В собачьих табелях о рангах люди поделены на некие категории. В зависимости от принадлежности отдельно взятого человека к той или иной категории и решается основной вопрос жизни псиной – кусать или не кусать?

Небудишка принадлежал к категории - «не кусать даже при угрозе пиздюлины от хозяина».

Видел сам как в незнакомом эвенкийском поселении он подошел к злющему, лающему псу. Поговорил о чем-то с этой блоховозкой, взял за уши и поцеловал прямо в мокрый нос. Пес прихуел и великодушно позволил нам продолжить путь к порогу охраняемого дома.

Второй случай услышал из первых уст и в пересказе. Главный механик МК № 1*2 владел очень большим и свирепым псом. Держал его на цепи возле утепленной будки и кормил с лопаты во избежание потери конечностей. Звали этого угрюм-пса - Витим.
Поспорил Главмех с Небудишкой за графином чая на пол-ящика этого же чая, то бишь водки, что не сможет Небудишка Витима в будку загнать. Проснулся утром Главмех от воя собачьего. Вышел на крыльцо и видит будку перевернутую конурой вниз. Воет волком внутри запертый пес, а на самой будке восседает Небудишка в ожидании опохмелительного приза.

Одним сентябрьским ранним вечером, плавно переходящим в глубокую ночь, сидели на тесной кухонке три товарища . Такие же водители автомобилей как и герои одноименной повести брата и сестры Ремарков, но с отпечатками на лицах и судьбах местного колорита.

Товарищ номер раз - Небудишка.
Уже упоминался мною в одном из рассказов, поэтому остановка на описании его личности в этой экскурсии не запланирована.
И нехуй протестовать, это мой тур, и я тут гид.
Кто не согласен – пиздуйте пешком, а мы на комфортабельном автобусе поедем дальше осматривать достопримечательности моих воспоминаний и изучать архитектуру моих фантазий.

Товарищ номер два – водитель КрАЗа-лаптёжника Толик Зерно, прозванный так по фамилии своей Зернов.
Невероятной силищи гуманоид.
Мог нести кразовскую рессору на левом плече, а правой рукой раздавать отеческие подзатыльники путающимся под ногами слесарям, словно вай-фай без пароля, всем желающим бесплатно и безлимитно.
Необъятной широты души человечище.
Добряк когда трезвый. Неадекват когда перепьет.
Но что бы перепить ему требовалось больше половины ведра чистейшего шила, ну или спирта по-сухопутному.
Поэтому в дзен-буддисткой нирване он находился намного чаще, чем в состоянии активной фазы третьей мировой.

Товарищ номер три – сторож пилорамы Геша, низкорослый и зело субтильный. Раньше он был водилой самосвала.
Но попал в жуткую аварию, где его знатно покорёжило металлом.
Лицо приобрело плосковатый профиль с выпирающей нижней челюстью.
Был награжден судьбой по результатам автокатастрофы вставными зубами на присосках и заунывной историей про «второе День Рождения», единственной в репертуаре собственных сочинений.
Этот скудный репертуар исполнял Геша без всяких там «на бис» на любой пьянке без повода и без предисловий.
И тактичные собеседники, когда слышали «А сейчас я поведую Вам, дорогие слушатели, занимательную история как у меня…» не кричали «Боян! Автор мудак и килограмм говна», как невоспитанные сегодняшние юзеры, а говорили мягко «заебал уже» и выкидывали его во двор за шкирку.
Всё же раньше люди были добрее…
Характер Геша имел для своего телосложения залупастый.
Сначала говорил и лишь по приходу в сознание после очередного нокаута начинал слегка задумываться, но и то не надолго.
Ибо добросердечные граждане наливали ему самогонки для снятия симптомов мигрени из-за удара мозга об стенки черепной коробки.
О чем жалели через минуту после небольшого вступления а-ля « а вот у меня было второе День Рождения» и всё возвращалось на круги своя.

И если холерик Небудишка напоминал гибкого, поджарого, неугомонного добермана, а Зерно флегматично занял нишу алабая среди дворняг-пустолаек, то Геша со своим специфическим видом и импульсивным характером был вылитый боевой пекинес.

Сидят, значит, они выпивают, закусывают урожаем соседской теплицы, слушают байку небудишкину о борьбе его праведной с ночными мотогонщиками.

