вставать и итти курить в туалет и они
курили прямо в кровати, пряча бычки под матрасы. Матрасы все были прожженые и Вадик удивлялся
как ето они еще не спалили отделение.
Был там и некто, очень похожий на актера Абдулова. Вадик так и звал ево - Абдулов. Говорили, что
етот человек замочил нескольких людей, но тоже вместо колонии был направлен в дурдом. Хотя Абдулов
и небыл лежачим больным, тем не менее носил он памперсы для взрослых, мог долго и пристально
смотреть на человека, после чево издавал что-то нападобие крика со смехом одновременно, затем
отворачивался и искал другой обьект наблюдения.
Некий Карась, который постоянно ходил по коридору походкой Чаплина и держа руках письменую ручку,
изображая как будто бы он играет на дудочке, постоянно носил шапку сделанную из газеты набодобие
тех которые одевают маляры. На просьбу доктора снять ето безобразие Карась ответил что не может,
потому как солнышко печет..
Однажды вечером, во время отбоя Вадик обратил внимание на одново постояльца, сидевшево на лавочке
в коридоре и держащево в руках пакет с вещами. На вопрос медсестры почему он не идет спать, пациент
глядя на нее чистыми голубыми глазами ответил что он уезжает и ждет поезда..

Приближалось время выписки, но перед етим Вадик должен был проитти комиссию, судебно-психиатрическую
експертизу. От етой експертизы зависела дальнейшая судьба Вадика. Если комиссия признает Вадика
здоровым, то Вадик должен будет присуцтвовать на суде и если суд признает ево вину, то прямо из зала
суда Вадик поедет на новое место жительства лет едак на семь. Если же Вадика признают умалишенным,
то ево присуцтвие на суде отменяетцца, и применить к нему смогут только принудительное лечение,
а принудительное лечение при наличие у больново небольшово по современным нормам жизни количества
денег превращалось в поездку в санаторий месяца на два-три, после чево пациент ехал домой, а врачи
писали в заключение о состоянии больново, что наступило улутшение и в дальнейшем лечении он не
нуждаеца. Второй вариант Вадика вполне устраивал, поетому он прилагал все усилия штобы врачи
из комиссии признали ево умалишенным. Он консультировался с коллегами, читал книги по психиатрии,
на обходах говорил врачам всякую чушь и показывал им свои рисунки, выполненые в абстрактном стиле.
Врачи качали головами и обещали Вадику што все будет хорошо..

На судебной комиссии Вадика долго расспрашивали, внимательно слушали, Вадик же говорил
без остановки вжившись в роль и представляя как бы говорил Сережа, пускался в запутанные
рассуждения о сущности и смысле бытия. Несколько раз он чуть не прокололся, сказав вполне
здравые и осмысленные весчи, но вовремя исправился и обернул их в свою пользу. В результате
Вадика признали невменяемым. Ето означало што судить ево уже должны как психбольново, и
максимум што ему светит так ето принудительное лечение. Что сопственно потом и было...

Tweet