Она приучила меня к коньяку, а прежде я терпеть его не мог, и сейчас нам надо было выпить, и срочно. Мы шли в ближайший вино-водочный, держась за руки, подпирая друг друга на светофорах, две развалины, но не совсем руины. Мы не дошли какую-то сотню шагов, как вдруг ей стало плохо. Ну то есть, не вдруг, конечно, и до этого было не ахти - то сердце колотится, то давление скачет, но тут она побелела и повисла на мне. "Котик, я сейчас умру" - сказала она. "А вот давай на скамеечке посидим" - предложил я, поскольку предложить больше было нечего. Я подвел ее к скамейке, мы рухнули на нее. То есть, я на скамейку, а она на меня. Так мы и сидели какое-то время, неделю, наверное, а может и больше, мы совсем запутались во времени, и в жизни запутались, и друг в друге, хотя последнее было наилучшим за текущее десятилетие. "Надо бы подзавязать" - сказала она. Дыхание ее было неровным, а руки холодны, как лед. "Конечно, верное решение" - сказал я. "Да ну нахуй" - сказала она и засмеялась. Я тоже засмеялся, хотя настало время стонать: ни денег, ни работы, а из всех перспектив осталась одна - съехать обратно в психушку, и уже основательно, надолго и со всеми удобствами. Но она лежала на моих коленях, я гладил ее голову, и поглядывал на шрам на щиколотке, едва заметный, я его любил, но никогда не признавался в этом. Мы уже было задремали, как вдруг с неба спустились голуби, много сизых голубей, они принялись расхаживать вокруг нас, как победители, указывая на что-то клювами. "Смотри, сказал я, самец ухаживает за голубкой, видишь какой красивый, надменный дурак". "А вон тому заморышу бабы не достанется" - ответила она. "Не спеши, природа милосердна, будет и ему хорошо" - сказал я. И впрямь, к горюне скоро стала липнуть невзрачная голубка с отгрызенной лапой. "Каждому положен кусочек счастья. Пойдем за бухлом" - сказал я. Она поднялась, я тоже встал, голуби взмыли вверх, и с неба полетели белые перья. "А белых голубей не было" - сказала она. "Не было" - подтвердил я. "Это ангел пролетел над нами" - сказала она. "Он дал нам знак. Иди вперед, хочу посмотреть на твою задницу". Она пошла. А я смотрел. Ну что мне в ней? Маленькая, сумасшедшая женщина, пьет без просыпу, всегда в отчаянии. А люблю я ее.

Tweet