Напротив окон кухни небудишки как раз заканчивалось асфальтобетонное покрытие и начиналась грунтовка.
И задолбали эти герои асфальта на своих скоростных минсках и восходах рычать по ночам.
Взял Небудишка шанцевый инструмент, то есть кирку и лопату, и углубил канавкой место стыка двух дорожных видов покрытия.
Сидит на крылечке, курит, ждет развитие сюжета.
Один притормозил, второй.
Третий был не трус и тормоза не придумывал.
Как он кувыркался! Весь Дю Солей в одного исполнил!

Повествование о пируэтах мотоциклиста на пыльной арене встревожило сонную память Гешы и он не утерпел:

- А вот у меня есть второй день…

- Утомил, бля – прервал Небудишка игру на баяне.
И молниеносным движением рук извлек из пасти боевого пекинеса вставные челюсти.
Без этого чуда стоматологии потерял Геша свою сверхспособность отличающую его от других видов хордовых – простую человеческую речь. Начал как змея подколодная шипеть и плеваться виртуальным ядом.
В ответ на его шепелявые проклятия смех лишь усиливался.
Но накатил Геша стопку, собрал волю в кулак и выдал в лицо зубной фее – похитительнице зубов и обладательнице надписи на веках, прямо как на сеансе у логопеда:

- Шшшшобака!

- Это я то собака? Сейчас, сейчас - ухмыльнулся Небудишка, хитро сверкнув глазами

Связал руки Геше за спиной бельевой веревкой.
Вывел во двор.
Там соседский пес гулял на цепи по проволоке натянутой между двумя далеко стоящими деревьями.
Подошёл Небудишка к слегка обоссавшейся от неопределенности псине, ласково потрепал кабыздоха по загривку и расстегнул собачий ошейник.
Пёс с радостными воплями умчался на поиски собачьей свадьбы.
А вот для Геши началась череда перемен в его жизни.
Надел ему на шею Небудишка ошейник, застегнул плотно и отпустил гулять между сосен.
Сидят два товарища на кухне, пьют изобретение Менделеева, отмахиваются от комаров.
И ржут над первым в эволюции прямоходящим псом, перемещающимся на цепи среди деревьев и изъясняющимся с окружающим миром на языке пресмыкающихся.
Пушкинское лукоморье в современной арт-хаусной обработке, блять.

Поржали, нужно и честь знать.
Не знаю, читал ли Небуишка Экзюпери, знал ли его тезис об ответственности за прирученных, но дал он добро мягко-душевному Толику на освобождение заложника этих непростых отношений между приручателями и прирученными.
Вышел Толик на свежий воздух, размышляет.
Нехуй, думает он, возиться с этой застежкой на ошейнике, можно ведь как Александр Македонский – взять и разрубить гордиев узел.
И с этой мыслью вытащил торчащий из колоды топор и пошел перерубать проволоку, по которой скользила собачья цепь и судьба обеззубленного узника.

Геша при виде Зерна сначала обрадовался и даже пытался вилять несуществующим хвостом.
Но когда увидел топор и услышал «Ща я тебя быстренько…», то понял что он ни разу не кот с девятью жизнями, а два день рождения для собаки немного больше чем дохуя.
Рванул из всех сил с низкого старта.
Оборвал стальной провод от крепления к стволу дерева и побежал то ли на поиски укрытия, то ли по примеру своего предшественника на поиски собачьей свадьбы.
Зерно пытался бежать за ним, но безуспешно.

Скрылся Геша в полуночной тьме междворового пространства.
Так как руки у беглеца были все еще связаны, то решил человеко-пёс посетить объект своего несения сторожевой службы – пилораму.
Там уж есть обо что путы на руках перетереть.
Добрался незамеченным до пункта назначения, оставалось пересечь дорогу. И Геша рывком кинулся через проезжую часть.

