МАНЯ. Часть 27.

- И Маша тоже снимается?

- Конечно, как подругу-то бросить? Но они там без мужиков, не раздувай ноздри. Ты бы не повалялся бы часок в трусах на диване два раза в неделю за червонец каждый?

- Не думал об этом. Мне как-то привычнее на Останкинском пивзаводе ночную смену грузчиком отпахать за эти деньги, да ещё и напиться до бровей, или там же на мясокомбинате покорячиться за пятнашку и ещё сосисок, или колбасы три кило в рукавах вынести, а вот под зимней шапкой как раз два колясика краковской помещаются, ночников особо не потрошили, смена малочисленная, всё больше студенты голодные, всем жить надо. А вот про глухонемую мафию слышал что? Деда в курсе, но на эти темы не разговаривает.

- Есть мафия, да. После войны в Москву хлынули инвалиды, настоящие и липовые, - попрошайничать. Подавали хорошо, народ знал и помнил. Потом это движение начал контролировать криминал и эту волну зачистили выселением за 101-й километр.

Страна стала обрастать жирком, Хрущёв открыл тюрьмы, а инвалиды переключились на попрошайничество в электричках, - из-за нестыковок ведомственных и территориальных, да и из-за отсутствия серьёзного состава преступления, на это смотрели сквозь пальцы. На этот рынок активно налетели хохлы, но получили такой отпор, что их десятками сбрасывали с электричек через незакрывающиеся двери.

Потом на этот пирог слетелись воговцы ( Всероссийское общество глухих, за которым и немые числились). Опять началась было война, но Щёлоков чуть ли не лично нагнул лидеров и тех и других, - понимаю, что жизнь у вас не сахар, но устраивать проблемы обычным людям не позволю, Сибирь большая, там места всем хватит ( хотя Николай Анисимович был противником излишне жёстких мер и всячески внедрял свой девиз : Кто, кроме милиции может помочь людям?).

Немтыри кивнули сразу ( ещё бы, - за ВОГом числилось огромное количество лечебно-оздоровительных учреждений и всякого рода производств, убыточных, но щедро дотируемых государством). Инвалидам пришлось дополнительно вменять, что их ряды редеют численно, да и память об ужасах Войны неизбежно будет распыляться, ведь подрастало поколение её и не нюхавших. Знал бы он, чем его заступничество за растроповичей-солженициных закончится, - лично бы за яйца подвесил этих персонажей.

Консенсус был достигнут, - инвалиды побирались и пели, а немтыри торговали. Стычки были, но не на глазах у пассажиров, а в кустах у дальних платформ, и не до смерти, никто заяв не писал. Пьяных, шумных и особо навязчивых милиционеры немилосердно дуплили, независимо от клановой принадлежности, и не портя отчётной статистики.

* * *

Этот день, 8 марта 1978 года , стал одним из самых необычных в истории Станкина, хотя и не вошёл в ежегодные институтские ведомости. На дежурное мероприятие районного разлива со всех сторон стекались разные люди, а ведь затравочным кристаллом по методу Чохральского, явилась именно Маша.

*

Полковник Лукащук, проверяющий инспектор, тоже приблизился к чёрной воронке, хотя никакого интереса к институту не испытывал. Его волновало 14-е отделение милиции, - даже в те времена это была не серая окраина города, а вполне себе вкусный кусок пирога.
Метода повторной проверки была весьма действенна, - обычно после отъезда проверяющих, на поднадзорных объектах начиналось чертилово, - типа, бомба два раза в одно место не падает.

- Где капитан Губайдулин? Открыть кабинеты и думать о служебном соответствии!

- Так он на задержании, кто-то через забор в Станкин перемахнул, хотя там парадный вход нараспашку. А с соответствием у нас всё хорошо, товарищ полковник. Личный состав на местах, патрули на маршрутах, в обезьяннике, виноват, - в  КПЗ один задержанный отсыпается, на районе тихо, - праздник же женский, хотя к вечеру возможно и будет что-то по бытовухе, но участковые обход делали по потенциальным, да только свинья везде грязи найдёт, - дежурный капитан докладывал ясно, стоял навытяжку, нот иронии во фразе про свинью не выказывал.

