Продолжили ходить тут опять по больницам, натурально как пенсионеры. Но – строго по отличной от пенсионных нужд причине. А именно – вставляли при помощи дорогих и модных лазеров супруге моей нервической новые глаза, ибо старые уже немодные и старые, и плоховато глядят на мир. Вставили, подключили и теперь жена моя всё видит и подмечает, и, что характерно, всё больше то, чего видеть и подмечать вовсе и не следовало бы.
По случаю такой разительной перемены все очки, контактные линзы, а так же прилагаемые к ним контейнеры и жидкости, наряду с вычурными футлярами и спиртовыми салфетками для протирки стёкол – были нами низвергнуты во ад, путём помещения их в бесстрастное жерло мусоропровода.
Один лишь временный изъян имеется – глаза у ненаглядной моей сделались от манипуляций врачебных определённо цвета мяса, и весьма сильно смахивают теперь на то, как если бы она долго и остервенело курила бы укроп в самых неограниченных его количествах. Поэтому в приличное общество мы временно не выходим, ибо сами понимаете – всем не объяснишь, что мы совсем не то, за кого нас товарищ сержант принимает. Да и доктора рекомендовали несколько воздержаться от буйств и проводить часы досуга по большей части в уединённом покое и мысленном созерцании, как былого, так и грядущего. А это, доложу я вам, не так то и просто.
На фоне такой искусственной меланхолии – рассматривали мы телевизионный приёмник, точнее я рассматривал, а супруга всё больше слушала, и в том приёмнике выступал директор того самого завода, на котором делают отечественные автомобили. Очень тот директор, хотя и не по-русски, но весьма бойко заверял, что дела на отечественном автопроме идут так прямо вот в гору и что есть уже надёжная договорённость со всеми ведущими дилерами.
Я ребята, возможно и ретроград страшный, и новостей не знаю, но с другой стороны – и не обязан я вовсе отслеживать ротацию директоров заводов по сборке самодвижущихся повозок, так что для меня это было открытие и весьма смешное. Ну сами посудите – зарубежный гражданин с фамилией Андерсен и именем Бу, на полном серьёзе рассуждает о том, что он уже договорился с дилером. Как вам? Андерсен. Договорился. С дилером.
Нам например стало так смешно, что как будто бы и вправду имел место быть тот самый укроп, и выйди мы так в добрые люди – чёрта лысого доказали бы потом товарищу сержанту, что это всё от операции и от новостей отечественного машиностроения, а не от того, за что он нас принимает.
Так же ещё вели степенные беседы о политике, что промеж нас бывает крайне редко, но всё же бывает, и в очередной раз пришли к душевному согласию в том, что неплохо бы всю эту дрянь перевешать, а отдельных сволочей в назидание и для острастки – посадить бы на кол, а так же, я бы лично не погнушался, иных, ныне уже покойных, прилюдно откопать, и наплевать им на голову, а хотя бы прямо и в гробу.
Далее всё больше пили чай и слушали электрические книги, ибо теперь у супруге нервической карантин на активность наступил, и избави боже как на неё надавливать или ещё какой кульбит с ней выполнять затеять. Даже думать нечего! Враз лопнуть могут новые очи, от того и сидим смирно. Выжидаем положенный срок.
Вы что как, православные? Живы ли все, здоровы ли? Семья, дети, дворня – в порядке ли, нет ли каких хворей, не нападал ли мор на скот? Отписывайте, коль кому не лень, для совместного буквенного кутежа, сиречь чята.

Tweet