- Я люблю тебя.
      - И я, - обнявшись в прихожей, разговаривали супруги, Платон с Дашей.
  Их взгляды светились.
      - Папа, ты мне машинку привезёшь? - вмешался в разговор шестилетний Мишка.
      - Хорошо.
      - Гоночную.
      - Конечно, - пообещал Платон, включая свободной рукой пылесос.
    Квартира наполнилась шумом. Мужчине не терпелось, начать уборку, но жену с сынишкой никак не выпроводить. Гул мощного агрегата подействовал лучше слов, Даша с Мишкой ретировались, спешно обуваясь. «Ууурра!», - конной лавой поторапливала их, расходившаяся по ковру в прихожей гоф-рированная труба пылесоса. «Свобода», - облегчённо вздохнул Платон, когда дверь за домочадцами закрылась.
      - А, мне, папа «Феррари» купит, - сияя восторгом, сообщил соседке по лестничной площадке Мишка. 
      - Какой молодец, твой папа, - похвалила Лидия Сергеевна.
    Курчавый малыш улыбался. Даша цвела от умиленья. Даже поломка лифта не огорчила. Пешком веселей. Шагалось радостно. Но ромашки в женских глазах увяли быстро. Тусклые стены подъезда и хлюпающая осень постара-лись. 
    На улице накрапывал дождик. К сырости подбавили желчи, соседки. Сидя на лавочке во дворе, они не могли пропустить радостное шествие мамы с сы-нишкой.
      - Гулять? – спросила женщина с фиалковым цветом волос.
      - Да! – выкрикнул жизнерадостный Мишка.
      - Не хотим Платоше мешать, - с завидной гордостью сообщила Даша.
      - Погляди, что твориться, - расчувствовались старушки.
      - Он у меня такой, - сказала Даша.
    Кривотолки. «Что скажут…?» «Как посмотрят?» Мнительные, мы стараем-ся уберечься от людской молвы. Даша ничем не отличалась от других. Зара-нее защищаясь, она опасалась осуждения. А здесь слёзы. Женщина порази-лась. Укоряла себя. «Как я могла подумать о них плохо?» Раскаиваясь. Ока-залось напрасно. Острые языки соседок не упустили возможности укусить, словесно.
      - А как пил, как пил? – заладили они, словно чайки на берегу. 
      - Напьётся и горлопанит песни, - напомнила модница с фиалковым цве-том волос.   
      - А теперь не пьёт, - резким, стал тон Даши.
      «Не клевещите», - был брошен ею гневный взгляд на соседок. «Бежать», - возобладало желание. Шаги стали чаще. Рука потянула Мишку за собой. «Платон стал лучше», - уверяла она себя. Мальчик не должен слышать слов, летящих им вслед. «Алкаш!» «Блудница». Чего только со зла, не скажут лю-ди. «Это не про нас», - пыталась усмирить дрожь в теле Даша. Хула липче дёгтя. Пачкает. Порой зря, без причины. Сложно отмыться. Брошен ком, а там в кого попадёт, не разбирает. «Знать, столь же грешен тот, кем брошено обвинение». «Одумайтесь!» - сжимала кулаки Даша. «Завтра, на моём месте можете оказаться вы».
    Обойдя лужу, они с сынишкой шли переулком. Скрипнула калитка в чу-жом дворе. Неожиданно резко. Пугающе. Так вываливается скелет из шкафа. И вы проклинаете дверцу, которую не следовало открывать. «Я давно забыл о нём», - берётся за голову человек. «Это не моё» «Я его не знаю»,- слы-шаться оправдания. Тайна раскрыта. «В твоём шкафу, ты и виновен», - го-ворит обвинитель. «Я купил шкаф таким», - пытается убедить гражданин, что получил труп в нагрузку. Кому-то удаётся обмануть судьбу. Иных прощают. 
«Безгрешного не отыскать», - считала Даша.
    Бабуля, потомственная казачка лишь на смертном одре призналась сыну, что родила его от цыгана.  «Грехи отпускает господь, он и рассудит» - вздох-нула Даша.
    Впереди распростёрлась красота. Чарующая осень золочёного парка. Где, как ни здесь искать уединение. Разноцветие повсеместно и под ногами и на деревьях. Бескрайний океан хрупкого счастья. Неделя непогоды, и листва, слипнувшись с грязью почернеет. «Замарают невинную бедняжку», - раз- мышляла Даша. Листопад отойдёт в прошлое. «Красота не вечна», - посмот-релась женщина в зеркальце. Сынишка, согнав в кучу листья, подгребал их маленькими ножками. Его мать, курила сидя на лавочке. Уединение приятно. Порой, хочется забыться.