- Что за задержанный?

-  Вырубщик со Станколита. Проспится, - выпустим.

-  А почему в вытрезвитель не отправили?

- А смысл? Жена у него там же работает, на формовке, им аванс выписали, выпили немного, по литру на рыло, бороться начали шуточно, а у них на двоих веса  много больше 300 килограмм. Соседи снизу недавно переехали, испугались и вызвали наряд. Мы Ваню забрали, вернее, он сам пошёл, чтобы народ не тревожить. Они с женой дружно живут так-то. Заявления нет, беседу проведём профилактическую под протокол, зачем работягам жизнь портить?

- Заявления нет, а факт был, что это вы такие добренькие? Где он?

- Так вот, за решёткой на настиле по диагонали лежит.  Не трогайте вы его, эта мелочёвка не для вашего уровня.

- Не тебе решать, капиташка. - Лукащук подошёл к камере, - вставай, скотина! Разлёгся, как на пляже, свинья.

Огромное тело пошевелилось и через пару секунд поднялось на ноги, упёршись головой в потолок КПЗ. - Здравствуйте начальник, вы чего ругаетесь? Я ничего плохого не делал, мы с Нинкой немного поборолись, так это не впервой, ребята ваши знают, мы без кулаков, это у нас это... Ну как разминка перед этим самым. Меня дома жена ждёт, две курицы из печки и салатов ведро, отпустите уже.

-  Вот прям и отпустим. Ты  со своей лядью весь район на уши поставил, а теперь блеешь, как козёл.

-  Моя жена не лядь, а вот кто ты  и как , сейчас узнаем, за козла ответишь, - огромная лапа  ухватила  Лукащука за шею  и втащила в камеру вместе с  арматурой сетки А 6.

- Ваня, не надо!  - Дежурный бросился к клетке, но было поздно, глаза проверяющего смотрели друг на друга, покинув раздавленный череп.

- Да ты что наделал-то, дурак, ведь это вышка без вариантов. И нам теперь кранты. Нормально же общались, Вань, - погавкал бы, да и уехал бы этот инспектор, я бы тебя всё равно с трезвяка снял,  теперь что?

- Извини, капитан, подвёл я вас, но выбора не было, - как на районе людям в глаза смотреть, если за бабу свою не заступился?  Давай бумагу с ручкой и папку подложить. Хотя нет, сам пиши, у меня с этим не очень, просто подпишу. - Я, Иван Солодов, 1943-го года рождения, сделал всё сам из-за обидных слов про мою законную..

Тут в отделение зашёл оперативник, сопровождающий проверяющего в поездке, и выхватил табельное, - все на пол! Руки за голову!

- Не стреляй, тут всё решили уже, не стреляй! Капитан бросился закрывать Ваню, но не успел и только схватил две пули в руку, остальные достались гиганту, - промахнуться было невозможно. - Капитан, толкни документ сюда, - вот, подписываю, Нинку только не трогайте, - работяга с  трудом вывел подпись и умер.

- Да нафига? Никаких проблем же не было, полкан сам нарвался, и к бумаге даже не тянись, тут свидетелей уже с кабинетов набежало, а ты капитан, как и я , не нам решать за генералов, ствол на пол и пихни от себя, меня ещё зацепил, идиот.

* * *
На первом этаже формировалась праздничная женская колонна, которую комсомольский вожак водил от стенда к стенду в ожидании команды сверху,  на главной площадке уже собрался музыкальный дуэт Кулона и Татьяны. Палпалыч повсюду летал  шмелём-опылителем , и опылил :  Дорогие труженицы! Мы рады вас приветствовать в  недрах нашего образовательного учреждения!
Прошу вас подняться на нашу площадь, вас ждёт приятный сюрприз!

Первым сюрпризом оказалось то, что вместо бойкого Марша женских бригад из динамиков полился мощный соул Джеймса Брауна  «It’s a Man’s Man’s Man’s World» , - радист успел примкнуть к Судец и Виктору путём совместного распития ректорского коньяка, и решил разнообразить протокольное мероприятие.

