На карельских на просторах, что в далёкую годину
Отмутила Русь у шведов, а потом ещё у финнов,
Жили всякие чухонцы. Скот пасли, ловили рыбу.
Только это можно летом, что длиною три недели.

А зимой сидели в избах, и, хрустя грибом сушёным,
Сочиняли сказки — руны про богатырей могучих,
Про волшебников великих, про сражения и блядство.
Вкратце, тема там такая: Ильматар жила, богиня —

Дочь воздушного пространства, долго целкой куковала.
Заебавшись не ебавшись, в море прыгнула девица,
Поплескалась, поскакала по камням с нагой пиздою,
Ветер ей надул, короче, две полоски, блядь, на тесте.

А родителей-то нету! Как рожать, не рассказали.
И ходила баба-дура на сносях лет эдак тридцать.
И, что сука, характерно, плод терпел и ждал смиренно.
Да и как тут не смириться? Чай мамаша — Прародитель.

Выебнёшься — осерчает и родит в ведро помоев.
Ильматар же тоже было, прямо я скажу, несладко:
Этот токсикоз ебучий, да пердёж ещё обильный
Счастья в жизни добавляли нихуя. И ссать хотелось.

Плод тот звали Вяйнемёйнен. Он лежал и развивался.
Развиваться заебавшись (тридцать лет — не хуй собачий!),
Апеллировал он к Солнцу и к Медведице на небе:
Дескать, чо за волокита? Дайте мне уже родиться!

Только похуй было Солнцу, а Медведице — подавно.
И хранят они молчанье, мы ваще стоим, мол, курим.
Тут и понял Вяйнемёйнен, что в ебучем этом мире
Только на себя возможно возложить свои надежды.

Кости таза он мамаше, чтоб пролезть, слегка раздвинул
И пополз навстречу свету, что маячил в отдаленьи.
Пизданулся из мамаши прямо в голубые волны
И валялся в охуеньи, глупо бельмами моргая.

Наконец пришёл в себя он, вылез поскорей на сушу.
"Заебись", — себе сказал он, "а то хуй от них дождёшься.
Только мир, блядь, сотворили, а кругом сплошь распиздяйство!"
Так родился Вяйнемёйнен, главный поц среди чухонцев,

Их великий Первородный, богатырь, колдун и лабух.
Вот о нём и будет наша познавательная песня.
О великих о свершеньях, чудесах и прочей хрени
Расскажу, как на духу я. Верьте, будет интересно.

Тут ремарку надо сделать. Так как ваш слуга покорный
Нихуя не летописец и всего лишь вам приводит
Пересказ карельской саги, только языком понятным,
Ждать не стоит повторенья слово в слово Калевалы.

Надо помнить, этот эпос в годы древние написан,
И тогда поэты были с аксиомой не знакомы,
Что поведал нам А. Чехов: краткость, мол — сестра таланта.
И писали из расчёта "больше текста — круче песня".

Из известных мне примеров привести могу Толстого,
Граф который. Все же помнят, как он мог страниц на десять
Захуярить описанье среднерусской, блядь, долины,
Где корявая берёза, обсираема грачами,

На ветру дрожит листами, и сидит на ветке белка,
Что надыбала орешник и, от жадности великой,
Не жуя, орех схомячив, животом теперь страдала,
И, его пытаясь высрать, зенки пучила потешно.

И, казалось, всё красиво, охуенно поэтично,
Но ни белка, ни берёза, ни грачи, что сверху срали
На сюжет не повлияют и к канве произведенья
Отношение имеют, как мотыга к клавесину.

В общем, братцы, принимайте пересказ мой вольный саги.
Основную всю движуху опишу как можно точно:
Кто, кого, куда и сколько, где, зачем и подоплёку
Всех изложенных событий изложу вам достоверно.

Добавляем?

Tweet