Вдруг из-за поворота, ведущего к воротам пилорамы, стремительно наперерез Геше со страшным скрежетом рванули огни автомобильных фар.
Это один поселковый клептоман, который не уснет, если за день ничего не спиздит, на своем москвиче-412 прихватизировал охапку досок, пока сторожа нет.
Привязал эту охапку тросом за фаркоп, и тащит волоком.
А для лучшего сцепления с дорогой посадил на заднее сидение двух своих корешей-собутыльников, сманив их на сколькую дорожку криминала обещаниями несметного богатства в жидком эквиваленте.
Успел Геша разминуться с передним бампером москвичонка, но не учел длину волочившейся сзади цепи.
Зацепилась цепь за доски и выдернула сбежавшего пекинеса неведомая сила из придорожных кустов на центр проезжей части и увлекла вслед за задними габаритами 412-го.
Каким –то чудом удалось Геше вскочить на ноги и избежать участи быть стертым об асфальт до самого позвоночника.
Бежит он послушно за этим самодельным досковозом, матерится одними шипящими согласными.
Бродячие псы обитающие вокруг промбазы и скучающие от нехватки развлечения, после непродолжительного созерцания решили присоединиться к погоне.
Но объектом своего вожделения выбрали почему-то Гешу, то ли из-за ревности к цепным домашним собакам, то ли из-за адреналина источаемого каждой клеткой бегущего человека.
Услышав лай за спиной, клептоман посмотрел в зеркало заднего вида
- Сука, сторож! Он же сегодня бухать должен. Всех собак своих на нас натравил – отреагировал водитель на открывшую ему картину в тусклом свете редких фонарей наружного освещения.
И надавил на акселератор.
Москвич поехал чуть быстрее, Геша ускорил бег, собаки решили поступить аналогично.

- Не отстает гад! – утопил в пол педаль газа расхититель чужого имущества.

Собаки легко компенсировали увеличения скорости перегруженного москвича переходом с рыси на галоп.
А вот Геша понял, что шансов устоять на ногах мало, а уберечь свой зад от укусов еще меньше, подключил последние резервы организма и заскочил на доски.
Распластался на них, высунул язык, дышит как гончий пес, загнавший сразу двух зайцев и одну лису в придачу.

- Вроде отстал – перевел дух водитель москвичонка, как вдруг…

Сидят Небудишка и Толик на крылечке, курят, глобалят где Гешу искать. Тут слышат - ревет надрывно двигатель, видят - приближаются фары.

- Тормози! – кричат они синхронно, но их не слышат

Москвичонок то антимотоциклетную канаву перемахнул, лишь скрипнул подвеской.
А вот доски не удосужились, передними торцами своими уперлись, отчего задняя часть охапки резко подскочила.
И полетел Геша, совершая кульбиты высшего пилотажа, через крышу автомобильную прямо на капот.

- Ну что, мокрушники? За доски эти никчемные , Гешу завалили… - говорит Небудишка трем охуевшим телам возле помятого капота и осматривающим не подающее признаки жизни четвертое тело, рухнувшее с небес.

- Я не знаю, откуда он взялся – мямлит в растерянности клептоман

- Прокурору расскажешь! – нагнетает Небудишка

- Какому прокурору? – не осознают всю беспросветность своего положения похитители пиломатериала

– Убийство в корыстных целях, группой лиц, по предварительному сговору, с особой жесткостью… – цитирует по памяти уголовный кодекс бывалый зэк с тремя ходками – …. вплоть до смертной казни!

-Не сдавай нас, мы не виноваты, он сам к нам упал – чуть ли не колени встают перед ним

- Я вам, суки, красный что ли? – перешел на непонятный для них язык Небудишка и стал раздавать команды для спасения незадачливой троицы, аки Вульф в Криминальном чтиве.

- Прячем вещественные доказательства – доски ко мне во двор, москвич в гараж, канаву закопать, тело в лес за водокачку. Закопаем его там и концы в воду! – руководит Небудишка, а Зерно давится смехом, отвернувшись в сторону.

Перетаскали доски, закопали канаву. Подошли к телу.

- Блять, а ведь у меня завтра День Рождения, хотел доски продать и проставиться – сокрушается клептоман

- А у меня целых два День Рождения! – вдруг подает голос ожившее человеческое воплощение сбитого насмерть пекинеса.

- Три, Геша, три у тебя сейчас дня рождения – ласково говорит Небудишка, уставший ждать прихода в сознание своего залупастого друга и сопротивляющийся желанию добить его лопатой.

- Вот тебе подарок – и вручает ему зубные протезы на присосках. Немножко б/у, но зато целые и не пострадавшие в этой доско-катастрофе.

-Носи их с честью, и не буди во мне укротителя, четвертого дня рождения уже не будет!

Допивали всё что было уже вшестером.
Ездили за добавкой на москвиче с помятым капотом.
Слушали рассказы про все дни рождения.
Праздновали днюху клептомана.
Часть досок продали, а из остальных соорудил Небудишка просторный вольер с крышей.
Так, на всякий случай.
С вольера то хуй уже убежишь, да и дождь шкуру не намочит…

Tweet