— Пойми, на небесах только и говорят, что  о                                                                               
                                                                                            море. Как оно бесконечно прекрасно.
                                                                                            О  закате, который они видели. О том, как                                                   
                                                                                            солнце, погружаясь в волны, стало алым,                                                 
                                                                                            как кровь. И почувствовали, что море                                                     
                                                                                          впитало энергию светила в себя, и                                                       
                                                                                          солнце было укрощено, и огонь уже                                                         
                                                                                            догорал в глубине. А ты? Что ты им                                                         
                                                                                          скажешь? Ведь ты ни разу не был на                                                       
                                                                                            море. Там наверху тебя окрестят лохом.

    История началась прям скажем хуевастенько. Я только с выезда вернулся, авианавочиком с калоной цетроподвоза. Сижу бля в пылище весь, как зорро, тока у меня наоборот круги в районе глаз чистые от ачков. А тут комбат в палатку залазеет, красным носом своим вперед, как ангел во плоти и грит пездуй Констинтин заберай двухсотого и вези в Сарапул. Я бля водички еще не успел попить, а тут Сарапул. Каких отмазонов я не придумывал, пришлось пиздовать в штаб, а точнее в вагончик этот багадельный и афармляться.

  Дали мне двух дембелей синих с Ижевска и на взлетку с цинком павезли на шишиге. Дабрались до Сарапула в пьяном угаре и сразу в ваенкамат.

    Ваенком какой-то ублюдочного типа попался, как узнал цель моей ниибаца героической командировки, сразу усы оттопырил и несколько раз меня нахуй послал. Въебал я ему разок, еще бы въебал, да дембеля к странности оттащили. Хули, делать не хуй, поперлись на хату.    Там еще хуже - родители алкашня - верните нам бля живого нашего Витечку. И дверью перед носом хлопнули. В общем, тетка приперлась, нармальная такая бабища в сакУ (или в сокЕ) и сракой откляченной. На себя грит похараны вазьму.
  Тетка аказалась администратарам в гастинице на берегу речки (хз какой забыл) наверное, Сарапул  и гостиница тоже вроде Сарапул. Атель напоминал какую-то пэтэушную абщагу, админитраторша говорит мест нет, но я тя устрою к себе в администрацию.
  Я только муди успел вспаласнуть, приперлась администраторша-тетка с бутылкой, мол, Витечку памянуть надо. Паминали мы с ней до утра, ябались и плакали. Причем она так от души протяжно выла, что бабка с вахты приходила пару раз спрашивала, все ли у Зинаиды Петровны хорошо. Не знаю, хорошо ли Зине было, но плач её иногда переходил на фальцет, и мне приходилось тихонечко так подушечкой ебало ей прикрывать, отчего Зинаида умудрялось попердывать в такт фрикциям.
  На следующий день ебанул я в Ижевск, невеста у меня там, в абщаге жила, училась в Универе. К абщаге подруливаю, герой бля, в партупее с веником, а там облом - старуха на вахте говорит, что уехала моя роднулечка, в рот её ебать, к семье на каникулы. Ну, я не растерялся, даждался кагда ночь глубокая наступит и решил лезть в абщагу - авось кто приютит служивого. Цветы в зубы, падъем с переворотом на козырек, патом заципился и подтянулся на первый балкон, хули это щас я алкач с пузом, а тогда на хую мог солнышко крутануть на турнике. Дернул дверь на балконе - хуй там, закрыта. Датянулся до акна ближайшего, постучал, потом еще раз понастойчивей, а там суки форточку открыли и как наебнут меня вадой падлы университетские.
      Хуй с вами думаю, я бля еще ни в таких пириделках был. Мы по горам когда ползали ваще на кладбище ночевали, там не такой дубак был, как у вас в Ижевске, весь во льду утром праснулся, ложкой лед в кружку сабрал, растопил и попил, вода тогда у нас закончилась на пятый день пути, ага.
    Не стал я окны этим гадам ученым крушить, а палез на третий этаж. Встал на парапет уперся в балкон, а тут на балкон амоновцы выходят, проверка дакументов и наручниками пристегивают меня к поручням. Пиздец, я в позе питона свисаю между третим и втарым этажом, букет в зубах, еще сцука мокрый аж в берцах хлюпает, вот жеж день не задался. В общем, сжалились они, залазь грят наверх и пиздуй отседова, тока через дверь.     
    Спускаюсь на первый, а там Антонина Иванна (кажись) коменданша общаги. Она меня узнала и решила приютить. Выпили мы с ней наливочки домашней, за мой приезд и решили поебаться. Антонина оказалась та еще нефертити, просила называть её шлюхой и хуесоской. А мне как-то неудобно, что у моей невесты каменданша шлюхой аказалась. Зато жопа у ней была отменная, аж волны расходились када ипались, прям как девятый вал у Айвазовского, тока на жопе.  Я сразу пачувствовал себя ниебическим флибустьером в поисках сокровищ.
    После наливачки мы с Тоней еще коньячку ипанули и я все-таки уговорил её на шахтерский прарыв. Сунул хуй в варонку, дастал, а там кажура от памидора, жалко так с залупы свисает. Нуебанаврот, тоже мне флибустьер, нашел бля сакровище. А еще гаварила, мол я хоть и люблю када меня шлюхой и блядью обзывают, но жентчина парядачная! Ага, парядачная жопа-памидорная!
    С утра я на вакзал и пакатил на службу. В минводах пака ждал эликтричку на Моздок, зашел в кафе-шашлычное, а там ёпановрот Журик, собственной персоной, бартач и с Ми-8, мы с им в Ханкале скорефанились, я за водкой к ним да за шилом бегал. Разговорились, выпили за неразрывную и героическую дружбу мобуты с маслопупыми, и Журик мне поведал, что едет в санаторий ваенных лёчиков и касманавтов имени Чемитоквадже или еще кого-то дже, под Сочи. Ну, я блять чуть не распклакался от зависти - во жизсть у авиации, мне та щас в палатку сраную со вшами возвращаться. Потом я потерялся, ни хуя не помню.
Проснулся, поднимаюсь и головой въебываюсь во что-то наверху. Сделал рекогносцировку местнасти и ахуел. Еду в поезде, а на нижней полке Журик храпит, а в окне море бля........
  Оказалось, что Журик уговорил меня по синей вене в Сочи смотаться на сутки, ну сказано -  сделано и вот я в Сочах. Взяли сразу на вокзале мне билет на обратный путь и укатили в санаторий. Там пока Журик устраивался, я на пляж сгонял. Гляжу, а народ купается во всю, хотя 17 октября на дворе. Думал сперва маржи-пингвины,  хуй там детки тоже во всю заплывы устраивают. Ну, я одежку снял аккуратно, как учили, все на берцы разложил и портупею сверху бросил. Заябись я вам скажу в Сочи в октябре. Накупался… аж лежа еще три дня качало.

