Вернёмся на много лет назад. В восьмидесятые. Именно тогда Витольд впервые попробовал водку. Было Витольду семь лет.
  Майский день, наполненный тёплым ветром и солнцем. По пути из школы очень захотелось Витольду пить. Вода в те времена на каждом углу не продавалась. А появиться жёлтым квасным бочкам был ещё не сезон. Пришлось потерпеть до дому.
  Гремя ключами, Витольд открыл квартиру и забежал внутрь. Бросилась ему в глаза чашка на подоконнике. Наполовину полная чая. Схватил её Витольд. И немедленно выпил.
  Странный этот чай оказался. Вроде бы сладкий, но при этом режуще горький.
  А оказалось – это водка «Старка». Кто не знает – она как коньяк, цвета крепкого чая. А уж в фарфоровой чашке и вовсе не отличишь. Осталась там после вчерашнего семейного застолья.
  Только Витольд об это не догадывался. Как водка «Старка» Витольду показалась? Да не разобрал он вовсе. Не помер, не блевал, не запьянел. Просто не понял, что за дрянь такую он хватанул. Короче говоря, утверждать, что стал он испытывать к алкоголю стойкое отвращение после этого случая, – оказалось бы неправдой.
  Позже случались и другие эпизоды. Типа конфет с ликёром. Полрюмки коньяка из буфетного графина, тайно выпитой из любопытства. Пара глотков вишнёвого вина для пробы, изготовленного дедом, мастером на все руки, из ягод со своей дачи.
  Советское время сменилось «перестройкой». Школа – институтом. Горбачёв объявил борьбу с пьянством в виде антиалкогольной кампании.
  Пусть конспирологи разбираются, зачем генеральному секретарю это понадобилось. Задачу окончательно покончить с российским пьянством кампания не осилила. Хотя и порывалась. Казалось даже, что пить стали больше. Внимания и пиара алкогольная тема привлекла к себе более чем достаточно. У всех оказалась на слуху. Одни только разговоры о запрете показа фильма «Ирония судьбы, или С лёгким паром» чего стоили.
  Как сказала одна знакомая англичанка, учившаяся в университете по обмену:
  «У нас в Британии скучная серость стабильности. Жизнь в России безумно интересна своей непредсказуемостью».
  Бледного говорливого трезвенника Горбачёва сменил Борис Ельцин с нездоровым румянцем и косноязычным лексиконом. Цвет его лица о многом говорил, обещая непредсказуемость во всей живописной красе.
  СССР испарился в небытие. Всех мечтателей его вернуть журнал «Огонёк» вместе с телевизором пугали кровавым диктатором. Мрачной картинкой недавнего прошлого. Тщательно сгущая ужасную его тень. Вырисовывая жирными мазками усы зловещему призраку.
  Полночный бой курантов. Единственное окно горит ночью в Кремле. Вождь во френче с жёстким воротом, осенённый абажуром, подписывает расстрельные приговоры. Хитро щурясь, выпускает из ноздрей клубы дыма «Герцеговина Флор». Трубка покачивается в такт шёпота усмешливых губ:
  «Это вам не лобио кушать».
  Сумрак московской ночи. Гулкий топот кованых сапог по мраморным ступеням. В затаившемся подъезде раздаётся протяжный дверной звонок. Суетная возня. Щёлканье замков и звяканье цепочек. Хладнокровные люди в фуражках и кожаных плащах выводят из квартиры полуодетых людей. Фургон с надписью «РЫБА», взревев мотором, уезжает со двора.
  Вот такая картинка рисовалась суровой казённой жутью на цветистом фоне НЭПа девяностых.

Tweet