Медицинская карта без песдатых жалоб автоматически превращается в книгу хуёвых предложений от военкомата! - помня об этом, экспериментально доказанном многими поколениями природном явлении, я решил, что было бы неплохо пойти потрещать о делах моих скорбных с невропатологом в районной поликлинике.
Невропатолог оказался без пяти минут клиентом психдиспансера. Если мне сейчас скажут, что он убил и сьел пятьдесят маленьких девочек в розовеньких платьицах, ни тени недоверия не возникнет на моём лице, ибо в его глазах, стремительно перемещавшихся под толстенными стёклами очков в чёрной роговой оправе из угла в угол, то попарно, а то и порознь, в комплекте с педофильно - приторной уебанской улыбочкой, что-то навязчиво напоминало то ли добряка Чикатило, то ли человеколюбивые лица персонажей "Молчания ягнят"..
Жаловался я долго. Тоном пионера, страшным голосом стремающего слушателей в ночной палате пионерлагеря ужасной телегой про чёрный автобус, я жаловался ему на страшные звёзные войны внутри моего чердака, начавшиеся аккурат опосля последнего сотрясения мозга. Во время моего монолога невропатолог строил страшно скорбно-понимающие мины и развлекался жонглированием глазами… в калейдоскоп не смотри… И только я, было, навострился поведать ему о субботней пьянке с Дартом Вейдером (после пятничной накурки с Йодой), и о моих новых закадыках - зелёных человечках, как случайно застав два его глаза в одной точке, понял по ним, что он прекрасно знает о начавшемся весеннем призыве и о том, что уши моего вдохновения торчат именно оттедова. Усилием воли он свёл глаза на моей переносице и намекнул на посильную помощь в получении заветной красной книжицы с гербом на обложке. И я, блять, повёлся… Иэээх.
Хуилой он оказался, а не Чикатило. Бюро добрых услуг "Наебалово". Добрые услуги встали мне в довольно внушительного веса золотую печатку. В карту-то он мне, канечна, назаписывал всякой научной фантастики, но он и так бы это записал, никуда бы не делся. В конце концов, я и сам фантаст ишшо тот. Жертва научной фантастики…
Кароче…прошло три недели и два обследования.
И вот опять руки мне жжёт жёлто-серая бумажка, требущая явиться для прохождения чрезвычайно увлекательного аттракциона длиной в два года на призывной пункт. Хуюшки.
Почесав репу, было решено в очередной раз ставить на ней шишку и звонить в неотложку.
Сказано - сделано. На следующий же день на лестничной площадке подле моей квартиры сидел, собственно я, моя боевая падруга (на тот момент) Лена, и мой друг Бен. Орудием наебалова опять была выбрана зловещего вида мельхиоровая ложка, вспомогательным - шкурка (для придания шишке надлежащей кровавой брутальности).
Набивание шишек оказалось довольно стрёмным занятием - в процессе этого ниибацца перформанса только мной на стремаках было выкурено полпачки сигарет, так как я всё время требовал атсрочек, дабы, мол, собраться с мыслями… Ложкой в лоб я-таки получил… причём со всей дури, которой у Бена, как оказалось, собралось дохуя. Шишка ждать себя не заставила - большая, красивая и красная, как мигалка у бензовозов, только што не крутилась. Оглашая окресность матюгами (больно ж бля!), я пару раз деранул по ней заготовленной шкуркой. Посмотрев в зеркало, я остался полностью доволен своим космическим внешним видом - на меня из зеркала смотрела адская смесь покоцанного терминатора с посетителем еврейской вечеринки в заведении доброго дядюшки Мюллера. Что, собствинна и требовалось! Я думаю, что даже Станиславский, завидя меня, начал бы нервно креститься и орать в голос: "Верю". Для полноты образа я, как следует, развёз по ней, да заодно и по коленкам, дворовую грязь.
Осталось только придумать легенду и вперёд, через тернии в прерии….
Выйдя из подъезда, я мы тут же наткнулись на кучку местных уебанов, выползших вечерком пробздиться на свежем воздухе…
"Свят свят свят! Матвеич?!" - ты чего, да кто тебя так уебашил?! - завопили они, завидев моё покоцанное ебало.
"Хм, дык эта…Военкомат" - абсолютно правдиво отвечал я.
Минут через 20 сидя вместе с Леной на лавочке подле районной поликлиники я грустно ковырял носком ботинка содержимое собственного желудка, густо нахуяченное для правдоподобия прямо перед нами. Бен убежал звонить в скорую. Голова звенела как колокол. Начинало темнеть.
Когда стемнело окончательно, появился Бен с тревожно озабоченным лицом - как оказалось, ни один из таксофонов в моём сраном Бирюлёво на работал - таксофонные трубки, знаете ли, были у местных гегемонов как раз хитом сезона.
В голове заворошились тревожные мысли - что, это всё зря? - моя свеженабитая мигалка на башке, вечерний звон внутри неё, разодранный лоб, в конце концов. Нет уж, хуюшки!
Ещё через 20 минут Лена уехала домой, а усланный на поиски телефона Бен опять вернулся ни с чем. Мы сидели на лавке, курили и охуевали от идиотизма происходящего.
Кажется, пора было заворачивать оглобли к дому. Йо-ба-ный нахуй…
Из темноты в конце дорожки, проходящей радом с лавкой до нас вдруг донеслось какое-то мяуканье… в котором, чуть позже даже оказались слова - "Атцвилииии уж давноооо, хризантемыыы в садуу…"(№ 777 remix), вслед за звуками материализовалось непонятное пьяное впесду существо женского полу и того возраста, когда впору вспоминать о потере девственности в Смольном под грохот выстрелов.
Существо прямой наводкой метило на нашу скамейку. Через две минуты оно уже целилось жопой аккурат рядом с нами… Само собой Бен тут же разорался как заводной покемон… Типа, вот блять, только её нам сейчас и не хватало… Мол, человеку плохо, а вы тут с песнями своими мудацкими… Лидия Русланова хуева, итить её в туза.
- Ой, бедненький, да как же, что же… хто ж тибя так! - запричитало существо..
- Йобнулся - мрачно отвечал я.
Бабуля в 6,5 секунд натурализовала сторожа из поликлиники, возле которой мы и тусовали. Телефонов у сторожа в поликлинике, было как грязи и скорая была наконец-то вызвана.
Бабуля, слава богу, минут через 15 с песнями и плясками благополучно уковыляла восовояси, а мы принялись ахуевать дальше. Стемнело до глубокого ахуя.
Через полчаса во двор поликлиники вьехал старый рафик со швейцарским крестом на боку. Из рафика вывалились две медсестрички и, дорассказывая на ходу анекдоты, столпились около меня. Вдумчиво ковыряясь концом ботинка в собственной блевотине я внимательно посмотрел на каждую отдельным глазом, придав рылу как можно более имбецильное выражение (особо стараться мне не пришлось… гыыы). Глядя на меня медсестрички впали в некоторую прострацию.
- Голова небось кружится? - ожила через пару минут одна.
- Ещё бы! - обнадёжил я.
- Дааа… похоже, сотряска! Ну вставай, в больничку поедем…
Медсёстры бодренько подняли меня с лавки и двинули к рафику по дорожке, освещаемой моей шишкой. Бен, уложив меня на лежак внутри, упиздовал домой, и мы, бодренько подпрыгивая на кочках, понеслись в направлении Склифосовского.