  Вечером мы с Журиком на танцы пашли, а там, на бильярде двух бабцов падцепили, ну как бабцов, так потисканые канешна, но хули на безрыбье и раком нихуево. Я сразу выбрал себе жопастенькую - помоложе, Журику вторую, ну а хули он здесь за две недели еще себе найдет. Бабье это с Сургута приехало их дядя нефтяник каждый год на море возит. Сидим, выпиваем, смотрю моя как-то все молчком-молчком и как-то странно хихикает, рот рукой прикрывает. Ну,  я её за руки взял и смишную очень историю рассказал, как Журик в очке писталет утапил, а потом его за ноги туда апускали ловить, пока оружие именное не утонуло совсем. Журик тада адекалоном его чистил. Тут баба как заржет, а там зубов нихуа нет, почитай, решето, ага. Вот думаю дядя - жидяра, племянниц в Сочи привез, а на зубы денех зажилил алигарх сургутского разлива.
  Журик со своей сургутчанкой к себе в номер ухуепутал, а я значит в ихний. Думаю,  анально-вагинального секса у меня сполна за эти дни было.  Надо бы своего червяка за щеку этой Татьяне Анатольне кинуть. Но сцука, что-то она не ращитала и хуй мой в зубах у неё застрял. Она, как-то рыгать странно стала и синеть, я испугался, что она сейчас заблюет все к хуям и как уебенил ей по ушам. Выпал мой таварищ баевой, даже кровяки немного сбоку было, но видимо анестетик подействовал, и я бить эту акулу больше не стал. Плюнул на все и ушел на море, там сидел, бухал пока, как Штиль Швайнгер не скопытился.

  Утром Журик правадил меня до Лазаревкого, пасадил на поезд. Потом минводы, Моздок и на корове в Ханкалу. Захажу к сибе в палатку, а там все такие грусные сидят и загаварить не ришаются. Хули двухсотого атвазить - паследнее дело, неизвестно в каком состоянии я приехал. А я сел на шконку, закурил и начал рассказывать, пра Зинку  ревунью-пердунью, Тоньку шлюху памидорную и Танюху - решето. Они конечно охуели, что я вчера в море купался и шашлыки кушал, ну а хули, как говорится suum cuique...

Такая вот история из жизни, труп, ебля, море.… Не абасрался только в этот раз никто. Я, правда, по пьяни потом комбату в штабной палатке на стол насрал, но наверно зря, не каждый день из такой жопы на море вырываешься.

  Я бы еще чего рассказал, но не могу - погиб я, ага 9 сентября 2001 года, под Алханкалой на фугасе падарвался. А расскас Семён напесал, он обещал про всех напесать, если конечно живой вернеца...

Tweet