      - Привет, вот ты где, - поздоровался с ней блондинистый молодой че-ловек, чмокнув в щёку.
      - С ума сошёл! - зашипела на него Даша.
      - В чём дело? Народу, ни души, - выразил удивление мужчина.
      - А Мишка, - была не сговорчива Даша.
      - Целомудренная наша, - пытался взять её за руку незнакомец.
    Даша не скрывала раздражения:
      - Не для тебя ращено,- отсела она от нахала. 
      - Ну и ладно, - обиделся молодой человек, уходя в бескрайность аллеи.   
  Раскрасневшись, вроде без причины, Даша огляделась по сторонам. «Нико-го, на удивленье. Воскресное утро».
  Тихо. Пасмурно, но дождик перестал. Сынок занят, раскладывая на земле живое полотно из ажурных листьев. Ему, не до неё. Одно спасение интернет. Социальные сети. Переписка в контакте. Общение отвлекает. С близким че-ловеком не поговоришь столь откровенно. Подруге не выложишь все тайны. А собеседник в любую минуту под рукой. Невидим и безопасен. Удобен. Призрак. Болтать с ним просто. Вопрос. Ответ не задумываясь.
      «Ты свободна».
      «Занята».
      «Чем?»
      «Беседую с тобой».
      «Поразительное легкомыслие».
      «Хорошо, до встречи», - прерываешь общение в любой момент.
    В собеседнике подкупает ненавязчивость. Общность интересов. Даша ес-тественно выбирала. Хоть и виртуальный, но друг. Уговаривая себя. «Ничего запретного».
    Хрупкому семейному счастью не хотелось навредить. В доме поселилось благо, Платон второй год как не пил. И на душе у женщины было спокойно. У него работа. У неё хобби. Обычная потребность, перебросится парой фраз. «Что делаешь?» «Как дела?» Расплывчато, не настаивая на долгие излияния.
    Даша остановилась на одном, склонила живопись. Оба рисовали, выклады-вая своё творчество в Instagram. Рассылая взаимные лайки. 
    «Собеседник». Он и назвал себя, в соцсетях столь загадочно, оставаясь инкогнито, был не слезлив. Писал лаконично и чётко.
      «Грустно», - жаловалась ему Даша.
      «Не хнычь!» - успокаивал он.
    И ей не было обидно, за его сухость. «Собеседник» стал ей другом. Дав-ний приятель. С тех самых пор, как Платон начал ездить в командировки. Ре-гулярно. С завидным постоянством. В понедельник утром муж уезжал, в чет-верг возвращался. Журналистика подразумевает отлучки. Платон был кор-респондентом модного журнала. Его статьи, набранные на глянце типограф-ской бумаги, читались гладко. Лёгкий слог. Простота. Без признаков пошло-сти и фальши.
  В тайне, Даше казалось, что это именно он общается с ней в интернете, выбрав столь странный ник «Собеседник». Кто, как не муж, мог радоваться её мазне. Живописью назвать это было сложно. А «Собеседник», нескончае-мо засыпал её лайками. Хвалил. Восторгался. Ну, может, не боготворил. Но этого Даша от него и не требовала.   
    Она первой и обратилась к нему, в ту ночь их первой беседы. Шёл дождь. Словно плач, бесконечный и нудный. За окном лило, и Даша нагишом, при-жавшись головой к стеклу, смотрела на лужу освещённую уличным фона-рем. Она (лужа) разрасталась, погружая бетонный цилиндр столба всё глубже в воду.
      «Никого рядом», - шептала Даша. «Платон далеко, Мишка спит. Грязная лужа и я, какая гадость».
    Сравнение покоробило. «Как там, муж?» - подумалось ей. Захотелось при-слониться к его плечу, почувствовав опору. Но…
      - Два часа ночи, - прошептала бедняжка.
    Звонить супругу было поздно. А поговорить не терпелось. «С кем?» - по-висло вопросом. «Если только в контакте?!» Первым, пришёл на ум «Собе-седник». Заглянула к нему в аську. Кликнула. Не сразу, но он ответил. «Уда-ча!» - обрадовалась Даша. Уже не такой жуткой показалась ночь. В комнате стало необычно светло. И после беседы лёгкая пелена сна коснулась глаз.
    Зазвучал саксофон. Убаюкивая, он выдувал приятную мелодию. «Трубадур наверно в шляпе», - захотелось ей выглянуть в окно. «Всех разбудит», - пере-живала Даша. Волновало. «Что скажут соседи?»
      «Я играю только для тебя», - заверяла мелодия. 
      - Спасибо, - поблагодарила Даша.
  Сквозь дрёму мелькнула догадка. «Видение». 