Палпалыч поначалу напрягся, но музыка была хороша, а исполнитель числился разрешённым, так как боролся за права негров. Женщинам композиция тоже понравилась и они бодро потопали по лестнице вслед за комсомольским вожаком и подгоняемые сзади проректором.


В этот момент к парадному входу подкатила белоснежная Победа, из которой вылезли Воронцова, выдудившая в короткой дороге ещё бутылочку Рижского тёмного пива, галантный долговязый  Герц, крепкий Мыкола с фотолампой, и Ефим Шмульевич Кац, в дублёнке и в овчиной шапке-пирожке, с великолепным вишнёво-коричневым немецким кофром в руке, если бы не его клоунские седые букли, выбивающиеся из-под шапки, то Фиму можно было легко принять за партийного бонзу второго отжима.

Участники разношерстного квартета тщательно оббили обувь на решётке перед входом и дополнительно отряхнули веником в тамбуре, - зам.комендантши баба Юля уступала начальнице в агрессивности, но не уступала в силе, и перспектива проехаться на пятой точке до Новослободской или до Тихвинской никого не прельщала.

- Здравствуйте, Юленька! Мои подошвы чисты, как мои чувства к вам! - Фима игриво поочерёдно задрал копытца в саламандеровских ботинках , - с праздником вас! Из кофра появилась пачка шоколада Алёнка, которая, судя по шуршанию была там не одна. - А что это у вас за дама лежит на кушетке за стойкой, пулемётной лентой резиномедицинских средств перепоясанная? Дозвольте пару снимков, уж больно интересный типаж, - сухая нога и презервативы, как символ невостребованности и человеческого равнодушия.

- Да снимай, Фима, эту Машку Кац, революционерку фигову, чай не убудет. У неё вчера мужик сгорел, во она и обмерла. Хотела ей Скорую вызвать, -так ни в какую, - под видом врачей работают бригады карательной психиатрии. Я её пока здесь положила, может и оклемается с валокордином.

- Кац? А отчество не Борисовна?

- Боруховна, но так-то Борисовной в институте кличут, да. Знаешь её?

-  Ой, Юличка, кажется, что да. У двоюродного племянника дочка вроде была неудачная, мало того что с ногой проблема, так ещё и на голову странная, хотя там вся семейка такая. Брат её, Борька, - ну вот что за занятие такое, - мандельштамовед? Нет, я не призываю всех стоять у мартеновских печей, но это очень сомнительная деятельность. И люди к ним подозрительные ходят, как говорят, я -то с ними давно не общаюсь, а тут вот встретиться довелось, значит.

Неудивительно, что она жила с человеком, так похожим на фюрера, тьму. Фото не будет, - какая никакая, а родня, - Фима достал из кофра фляжку с коньяком и влил половину в рот диссидентки, сокрушаясь, что пришлось израсходовать нектар на непутёвую дальнюю родственницу. - Презервативы ей теперь не нужны, - держите, молодёжь, всё польза какая-то.

Герц запунцевел лицом от смущения и даже сделал шаг назад, хозяйственный Мыкола протянул было руку, но его опередила Воронцова, шустрая, как сорока, - ой, спасибочки, дядя Фима за подарочек к женскому дню! Пойдемте скорее, мне Маню найти надо, а то я последнюю бутылку сама выпью, а ей не достанется.

* * *

Да уж, две легенды у нас на районе, дядя Фима и дядя Сёма. Лёнь, а ты к Сёме ходил стричься на Палиху?

- Да кто же не ходил? Жаль, умер дядя Сёма этим летом...

*  *  *

Вот такие были электрички :



Останкинский пивзавод. Построен в 1955г.  :

 

Во дворе ОПЗ :

 

Останкинский мясокомбинат :



Останкинский молочный комбинат :

 

Джеймс Браун :



Кофр для фотоаппарата:



Шапка - пирожок:



Борис Кац :

 

Вот тут можно почитать-посмотреть про чугунолитейный цех в Бобруйске. Это через 40 лет, после того, как я на Станколите работал, такое впечатление, что у них там время остановилось. Мелкосерийное производство, а у нас конвейер был в 6-м литейном цеху, ещё круче ад. Слабым там не место. :

https://bobruisk.ru/news/2014/09/24/37634

Tweet