Прихожу как-то на работу. Смотрю - на доске официальных сообщений и приказов крупными буквами написано мое имя. Подошел поближе - оказывается, я поощряюсь за скромные достижения в скромном размере, которого не хватит на что-нибудь серьезное, но хватит на то, чтоб вдоволь попить алкоголя. Институт у нас большой, но молодых достаточно мало, поэтому практически они все между собой знакомы. Поднимаясь к себе в кабинет, я получал поздравления и предложения отметить это событие должным образом. Была пятница. А почему бы и нет? В итоге договорились со всеми встретиться после работы во всем известном кафе.
Народу пришло достаточно много. Сидели весело, алкоголь лился рекой. Те, кто был за рулем, отчалили достаточно рано. В конце концов, остались самые стойкие и особо приближенные. В общем, нас осталось пятеро: мать-одиночка Ксения, примерная жена Люба, по жизни незамужняя Ирина (её я видел первый раз), свежевышедшая замуж Наталья и ваш покорный слуга. Не смотря на разницу в возрасте (порядка семи лет) мать-одиночка Ксения и примерная жена Люба были знакомы с детства, т.к. жили в одном поселке недалеко от Колпино, по жизни незамужняя Ирина была их общей подругой, а со свежевышедшей замуж Натальей же мы познакомились на отмечании ее же свадьбы.
Ближе к окончанию посиделок, я, изрядно приняв вовнутрь, сделал наглое предложение: не помню дословно, но суть сводилась к следующему: "коль скоро трахались со всеми по отдельности, - то, может, замутим что-нибудь коллективно?…". По охреневшим лицам я понял, что взболтнул чегой-то лишнего, получил мысленных пиздюлей в четырехкратном размере, но, тем не менее, все все-таки выпили.
Когда пришел хозяин заведения и недвусмысленно намекнул, что кафе уже два часа как закрылось, - возникла свежая мысль посмотреть на часы. Стрелки стояли в положении, символизирующем, что мосты разведены, метро закрыто, не ходит транспорт и, тем более, электрички в сторону Колпино.
У по жизни незамужней Ирины возникла гениальная идея поехать и продолжить у неё дома.
Как мы залезли впятером в "Волгу" я толком не помню. Фактом было то, что по жизни незамужняя Ирина оказалась у меня на коленях и, под неодобрительные взгляды остальных пассажиров, время от времени отвлекалась от жарких поцелуев, чтобы дать необходимые указания водителю где поворачивать т.к. она единственная знала свой адрес. Были даже попытки выйти из машины на ходу, но они были радикально пресечены водителем.
Так или иначе, мы оказались перед дверью в квартиру на краю географии в доме где-то в Купчино с добавочной порцией алкоголя и закуски. Время было позднее и продолжать пить желания было немного. Поэтому вскоре мы уединились с по жизни незамужней Ириной в ее комнате. Комната была вне всякой критики: плюшевые розовые слоны, подушечки в виде сердечек и фотографии хозяйки в каждый период полового созревания. Единственное, что понравилось - это огромная кровать, состоящая из двух двуспальных диванов и музыкальный центр, который помимо всякой романтичной поебени в виде так называемой музыки, выдавал освещение посредством большого жидкокристаллического дисплея.
Прелюдия длилась недолго. Вскоре все перешло в активную фазу (пришлось даже ненадолго натянуть презерватив).
Оставшись без присмотра, остальные участники событий, похоже, быстро загрустили и захотели кофе. В самый разгар процесса дверь в комнату открылась, и посреди комнаты возник силуэт примерной жены - Любы. Не смутившись даже для виду, она подошла вплотную и бесцеремонно спросила как найти этот кофе. Полученный ответ ее не застал врасплох, и через несколько минут мы уже кувыркались втроем.
Ввиду большого количества выпитого, хер стоял как вкопанный, однако кончить было весьма затруднительно, поэтому я вылез из-под этих вошедших в азарт тел и уселся перекуривать рядом с кроватью на пол любуясь представлением.
Оставшиеся один на один остальные две малознакомые дамы похоже тоже загрустили. В итоге в дверном проеме появилась голова матери-одиночки Ксении. Картина, которую она застала, выглядела примерно следующим образом: я сидел на полу в чем мать родила, а на кровати, никого не замечая, кувыркалось два целлюлитных тела.
Я жестом пригласил её присесть рядом. Некоторое время мы вместе смотрели этот спектакль давая циничные комментарии, однако просто так сидеть рядом долго не получилось (тем более, что я уже был полностью раздет), и к моменту завершения основного процесса, на полу рядом с кроватью начался параллельный процесс. Освободившиеся и отдышавшиеся раззадорившиеся Люба и Ирина принялись деятельно помогать.
Окончательно заскучав на кухне, свежевышедшая замуж Наталья, распираемая любопытством и явно догадываясь о причине недвусмысленного шума за стенкой, аккуратно заглянула в комнату, и была мгновенно раздета четырьмя парами рук, не оказав никакого сопротивления.
Происходившее дальше описать достаточно сложно, поэтому я сознательно опускаю подробности. Помню только, что мне удалось кончить раза два, что для такого количества выпитого было несомненно подвигом.
Проснулись мы все одновременно от телефонного звонка, лежа вповалку как окурки в пепельнице. Одеяла, подушки в виде сердечек и одежда были ровным слоем разбросаны по комнате. Недоуменно переглянулись. Смущаться было уже поздно и, поэтому, мы, не одеваясь, гуськом пошли на кухню опохмеляться с хохотом вспоминая прошедший вечер. Была даже предпринята попытка залезть всей толпой в душ, но она не увенчалась успехом ввиду малости ее габаритных размеров и пришлось споласкиваться попарно.
К обеду в несвежие головы пришла свежая мысль разъехаться по домам. Подетально собирая экипировку мы оделись, вышли на улицу и разъехались в разные стороны. Любопытно, что ни у кого не возникло идеи воспользоваться общественным транспортом.
Каждый, вероятно, осмысливал произошедшее и думал о своем: мать-одиночка Ксения придумывала, что скажет матери (бабушке ребенка); примерная жена Люба и свежевышедшая замуж Наталья - что скажут мужьям; по жизни незамужняя Ирина - как убирать оставшийся срач. Я тоже сначала пытался придумать, что сказать жене, но, заебавшись, с плохо скрываемой улыбкой стал думать: "какие все-таки бабы - бляди".