      «Я друг», - успокаивая, мурлыкали звуки. Умелец саксофон. Услужливый  приятель, гладящий слух. Мягкие шаги, приближающиеся, но совершенно не пугающие женщину. Нежный, пушистый котенок пробирающиеся к вашей ноге. Сладкое щекотание голени, затем бедра.
      - Дальше не надо, - попросила Даша.
  И звук послушно умолк, давая уснуть.
      - Кто ты? – спешит она к ноутбуку с утра, спрашивая у «Собеседника».
      - Ты меня знаешь, - пришёл ответ...
 
  Сегодня, сидя на лавочке в парке, Даша вновь задала этот вопрос. «Кто ты?»
      «Пришло время повидаться», - написал «Собеседник».
      «Так скоро!» - охватило смятение Дашу.
      «Мы переписываемся больше года», - был ответ…
   
      «А вдруг, это уловки Платона», - терзали её сомнения весь вечер. «Про-веряет?» - искала она ответ в глазах мужа. «Не доверяет», - кольнула обида. Платон нежно улыбнулся, взяв её за руку. Прижавшись, они сидели на ди-ване, смотря телевизор. «Он мой», - разогнала сомнения Даша «И придумал, эту затею для меня». 
    Не хотелось рушить сказку. Переписка увлекала. «Тайный поклонник, это круто», - решила Даша не тревожить мужа расспросами. Зачем. Ночью ей снилось свидание с «Собеседником». Лицом, вылитый Платон.
    Утром квартира их сияла счастьем. Расставание – пустяк. Три ночи разлу-ки.  «Всего-то», - думалось Даше. В четверг они вновь будут вместе. 
      - Золотой ты у меня, - поцеловала она мужу.
      - Папа не забудь машинку, - напомнил сынок.
    На улице Платон пошёл на трамвай, а Даша с Мишей в садик.
      - Привет, - окликнул её знакомый голос.
    Оглянувшись на него, Даша не заметила, как Платон не сел в трамвай, иду-щий на вокзал, а свернул к магазину. 

    Поздний вечер среды. Гостиничный номер. Платон отмокает в ванне. Жи-вот и лицо, в пене. Руки дрожат. Муть в глазах мешает побриться. Душ с холодной водой стекает на голову. Бодрит. Тут же горячей, заглушая дрожь в теле. С паром ушло похмелье. Прояснилась память. «А машинка», - явилось перед глазами обиженное лицо сына.
      - Забыл, - хлопнул себя Платон по лбу.
    В голове вновь загудело. Наспех одеваясь, зацепил ногой батарею пустых бутылок. Они зазвенели, падая, покатились по полу. Обходя их, неуверенным шагом Платон вышел из номера. Ночной магазин в двух шагах. Там есть и игрушки. 
    Но, войдя внутрь, Платон оторопел. Не ожидал увидеть знакомое пятно среди витрин. Оно передвигалось. А Платон петлял за ним от стеллажа к стеллажу. «Мои! Определённо мои!» - ходил он вокруг сандалий. На них, и было злосчастное пятно, запавшее в память. Заправляя как-то писчее перо чернилами Платон, капнул ими на новые сандалии, с тех пор они преврати-лись в домашние. Удобные и любимые. 
    Уже стоя у кассы Платон присмотрелся: Помятый задник, истоптанная подошва. Отметина. Капля чернил, на самом видном месте.
      «Они, родные, чужому достались», - был откровенно расстроен мужчина, последовав вслед за незнакомцем.
      «Стоп! Что за чушь», - возмутиться читатель, задавшись вопросом: «Как сандалии Платона попали в другой город». «А он никуда не уезжал», - скажу я вам. «Как, так?» - почует неладное читатель. «Маленькая хитрость», - дам я объяснение. «Прохиндей». «Притворщик» - посыпаться обвинения.
    Понимаю возмущение. Не каждый сможет. Платон умело притворялся, мог и дальше. Но, случай…
    Коварный незнакомец привёл его к собственному дому. Платон следовал за ним в отдаленье. Последний подъём по ступеням. Похититель сандалий уже наверху. На его, Платона, лестничной клетки. «Сосед», - сжались у Пла-тона кулаки. «Я их забыл на площадке, а он стянул», - становилось всё на свои места. «Но отчего он отпирает мою квартиру», - резануло Платона под сердце. «Даша послала его за хлебом», - как валидол под язык, пришлась ко времени догадка.
  С надеждой в глазах он постучал в свою дверь. Открыл незнакомец. За ним, стояла Даша, настроенная решительно. Прочитав вопрос в глазах мужа, она сказала.
      - Знакомься, это Вова, мой одноклассник.
      - И что он делает в моих сандалиях? – возмутился Платон.
      - Открыл глаза на твою ложь.
                                                                  (2015г.)

Tweet